Чтение 21–й страницы книги ~Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях~

Я нервничала ничуть не меньше Клавы, хотя старалась не показывать виду, но в тот момент, когда мы проезжали мимо дорожного поста, у которого стояли полицейские с автоматами, моя нервная система дала капитальный сбой и я ощутила, что меня охватила самая настоящая паника.

– Ну все, Клава, по-моему, мы уже приехали.

– Держись левее и не вздумай обгонять автобус, – быстро сообразила Клавдия. – Поезжай с ним на одной скорости.

– Ты думаешь – пронесет?

– Я очень на это надеюсь.

Клава оказалась права, мы спрятались за туристический автобус и удачно миновали полицейский пост. Полицейские с автоматами остались уже позади, а я все слышала громкий стук своего сердца.

– Клава, мы больше не можем рисковать, – сказала я взволнованным голосом и тяжело задышала. – Нужно избавляться и от машины, и от трупа. Если нам повезло на этом посту, то это не значит, что повезет на следующем.

– Что ты предлагаешь?

Остановившись рядом с брошенным недостроенным зданием, я свернула в сторону и поехала по так называемому бездорожью.

– Ты куда? – Клава буквально вжалась в кресло.

– Бросим тело здесь.

– А может быть, доехать до ближайшего леса?

– А ты знаешь, где в Хургаде ближайший лес? – с издевкой поинтересовалась я у Клавы.

– Да уж, с лесом тут напряженка.

– Вот и я про то же. Стройка в самый раз будет, тем более она заброшена и не освещена.

Подъехав к недостроенному зданию настолько близко, насколько это было возможно, я выключила мотор и потушила фары.

– Что-то мне здесь не очень нравится, – заметила Клава, вглядываясь в темноту. – Может, ты все же фары включишь, а то тут темнота такая, хоть глаз выколи.

– Фары включать слишком опасно. Не бойся, мы всего лишь на стройке.

Мы вышли из машины и дождались, пока наши глаза привыкнут к темноте. Затем вытащили из кузова труп Ахмеда, завернутый в ковер, и поволокли его вместе в сторону недостроенного здания. Оставив свою ношу на недостроенном цокольном этаже, мы почти наперегонки бросились к своей машине.

– Машину нужно оставить в другом месте, иначе Ахмеда слишком быстро найдут.

Клава сразу же со мной согласилась, и мы как можно быстрее отъехали от этой страшной, безлюдной, зловещей стройки. Проехав некоторое расстояние, я остановила машину рядом с пустырем и, достав из пляжной сумки пистолет, из которого я убила Ахмеда, присела на корточки и зарыла оружие в песок.

– Как же ты все продумала! – похвалила меня Клава. – Действуешь, как заправский убийца.

– Ну и комплименты у тебя… В тюрьму не захочешь – еще не так будешь действовать.

Проехав еще несколько километров, мы свернули на освещенную трассу и остановили свой грузовик рядом с маленьким, должно быть, дешевым отелем.

– А почему ты не захотела бросить машину в безлюдном месте? – поинтересовалась Клава.

– Зачем? Поставим ее у этой захудалой гостиницы. Может, Ахмед в нее зашел и больше уже не вернулся. Если мы бросим грузовик на обочине, то это может быть слишком подозрительно. Я уверена, что около него тогда обязательно остановится полицейская машина. А так – просто машина стоит рядом с отелем, и никому нет до нее дела.

Выйдя из грузовика, я посмотрела на связку ключей, среди которых были ключи от машины и от квартиры Ахмеда, хотела было ее выкинуть, но передумала, сунула в карман и вместе с Клавой вышла на дорогу для того, чтобы поймать маршрутное такси.

– Я в отель, – решительно заявила Клава. – Я выпить хочу: все-таки такой сложный день. Сейчас бы только до бара добраться и чего-нибудь покрепче заказать.

– Счастливая!

– Да уж, счастья выше крыши!

– А я думала, ты сейчас к Хасану на разборки поедешь, – я не могла не съязвить.

– Ты что, какой Хасан?! Я на ногах еле стою! Ты сама говорила мне о том, что у меня еще будет возможность выяснить с ним отношения. За мной не заржавеет! Если бы ты мне раньше сказала о том, что он от меня в лавке прячется…

– То что бы было?

– Я бы всю его лавку вверх дном перевернула. Я ведь ее берегла, думала в ней добра столько – жалко все это рушить. Валя, ты мне там пятьсот долларов обещала… – По Клавиному выражению лица было нетрудно догадаться, что говорить про деньги ей было очень неудобно.

– Деньги завтра в три часа дня в рыбном ресторане, как договорились, – спокойно произнесла я, но тут же встала как вкопанная и ощутила, как какая-то волна удушья сдавила мне грудь.

– Валя, ты чего?

– Негативы…

– Какие еще негативы?

– Для того чтобы завтра я смогла получить свои деньги, я должна отдать негативы, как же я сразу-то не подумала! – произнесла я убитым голосом и схватилась за голову.

ГЛАВА 27

Как только мы сели в маршрутку, Клава заметно занервничала и, покосившись на с любопытством рассматривающих нас арабов, наклонилась ко мне поближе и тихо спросила:

– Валя, я что-то не пойму, я завтра получу деньги или нет? Я как-то уже на них настроилась, представила, что детям куплю.

– Клава, встречаемся завтра как договорились.

– Ты же только что говорила про какие-то негативы…

– Я постараюсь со всем разобраться.

– Ладно, ты особо не напрягайся, – в голосе женщины послышалась обида. – Если у тебя не получается деньги достать, то что ж теперь делать-то.

– У меня все получится, приезжай как договорились. Ты для меня столько сделала! Я просто обязана тебя отблагодарить.

– Хорошо, приеду. Валя, скоро мой отель, я выхожу. Я бы тебя с собой взяла, да не пустят.

– И не надо. Куда мне с таким лицом? Только народ пугать! Я в центр поеду. Знаешь, ты заплати за маршрутку, а то у меня денег ни копейки.

Клава сунула мне в ладонь египетскую мелочь и, несколько раз повторив, что она будет очень сильно за меня переживать, вылезла из маршрутки и направилась к своему отелю.

Я вышла в центре и пошла в направлении дома Ахмеда для того, чтобы найти в его квартире негативы. Оглядываясь по сторонам, я зашла в подъезд. Я старалась идти как можно бесшумнее, словно боялась, что меня кто-то услышит. Мои руки так сильно дрожали, что я не смогла с первой попытки отпереть дверь квартиры Ахмеда.

– Вот черт! Нужно немедленно взять себя в руки.

Открыв входную дверь, я прошла в комнату. На тумбочке лежал фотоальбом c откровенными снимками, на которых были запечатлены арабские мужчины и русские женщины. На некоторых фотографиях красовался мой муж.

– Дрянь, – вырвалось у меня, и я бросила фотоальбом на прежнее место. – Какая же ты дрянь! Ты остался при своих интересах. А я… С чем осталась я?! Ты мне доказал, что наша совместная жизнь – это ложь.

Нужные мне негативы не пришлось искать особенно долго: они лежали в конверте, хранящемся в тумбочке. Положив конверт в свою пляжную сумку, я направилась к выходу, но тут увидела, что входная дверь распахнулась и на пороге появился Валид. Я остолбенела от неожиданности и почувствовала, как меня бросило в жар.

– Валид?!

– Не ожидала?

– Нет, – покачала я головой.

– Что ты тут делаешь?

– Ахмеда жду.

– А где он?

– Он привел меня сюда, а сам куда-то ушел.

Я смотрела на напряженное худое лицо мужа, наблюдала за тем, как вздрагивают его скулы, и чувствовала, что смертельно боюсь этого человека. Мне показалось, что от Валида исходит какая-то смертельная энергия и что я должна любым способом погасить его злость, иначе может случиться непоправимое.

– Ты со мной очень грубо обошелся, – заговорила я жалостливым голосом. – Разве я заслужила к себе подобного отношения?

– А ты считаешь, что не заслужила?

– Я же так сильно тебя любила! Я очень надеюсь на то, что ты погорячился, когда меня бил, что ты пожалел о том, что ты сделал, что ты страдаешь.

Почувствовав на своих щеках слезы, я подумала, что они обязательно растрогают моего мужа и он не сможет снова поднять на меня руку.

– Когда Ахмед увидел меня в таком состоянии, он чуть было не потерял дар речи и, сжалившись, предложил мне немного побыть у него.

– Что-то я раньше не замечал у Ахмеда подобной жалости, – усмехнулся Валид.

– Зря ты так. Он очень тонкий, ранимый, душевный человек. Знаешь, у меня все так болит! Может, у меня сотрясение мозга? А может, у меня вообще все переломано?

– А может, тебе разводиться со мной расхотелось?

– Расхотелось, – я посмотрела на Валида затравленным взглядом и ощутила острую душевную боль и жалость к самой себе.

Мне было больно от того, что приходилось изворачиваться и лгать. Мне было больно за свой страх, за свою беспомощность, за свою искореженную судьбу.

– Валид, я осознала свою вину. Я была не права. Я постоянно в чем-то тебя подозревала, не хотела тебя слушаться и слишком вольно себя вела. Я буду послушной женой.

Валид буквально окаменел. Видимо, он не ожидал от меня таких слов и до конца не верил тому, что я говорю правду.

– Валя, ты, наверное, хитришь? – прищурив глаза, спросил он.

– Нет, – замотала я головой. – Я просто очень хочу, чтобы у нас с тобой все было хорошо.

Я смотрела на Валида в упор и представляла его в образе дьявола. Он медленно приближался ко мне, и я не знала, чего мне ждать от него в данный момент: то ли он начнет меня бить, то ли станет играть по моим правилам, поверив моим словам. Решив подстраховаться, я постаралась улыбнуться, но ощутила адскую боль, потому что мои губы былиразбиты, и улыбка получилась вымученной, болезненной и даже мрачной.

– После того, как ты оставил меня, избитую, на полу, я очень долго думала. Я решила, что ты был прав: мне действительно нужно продать свою московскую квартиру. Вырученных денег нам хватит на то, чтобы купить квартиру в Хургаде и открыть еще один собственный магазин. Я хотела с тобой посоветоваться. Как ты на это смотришь?

От моих слов у Валида засверкали глаза и в них запрыгал озорной огонек.

– Валя, что с тобой случилось? – с подозрением спросил он.

– Просто у меня было много времени для того, чтобы все обдумать. Я не хочу терять тебя, Валид. Я не смогу жить без тебя, – я постаралась произнести эту фразу как можно более искренно и тут же поймала себя на мысли о том, что когда-то я просто боготворила этого человека.

А теперь передо мной стоял совсем не тот Валид, которого я знала. Когда-то я полностью находилась во власти этого мужчины, а теперь пытаюсь от него убежать, вычеркнуть его из своей жизни.

Мои ожидания оправдались. Валид подошел ко мне поближе и провел ладонью по моему разбитому лицу.

– Валя, ты прости меня за то, что я с тобой сделал.

– Ничего, у тебя просто нервы не выдержали.

– Ты действительно ездила в аэропорт?

– Да, – нерешительно ответила я.

– Надя прилетела.

– Надя?! Ты же при мне сказал, что с ней все кончено.

– А она прилетела.

– Надо же, какая она у тебя непонятливая! Она тебе денег привезла?

– Каких денег?

– Ты же вроде хотел от армии откупиться? Да и мало ли для каких целей тебе нужны деньги.

– Ничего она не привезла, мне не нужны ее деньги. Я тебе уже много раз говорил о том, что меня невозможно купить.

– Значит, с Надей все несерьезно?

– Ты не думай, я с ней не был, – продолжал врать мне Валид. – Я только довез ее до отеля, серьезно с ней переговорил и сразу поехал на работу. Ты же знаешь, что я примерный семьянин, у меня на первом месте стоит семья. Другие девушки мне не нужны. Надя хотела купить меня, но у нее это не вышло: я ей сказал, что у меня есть любимая жена.

– Ты же ей это и раньше говорил, только она почему-то не отреагировала.

– Она очень настырная девушка, но я от нее отказался. Мне нужна только моя Валя, другие девушки меня не интересуют. Валя, ты же знаешь, что раньше я был плохой, а теперь я стал хорошим. Ты мне веришь?

– Я тебе верю.

– Ты меня не обманываешь?

– Нет.

– Долго ты сидишь в квартире одна, без Ахмеда?

– Около часа.

– А он не сказал, куда пошел?

– Он ничего мне не сказал.

– У него мобильный отключен…

– Наверно, он чем-то занят.

– Может быть, но телефон он раньше никогда не отключал.

– Мало ли какие могут быть обстоятельства!

Валид нежно обнял меня за плечи и тихо спросил:

– Тебе больно?

– Больно.

– Я виноват. Я был в ярости, да и на работе накопилось много проблем.

Остановив свой взгляд на приоткрытой тумбочке, он сразу смекнул, что я рассматривала фотоальбом, и перешел в наступление:

– Я знаю, ты смотрела фотоальбом.

Я постаралась промолчать и не торопилась с ответом, но Валид продолжал:

– Там есть нехорошие снимки. Это девушки из прошлого. Это нехорошие, пляжные девушки, я даже не помню их имен.

– А зачем Ахмед хранит их фотографии? Зачем ему этот фотоальбом? Он хранится как трофеи?

– Сам не знаю. Нужно сказать Ахмеду, чтобы он его выбросил. Малышка, ты же видела, что моих фотографий там совсем немного, – в основном фотографии Ахмеда и его друзей. Я же тебе рассказывал о том, что мне надоел секс без любви, что я от него устал. Я уже сам не верил в любовь и в то, что моя душа сможет что-то почувствовать, но, познакомившись с тобой, я в первый раз в жизни ощутил, как заныло мое сердце и как оно стало просить любви. Увидев тебя, я сразу понял, что ты дана мне Аллахом. Я очень хочу, чтобы ты прожила со мной долгую и счастливую жизнь и чтобы ты была матерью моих детей.

Подумав о том, что все слова Валида я знаю практически наизусть и что сейчас он обязательно спросит, как мы назовем наших будущих детей, я постаралась помочь ему закончить свои оправдания и убедительно произнесла:

– Этот альбом не имеет для меня никакого значения. Все это было до меня и до наших с тобой отношений.

Валид облегченно вздохнул и нежно поцеловал меня в лоб.

– Пошли домой. Видимо, Ахмед занят. Зачем тебе его ждать? Я вернулся, и мы с тобой друг друга простили.

Представив, что мне снова придется очутиться в квартире, где еще совсем недавно лежал труп Ахмеда, я почувствовала, как меня сильно затошнило.

– А ты разве сегодня не на работе?

– Нет. Я уже освободился.

– Я думала, ты пойдешь работать в ночную смену.

– Да нет, я только завтра утром пойду в магазин.

«Неужели Надя уже улетела?» – с удивлением подумала я, но сразу отмела эту мысль: уж больно короткий отдых у нее бы получился. Скорее всего, Валид попросил Ахмеда узнать, как я себя чувствую, но, не дозвонившись дяде, поехал искать меня сам, перепугавшись, что я заявила об избиении в полицию.

Как же я могла поверить Валиду, когда он при мне звонил Наде и сообщал ей, что женат? А ведь это было обыкновенное шоу: наверняка он попросил какую-нибудь русскую девушку разыграть этот спектакль.

А теперь Валид разрывался между мной и Надей. С одной стороны – шикарная, состоятельная блондинка, которая привезла массу дорогих подарков и на которую мой муж имеет хорошие виды. А с другой стороны – избитая до неузнаваемости, жалкая жена, простившая неверного мужа, которая продемонстрировала не виданную ранее покорность и пожелала продать московскую квартиру для того, чтобы облегчить совместную жизнь.

Валид стоял на распутье. Наконец он решил, как и прежде, вести двойную игру для того, чтобы не упустить ни одного шанса повысить свое благосостояние.

– Пойдем домой, – он взял меня за руку и повел ко входной двери.

– Ты не переживай, если тебе нужно на работу, то ты иди. Я переночую одна, – я делала все возможное, чтобы Валид поехал к Надежде, но, по всей видимости, московская квартира взяла верх и Валид в эту ночь решил остаться со мной.

– Сегодня я твой, малышка, я же сказал, что у меня завтра тяжелый день, а сегодня я хочу побыть с тобой.

Войдя в нашу квартиру, Валид посетовал на странный запах и открыл балконную дверь.

– Что-то душно здесь.

– Ты просто давно не был дома.

– Да уж, не говори, столько работы навалилось! Давно уже такого не было. Послушай, а где наш ковер?

– Его Ахмед забрал, – не моргнув глазом, соврала я.

– Зачем?

– Он передо мной не отчитывался.

– Я все понимаю, но зачем ему понадобился наш ковер, не могу понять.

– После того, как ты меня избил, я лежала на полу и выла от боли. Пришел Ахмед и увидел, что на ковре много кровавых пятен. Он помог мне привести себя в порядок, затем вновь посмотрел на пятна, лихо свернул ковер и куда-то отнес. Может, решил почистить? А может, подумал о том, что ты не должен этого видеть. Кровавые пятна на ковре – это некрасивое зрелище.

– Я у него потом спрошу, где ковер. Послушай, а что ты ела все эти дни?

– Ничего.

– А Ахмед тебя не накормил?

– Нет.