АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
— Так не бывает, — сказал я быстро.
— Почему?
— Без ресурсов ничто не делается, — объяснил я. — Таков закон сохранения энергии.
Он с минуту рассматривал меня с любопытством.
— Вы знаете основы, это интересно. Но пока не знаете, что при переходе на иной уровень…
Он снова остановился, подбирая слова, я подсказал:
— Вам понадобится энергия, это раз. А потом будете черпать энергию из других источников. Но черпать будете.
Он пожал плечами:
— Не знаю. Почему-то маги с другого уровня мощи перестают общаться с теми, кто ниже. Спесь? Зазнайство?.. Все может быть. Но магией занимаются разные люди, не могут жевсе стать одинаково спесивыми?..
— Скоро узнаете, — сказал я бодро.
Он кивнул, лицо помрачнело.
— Понадобится власть над городом. Пока что мне нужны тамошние люди. Они сами не знают, что помогают мне достичь мощи. Моя работа их не задевает, а я их защищал от таких же дикарей из других городов и земель… Но занимайтесь пока своими делами. Мне нужно сперва подготовиться.
Я поднялся, сказал бодро и уверенно, хотя не чувствовал ни бодрости, ни уверенности:
— Вы можете быть уверены в моей помощи. Я ваш должник, помню.
— Успеха…
Глава 6
Его слова еще звучали у меня в ушах, а под ногами уже заскрипел песок, сверху полыхнули оранжевым заревом кучевые облака. Легкий ветерок вбил в ноздри степные запахи, в теплом воздухе прогудел, растопырив жесткие надкрылья, отливающий металлом тяжелый жук.
Я огляделся, вокруг безжизненные барханы, сосредоточился и начал трудное превращение в большого грозного дракона. Страх унизительной беспомощности стиснул сердце, нахлынули слабость и тошнота, голова закружилась, все поплыло. На какое-то время сознание размылось, я слышал звуки и видел размытые краски, ничего не соображая, но едва обнаружил, что уже в теле средних размеров динозавра с крыльями, тут же поспешно подпрыгнул, уходя от возможной опасности, и усиленно заработал перепончатымикрыльями.
Теплый воздух принял не так ласково, как вода блудную рыбу, но я трудился, поднимаясь выше, пока не сориентировался по местности и не разобрался, где нахожусь. С этой минуты крылья заработали с удвоенной энергией, я вытянул шею, как гусь в полете, пошел все быстрее и быстрее.
Итак, координаты получены, варвары в долине вовсе не помеха, ничто не мешает опуститься прямо на вершину, нарвать карниссы и тут же вернуться. А тогда у меня в кармане лояльное отношение спасенного короля, отца Мириам…
Я оборвал грезы, слишком сладенько, и вообще что-то туплю, погрязаю в мелочах. Конечно, это звучит: завязать дружеские отношения сразу с двумя королевствами и одним степным племенем, но таких королевств здесь сотни, а племен — тысячи. Помню, Бисмарк объединял в единое целое земли четырехсот с лишним королевств, где везде были столицы, дворцы, короли с придворными, своими армиями, знаменами и прочими атрибутами государственности, но там никто не мог даже выстрелить из пушки, потому что в какую сторону ее ни направь — ядро упадет на землю соседа, а это уже нападение и повод к войне…
Объединял, как известно, «железом и кровью», так как все попытки мирными способами провалились. Если уж правду, то мои два королевства, которые обещают — только обещают! — быть лояльными и дружественными, — либо дурость с моей стороны, неверный ход, либо я сам себе не признаюсь, что действую вовсе не из государственных интересов, а просто помогаю двум красивым дурам.
Но, чувствую, когда закончу с ними, вот тогда и начну биться лбом в настоящие стены в попытках решить эту задачу. Может быть, потому и вожусь с этим двумя, рыжей и золотоволоской, инстинктивно оттягиваю начало настоящей тяжелой работы, за которую все еще не знаю, как и взяться?
Свежий ветер бьет в лицо, долины сменяются небольшими предгорьями, но вместо гор лишь невысокие горбики, обычно усеянные стадами овец. Этот мелкий рогатый почему-то обожает толпиться на этих древних холмах, словно получает из-под земли нечто необъяснимое человеку.
Внизу руины, я уже знаю наименование некоторых: в этой вот захоронен легендарный основатель древнего царства Курултенг, вон там дальше покоится прах великого Угухарла, что объединил племена и создал первое королевство, а храм древнего бога войны Цуммеля, ныне забытого, сохранил очертания, что потрясают воображение: камни размером с быков, как их только и таскали издалека, кроме основного зала, еще пять добавочных, умело вписанных в единых ансамбль, и все это выступает из земли на высоту вдва человеческих роста, щерясь острыми обломками в небо…
Однако земля здесь, судя по всему, еще плодороднее, чем в Сен-Мари и в Армландии. Урожаи снимают дважды в год, а то и трижды, в то время как в Армландии и раз в год не всегда получается из-за частых засух, наводнений, саранчи…
Я шел на приличной высоте в личине исчезника, то ускорялся, то замедлял полет, делал рывки, финты и внезапные повороты. Все-таки непросто владеть огромным телом, не видя, куда идет хвост, где именно прорезают воздух острые когти, как насадить противника на острый гребень, не сломав его о стену или дерево…
Впереди показался старый оливковый лес, я почему-то приближаюсь к нему почти с другой стороны, странно, вон та поляна, где я оставил женщин…
Сердце мое сжалось, словно я не дракон, а черт-те что. Только примятая трава, сильно примятая. И следы копыт. Хотя всадники не любят углубляться в чащу, конным проще объехать, чем кланяться каждой ветке и перебираться через упавшие деревья, но сейчас не только не объехали, а именно проломились сюда по прямой, очень целенаправленно проломились…
Я снизился и всматривался в следы так старательно, что ощутил, как по моему брюху и поджатым лапам заскользили, как веники, верхушки деревьев. Тут же шарахнуло склоненной головой о высокое и толстое дерево, потерял равновесие, и дальше был треск, удары. Я падал, как Тунгусский метеорит, как свергнутый ангел с небес, завалил кучу деревьев, а сам, израненный, ударился о землю с такой силой, что вышибло дух, и долго лежал, всхлипывая и прислушиваясь, как затягиваются раны, переломы и рассасываются кровоподтеки, еще и не успев толком налиться сгустившейся кровью.
По следам я дошел до края рощи, на сухой земле оттиски копыт почти исчезли, но уже понятно, куда скачут похитители. Сердце стучит учащенно, в груди побаливает, но приходится снова в дракона, хотя такие превращения туды-сюды даются болезненно, любой твари нужен отдых…
Головокружение еще осталось, как и тошнота, но взор прочистился, я увидел землю у когтистых лап, покрытых крупной чешуей, а на плечи легла тяжесть толстой костяной брони.
— На кой хрен я все это делаю, — пробормотал я с тоской. — Дурак или не совсем дурак… вот в чем вопрос…
Попробовал привычно рвануться с места, но крылья ударили по земле, я завалился на бок. Пришлось пробежаться, как журавлю, махая крыльями, только тогда оторвался от земли, словно моя задница стала весить в три раза больше.
Верно взял направление, похитителей догнал быстро, большой отряд, не меньше сотни конников, все хорошо вооружены, но это у всех там, еще не видел варвара, чтоб не увешался оружием с головы до ног.
Все мчатся красиво и вольно, степь гремит под копытами, лаская слух и заставляя кровь быстрее двигаться по телу. Встречный ветер бьет в лицо, конская грива трепещет, как баннер, земля несется навстречу и пропадает сзади под копытами.
В середке отряда повозка, возница весело крутит плетью над головой и делает вид, что вот-вот обрушит ее на лоснящиеся крупы, а кони делают вид, что ужасно боятся, и только потому несутся галопом, а самим бы только валяться в траве…
Впереди на гордом скакуне воин в блестящих, явно трофейных из Сен-Мари, доспехах, за ним молодой воин едва успевает с баннером в руках, на котором вьется по ветру изображение сокола.
Сотня — многовато даже для безрассудного дракона, а я после Небесной Стрелы стал даже очень осторожным. И пусть опасным для драконов оружием вооружены даже не всестолицы, эти штуки, как я понял, редкие и дорогие, но береженого Бог бережет. В стране, где водятся драконы, за века выработаны и меры против этих гадких тварей, и человек может сказать с гордостью, что самой страшной, жестокой, коварной и подлой тварью является он сам, то есть венцом творения и царем природы, а не какие-то драконы,тролли, огры…
Возле повозки отдельной группой держатся двенадцать человек, это, как понимаю, охрана. Остальные — попутчики.
Я вышел из незримости, снизился и пролетел над отрядом, заваливаясь на один бок и бессильно свесив лапы. Кто-то заметил меня, закричал. Все задрали головы и указывали пальцами, дикари невоспитанные.
Продолжая изображать смертельно раненного, я постепенно снижался, уходя в сторону, кое-как дотянул до высоких и очень плотных зарослей невероятного колючего кустарника и тяжело рухнул по ту сторону.
Перейти в личину человека намного проще и быстрее, я выкарабкался из кучи песка и, пригибаясь за кустами, побежал по широкой дуге в сторону дороги.
Передние всадники сгоряча вломились в кусты, кони ржали, пятились и едва не сбрасывали седоков.
Вожак закричал:
— Копейщики!.. Копейщики в переднюю линию!..
Среди всадников началось перестроение, но я не видел и не смотрел, мчусь, как олень, только голову опускаю пониже. Дорога уже близко, но отчетливо слышу грохот конских копыт: повозки и охрана не замедлили бешеный бег…
С этой стороны небольшой косогор, в одном месте вообще почти отвесная стенка высотой в два человеческих роста. Я взбежал к этому гребню как раз в момент, когда мимо понеслись первые всадники.
Сердце колотится, никогда не бегал так быстро и почти на четвереньках. Грохот копыт нарастает, я напрягся, всадники мелькают в облаке пыли, как призраки…
— Восемь… девять… десять… одиннадцать!
Я устрашился, что мог в такой пыли сбиться со счета и пропустить мимо больше, а это последний, поспешно прыгнул. Всадник охнул под моим весом, я ударил по голове и, усевшись на круп, сбросил на землю. Из пыли вынырнул еще один, который двенадцатый, я увидел широко распахнутые глаза и открывающийся для вопля рот…
Мой меч вошел ему между зубов, всадник повалился на бок, сам виноват, дурак, что лезвие расширило ему улыбку до уха. Я перебрался в седло и подобрал поводья, после чего начал догонять по одному скачущих, молча бил в затылок, а кони вскоре замедляли бег, не чувствуя всадника.
Повозка приближалась, через окошко видно Мириам и принцессу, обе тесно прижались одна к другой. Один из всадников поравнялся с повозкой и что-то весело крикнул женщинам.
Я не расслышал, видел только, как Мириам зло сверкнула глазами и поджала губы.
— Не груби женщинам, — сказал я.
Всадник начал оборачиваться, мой меч рассек ему голову, кровь брызнула на стену повозки и в окошко. Мириам охнула, отшатываясь. Я весело подмигнул ей, а улыбка у меня, надеюсь, белозубая и дружеская, морда загорелая, и вообще я красавец.
Пока всадник медленно валился с коня, я догнал еще двоих и зарубил. Оставалось всего трое, один из них обернулся, увидел жуткую картину и заорал, привлекая внимание соратников. С моментально выхваченными мечами они начали придерживать коней, коляска промчалась мимо, женщины успели увидеть только блеск мечей и услышать звон стали.
Я вертелся в седле, как уж на горячей сковородке, варвары невероятно быстры, это не рыцари, у которых акцент на силу удара, здесь в цене скорость, я отражал удары и наносил в ответ, а когда с разрубленной головой на гриву коня склонился последний, я ощутил, что ранен в трех или четырех местах, и вообще-то, не будь паладином, истек быкровью.
Возница все настегивал коней и оглядывался, а когда я начал догонять, он выхватил из-под сиденья меч.
— Бросай, — загремел я страшным голосом, — и уходи! Не трону…
Он оскалил зубы и молча прыгнул прямо с козел. Я сплоховал, уклонился недостаточно быстро, левую руку ожгло болью. Я выругался, в окошке мелькнуло бледное лицо Мириам.
Я крикнул с веселой галантностью:
— Извините! Надеюсь, как благородная дама, вы не слышали этого грубого мужлана…
Выставленный вперед меч возницы еще торчал в моей руке, а он сам с разрубленным плечом упал на землю и покатился, разбрызгивая кровь. Сцепив зубы, я выдернул застрявший в мышцах клинок, хотел сказать что-то мужественное, но дверца распахнулась, едва не задев меня по морде, рядом со щекой мелькнуло острие копья, а второй охранникзакрылся щитом и грозил мне острием меча.
Я схватил за копье, дернул, и несчастный вылетел наружу. Пока его кувыркало в пыли, я грозно крикнул тому, что со щитом и мечом:
— Прыгай на ту сторону.
Он молча распахнул там дверцу и вывалился кулем едва не под колеса. Кони, потеряв направляющую руку да еще и запутавшись в брошенных вожжах, остановились.
Я огляделся по сторонам, всадники поскакали направо, значит, мне надо налево, там хоть и нет леса, зато густой и высокий кустарник…
Мириам распахнула дверцу шире, выпрыгнула на землю и, не сводя с меня изумленных глаз, подала руку принцессе.
— Вылезай!..
Принцесса появилась сердитая и помятая, зыркнула на меня исподлобья.
Мириам спросила нежным и таким сладким голосом, что тут же появились мухи и начали слетаться пчелы:
— Кто ты, герой, так доблестно спасший нас?
Я обернулся в седле.
— Спас? — спросил я с удивлением. — Никого я не спасал! Эти дураки посмеялись сегодня, заявляя, что их кони быстрее моего. Вот я их и наказал.
Мириам ахнула.
— Двенадцать человек?.. Только за то, что считают своих коней быстрее?
— Считали, — уточнил я. — Уже не считают.
— Но… убить за это двенадцать человек?
— Четырнадцать, — скромно уточнил я. — Двое развлекали вас беседой, за это их мало было убить. Кстати, одного я все-таки пощадил… Ладно, счастливо оставаться!
Мириам раскрыла рот, что-то лепетала, совсем не та резкая и решительная, какой представилась мне. Я пустил коня вперед в карьер, быстро скрылся в пыльном облаке, резко свернул налево, соскочил на землю и сосредоточился, стараясь ускорить превращение в дракона, в то же время стать таким же огромным и могучим, как и прежде…
За это время повозка уже повернула в другую сторону, Мириам на месте возницы отчаянно размахивает кнутом, принцесса выглядывает в окошко.
Справа им наперерез несутся с полсотни всадников, я заметил баннер вожака, который лично повел отряд искать севшего в зарослях кустарника дракона.
Принцесса увидела меня и закричала:
— Шумил!.. Шумил вернулся!
Я быстро сел на дорогу, загораживая коням путь.
— Быстрее! Сюда уже скачут!
Мириам, сцепив зубы, удерживала коней, но те в ужасе попытались уйти вскачь, однако я ухватил зубатой пастью за край повозки и удержал.
Мириам выскочила первой, подала руку принцессе, а следом за ними вылезла, к моему изумлению, тщедушная смуглая девушка, но хорошенькая, с длинной иссиня-черной косой и толстыми чернющими бровями.
— А это кто? — проревел я.
Та мелко затряслась, часто-часто цокоча зубами, как перепуганная белка, а Мириам ответила храбро:
— Это Идель, она тоже их пленница. Ее можно взять с собой…
Я взревел:
— Нет уж!.. Мне и двух выше крыши!.. Беги, женщина, беги со всех ног! Оглянешься — догоню и сожру!
Смуглянка выскочила из повозки и на подгибающихся от ужаса ногах ринулась прочь. Принцесса со счастливым визгом обнимала и расцеловывала меня, я отстранил ее, она тут же без всякой помощи забралась мне на загривок.
Всадники достали луки и начали стрелять на скаку. Первые стрелы удали в двух шагах, я выпустил повозку, кони тут же рванули вскачь. Я тяжело взлетел, догнал и ухватил Мириам лапами.
Она закричала в ужасе, потом сообразила, что это я, умолкла. Я летел медленно и держался очень ровно, а Мириам вскрикнула:
— Принцесса не свалится?
— Не знаю, — ответил я сквозь зубы.
— Тогда поднимайся выше!
— А ты?
— Закрою глаза.
— Молодец, — одобрил я. — Это по-женски. Закрыть глаза или с головой под одеяло.
Но сам с усилием взмахивал крыльями, вздымая себя выше и выше. Всадники давно остались внизу крохотными фигурками, но от земли нужно уйти подальше на случай, если принцесса вдруг свалится, чтобы успеть подхватить в воздухе.
— Вики, — крикнул я. — Держись покрепче!.. Я скоро сяду. Учти, если упадешь, лапы мои заняты…
— Разобьюсь?
— Придется хватать пастью.
Сверху донесся восторженный вопль:
— Ой, как интересно! Можно, я свалюсь?
— Нельзя!!! — заорал я.
Степь, как назло, кишит мелкими отрядами, носятся во всех направлениях, но уже и Мириам начинает выскальзывать, как скользкая рыба, из моих чересчур щадящих лап с острыми когтями.
Я сцепил челюсти и пошел по ровной дуге к земле. Дракона заметили, один отряд остановился посмотреть, другой сразу понесся в нашем направлении, потом еще две группывсадников повернули в нашу сторону.
Я прокричал, перекрывая шум ветра:
— Мириам! Быстро на спину! Привяжи себя и принцессу…
— Знаю, ты смотри не сядь им на головы…
— Готовьтесь!
Можно было сесть без особой пробежки, но принцесса слетит с загривка и покатится в пыли, а лапки у нее хрупкие, как и вся она, я кое-как пробежался на задних лапах, держа Мириам в передних и упершись костяным задом в землю и чувствуя, что от трения вот-вот загорится великолепный хвост.
Мириам вцепилась в лапу и закрыла глаза, но едва я остановился, тут же отлепилась и покарабкалась наверх. Сверху донесся звонкий голосок принцессы:
— Здесь так удобно, и привязываться не надо!
— Надо, — отрубила Мириам.
С трех сторон вынырнули всадники. Я видел одинаково оскаленные конские и людские морды, блестящие глаза и зубы, а также холодные клинки во вскинутых руках.
— Быстрее! — крикнул я.
— Сейчас-сейчас! — прокричала Мириам.
— Взлетаю, — предупредил я.
— Погоди, ремень никак не поймаю…
— Поздно, — рыкнул я.
Конники совсем близко, уже можно засыпать нас стрелами из луков, но я вздрагивал от ужаса, представляя у всех в руках Небесные Стрелы. Грохот усиливался, я повернулся чуть и начал разбег, выбрав посредине между двух отрядов.
Они слишком поздно решили сомкнуть ряды, но я тоже не выиграл от своей хитрости: прямо на меня несется самый многочисленный, уже четвертый отряд.
Они заорали, кто-то выставил перед собой копья, больше похожие на пики, другие размахивали над головами мечами и топорами.
Я с силой оттолкнулся от земли, и почти сразу мы сшиблись, я чувствовал сильные толчки, удары, внизу кричали кони и люди, я бешено бил по воздуху крыльями, подбрасывая нас выше и выше. Несколько стрел бессильно клюнули в лапы и брюхо, затем земля начала быстро удаляться.
Все-таки я летел ровно, избегая рывков, слышал, как обе возятся на спине. Принцесса ухватилась за иглу гребня и смотрит по сторонам любопытными глазами, наивно бесстрашная до дурости, Мириам суетливо привязывает ее, наконец себя…
Я с облегчением ударил по воздуху крыльями сильно и мощно. Наверху ойкнули, мое громадное тело пошло ускоряться в полете, словно падающий с горы большой камень.
— Шумил, — прокричала принцесса счастливо, — как ты вовремя!
Мириам прошипела с такой силой, что заглушила и рев встречного ветра:
— Это называется вовремя?
Глава 7
Зеленые долины уступили место чудовищно оплавленным горам, даже из-под облаков выглядят ужасно. Мороз ходил по мне волнами, когда я потрясенно улавливал отдаленное сходство с огромными зданиями, где поместятся целые города, понимал, где проходили дороги, там слишком ровные и прямые полосы, залитые застывшей лавой, а оплавленные, как воск, исполинские холмы, расставлены через равные промежутки, хотя природа предпочитает живописную хаотичность.
Мир мертвого камня оборвался так же резко, как и возник, снова зелень, оливковые и кипарисовые рощи, мелкие озера, множество птиц…
— Привал, — сказал я.
— Как скажешь, — пискнула принцесса.
— Зачем привал? — спросила Мириам.
— Ночь, — ответил я.
Внизу длинные тени удлинились до бесконечности, слились, погрузили мир в тихий вечер, а мы влетели в сверкающее оранжевым облако и неслись сквозь радостный свет под ликующее повизгивание принцессы и угрюмое молчание Мириам.
Впереди появилась тревожная багровость. Облако кончилось, мы влетели прямо в закат. Бархатный занавес на полнеба, внизу торжественный полумрак, словно там замерлив ожидании зрители.
Впадающая в дрему земля приблизилась, я широко распахнул крылья и шел, выбирая место, чтобы и уютно, и безопасно. Я хоть и защитился со всех сторон, но и на такого дракона обязательно что-нить найдется, человек — редкая сволочь…
Смягчая посадку, пробежал немного, топыря крылья, затем устало вздохнул и лег.
— Свиньи, — сказал я громко. — Я же вас оставил совсем ненадолго! Так тут же к мужчинам привязались…
Принцесса вскрикнула обиженно:
— Ничего подобного! Мириам, скажи ему…
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 [ 32 ] 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
|
|