read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Федор Березин


Создатель черного корабля

Станиславу Лему, философу и фантасту, а также его предшественнику Олафу Стэплдону и дороге, которую они наметили.
Часть первая
ЧУДИЩА ОКЕАНА
1
Фокусировка
Он находился в точке схождения конусов. Он был линзой, сквозь которую содержимое верхнего сосуда перетекало в нижний, – эдакий фокус песочных часов. Возможно, он даже производил преломление, или дифракцию, или еще что-то похожее. Но все это на уровне предположений. Узнать точно не получалось – основания конусов терялись в тумане. Наверное, оба минарета были все-таки бесконечны, хотя где уверенность? Но уж однозначно и всегда они стыковались острыми вершинами. Тютелька в тютельку на нем, то есть в нем, или, еще точнее, в его перетирающем… да нет, просто впитывающем эту текучесть сознании.
Туман внутри конусов распределялся неравномерно. Область, близкая к вершине нижней части этих всеобъемлющих песочных часов, освещалась гораздо лучше. Все, что тамтрепыхалось, либо почему-то заледенело в статичных позах, как-то увязывалось с остальным окружением. Тонкие нити взаимодействий сплелись в сеть. Странно, но некоторые волокна, утончаясь и разматываясь, протягивались сквозь сознание-вершину и продлевались туда, в затертую маревом верхотуру. Именно оттуда, из поставленного на попа верхнего конуса, и вывалилась навстречу неизвестность будущего. О боги-боги, оставленные в другой среде красные и желтые солнца, почему вы не осветили уносящиеся вверх нити чуть-чуть поярче? Тогда получилось бы наблюдать взаимосвязь. И теперь удалось бы грести сквозь дымку с гораздо большей уверенностью. Но не подсветили. То было не в их правилах. Вернее, рожающая динамику верхней пирамиды сущность-творец плевать хотела на правила. Она путала и обрывала протянувшиеся снизу нити как хотела. Однако он был слишком опытной линзой и слишком давно дежурил в фокусе. И потому сознание его успевало подхватывать, распрямлять и накидывать новые петли. И все это совершенно автоматически.
Сейчас он как раз готовил большущую паучью сеть. И требовалось всего-то напрячься и бросить ее вперед, ловя в кокон и подчиняя себе хотя бы близкое пространство верхнего конуса. Ведь именно в нем и таилось будущее. Предсказуемое и непредсказуемое – все разом. Но он должен был его обмануть. Поймать миг озарения, когда подкинутаявверх паутина, распрямляясь и напруживаясь, блеснет, мгновенно охватывая все ступени неизвестности. Ведь иногда так уже получалось. Точнее, в той или иной степени, всегда. Ибо в другом случае все бы пошло наперекосяк. Линза перестала бы фокусировать, и балансирующие вокруг нее конусы Прошлого и Будущего перестали бы стыковаться. Наверное, это бы и назвалось смертью.
А в воде присутствовали чужие. И он знал это раньше, до того, как всегдашние подозрения акустиков выпестовались в нечто различимое в подсвеченном графике: он все-таки удачно бросил паутину! И даже когда ему показали подозрительный всплеск кривой в осциллографе, он не дал себе ни секунды на триумф. Он приказал искать снова. Заставил хмыкнувшего Понча задействовать свою хваленую-перехваленую ММ еще раз – пройти новый цикл и отселектировать отражения природной низкочастотной составляющей от самого природного шума, причем ниже принятого оперативного порога обнаружения. Понч Эуд провел тройной цикл понижения порога. Это потребовало уже не одиночныхсекунд – десятков. Смертельно опасное время. Ведь «Кенгуру-ныряльщик» продолжал двигаться в неизвестность. Возможно, те, уже вскрытые за амплитудным всплеском диаграммы акустики-чужаки тоже не зря потребляют макароны, и пусть у них не имеется математической машины Понча, они все равно на что-то годны. Ну а потом, сколько тех же секунд требуется брашскому «гвоздю» для преодоления шестидесяти километров? Хотя нет, подводный снаряд на столько не бьет. Если, конечно, где-то ближе не затаился еще кто-то из чужих, только более тихий. Ладно, над этим и работает машина Понча Эуда. Понижает порог обнаружения. Точнее, рыщет по ступеням, разбивая весь диапазон насто тысяч секторов. Теоретически так можно выявить все зависшее в воде. Даже то, что не двигается.
Все мы одним мирром мазаны, все отражаем волны, а до дна океана в этих местах километров пять. Так что никак не спрятаться, полеживая на песочке. Океан велик, пересечь его способны только очень большие корабли. А любой из них – это как бы огромная линза – в плане отражения внешних акустических колебаний. И пусть южане трижды нахваленная инженерная раса, даже им не сделать поглощающий слой, способный заглотнуть все. А ведь вокруг шумно. Где-то наверху, вследствие воздействия все тех же не наблюдаемых отсюда солнц, дуют ветра, вздымаются волны. От них идут те самые акустические колебания. Бегут, разыскивая, от чего бы переотразиться, отскочить в поисках новых игроков. И пусть браши умные-преумные и уже напялили на крейсерскую субмарину дорогущую прорезиненную слойку, смягчающую удары, все равно имеются хоть какие-то диапазоны, которые их изношенный в походах вратарь не способен поймать – разве что отразить. И тогда…
Все мы одним мирром мазаны, и в воде вокруг не только неживая природа. Есть всякая живность, причем иногда достаточно крупная. У нее нет винтов, но она машет хвостиком. В плане низкочастотной акустики это еще удобней. Может, прав был шутник – адмирал Критхильд, утверждавший, что перед началом настоящей подводной войны неплохо бы взорвать в морях-океанах хотя бы полтысячи кобальтовых бомб. Очистить сцену от всякой плавучей живности, мельтешащей где не надо. Тогда уж не лучше ли взорвать ещепоболее, дабы выдуть всю атмосферу куда-нибудь на орбиту луны Мятой? Чтоб некому было поднимать волну. Правда, остаются приливы. Но уж в плане воздействия на солнца,даже любого в отдельности, у Эйрарбакской Империи пока… В общем, это подождет. И значит, работаем тем, что есть.
Быстра человеческая мысль. Еще нет и минуты, а мы уже мысленно слетали к гиганту Эрр и обратно, обогнув по пути невидимый карлик Лезенгауп. Однако чудо-машина Понча нас уверенно нагоняет. Еще бы нет, ее размеры сравнимы с габаритами самого «Кенгуру-ныряльщика». Итак…
Вот он, всплеск-отражение. А вот еще и еще. И все оттуда же. Дистанция – пятьдесят. Оказывается, чужак дежурит совсем даже не в одиночестве. Впрочем, кто сомневался? Но поток информации множится. У прущего сквозь воду «Кенгуру», естественно, не одна, а несколько пассивных антенн, и они обрабатывают самые удобные для себя ракурсы. Есть! Новый низкочастотный шквал, словно удар колокола. И это уже не переотражение шума рыбьего косяка. Тут быстрозатухающий колебательный процесс. Это шевельнула рулями еще одна субмарина; на миг, но изменила свою устоявшуюся линзовую кривизну. И отныне мы знаем… Дальность восемьдесят километров. Скорость… За дело, Понч Эуд!Попытаемся заодно определиться с ее национальной принадлежностью. К сожалению, здесь не учения, и никак не получается впрямую зондировать импульсом опознавания. Уже выявленных врагов и то чрезмерно много в количестве. И потому важность скрытности еще более возрастает.
Эйрарбакский подводный крейсер «Кенгуру-ныряльщик» продолжает движение, надеясь на удачу.
2
Разграничительная линия
Вообще-то даже в геополитической расстановке сил на Гее экватор не являлся самой удачной линией передовой обороны. И это несмотря на наличие врагов-антиподов, оседлавших раздвинутые по шару планеты континенты. И дело даже не в центровом, экваториальном материке – Мерактропии, который, понятно, уже в силу расположения, путал идеальность водяной сферы. Но ведь на противоположное полушарие этот континент влиять прямым образом уже никак не мог. Впрочем, как и оба остальных сегмента суш и. Ибо из двух оставшихся только Эйрарбия чуть высовывалась, переваливаясь через Северный полюс. У Брашпутиды не получалось даже такое, ибо на юге полюс располагался все в том же, охватывающим все и вся, океаном Бесконечности. Так что если глянуть на глобус Геи, то ее полушария явно делились на полушарие Воды и полушарие… Нет, все-таки не Суши. Но тем не менее полушарие, на котором госпожа Суша была представлена более-менее масштабно. Ибо там, по другую сторону, лишь не комки даже, а просто вкрапления демонстрировали, что есть все-таки на свете такие предметы, как острова и архипелаги. Да и то все они были на удивление мелковаты.
Так вот, даже здесь, в полушарии Воды, экватор все-таки не являлся идеальной линией акваобороны своего полушария. Хотя, казалось бы, уж здесь-то никому не обидно, какв любимой северным императором Грапуприсом игре «танкошахматах», все перед будущими боями ровнехонько и в клеточку. Ан, нет! Видите ли, экватор является самой длинной на глобусе широтой, так что его оборона требует или же немереного количества сил, или же растянутых в предел боевых порядков. Не важно, что в данном случае используется не позиционная война в окопах.
Отвлекаясь от этих частностей, разберем преимущества и потери при сужении широтной линии обороны в ту либо другую сторону от экватора. Если не брать в рассмотрение всякую скуку типа удлинения или укорачивания линий снабжения действующих на патрулировании флотов, а также сложности дальнего базирования и даже спасения в случае внезапного погодного катаклизма… Что, как известно, на планете, входящей в систему трех солнц, вполне естественное явление. Может, столь хрупкая вещь, как культура, не удосуживается таковые явления пережить? (Это сложный, требующий отдельного растолкования вопрос, и не о нем сейчас речь.)
Так вот, если не рассуждать обо всяких мелочах, то останется принять во внимание только протяженность широтных полос. Итак, для экономии сил желательно их сужение. Легче всего отступить к своей территории, то бишь суше. Однако в таком ракурсе, опять же с точки зрения глобусной теории, противник будет иметь преимущество в количестве возможных векторов удара. Он ведь располагает большей исходной площадью. И для сведения этого фактора на нет, все ж таки гораздо лучше сжать противнику глотку в его собственном полушарии. Тогда уже на вашей стороне большее число векторов подтягивания сил, ну а на его – все выброшенные из рассмотрения прелести. Выбор за… Все-таки за физикой. Флот тоже обладает конечной скоростью и дальностью поражения: ограничения суши имеют универсальный характер! Следовательно, даже имея «немереное» количество сил, лучше сдвинуть оборонительную линию к более короткой широте. Однако в случае примерного равенства геополитических партнеров стянуть удавку ближе к горлу противника не удается.
Так что поначалу, как и в любом другом, теоретически представимом, но нереалистичном мире, оборона безбрежья воды цеплялась за захваченные когда-то участки суши. Но когда в процессе Первой и Второй Атомных стало ясно, что стационарные базы в условиях термоядерных снарядов как-то не слишком соответствуют вбуханным в их сооружение средствам, оборона окончательно и бесповоротно перешла к могущим самостоятельно перемещаться по океану предметам. Ну что ж, корабли для того и строились. Они ведь всегда были не только средством агрессии, но и защиты. В мире, включившем атомные битвы постоянным фактором существования, эти вещи переплелись плотнее, чем проволочные волокна в кабеле дальней связи.
3
«Топящая пятерня»
Забери Мятая луна! Но, то ли неугомонный творец Трехсолнцевой Вселенной вошел в раж, то ли вход в верхний, опрокинутый конус с сюрпризами будущего прорвало не в шутку, однако кто-то вышестоящий действительно решил отыграться за сонную скуку полумесячной неспешности подводной жизни. Ибо теперь, после проведения математической машиной Понча циклов обработки шумов, выявлено пять вражеских лодок – целая «топящая пятерня». И можно, конечно, предполагать разное по поводу того, что она тут делает, если бы однозначно не ведать, что «Кенгуру-ныряльщик» попал в эту акваторию не просто так, фланируя по океану Бесконечности в свободном поиске, а прибыл в центровую точку коррекции своих не выясненных покуда путей-дорог. И значит…
И значит – это засада. Большой силок с однозначным перевесом сил и средств. Конечно, теоретически, укокошить имперскую лодку «Кенгуру» вполне получается одним «подводным охотником», с одного, ну пусть с двух отстрелов «гвоздем». Однако кто знает, какие силы ожидали республиканцы? Может, они не исключали появления армады сопровождения? Так что… В общем, все правильно. Тем более океан велик, и, рассредоточившись широким фронтом, гораздо легче не дать ускользнуть чему-нибудь единичному и мелкому. А в случае надобности, сомкнув усилия в кулак, отразить атаку превосходящих сил, встреча с коими – дело на планете Гея не особо мудреное. Ведь вообще большая тотальная война окончилась давным-давно, но последующий мирный договор включил в себя разные пункты-многоходовки, кои можно понимать и так и эдак, и, значит, всегда лучше и надежней ходить по мокрому простору большой бандой с заряженными стволовыми отверстиями.
Но, пока суд да дело, секундно-минутная пауза перед неминуемым опрокидыванием мира в тартарары, антенные диаграммы совместно с ММ выявили еще один нюансик, которыйпокуда никак не получается однозначно толковать в ту либо другую сторону. Ибо, по всей видимости, если верить интегральной обработке по плану многопороговой классификации, есть еще одна таинственная лодка, и вовсе даже не республиканская, а родная, эйрарбакская. И можно бы сомневаться, хотя что это за прихоти? В одних случаях М-машине верят, как когда-то жрецу-оракулу, а в других почему-то совсем нет?
Так что, конечно, можно бы сомневаться просто назло «железяке», захватившей добрую часть внутрилодочного объема. Но четко указан тип и даже, с вероятностью девяносто пять процентов, название лодки. Это «Герцог Гращебо», классификация «океанский хищник», тип «прилипало». Везет, что он – этот самый «Гращебо» – приписан к Серомуфлоту Закрытого Моря. В ином случае в области классификации у ММ остались бы сомнения – совсем не пять процентов, как сейчас, а вполне может быть – в обратной пропорции. Ибо в результате привычного в океане мира-войны лишние секреты не положено ведать даже своим. В ином случае брашам достаточно захватить всего лишь одну лодку, дабы узнать о флоте Эйрарбии абсолютно все. Характеристики, частоты винтовых шумов, общее количество сил и… Словом, все, что требуется для эффективной войны. И потому везет, что «Герцог» свой – «серый», он много раз попадал своим силуэтом в акустические поля «Кенгуру-ныряльщика», а значит, и в память ММ. Теперь его получается отселектировать от всех прочих повисших в толще воды субмарин.
Значит, общее соотношение сил все-таки не пять к одному. Хотя, если что-то начнется, шансов выстоять очень немного. Зато, может быть, именно из-за наличия второй лодки удастся вообще избежать боя. Ведь войны все-таки нет, и на Гее официально царит мир. Так что у господ-брашей вроде бы нет повода пулять в сторону «Кенгуру-ныряльщика» или «Герцога Гращебо» подводные снаряды. Вот если бы «Кенгуру» был один, тогда, разумеется… В смысле, повода и посыла по-прежнему нет, однако если чужой кораблик каким-то образом забросить на расстеленное понизу океана дно, то никто уже никогда не разберется, со сколькими дырами в корпусе он туда лег. А ведь в море бывает всякое, и особо не везет в этом плане подводным лодкам.
Но сейчас, в случае двух лодок, дело может иметь всякие нехорошие нюансы типа ухудшения и без того худых международных отношений. Ибо одно дело – неприятности с одним-единственным крейсером-охотником, совсем другое – с двумя. Если по поводу единичного несчастья еще можно, скрипя зубами, принять версию «несчастного случая» всерьез либо, по крайней мере, сделать вид, будто все «тип-топ», втайне не без гордости припоминая аналогичные проделки в отношении врага, то уж когда в одном и том же месте нырнут на пять километров две лодки зараз… В общем, это не очень правильно, и разборки могут дойти гораздо дальше, чем обмен возмущенными нотами между Севером и Югом.
Но на всякий случай классифицируем противостоящие силы. Из брашских лодок определены типы самых ближайших, а точнее – четырех из пяти. Две – тяжелые «плетенки», название коих пошло от сложной звуковой гаммы, создаваемой их четырьмя винтами-толкателями. Почти наверняка одна из них – флагман соединения. Еще одна, типа «мокрица», и если бы в деле были только такие, то можно бы даже пожалеть, что состояние открытых военных действий еще не наступило. «Мокрица» – один из самых старых типов, реликт, сохранившийся с периода Второй Атомной. Несмотря на все доработки, это седая древность. Четвертая из распознанных – «булька». Вообще-то лодка не океанского формата и из-за размеров не способна быть носителем «гвоздей» – только торпед с обычными движителями. Так что, в общем-то, у брашей эскадра – не ахти. За исключением, может, самой тихой и до сих пор не опознанной «пятой». Уже по таким косвенным признакам ясно, что в деле что-то достаточно новое. А может, самое новое – лишь несколько раз «услышанная» разведывательными субмаринами, рискующими шкурой у Брашпутиды, – «мангуста». Правда, если в деле «мангуста», зачем ей вся эта тихоходная кавалькада? Отвлекать внимание?
Вообще, судя по столь разнотипному составу «топящей пятерни», дела у брашей все же не так кристально ярки, как они утверждают в своих пропагандистских роликах о самой модерновой в мире военной мощи. С другой стороны, смотря на дело с позиции реализма, попробуй перекрой океан, совсем не зря носящий имя, производное от «бесконечности».
Ладно, меньше философии и ближе к делу. Хотя дело у нас все равно почти философское. Слушаем музыку глубинных сфер. Точнее, любуемся ее осциллограммами. Неплохо бы уловить, когда у брашских «охотников» лопнут запирающие «гвоздевые пушки» мембраны. Хорошо бы тогда не начать заикаться и из-за такого курьеза потерять секунды, требуемые для запуска своих собственных снарядов и торпед. Погибать, так с музыкой. Правда, уже не со столь тонкой, как едва различимая аппаратурой и извлекаемая на свет божий только с помощью колдовства механизированной математики. И, значит, не тратим время зря, просчитываем уже известные углы и взаимные скорости и вводим в не столь умное, как ММ, оружие – нужные шумовые «запахи». Дабы «гвозди» и торпеды взяли след. Возможно, к тому моменту, когда самые вялые из них найдут своих жертв, «Кенгуру-ныряльщик» уже будет падать на дно большой продырявленной кастрюлей. Но об этом думать не следует, да и нет времени.
Раздвигая воду, подводный крейсер Серого флота Империи движется вперед на самом малом ходу. Из-за сопротивления среды только в последние десять минут он сбился с курса на два градуса, но сейчас не стоит шевелить рулями. Будем считать, хотя это смелое предположение, основанное на непатриотичном допущении о технологическом равенстве врага, что его пассивные сонары и средства обработки данных не хуже «кенгурианских». И тогда легкое изменение угла поворота рулей – это рождение в воде новой гидроакустической линзы, «видимой» за сотню километров. Попытаемся воздержаться от лишнего шороха. С такими соседями это может оказаться смертельно.
А ведь как все хорошо начиналось.
4
Контральто-адмирал
Почему-то часто ему вспоминался разговор с командующим флота. Все происходило не в кабинете, как обычно, а в перерыве выездного совещания, в Адмиралтействе в морской столице Империи – городе-сказке Горманту.
– Знаете, что я вам скажу, Стат? – проговорил контральто-адмирал Критхильд, поглаживая красивые перила набережной. – Банальность, конечно, но…
– Что-то о цели, адмирал? – спросил Стат, про себя удивляясь невиданной доселе неуверенности Критхильда. Никогда он его таким не наблюдал.
– Да нет, Стат. Тут я, как и ты, могу только догадываться. Даже дружище Дук что-то темнит.
– Дук Сутомо? – уточнил шторм-капитан.
– Да, управление морской разведки, – кивнул Критхильд. – Темнит, а может, и сам ничего не знает.
– Ну, это вряд ли, – усомнился Косакри. – Уж разведка-то…
– Не скажи, Стат. – Командующий Серым флотом положил на плечо подчиненного руку, чему шторм-капитан удивился еще более, чем его неуверенности. – У нас в Империи столько военных ведомств… Каждое гребет под себя, секретится. Может, и правильно, учитывая технический шпионаж южан.
– Ничего, – скупо улыбнулся Стат, – на экваторе все разрешится.
– Да, – кивнул Критхильд, – для тебя, разумеется. А вот для нас…
– Предлагаете вскрыть пакет, адмирал? – пошутил Косакри и тут же понял, что неудачно.
– Стат, – контральто-адмирал прищурился, – а если скажу «да»? Дело не в том, что кто-то из нас двоих может работать на «черных чаек». И даже не в том, что, «заложив» меня, ты ничего не добьешься. Не думай, что этого повода хватит, чтоб меня скинуть. Не так у нас все просто в адмиральских дебрях. Ты покуда даже не в том ранге, чтобы понять. Вот если продвинешься еще вверх, тогда… Впрочем – между нами, Стат, – не твоя это сфера: штабная грызня и скользкие ступеньки адмиральских должностей. Ты не думай, что такой ты айсберг. Не таких там растапливали. Да и вообще, пока молод – плавай. Правильно я говорю, а, подводник?
– Еще бы нет, адмирал. Я ведь куда собираюсь? – расправил плечи Косакри.
– Вот то-то и оно, Стат, то-то и оно, что ни ты, ни я не знаем. – Адмирал вздохнул и убрал руку. – Можно, конечно, предполагать. Да ты и сам не дурак. Знаешь, что загрузили тебя под завязку. Ну а то, что узнаешь только на экваторе, так это правильно. Вот если бы мы с тобой действительно взяли да вскрыли конвертик, тогда что? Ну, представь, будто никто из нас не разболтал и тем более не сообщил республиканцам, но вот там, на самом экваторе или после, твоя лодка напоролась на брашских охотников, и что тогда? Что ты подумаешь обо мне, сидящем здесь? Эта старая перечница, Критхильд, меня выдал с потрохами. Вот что ты подумаешь. И не так, честно говоря, страшно, что эту фразу ты мне бросишь в лицо по возвращении. И даже не то, что ты шепнешь о подозрениях какой-нибудь из «черных чаек». Гораздо хуже, если ты не вернешься и последнее, что ты будешь помнить в этой жизни, – это то, что старая перечница Критхильд тебя сдал. И не просто кому ни попадя, а геополитическому врагу. Что толку, если в действительности это не так? Для тебя это будет конечная истина.
– Чур вас, адмирал, – натянуто улыбнулся шторм-капитан. – Не стоит говорить о мрачностях.
– Вижу, ты настоящий подводник, Стат, – опасаешься примет. И мне, конечно, тоже не хочется о мрачностях. Только ты запомни. – Командующий флотом поднял палец. – Чует мое сердце, что данное тебе задание очень и очень непростое. Я надеюсь на твою удачу, но больше всего я полагаюсь на твою осмотрительность. Мне хочется верить, что в решающий момент ты будешь полагаться на свое внутреннее понимание происходящего гораздо больше, чем на кодированные конвертные закорючки. Надеюсь, ты меня понял,шторм-капитан.
Вообще-то Стат Косакри в тот момент понял не очень много, прозрения ждали его впереди. А вот что у него возникло тогда, это чувство, будто он уже никогда не встретится с Критхильдом. Странно, контральто-адмирал вроде бы покуда не собирался на повышение.
5
Капкан
Самое главное, что сохранение статус-кво не давало «Кенгуру» никаких преимуществ. Конечно, начинать бой самому было бы еще более глупо, но сохранять все как есть – тоже не выход. Рано или поздно, а вообще-то наверняка очень скоро, накопленная в результате противодействия среды курсовая ошибка выйдет за всякие допустимые пределы. В плане того, что допустимо по курсу, еще туда-сюда: «Кенгуру-ныряльщик» – лодка большая, океанская и в силу катамаранной конструкции способна стрелять не тольковперед-назад, но и с любого бока. Однако есть еще такая штука, как дифферент, и вот здесь пускать все на самотек долго никак не получится. Как ни совершенен «Кенгуру», делать кувырки в воде он все-таки не способен. А значит, так или иначе, но придется снимать блокировку с автопилота управления рулей глубины. И тогда субмарина станет акустической линзой. Хотя кто знает, может, она и так уже достаточно ясно наблюдаема во вражеских экранах? Проверить сие нельзя. В этой Вселенной что-то серьезное получается познать только опытным путем, через активные действия – никак не с помощью скрытых.
Так вот, исходя из того, что рулями все ж таки придется шевелить, да и вообще «Кенгуру» уже сейчас идет на сближение с противником, то рано или поздно его «услышит» даже седая древность – «мокрица». И что тогда? В плане мирного разрешения конфронтации? Спокойно вскрываем «капитанский» пакет, узнаем дальнейший маршрут и… «До свиданья, соседи по планете! Очень приятно было познакомиться! Но нам, к сожалению, пора!» Как бы не так. Они что, зазря так долго ожидали? Ведь они пойдут следом. Может быть, и не все скопом, а только самые «продвинутые» технически. Какая разница? Задание и даже курс «Кенгуру» совсекретны. Как же можно будет двигаться, имея за собой целую кавалькаду шпионов? А ведь они теперь не отпустят. И значит… Развернуться назад, и пусть брашские «пираты» идут до Горманту, насколько им позволит смелость и хранящиеся в сейфах инструкции? Что по этому поводу скажет адмирал Критхильд? Или адмиральский совет? В общем, конец успешной карьеры подводного «охотника». «Господа браши, поздравляю с победой и с экономией торпед!» И тогда…
Ну-ка, изобретите способ отрыва от пяти преследователей зараз! Тут уж действительно хоть самому начинай бой. Вдруг лучше и правда «последний и решительный» плюс – орден «Императора Грапуприса» степени «золото» посмертно, чем позор понижения в ранге? А хотя может статься, что покоящееся в конвертике задание в том и состоит, чтобы придумать новый способ отрыва от преследователей. Не пора ли его вскрывать? Однако сейчас явно не время покидать центральный боевой пост и, запершись со жрецом в кают-компании, колдовать над ручной кодировкой.
И значит, плывем дальше, продолжая отслеживать нарастание курсовой ошибки.
6
Академии и абитуриенты
Возможно, те, кто принимал его в академию, кое-что просмотрели. И ладно военные моряки, хоть и давно сухопутные по случаю преподавательской работы, но все равно помнящие море. Знающие, что некоторая отрешенность взгляда в связи с постоянным заглядыванием в загоризонтную даль есть не лишняя для будущего капитана флота черта. Может быть, даже необходимая в некоторых случаях, когда, к примеру, ты неожиданно посреди моря сталкиваешься с ударным флотом брашей, а за плечами у тебя всего-то почтиприкончивший ресурс миноносец да пустые после боя арсенальные погреба. Так что морякам-флотоводцам простительно, но вот куда смотрели медики? Ведь не может же быть, чтобы с мозгами у него ну совершенно все было в норме, так? Ведь не выработалось же это в абсолютно зрелом возрасте, когда командно-хозяйственные обязанности уже не давали не то что продохнуть, а даже спать более трех-четырех часов? Ростки должны были появиться гораздо раньше. Кто может исключить, что в детстве у него не наличествовал аутизм? В слабо выраженной форме, разумеется. И ведь понятно, что если приписанные к академии флота Закрытого Моря медики совершили ошибку, то уж явно не преднамеренно.
Видите ли, проведенная великим Грапуприсом Тридцать Первым Большая Воспитательная реформа наряду со многими другими проблемами решила и проблему протежированияпри поступлении в высшие учебные заведения. Действительно, какое значение могла теперь иметь родственная протекция, если никто не знал, кто от кого и когда родился? Все с раннего младенчества воспитывались в «униш» – универсальной школе; там тебе ни пап, ни мам, а тем паче бабушек-милушек – только строгие тети да иногда дяди с розгами: очень последний предмет в воспитании настоящего гражданина империи помогает. Так что когда абитуриент Стат Косакри прибыл поступать в академию, то по всемобстоятельствам не мог обладать абсолютно никакими преимуществами, окромя личных качеств. Понятно, случайности везде и всюду вносят свою лепту, внесли они ее и сюда, в ситуацию, когда никто не прочувствовал его схоронившейся в нутре странности.
Да и вообще, какие случайности-вероятности? Может, кто-то из экзаменаторов и уловил некую ускользающую тень на психическом горизонте – что с того? Отсеивать, в общем-то, годного паренька по какому-то внутреннему навету? Его что, назначают на должность в Великую пирамиду подносить императору чемоданчик спецсвязи с оперативнымиштабами? Вовсе нет. А сообразительных пареньков и так нехватка, видимо, несмотря на всю похвальбу с «универсальными школами», чем-то они настоящих, природой и богами выданных пап и бабушек не заменяют. Правда, об этом вслух «ни-ни». Нет в трехсолнечном мире лучшего места для детишек, чем «униш». Но все ж таки в результате имеющихся налицо, но не попадающих в статистику фактиков все академические офицеры-учителя в курсе, что в каждого в поле зрения попавшего более-менее развитого мальчишку нужно зубами вцепляться. Тем более что он с руками-ногами и, ко всему прочему, с двумя штуками тех и двумя штуками других. Ибо после Второй Атомной, сами понимаете, на этот счет не то что не густо, но всяко встречается. Старенькие говорливые нянечки с роддомов, бывает, такое наболтают…
И это при том, что особо говорливые обычно берутся на заметочку – и в управление «белых касок» на собеседование «шагом марш!» Так вот, рассказывают, случается не точто с недостаточным иль чрезмерным количеством ног, так еще и голов. Но то, наверное, все же слухи, ибо еще ни разу из «униш» никто с двумя-тремя головами и даже тремя-четырьмя глазами не выпускался и уж тем паче в абитуриенты морской академии не записывался. И значит…
Да, но есть же другие, не столь заметные, как двурядные головы, отклонения в здоровье. Ведь «униш» не всесильна, не все может умелым воспитанием и прилежанием нянечек исправить. Иногда не получается. Так что за здоровых парней – культурная, умело замаскированная драка между военно-учебными заведениями. И потому…
Разумеется, если действительно никто ничего не заметил и все дело в умелом сокрытии перед встречными своих тайн, тут уж…
Знай об этом военно-морская, да и любая другая разведка, ушлые ребятки оттуда абитуриента Стата Косакри обязательно бы нашли и во имя императора, бога Эрр и мамы-звезды Фиоль, как пить дать, к себе переманили. Так что тем паче негоже преподавателям-морякам слишком пристально вглядываться и тем более в личном деле карандашиком что не надо метить. Пусть поступит, там видно будет. Эскадренный боцман, что положено, заметит и, где требуется, резьбу-гаечку в мозгах пустотелых подкрутит. Тем паче не слишком они пустотелые, и разбазаривать такое добро не стоит. И так не справляемся. Корабли со стапелей сходят и сходят, а на всех них требуются грамотные, с руками-ногами и однократной головой командиры и помощники командиров. Только успевай в Академии Флота Закрытого Моря погончики навешивать и кортики с посеребренными ручками выдавать. Преклонил колено, и ать-два по трапу на борт, а там – как судьба вынесет, может и действительно на капитанский мостик.
Стата Косакри вынесла. Правда, у него был не мостик, а…
7
Весы
Очень просто представить себя на месте капитана «Герцога Гращебо». Задание у него в изначально плановом виде, вероятно, достаточно тривиальное. Подумаешь, прийти не слишком загодя в указанные координаты; осмотреться; дождаться прохождения «Кенгуру-ныряльщика». Зафиксировать время, курс и, высунув антенну наружу, сообщить в МЮКР, что наблюдаемый «живехонек» и успешно прошел нужную точку коррекции. Ну, может, для довеска еще проследовать некоторое время за «Кенгуру», прикрывая тылы.
В сегодняшней ситуации командиру «Герцога» есть отчего взяться за голову. Вместо – точнее, ранее, «Кенгуру» прибыла целая «топящая пятерня» южан. И прибыла, наверное, вот-вот, ибо если бы гораздо ранее, то уж, наверно, «Гращебо» умудрился бы сообщить в МСОО о превосходящих силах и те бы с помощью сверхдлинноволновой связи сумели б передать на «Ныряльщик» предупреждение. Хотя, Звезда-Мать свидетель, с этой бюрократией Министерства Стратегической Обороны Океана может случиться всякое. Вдруг предупреждение «Герцога» просто-напросто не дошло? Вражеское помеховое поле задавило передачу! Тут в местной эскадре уже выявлены «плетенки»: они штуки длинные, в них, наверное, всякие изыски аппаратуры можно напихивать и напихивать. А может, командир «Герцога» даже не имел возможности что-либо сообщить. Или тут его изначально заставляют маневрировать только так, как выгодно брашам. Еще бы, такой перевес. Хорошо уже то, что он вообще еще здесь. Командир Серого флота явно не трус. Крейсировать тут, среди десятков нацеленных в твой корпус «гвоздей», – дело совсем-совсем непростое. Нервы – штука серьезная, они могут не выдержать. И тогда: полным ходом хотя бы куда-нибудь подальше. Или: долой прозрачные боевые колпачки на пультовых кнопках и…
Соотношение по количеству запущенных торпед, даже при перехвате инициативы, все едино, одна к трем как минимум. И, главное, брашские радиодипломаты могут совершенно не маскировать потопление «Герцога». Наоборот, требовать у Империи объяснений за агрессивную выходку Флота Закрытого Моря.
Ну а если без перестрелок и прочего, то опять же, что ждет капитана «Гращебо» по прибытию в адмиралтейство ФЗМ? «Доложите, почему вы не выполнили задание по безопасному прохождению «Кенгуру-ныряльщика» в заданной вам акватории?» Наверное, иногда действительно лучше славная смерть в схлопывающемся от давления железе, чем теплые капли пота на висках под холодным взглядом обвинителя «чаек-патриотов». И понятно, что нервы командиру требуются действительно железные, ибо много часов они работают как весы, по одну чашу которых эти самые капли, а по другую – батарейные мембраны вражеских «гвоздей». Пока, кстати, все сохранялось в равновесии, но теперь на место прибыл не запоздавший, но явившийся не к первому акту «Кенгуру-ныряльщик». И теперь он тоже брошен на чашу весов. Куда-то они шатнутся?
8
Пираты и договор
Вообще-то номинально, по крайней мере в результате Аберанского мира, экватор на Гее обязался стать четкой разделительной полосой. Но, как известно, обе высокие стороны данной планеты не любили особо договариваться. А если в чем-то и договаривались, то очень скоро начинали испытывать любые договоры на прочность, проверяя, в силе ли противник обеспечить выполнение подписанной бумаги. Кроме того, на экваторе очень сложно установить какую-то маркированную границу, тем более в глубине воды. Как следствие, и браши, и эйрарбаки тут же начали игнорировать свои же подписи, ссылаясь на плохую видимость или на слабую ориентацию в акватории столь большого океана. Так что поскольку экватор не стал настоящей следовой полосой и каждый норовил ее миновать при любом удобном случае, а любые ноты по данному поводу игнорировались, то против нарушений имелось только одно средство – расценивать любых нарушителей как пиратов.
Ведь для пиратов, по крайней мере, по их разумению, границ не существует в принципе. В лучшем случае вся вода для них как бы нейтральна, ибо они следуют по водной глади куда угодно. Опять же теоретически, а может, и практически, любые суда, встретившиеся им на пути, считаются их добычей. Следовательно, в противовес этому и те самыесуда, столкнувшиеся с пиратами, обязаны рассматривать их как опасных противников, коих требуется атаковать незамедлительно, ибо через некоторое время, все едино, подвергнешься нападению сам. Кроме того, если подумать, то при удачной ситуации пиратские корабли не обязательно тут же топить, вполне разрешается и захватывать. Так что в этом плане флоты обеих высоких договаривающихся сторон получили как бы корсарские полномочия. Потому с такой точки зрения пиратство на Гее стало считаться как бы узаконенным явлением, то бишь, по сути, не являлось таковым вовсе.
Например, как уже было замечено, любое одиночное судно противника в случае перевеса сил тут же атаковалось. Причем в максимально возможном темпе, дабы «мявкнуть», то бишь подать «SOS», никоим образом не получилось. Ибо хотя война дело обычное, но больно уж она хлопотна, когда переходит некоторый рубеж. А так, мало ли что? Мало ли вокеане гибнет корабликов по естественным, природным причинам? Ураганы, способные обогнуть весь водный мир! Волны-убийцы неизвестной и доселе не исследованной природы! А может быть, даже какие-нибудь гигантские хищники? Мало ли что может обитать в воде, слой которой местами покрывает сушу в двадцать и более километров? Кроме того, некоторые исследователи-океанографы утверждают, что морские ядерные взрывы и даже затопление отработанных реакторов влияют на океаническую фауну. Кто гарантирует, что в море за последнее время не завелось что-либо воистину большое?! Способное по ошибке или еще как сглотнуть какую-нибудь китобойную базу. Так что сами понимаете. Мы ничего не видели. Но у нас тоже иногда пропадает то или се. Бывает, даже линейный корабль. Совсем, совсем не стоит плавать в одиночестве. Моря-океаны стали столь непредсказуемы. Тем более хищникам-мутантам ведь не объяснишь, что этот корабль военный, а этот совсем мирный – рыбку ловит. Им, понимаете, все равно. Во втором варианте даже хуже. По разумению хищника – это прямое расхищение его личной собственности. В общем…
В общем, обороняем свою половину океана всю и везде. А при случае и чужую половину. Как говорится, «что получится» может быть потоплено где угодно. Единственное ограничение – делать это тихо, а значит, никоим образом не с помощью ядерных зарядов. Те – только в пределах указанных тем же Аберанским миром рубежей и случаев. Допустим, при заходе в подконтрольное полушарие чужих калибров сверхопасного уровня. Тут уж извините!
Однако какие-нибудь въедливые юристы могут нарыть, что в упомянутом договоре имеется пунктик о предварительном предупреждении. Ну что ж, радио изобрели давно, а конкретное время паузы перед применением оружия не оговорено. Вполне нетрудно за две секунды до команды «Пли!» переслать цели текст подзабытого меморандума. Пусть просветятся, пока снаряд движется по траектории.
Так что, в общем-то, соблюдать планетарные договоры вполне не трудно. Надо лишь иметь желание.
9
Осциллографы и кривые
Ладно, самый героический вариант из имеющихся – это бой. Надо бы подготовиться к нему достойно, тем более что, скорее всего он начнется не по эйрарбакской инициативе, и значит, останется очень мало времени для доблести. Обидно, если вся она схоронится только в возможных, но не осуществившихся вариациях конуса будущего; не перетечет вниз, выдернутая нитками наших желаний.
Итак, что там напредставляло наше сознание, что там оно напроецировало в отгороженной двойной переборкой тьме? Что оно там родило и домыслило, исходя лишь из рисования осциллографов и жрущей без меры атомную мощь математической машины Понча Эуда? Что там за призраки в подводной ночи и как мы можем с ними бороться? Может быть, достаточно будет отключения питания осциллографов? И тогда вместе с диаграммами сдует и маскирующиеся фоном субмарины? Кто, собственно, проверял такой метод? Однакоэто вне правил игры. И, значит, действуем, как принято.
Кто там у нас поближе и уже находится в зоне досягаемости «гвоздя»? Пожалуй, пока никто. Может, уже пора шевелить рулями, увеличивать ход и сближаться, дабы успеть выйти на рубеж атаки до пуска чужих подводных снарядов? Наверное, не стоит. Такой маневр может быть действительно истолкован как атака, и к тому же только Мятая луна знает реальный диапазон стрельбы вражеских «гвоздевых пушек». Тогда, может, пустить в дело самонаводящиеся торпеды? Их дальность поражения уже позволяет. Однако чтотолку? С такой дистанции их спокойно перестреляют те же «гвозди». Что-то может выгореть разве что при нацеливании в старую посудину «мокрицу». Вполне вероятно, далекие южноконтинентальные портовые механики скажут нам за такой подарок спасибо. Легко представить, как им надоело латать трещины в корпусе этой древней кастрюли. Но будет небольшим подвигом обменять супермодный «Кенгуру-ныряльщик» на гнилую, допотопную железяку.
Тогда, может, «продувка!» и «рули – на всплытие!». А там, «верхнюю мембрану расчехлить!» и «программируемые двухсредовые «супергвозди» в очередь!». Если повезет, успеем услышать, точнее, разглядеть в растянутом экраном синусоидном месиве, как хлюпнет в водную толщу полетавший в воздухе снаряд. И даже убедимся в его функциональности по излучению пиктограммы поисковой головки.
Однако и тот и этот вариант предусматривают нападение на брашей. То есть может быть даже развязывание войны. Там, в адмиралтейских бункерах обоих континентов, пальцы дежурных адмиралов всегда на кнопках оповещения. Вполне может случиться, что эта стычка на экваторе послужит детонатором для всеобщей команды «фас!». Разве кто-то сверху давал нам подобные полномочия?
10
Хирургия, воспитание и генетический код
Насчет того, куда девались всяческие живородящиеся уродцы – эдакие пенки Второй Атомной, – вопрос особый. Вряд ли кто-то всерьез поверил мелькающим циклов пять-десять назад сообщениям об успешном удалении у того либо иного жителя отдаленной провинциальной деревни второй, паразитной головы. Хотя, разумеется, кто спорит по существу? Возможно, элитные имперские хирурги напряглись и сотворили реальную сенсацию. Конечно, дело происходило не в прямом эфире, так что мало ли что там в действительности деялось. Может, провинциалов тех было не один и не два, а десяток или более. И прежде чем у скальпельных мастеров что-то наконец вышло, они уж весь предыдущий десяток переработали в фарш. Ну, а когда наконец-то получилось, тут уж поддетая на ниточку пресса взвилась победными реляциями и репортажами. Кстати, интересно, откуда в каких-то отдаленных от метрополии и побережья Эйрарбии местах завелась экзотика? Вроде бы браши во Второй Атомной запалили ядерные гостинцы именно вблизи своих плацдармов. Хотя кто знает, как там атмосферные течения разносят поверху, а потом просыпают вниз радионуклидную жуть, вдруг всю ее скопом возле тех самых захолустьев и просыпают? Если так, то забота великого Красного бога Эрр прямо-таки налицо: он явно хорошо ладит с арифметикой, ибо если б осколки трансуранидов выпестовались из атмосферы где-то по центру – жертв оказалось бы немерено. Конечно, лучшим вариантом стала бы дармовая транспортировка вознесенных изотопов куда-нибудь ближе к Брашпутиде, но уж и на том спасибо. Может, у бога, заведующего войной, свои соображения. К тому же некоторые бесхребетные языки рассказывают, что псевдодочеловеки браши тоже ему молятся, только зовется он у них по чудному – Кровавый Пожиратель.
Ну так вот, даже если отдельные достижения пластической хирургии Империи имели место в действительности, вряд ли только этим можно объяснить отсутствие среди выпускников «униш» двухголовых и трехногих монстров. Предполагается, что не зря именно после Второй Атомной воспитание детей в семьях было запрещено, не только по вроде бы природной кровожадности императора Грапуприса жесточайше подавлялись «мамкины бунты». Наверно, хотя это может быть только догадками, не подкрепленными статистикой, именно после сбрасывания брашских «свиноматок» в океан и начала загибаться вверх кривая рождения уродцев. Едва выстоявшей после агрессии стране было вовсе не до благодушного созерцания реальности – уж как случилось, пусть так и будет. В больничных палатах вполне, даже с перебором, хватало полуживых зрелого, утилитарного возраста, и вовсе не дело было бы в тот час разбазаривать ценнейшие медикаменты и многосменное недосыпание врачей на нежизнеспособных представителей будущего поколения. Требовалась срочная селекция.
Однако люди не растения, не все решатся на самостоятельное устранение ошибок природы. Дело требовалось брать под серьезный контроль. И, может, действительно Грапупрису Тридцать Первому просто не повезло, а сам он был вполне мягоньким по натуре – кроме оловянного солдатика, никого-то в своем детстве лучезарно-провинциальном не обижал, да только, как говорится, «время выбрало». Куда ж деться от судьбы? Ну, а уж после подавления восстаний вполне жизнеспособных взрослых, пытающихся прорвать стены «универсальных школ», отобравших у них детушек, когда пришлось организовать для отпора армию, со старым Золотым веком Эйрарбакской Империи пришлось распрощаться навсегда. Ведь новые поколения все поголовно пришли оттуда, из «униш». К строгим тетечкам с двумя руками и розгами они привыкли с младых ногтей, престарелых пап-мам у них не имелось, так что шантажировать их было нечем, а управлять проблематично. Разве что прямым принуждением. Однако это иллюзия, никто еще только на розгахи полицейской дубине далеко не уезжал. Но ведь воспитывают не только розги, еще и коллектив. А коллектив – это великая сила. Кто не верит, посмотрите на опоясывающий империю Большой вал береговой обороны! Думаете, супер-пупер экскаваторы? Ничуть не бывало – мобильные атомные реакторы позарез нужны танкам, а не строительно-монтажной технике. Мерно и с энтузиазмом двигающаяся лопата – вот основной политический и военный инструмент.
Ах да, мы беседовали о должном появиться и поглотить все и вся поколении уродов? Что-то не наблюдается. Видимо, «универсальные школы» сделали свое дело – они произвели отбор. На самом раннем этапе. Величайшая на планете империя крепко держала в руках не только штыковую лопату, но и генетический контроль над населением.
И, кстати, никаких абортов. Рожайте, кто и сколько захочет. Только приносите куда надо ваших детушек, мы сегодня их за ужином…
Короче, будут из них новые люди.
11
Наблюдение
Значит, позиция тайно ко всему готового наблюдателя – это сейчас верх благоразумия. «Я надеюсь на твою осмотрительность», – вот как выразился тогда двузвездный Критхильд. Хотя что в настоящий момент есть Критхильд? После полумесяца подводной жизни – смутный образ, а реально, может, и давно не существующий субъект. И уж точно он теперь менее значим, чем любая из осциллограмм в выпуклом экране. Да, вообще-то с ними сейчас и не стоит сравнивать. Они важнее, чем окружающие, вперившие глаза в эти же развертки люди. Случись сейчас с любым из них что-нибудь… Допустим, сердечный приступ или кровоизлияние в мозг от перенапряжения – что с того? Прочь с кресла, и в сторону. Пусть с ним занимается кто-то на заднем плане. А в кресло, к пульту – срочную замену. Чтобы наличествовал воспринимающий сигналы аналитический механизм.Как и с выходом из строя какого-нибудь электронного блока. Чуть что: выдергиваем из стены, к Мятой луне, разъемы; ящик с ЗИПом наружу и новую, «с нуля», технику «в обойму». С шалящим узлом будем разбираться потом, после боя, если останемся жить. Так же и с человеком. Потом будет и бортовой госпиталь, и гостинцы из секретной, припасенной для праздников заначки, и щадящие похлопывания по плечу: «Давай быстрей поправляйся, нам так тебя не хватает». И, значит, что есть вся эта людская суета вокруг? Совсем ничего не значащая толкотня. Брожение, акустические колебания в перепонках, если закрыть глаза или окончательно сосредоточиться на мельтешении лампочек. А если надеть наушники, то уже даже не в перепонках. И тогда реальны только те, не ощутимые внутренним ухом, растянутые в синусоиды и тоже вроде бы акустические волны откуда-то снаружи.
Если, разумеется, верить, что там, за панелями, действительно есть какие-то хитрющие сенсоры-поисковики, преобразующие что-то уж слишком длинноволновое – запросто,без помех, огибающее всего «Кенгуру-ныряльщика» целиком – в нечто более компактное и наблюдаемое в экране. Значит, наше дело, а по большому счету – цель существования – смотреть в этот самый экран, дешифровывать стоящие и бегущие по нему импульсы, уяснять акустические колебания докладов и вовремя, без задержек выдавать ответные импульсы-колебания. То есть делать нечто похожее на участие в игре. Только относиться к этой игре требуется с полной серьезностью. Даже хуже: ни в коем случае не показывать, что ты раскусил суть загадки. И дело в общем-то не в том, что в случае раскрытия обмана тебя выставят вон. Дело в том, что если только незримый партнер, вырисовывающий экранные синусоиды и все остальное, помимо экрана, догадается о твоем тайном скепсисе, он сразу перебросит игру на уровень выше или на несколько уровней. Тогда ожидай сюрпризов. Возможно, кто-то в боевой смене действительно свалится в обморок, причем в падении задев какой-то из архиважных тумблеров на пульте. А бытьможет, где-то за несколькими подозреваемыми в реальности отсеками самовозбудится торпедная головная часть. И тогда вокруг начнется такая сумятица, что игра замаскируется окончательно.
Так что не будем раздражать дракона, продолжим играть по правилам – верить полной реальности и интерпретации осциллограмм.
12
Сказки моряВторые парусники
Вообще, когда-то ранее мир, создаваемый вокруг, был много интереснее. Правда, перекос, как всегда, имелся в сторону ужастиков. Но уж так в этом сценарии Вселенной повелось. Тогда Стат Косакри не имел еще в подчинении атомохода, да и вообще его плечи не украшали офицерские эполеты. Он был курсантом-стажером на эсминце-корвете «Пришелец-Близнец». (Название пришло из астрономии; в честь несколько раз за всю историю науки наблюдаемого холодного объекта, летающего по своей сложной траектории парой.) Атомный эсминец-корвет – это очень легкая скоростная плавающая машина. Броня у него жиденькая – по меркам Геи, ее даже попросту нет, пушечные орудия отсутствуют, есть разве что пулеметы, от дирижаблей отмахиваться, а главным оружием значатся торпеды. В общем, цель «жизни» корвет-эсминца – обнаружить в процессе фланирования по морю вражескую эскадру, пустить в ее сторону пару-тройку самонаводящихся торпед и скрыться в самодельной дымовой завесе, задействовав реактор на предельную мощь. Эдакое оружие слабых, даже как-то не вяжущееся со статусом мощнейшей на свете империи. Разумеется, таким образом допустимо шалить только в период войны. А матросу-курсанту Косакри пришлось служить во времена вполне мирные. Кстати, каждый будущий офицер-подводник обязывался пройти одну из стажировок в надводном флоте, так сказать, «для выработки навыков взаимодействия и образного понимания происходящей на театре военных действий ситуации».
Так вот, в мирные времена корвет-эсминцы занимались патрулированием океана Бесконечности, и не только в своем, Северном полушарии, но весьма часто и в Южном, отошедшем по давнему, почти позабытому Аберанскому договору к Федеральному Союзу, ныне – Республике Брашей. В случае необходимости высокая скорость позволяла эсминцу оторваться от тяжелых крейсеров, по крайней мере, так следовало из теории. Ну а цели внедрения в чужую сферу влияния могли быть самыми разнообразными, иногда даже совершенно непредусмотренными изначально. Например, тот случай с перехватом пиратского парусника брашей. Перехвачен он, кстати, был южнее экваториальной границы, но ведь перед этим он однозначно побывал на севере.
Шел век Вторых парусников – своеобразная реакция на топливный кризис. Если для военных кораблей реакторы стали делом привычным и команду совершенно не волновало,являются ли их боевые походы рентабельными, то для торгово-рыболовного судоходства дело обстояло совершенно не так. Мало того, что плутоний с ураном стоили неимоверно дорого, так еще абсолютно все добытые рудокопами расщепляющиеся материалы предназначались исключительно государственным структурам. Ну а когда нефть стала выжиматься из скважин по капелькам, то же самое произошло и с природным газом. Частному капиталу пришлось выкручиваться. Вот тогда и наступила эпоха Вторых парусников.
Правда, рассказывают, что без вмешательства правительства Федерального Союза Брашей дело не обошлось. Наверное, это так и есть, ибо где частникам набраться денег на инновации? Хотя, конечно, они могут и наличествовать, но рисковать своими кровными за абсолютную новизну – дело, частному бизнесу не свойственное. Возможно, правительство имело тут свой резон. Вдруг в процессе экспериментов появится нечто подходящее для применения в бою? Не обязательно торпеда на парусах. Но, допустим, какой-нибудь бесшумный фрегат – поисковик эйрарбакских АПЛ. И, кроме того, в конце-то концов, война войной, но ведь даже тем же матросикам надо иногда что-то жевать. Или каждый линкор должен еще и рыбу удить? А эсминец вместо пассивной антенны волочь по глубине трал? Так ведь ударные армады, кроме всего прочего, еще и не всегда, где надо, плавают. Например, в акватории архипелага Слонов-Людоедов.
В тамошних, на горе, не слишком глубоких водах, после морского сражения – так и названного: «Бой за острова Слонов-Людоедов» – одновременно затонуло более двадцати атомоходов. Так мало того, что на некоторых особо крупных линейных кораблях имелось по нескольку реакторов-движителей, многие ушли под воду с неиспользованным ядерным потенциалом. И погрузилось все сие добро, понятное дело, не просто в целости-сохранности, а порядком раскуроченным. Как результат, эта самая островная гряда нетолько никому теперь не требуется как место базирования, так еще выловленную в тамошней акватории рыбу невозможно есть. В смысле, есть-то можно, но вот насладиться перевариванием не получится. Некоторые привирают, что после жарки той трески-ставриды даже сковородки еще долго светятся от наведенной радиации, а уж желудки… В общем, в флюорографию можно не обращаться. Да, кстати, пагубный фактор сказался не только на водоплавающих, архипелагу тоже досталось. Так что эти самые уникальные слоники, в честь которых пошло название, также улеглись брюхом кверху. И местные аборигены за компанию. Оказывается, слоны-людоеды не успели их всех слопать. Или, может, ретроспективная молва приписала им излишнюю плотоядность. Однако теперь уже не разобрать. Правда, ходит какой-то непонятный слух, будто те хоботатые каннибалы вымерли не повсеместно, и будто на одном из островов теперь завелись монстры почище их дедушек и бабушек, и будто те слонятки стали еще то ли невидимками, то ли научилисьменять окраску, как хамелеоны. И вроде бы теперь обнаружить их можно только в последний момент, когда хобот-душилка накручивается сзади и мягким усилием разъединяет шейные позвонки. Говорят, в момент удушения сам хобот становится виден – краснеет, ибо к нему приливает кровь. Конечно, слухам такого плана цена – четверть медного грапуприса за дюжину, тем более что официально никто из людей на островах не бывает. Но все же по другим слухам, где-то на архипелаге размещена исследовательская станция для изучения приспосабливания к условиям жизни при повышенном фоне. Если так, то ясно, откуда дует ветер, то есть распространяется шепоток. Пока на такой работе дождешься прибывающих за три моря сменщиков да на светящуюся рыбку налюбуешься, таких страстей в голове наизобретаешь, что в нормальных условиях и рассказать неудобно.
Так вот, с боевых кораблей треску и сельдь ловить массово как-то не пристало. И значит, любому царству-государству требуется специальный рыболовецкий флот. А еще, конечно, страсть как нужны относительно дешевые транспортно-торговые эскадры. Хотя бы для снабжения тех же самых передовых военных баз. Вот потому правительство и спонсировало всяческие изобретательства, касающиеся производства ветродувных кораблей. Естественно, они появились не только у брашей, но и у Эйрарбии. Ведь топливный кризис взял за горло сразу всех.
Вторые парусники значительно отличались от древних, известных по гравюрам Первых. Тут вовсю применялась автоматика. С помощью нее паруса складывались, вертелись туда-сюда и натягивались на реи. Может, это было не слишком дешево, но все-таки экономичней, чем цикл напролет возить по морю несколько сотен крепеньких мужичков, основное предназначение коих лазать и скакать по мачтам туда-сюда. Дело даже не в том, что человек явно, вопреки одной из диких теорий, не произошел от приматов, лазающих по секвойям. Может, таковое ответвление рода и имелось, но ясно, почему сгинуло. Ибо при каждой скрутке парусов кто-то на высоте не удерживается, кувыркается и испытывает состояние невесомости где-то в течение трех с половиной секунд, а замазка мастикой места стыковки его головы с палубой заставляет самые туповатые мозги не в шутку задуматься о бренности окружающего бытия. Дело в том, что всю эту ораву троглодитов приходится все время кормить. То бишь вся выловленная рыба тут же и перерабатывается в отходы. И, конечно, круговорот пищевой цепочки – это очень правильно, но все же главная цель плавания под парусами значилась в перекачке рыбы из глубины на материк. В общем, автоматика тоже, конечно, требует питания, но добывать и транспортировать киловатты гораздо легче.
13
Команды извне
Правда, правила все равно могут меняться. Но не нами – внешними обстоятельствами. Точнее, вроде бы внешними. И доводятся они опять же через синусоиды и прочие колебания. Например, вот так:
– Шторм-капитан, донесение по акустической линии!
– Шифровка?
– Да.
– Распечатку!
– С дешифровкой или?…
– Бегом!
Ясно, что это от «Герцога Гращебо». Больше не от кого. Больше никто из своих в окрестностях не обнаружен, а сообщения из адмиралтейства ФЗМ и Министерства Южно-Континентальной Разведки идут по СНЧ. Разумеется, в деле могут быть задействованы океанические буи, но маловероятно: дорогое это удовольствие – разбрасывать по океану неохраняемое имущество. Теперь отрываем глаза от экранов и книппелей и читаем хронопластину.
«Командиру «Кенгуру-ныряльщика»! Во имя Звезды-Матери, уходите на полной скорости!!! Я обеспечу прикрытие! Командир «океанского хищника» «Герцог Гращебо» тенор-капитан Ирсат Льрибо. Серый Флот Закрытого Моря».
Как прикажете это понимать? Переспрашивать не получится. Посылать сообщения в окружении врагов – это лично дело тенор-капитана Льрибо. Но нам, ко всем прочим неприятностям, не хватало еще выдать «Кенгуру» с головой. Хотя, конечно, если командир «Герцога» обнаружил наше прибытие, то какая гарантия, что нас не слышат и все остальные участники спектакля? Ладно, сейчас дело даже не в этом. Никто от нас ответа и не требует. От нас, кажется, требуются действия. Рассуждать получится после. Хотя для порядка надо бы кое-что проверить.
– Можно, хотя бы примерно, указать направление посылки сообщения?
– Даже вполне точно, шторм-капитан. С вероятностью восемьдесят пять процентов оно с «хищника» «Герцог».
– Благодарствую.
Ну что ж, просто так «океанские хищники» себя сами не выдают. И для красивости в боевых сообщениях не лепят восклицательные знаки без счета. А значит…
Жмем кнопки и на всякий случай дублируем голосом:
– Вернуть власть автопилоту рулей!
– Автопилот в активном режиме!
– Боевой поворот на девяносто вправо! Угол погружения двадцать!
И снова «есть то, и есть се».
– Реактор! Полный нагрев!
Действуем, ибо на этом поле главные игроки покуда не в нашей боевой рубке. А значит, мы сами только передающее звено от совсем незнакомого, но, видимо, очень решительного человека-призрака Ирсата Льрибо. И никаких шуток. А обдумывать, что к чему, будем после, когда появится время.
14
Сказки моряАкватория солнечного фокуса
Был ли данный парусник тривиальным явлением? Не в конструкции – в плане груза, понятное дело. Может быть, для кого-то и так. А для курсанта-моряка Стата Косакри это оказалось в некотором роде откровением. Даже его догадки об искусственности мира на миг, но пошатнулись. Ведь в трюмах братского ветрохода находилась вовсе не рыба.
Южанам не повезло. Хоть у них была и не старинная деревянная посудина, вылепленная с гравюр, а настоящий пластиковый корабль эпохи Вторых парусников, он все едино не изменил свою природу. Не на звездном ветре же он путешествовал, правильно? А потому, когда трехмачтовый транспорт попал в зону ССФ – сдвоенного солнечного фокуса, – все его многочисленные косые и многорядные прямые паруса из искусственного волокна провисли так же, как и у древнего Первого парусника. А ведь еще, наверное, «морские леопарды» времен романтических открытий предупреждали салаг: «Не дай вам Фиоль-Мать, и убереги покровительница моряков луна Странница от попадания в ССФ». Понятно, у брашей боги именовались несколько по-другому, что не суть. Ибо в зоне ССФ всегда, по божественным или, скажем, геофизическим законам, наличествует полное отсутствие ветра – мертвый штиль. Ну а эта брашская баркентина «Хромой затейник» умудрилась угодить прямо в него. То ли она была перегружена более, чем надобно, и капитан не рассчитал скорость, то ли был убежден, что важнее уйти с Северного полушария, а уж в своей половине мира и ССФ не страшен, однако он туда угодил.
Вообще, конечно, в какой-то мере южанина понять можно. Наверняка у него имелась связь с одной из брашских морских армад. Ибо стало бы совсем эпилепсией рыпаться в подконтрольную эйрарбакскому флоту зону, не имея понятия, где в настоящий момент находятся их патрульные силы. Потому он, видимо, и торопился уйти, ибо с северо-востока приближалась патрульная «стая» Белого Дважды Ордена Золотой Черепахи флота, а маневр с обходом зоны возможного сдвоенного фокуса затягивал нахождение за линией экватора. Кто знает, вдруг какой-нибудь далекий носитель «загоризонтника» уже послал импульс в его сторону, так что в случае чего «баки» могли садануть гроздью снарядов, даже не высунувшись из-за горизонта? Парусники не таскают лишнего оборудования, и нет никакой возможности выяснить, прошелся по тебе радиоимпульс загоризонтного локатора либо нет.
И, наверное, даже после, угодив в ССФ, капитан федералов тоже не очень волновался. Судно его состояло в основном из пластика, покоилось на одном месте, паруса полностью уложены, так что для всяких радаров оно теперь представляло не самую удобную цель. Так, фоновый элемент, который вполне можно «прохлопать» среди прочей экраннойряби. Откуда он мог знать, что его выдаст пение?
15
Полный ход
«Кенгуру-ныряльщик», идущий на полной скорости, слышен, наверное, на триста километров. Весьма интересно, как можно «прикрыть» шумовые составляющие шести водометов-толкателей? Чем так сильно получится отвлечь седую древность буксируемых «мокрицами» сонаров? А уж тем более растянутую вдоль длиннющего корпуса «плетенки» бортовую вседиапазонную антенну? Может, командир «Герцога» – провокатор? Завалил дело, привел за собой в место встречи «хвост» из целой «топящей пятерни»? Насобирал по дороге всю эту разноплеменную кавалькаду? Теперь дрожит за серебряные нити погон, ищет способы выкрутиться, поставить между собой и адмиралтейством какой-нибудь буфер? Тут как раз и подворачивается наивный, верящий соратникам шторм-капитан Стат Косакри. Потом, во время служебного расследования, появится шанс пусть и не оправдаться, но, по крайней мере, запутать дознавателей. Тем более если они будут из «черных чаек», то есть вообще-то не специалистами по морской тактике – все больше по выдиранию ногтей в процессе внутриармейских разбирательств. А еще лучше маскировка может прокатить, в случае если браши все же не удержатся и запустят на звук водометного оркестра несколько дальнобойных торпед. Тогда можно вообще не упоминать о своем провокационном сообщении. Мол, так и так: «Понимаете, все шло как положено; я сидел как мышь; «Кенгуру» тоже поначалу делал все правильно и плыл разве что по инерции; но потом вдруг у капитана – извините, не имею полномочий ведать его фамилию… (Косакри, говорите? Спасибо…) Потом вдруг этот самый Косакри ни с того ни с сего дает полный ход и, ясное дело, будоражит всю округу. Ну а у брашей нервы не железные: тишина, тишина – и вдруг, понимаешь, такой рев в каких-то пятидесяти милях. Ясно, они, по всей видимости, перепугались – с чего это вдруг враждебным силам себя выдавать за просто так? Может, напредставляли себе бог Эрр знает что; решили, наверное, что этот… Косакри, да?… что он установил термоядерную мину, а теперь «делает ноги», дабы не угодить в эпицентр; ну и наказали его на свой манер».
Однако все эти будущие процессы, это все из головы. В том плане, что выданное оттуда сознательно – наивная попытка заглянуть в опрокинутый конус будущего. Но на самом деле командир «Герцога» задал хороший ребус. Точнее, если рассматривать его сообщение как ребус. Но если серьезно, то, принимая текущую обстановку все-таки за реальность, как-то тенор-капитану Ирсату Льрибо сейчас должно быть не до посыла ребусов однополчанам. Брашские подводники – люди простые, они могут понять обмен сигналами только лишь как попытку синхронизировать действия перед атакой. А какой метод в глубинах, да и над океаном Бесконечности эффективней всего сводит к минимуму ущерб от вражеского нападения? Только опережающий ход. Так что не стоит из-за любви к ребусам подставлять армированные резиной бока «Герцога Гращебо» под произведенные на Брашпутиде «гвозди». Нормальный подводник делать это не будет, по крайней мере, за так.



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.