read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Джек Лондон


Майкл, брат Джерри



ПРЕДИСЛОВИЕ:

Еще в детстве, быть может, вследствие присущей мне ненасытной любознательности, я возненавидел представления с дрессированными животными. Моя любознательность отравила мне этот род удовольствий, заставив проникнуть за кулисы, чтобы узнать, каким образом достигается такое совершенство. И то, что я нашел за блеском представления, имевшего такой успех, далеко не было красивым. Это - жестокое дело, и я уверен, что нет ни одного нормального человека, который, познакомившись с ним, мог бы получать удовольствие от таких трюков.

Все же я не так уж сентиментален. Литературные критики и вообще люди сентиментальные считают меня чем-то вроде свирепого животного, наслаждающегося видом проливаемой крови, насилий и всяких ужасов. Не останавливаясь на обсуждении моей репутации и принимая ее полностью, позволю себе заметить, что я действительно прошел суровую школу жизни и видел больше жестокости и бесчеловечности, чем приходится на долю среднего человека. Я видел судовые баки и тюрьмы, глухие городские закоулки и пустыни, камеры, где исполняются приговоры, и лепрозории и, наконец, поля сражений и военные госпитали. Я видел умирающих ужасной смертью и страдающих от страшных ран. Я видел, как вешали глупцов только потому, что они глупцы и не имели средств, чтобы заплатить защитнику. Я видел, как разбивались сердца и крушилась сила стойких мужественных людей, и я видел других, доведенных жестоким обращением до неизлечимого буйного помешательства. Я видел, как умирали голодной смертью старики, молодежь и даже дети. Я видел, как мужчин и женщин били плетьми, дубинами и кулаками; и как чернокожих детей хлестали бичом из кожи носорога с такой силой, что каждый удар оставлял кровавые полосы на их обнаженных телах. И все-таки, разрешите мне прибавить, я никогда не был так потрясен и возмущен человеческой жестокостью, как среди веселой хохочущей толпы, аплодирующей трюкам дрессированных животных на сцене.

Человек с луженым желудком и крепкой головой может стерпеть некоторую бессознательную необдуманную жестокость, допущенную по человеческой глупости и горячности. У меня как раз луженый желудок и крепкая голова. Но у меня захватывает дух и кружится голова от холодной, сознательной и обдуманной жестокости и пыток, которыми достигается совершенство девяноста девяти трюков из ста, проделываемых дрессированными животными. Жестокость, как утонченное искусство, достигла полного расцвета в мире дрессировщиков.

Тем не менее я, человек с луженым желудком и крепкой головой, приученный и к жестокости, и к грубости, только в зрелом возрасте понял, что бессознательно нашел способ оградить себя от страдания при виде дрессированных животных, покидая зал при их появлении на сцене. Говорю "бессознательно", ибо хочу сказать, что мне не приходило в голову этим путем нанести смертельный удар всем подобным трюкам и представлениям. Я только ограждал себя от зрелища, оскорблявшего мои чувства.

Но в последние годы наблюдение над человеческой природой привело меня к мысли, что ни один нормальный человек, все равно мужчина или женщина, не мог бы стерпеть подобных представлений, если бы знал, какой ужасной жестокостью достигается их совершенство. Это придает мне смелости внести здесь, сейчас же, три предложения.

Первое. Пусть каждый сам убедится в неизбежной и постоянной жестокости средств, которыми достигается выполнение номеров программ, так щедро оплачиваемых публикой. Второе. Я предлагаю всем мужчинам и женщинам, мальчикам и девочкам, ознакомившимся с основами искусства дрессировки животных, стать членами местных организаций защиты животных от жестокого обращения.

Третье предложение я должен сделать с некоторой оговоркой. Подобно сотням и тысячам других людей, и я работал на другой ниве, пытаясь объединить массы людей для борьбы за улучшение условий жизни. Как ни трудно выполнение этой задачи, гораздо труднее убедить людей объединиться для борьбы за облегчение участи животных.

И действительно, все мы готовы плакать кровавыми слезами, слушая про свирепость и жестокость, с какой дрессируют животных. Но даже одна десятая процента таких слушателей не примкнет к какой-либо организации охраны животных и не вступится ни словом, ни делом для защиты животных от преступной жестокости дрессировщиков. Такова слабость человеческой природы. Мы должны признать это явление, как "признаем" тепло и холод, непрозрачность некоторых веществ и падение тел в силу закона притяжения.

Однако несмотря на оговорку о человеческой слабости, все же для девяноста девяти случаев из ста остается другой, весьма легкий способ протеста и борьбы с жестокостью людей, дрессирующих для нашего развлечения животных, которые в сущности являются не такими зверями, как мы. Ведь это так легко. Тут не требуется выполнять какие-либо обязанности, обзаводиться секретарями или корреспондентами. Не надо думать ни о чем заранее и только вспомнить об этом, когда на сцене театра или на арене цирка предстоит выход дрессированных животных. Тогда без промедлений мы должны выразить свое неодобрение по поводу этого номера программы, встать и выйти на свежий воздух и вернуться в зал лишь по окончании этого номера Все, что мы можем сделать, - это добиться снятия с программы номеров с дрессированными животными во всех местах общественного развлечения. Пусть дирекция театров увидит, что эти номера потеряли свою популярность - и в один прекрасный день они будут сняты со всех программ.

Джек Лондон


ГЛАВА I

Так Майкл и не отплыл из Тулаги на пароходе "Эжени". В Тулаги раз в пять недель заходил пароход "Макамбо" по пути из Новой Гвинеи в Австралию. Однажды вечером, придя с опозданием, капитан Келлар забыл Майкла на берегу. Само по себе это было не важно, потому что в полночь капитан "Эжени" Келлар в поисках Майкла вернулся на берег и сам взобрался на высокий холм к бунгало резидента, в то время как команда безрезультатно обшарила всю местность и помещения для пирог.

На самом деле час тому назад, когда "Макамбо" поднимал якорь, а капитан Келлар сходил на берег, Майкл с лодки был водворен на судно через иллюминатор. Случилось это, во-первых, потому, что неопытного Майкла увлекла надежда увидеть Джерри на этом судне, во-вторых, он в последний раз видел Джерри на борту и, наконец, потому, что он заключил новую дружбу.

Дэг Доутри был баталером на "Макамбо". Он мог бы, конечно, занимать более высокое положение, не будь он заворожен особенностью и своеобразием своей репутации. К счастью, он от природы обладал хорошим и легким характером, превосходным телосложением и славился тем, что за двадцать лет не получил ни одного замечания за свою работу и не забыл выпить в день свои шесть кварт пива. Он хвастал тем, что выпивал их даже на Немецких островах, где в целях предохранения от малярии вливают в каждую бутылку десять граммов хинного раствора.

Капитан "Макамбо" (а до него капитаны "Моресби", "Масены", "Сэра Эдуарда Грейса" и других судов с не менее причудливыми названиями пароходного общества "Бернс, Филп и Ко") обычно с гордостью показывал его пассажирам, как единственного и неповторимого человека в морских анналах. В такие моменты Дэг Доутри, как бы ничего не замечая, продолжая заниматься на нижней палубе своим делом, изредка поглядывал на капитанский мостик, откуда им любовались капитан и пассажиры. Его грудь вздымалась от гордости, потому что он знал, что говорит о нем капитан:

- Посмотрите на него! Это Дэг Доутри - не человек, а настоящая бочка! За двадцать лет он ни разу не был совершенно трезв или пьян и никогда не забывал выпить свои шесть кварт в день. Уверяю вас, что это правда, хотя, глядя на него, этому не поверишь. Не понимаю, но восхищаюсь… Всегда справляется со своим делом, работает в полтора раза больше, чем полагается, пожалуй, даже вдвое больше. У меня от одного стакана пива делается изжога и пропадает всякий аппетит. А ему это только впрок. Посмотрите же, посмотрите на него!

В эти минуты собственная доблесть преисполняла баталера гордостью. Он знал, что о нем говорил капитан, и особенно усердно налегал на работу, уничтожая потом седьмую кварту во славу своего замечательного сложения. Это была странная слава, такая же странная, как бывают странными некоторые люди; и Дэг Доутри находил в ней оправдание своему существованию.

Итак, вся его энергия и душевные силы уходили на поддержание репутации человека, уничтожающего шесть кварт пива в день. Не легко расплачиваться каждый день за шесть кварт: попробуйте подсчитать - в месяц выйдет изрядная сумма! Вот почему он в свободное от службы время делал черепаховые гребни и другие украшения и наловчился в таких делах, как кража собак. Ведь платить за шесть кварт приходилось Дэгу Доутри, и поэтому он и нашел нужным препроводить Майкла на борт "Макамбо" через иллюминатор.

Разгуливая в этот вечер по берегу Тулаги, Майкл искал привезший его вельбот и встретил коренастого, начинающего седеть баталера. Дружба между ними возникла почти сразу, потому что Майкл из веселого, резвого щенка превратился в веселую, резвую собаку. Он был гораздо общительнее Джерри, несмотря на то что знал очень мало белых людей. Вначале это были мистер Хаггин, Дерби и Боб в Мериндже, затем капитан Келлар и его помощник-штурман на "Эжени" и наконец Гарлей Кеннан и его команда на "Ариэле".

Майкл нашел, что все они похожи друг на друга и восхитительно отличаются от толпы чернокожих, которых его выучили презирать и на которых натравливали.

И Дэг Доутри не представил собой исключения. На его привет: "Алло, пес белого человека, что ты делаешь здесь, в этой черной стороне?" - Майкл ответил сдержанно, с достойным видом, выражая это движением ушей и добродушным взглядом. Дэг Доутри понимал собак с первого взгляда и не упустил ни одного движения, изучая Майкла при свете фонарей, которыми чернокожие мальчики освещали работу людей, занятых разгрузкой вельбота.

Баталер сразу оценил два качества Майкла: собака была ласковая, добродушная и к тому же - дорогая. Эти качества заставили Дэга Доутри быстро оглянуться. Никто не смотрел в его сторону. Поблизости находились только чернокожие. Они стояли лицом к морю, прислушиваясь в темноте к плеску весел, ожидая следующей лодки для разгрузки. Правее, при свете другого фонаря, он увидел клерка резидента и старого кладовщика "Макамбо", горячо споривших по поводу какой-то ошибки в накладной.

Баталер еще раз быстро оглядел Майкла и решился. Он как бы случайно повернулся и побрел вдоль берега, выходя из освещенного фонарями круга. Пройдя сотню ярдов, он сел на песок и стал ждать.

- Он стоит двадцать фунтов, ни пенни меньше, - бормотал баталер про себя. - Дурак я буду, если не получу за него десяти фунтов, это верней верного, да еще скажут: "благодарю вас!". Неужели же я терьера от борзой не отличу. Десять фунтов, в любом кабаке Сиднея!

И десять фунтов, превращенные в пивные бутылки, вызвали перед его умственным взором чудесное видение - почти целый пивоваренный завод.

Хруст песка и тихое посапывание заставили его насторожиться. Надежда не обманула его. Собака сразу почувствовала к нему доверие и побежала за ним.

Дэг Доутри знал, как обращаться с собаками, и Майкл сразу понял это, когда рука человека прикоснулась к шее, около уха. В этом движении не было ничего угрожающего, человек не заигрывал с ним и не боялся его. Жест был актом дружелюбия и доверия и возбудил ответную доверчивость. Жест был грубоват, но не причинил боли; не угрожая, он как будто брал под защиту. Майклу казалось, что самая естественная вещь в мире - это быть схваченным рукой этого совершенно чужого человека, тормошившего его самым фамильярным образом и весело приговаривавшего: "Ладно, песик. Пойдем-ка со мной, может, еще в алмазах бегать будешь".

Майкл никогда еще не встречал такого обаятельного человека. Дэг Доутри инстинктивно умел обворожить собаку. По натуре своей он не был жесток. Он никогда не был чересчур груб или чересчур ласков. Он не напрашивался на дружбу Майкла. Он искал ее, но по его поведению нельзя было заключить, что он ее ищет. Он едва потрепал Майкла по загривку в виде первого приветствия, а затем отвел руку и как будто забыл о нем.

Затем он стал раскуривать свою трубку, но, очевидно, ветер задувал огонек, и ему пришлось сжечь несколько спичек. Эти спички догорали у самых его пальцев, и пока он для виду старался раскурить трубку, его острые маленькие голубые глазки под нависшими седеющими бровями внимательно изучали Майкла. И Майкл, насторожив уши, напряженно всматривался в чужого человека, который, казалось, никогда ему не был чужим.

Майкла, правда, несколько разочаровало равнодушие этого восхитительного двуногого бога. Он даже вызывал его на более близкое знакомство, приглашая поиграть. Быстрым движением он поднял обе лапы и затем опустил их, вытянувшись всем телом так, что грудью касался земли. При этом он дружелюбно помахивал обрубком хвоста и тявкал в виде приглашения. Но человек был равнодушен и сидел, попыхивая трубкой в наступившей темноте.

Еще никто не пускал в ход более совершенного метода обольщения, основанного на столь низком расчете, чем старый шестиквартовый баталер в отношении Майкла. Когда Майкл, сомневаясь в искренности равнодушия человека, заерзал на месте, как бы угрожая уйти, он резко кинул ему:

- Куш, собака, куш!

Дэг Доутри самодовольно усмехнулся, когда Майкл подошел и долго и внимательно стал обнюхивать его ноги. Он использовал эту близость для более подробного осмотра, раскуривая трубку и проводя рукой по безупречному телу собаки.

- Каждая собака имеет свои достоинства, - одобрительно сказал он, - скажи-ка, пес, ты ведь получил бы премию на любой выставке, где бы то ни было. Единственный твой недостаток - это твое ухо, но я и сам его приглажу. Держу пари, что приглажу!

Он как бы невзначай взял ухо Майкла и кончиками пальцев, передававшими взаимную симпатию, стал ощупывать его туго натянутую на черепе кожу. Майклу это понравилось. Никогда ни одна человеческая рука не трогала его уха, не причиняя ему боли. Но эти пальцы своим прикосновением доставили ему такое острое удовольствие, что он в порыве благодарности извивался и корчился всем телом.

Затем эти пальцы потянули его ухо вверх, и оно медленно скользнуло между ними, причем восхитительное ощущение отдавалось у самого корня. Человек ласкал то одно ухо, то другое, бормоча про себя слова, которые Майкл понять не мог, но принял все же на свой счет.

- Морда в порядке, ладная и плоская, - пробормотал Дэг Доутри, проведя сначала по ней рукой и зажигая затем спичку. - Ни морщинки, челюсть славная, крепкая, ни провалов, ни шишек на висках.

Он сунул пальцы в пасть Майкла: "Зубы крепки и ровны", затем смерил ширину в плечах, объем груди и приподнял одну лапу. При свете другой спички он осмотрел все четыре лапы.

- Черные, все черные, ноготок к ноготку, - сказал он, - самые правильные лапы, на которых когда-либо бегал пес; большой палец вытянут и выгнут ровно так, как ему полагается, ни больше ни меньше. Думаю, что твои папенька и маменька хватали повсюду премии в свое время.

Майкл начал беспокоиться при этом исследовании, но Доутри, ощупав строение его боков и лап, вдруг остановился и схватил своими волшебными пальцами хвост. Он ощупал мускулы хвоста, нажимал и надавливал на ближайшие позвонки спинного хребта и крутил этот хвост во все стороны самым бесцеремонным образом. Майкл в экстазе терся спиной и задом о ласкающие его пальцы.

Вдруг человек поднял его с земли, подхватив с боков и снизу. Майкл не успел еще как следует испугаться, когда очутился обратно на земле.

- Двадцать шесть или двадцать семь, во всяком случае - больше двадцати, готов пари держать на два шиллинга и полпенни. Полный вес будет тридцать, когда вырастешь, - обратился к нему Дэг Доутри. - Но не все ли равно? Многие ценители настаивают именно на тридцати фунтах. И во всяком случае, тренировкой можно всегда спустить несколько унций. Твое, песик, сложение в самый раз; годен для охоты, вес для драки и лапы в полном порядке.

Нет, сэр, вес этот только нам на пользу, а ушко ваше нам пригладит любой порядочный ветеринар. Бьюсь об заклад, что сейчас в Сиднее найдется сотня-другая людей, готовых раскошелиться на двадцать монет за право называться вашим хозяином.

Затем, чтобы Майкл не вообразил себе ничего лишнего, Доутри откинулся на песок, разжег свою трубку и, по-видимому, забыл о нем. Он не хотел больше делать шагов к сближению и ждал заигрываний со стороны Майкла.

И Майкл не обманул ожиданий: он терся боком о колено Доутри и тыкался мордой в его ладонь, как бы предлагая повторить очаровательную игру со своими ушами и хвостом. Но вместо этого Доутри охватил руками его морду и медленно, двигая ее вверх и вниз, проговорил:

- Кому же ты принадлежишь, песик? Может быть, твой хозяин какой-нибудь негр, тогда плохо дело. Впрочем, он мог тебя украсть, но это ужасно! Как жестока судьба к некоторым собакам. Позор! Ни один белый человек не допустит, чтобы такая собака принадлежала негру, а белый человек как раз здесь, и он этого не допустит. Придет же в голову, чтобы негр владел такой собакой, - негр, который даже не знает, как обходиться с ней. Конечно, он украл тебя, песик. Попадись он мне на глаза, я бы из него все кишки выпустил. Наверняка бы выпустил! Покажи мне его только - и увидишь, что я с ним сделаю. Только подумать, что такая собака слушается приказаний негра и таскает для него всякую дрянь. Нет, сэр, вы этого больше не будете делать, вы пойдете со мной, и я думаю, что мне не придется упрашивать вас.

Дэг Доутри встал и спокойно побрел вдоль берега. Майкл посмотрел ему вслед, но не двигался с места. Ему хотелось побежать за Доутри, но он ждал, чтобы его позвали. Наконец Доутри чуть слышно чмокнул губами. Звук был настолько слаб, что он сам едва его услыхал и положился скорее на доверие или же на движение своих губ. Ни один человек не услышал бы его на том расстоянии, где находился Майкл, но Майкл услыхал - и в восторге помчался за Доутри.


ГЛАВА II

Дэг Доутри побрел вдоль берега, а Майкл бежал за ним по пятам, в избытке радости описывая круги при каждом повторении тихого, странного призыва. Доутри остановился вне освещенного фонарями круга, где работали темные фигуры, разгружавшие вельбот, и где клерк резидента и старший кладовщик "Макамбо" спорили относительно накладной. Когда Майкл пытался двинуться дальше, человек удерживал его тем же нечленораздельным, еле слышным причмокиванием.

Ведь Доутри совсем не хотелось быть пойманным в качестве собачьего вора, и он раздумывал, как бы ему незаметно пробраться на борт парохода. Он обошел снаружи освещенный круг и пошел вдоль берега к туземному поселку. Как он и предвидел, все работоспособное население ушло на разгрузку судна. Все хижины казались вымершими, но под конец из темноты раздался жалобно дребезжащий старческий голос:

- Кто там?

- Мой ходил много, - ответил Доутри на испорченном английском языке, принятом на юго-западных островах Тихого океана. - Мой приехал пароход. Твой захочет повезти мой на лодке, мой дает два стебель табак.

- Твой захочет дать десять стебель, мой будет доволен, - последовал ответ.

- Мой дает пять стебель, - торговался шестиквартовый баталер. - Твой не хочет пять пачек, пусть убирается к черту.

Наступило молчание.

- Твой хочет пять стебель? - настаивал Доутри, обращаясь к темной внутренности шалаша.

- Хочет, - отвечал голос; затем из темноты появился обладатель голоса, и одновременно послышались такие странные звуки, что баталер зажег спичку, чтобы посмотреть, в чем дело.

Перед ним стоял, качаясь на одном костыле, старик с гноящимися глазами. Эти глаза были наполовину закрыты разросшейся болезненной пленкой, а то, что еще оставалось, было красно и воспалено. Слипшиеся волосы торчали седеющими космами на покрытой коростой голове. Морщинистая кожа была вся в рубцах и пятнах, причем ее красновато-синеватая поверхность местами была как бы покрыта белой штукатуркой, которая казалась наложенной сверху, но на самом деле составляла неотъемлемую ее часть.

"Прокаженный", - подумал Доутри, и его острый взгляд пробежал по рукам и единственной ноге, отыскивая следы недостающих разрушенных болезнью суставов. Но здесь как раз у старика все оказалось в порядке, хотя одна нога кончалась как раз посередине между коленом и бедром.

- В чем дело? Где твой нога остался? - осведомился Доутри, указывая на пространство, где полагалось быть ноге.

- Большой акула взял мой нога, - засмеялся старик, открывая ужасную беззубую пасть. - Мой старый очень, - шамкал одноногий Мафусаил. - Мой давно не курил табак. Твой белый господин захочет дать один стебель табак, мой скоро-скоро подает лодка на пароход.

- А если мой не захочет дать? - нетерпеливо воскликнул баталер.

Вместо ответа старик повернулся на костыль и, размахивая в воздухе своей культяпкой, поскакал в шалаш.

- Ладно, мой дает, - поторопился Доутри, - мой дает табак, твой торопится ехать.

Он полез в карман куртки за ходовой монетой Соломоновых островов и вытащил стебель табаку.

Старик жадно потянулся за табаком. Получив свою долю, он весь преобразился и заурчал, прерывая урчание резким вскрикиванием, как бы в экстазе. Из дыры в ушной мочке он вытащил черную глиняную трубку и дрожащими пальцами стал крошить табак и набивать трубку плохим и дешевым продуктом Виргинии.

Крепко нажимая большими пальцами на табак, он, уронив костыль, вдруг уселся на землю и, поджав под себя единственную ногу, казался безногим обрубком. Из маленькой плетеной кокосовой корзинки, болтавшейся на его впалой иссохшей груди, он вытащил кремень, огниво и трут и, не глядя на коробку спичек, поданную ему нетерпеливым баталером, высек из кремня искру, подхватил ее на фитиль, раздул и раскурил свою трубку.

С первой же затяжкой он перестал стонать и охать и успокоился. Внимательно следивший за ним Доутри заметил, как руки старика перестали дрожать, отвисшая губа больше не подергивалась, слюна перестала течь из углов рта и даже воспаленные глаза как будто прояснились.

Доутри не старался разгадать, о чем мечтает старик в наступившей тишине. Он был слишком занят своим видением. Перед ним быстро пронеслась картина нищенской обстановки богадельни, и старик, такой же старик, каким будет он сам, бессвязно клянчащий крошку табаку для своей старой трубки; но страшнее всего то, что в таком месте нельзя достать и глотка пива, не говоря уже о шести квартах.

Майкл разглядывал двух стариков, освещенных слабым светом вспыхивающей трубки, переводя глаза со скорчившегося на земле негра на ожидающего его белого человека; он ничего не подозревал о трагедии старости и был абсолютно поглощен чувством бесконечного обожания двуногого белого бога, который завладел его сердцем одним прикосновением своих магических пальцев к его ушам и хвосту.

Выкурив свою трубку, старый негр с необыкновенной быстротой вскочил с помощью костыля на свою единственную ногу и заковылял к берегу. Доутри пришлось помочь ему столкнуть крошечную лодчонку с песчаного берега в море. Лодчонка была под стать своему хозяину, и, чтобы не опрокинуть ее при посадке, Доутри промочил одну ногу по щиколотку, а другую по колено. Старик ловко и быстро перекатывался с одной стороны лодки на другую, удерживая своим телом ее в равновесии в те минуты, когда катастрофа казалась неминуемой.

Майкл оставался на берегу, ожидая приглашения. Он как бы колебался, но достаточно было легкого почмокивания, чтобы уничтожить последние сомнения. Дэг Доутри подал ему знак так тихо, что старик ничего не услыхал. Майкл одним прыжком очутился в лодке, не замочив при этом лап.



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.