Чтение 20–й страницы книги ~Исход~

– Поняла хорошо.

– Отбой связи.

Я устроился поудобней, прицелился в пулеметчика, в грудь. Нет, с такого расстояния я и без оптики не промахиваюсь. Подвел треугольник красненький, вписанный в силуэт грудной мишени, к цели и утопил спуск. Треснуло двойным выстрелом, пулеметчик только дернулся и завалился. Я сразу перевел огонь на главного, тоже в грудь. Купола синие резко красным залило – видать, как надо попал. Тот рухнул в пыль и уже не дергался. Остальные сообразили, что их убивать начали, один к пулемету в другую машину метнулся, а остальные назад – за колесами залегать.

Пулеметчик даже схватиться за «миними» не успел, как я ему в спину три пули вогнал, одиночными. Швырнуло его вперед, боднул он головой турель, так что пулемет на ней провернулся, и затих. Остальные из-за колес по моему бугру огонь открыли, сверху ветки с кустов посыпались. Я частыми выстрелами загнал их обратно в укрытие. И тут богиня войны и правосудия в дело вступила. Ударили слева выстрелы – равномерно, как часы-ходики. Хорошая стрельба, уверенная, такую даже на слух определить можно: как гвозди забивают. Увидел я, как за одним колесом лужа крови по дороге расплывается. Рассчитали еще одного: попадание в башню или в артерию. За другим колесом кто-то дергается, помирает, видать. А еще один с криком в траву назад побежал – мы его с двух стволов одновременно достали. Он как бежал, так и рухнул вперед, не пикнув.

Тихо стало. Мы тоже не шевелились. Но больше никакой активности вокруг не было.

– Бонита, прикрывай, – заговорил я. – Прием.

– Принято. Прием.

– Отбой связи.

Перекинул я магазин на второй спаренный, заправил «вог» в подствольник, приподнялся на колено, стволом «сто третьего» вокруг повел. По-прежнему тихо. Встал, медленно пошел по средней линии между костром и дорогой, поглядывая в обе стороны. Приклад от плеча не убирая, в постоянной готовности упасть в траву и откатиться, а затем ответить из подствольника и очередями.

– Как слышишь? – послышалось в ухе. – Наблюдаю движение в траве, на один час, направление на раздвоенное дерево.

– Принял.

Я резко упал на колено, вновь прижал приклад к плечу плотней, навел оружие на кривое дерево с двойным стволом метрах в семидесяти впереди себя. В одном месте трава шевелилась, но кто в траве – мне не было видно, там что-то вроде небольшой ложбинки. И похоже, что по дну ложбинки влево от моего направления движения кто-то пытался ползти. Я приподнялся с колена, взял на прицел шевелящуюся траву. Ползти здесь мог кто угодно – от зверя до уцелевшего бандита, или выживший из горящего пикапа, потому что одному человеку скрыться в густой высокой траве этих низинок особого труда не составляло.

Медленно, приставными шагами пошел к этой ложбинке, не сводя с нее светящегося красного треугольника прицела. Шевеление затихло, и я остановился. Забросить «вог» вэту канаву сейчас, с пятидесяти метров, не трудно, но мне не хотелось рисковать тем, что там окажется, например, раненый из горящего пикапа. Но, с другой стороны, краяложбинки из-за травы просматривались плохо, и толковый стрелок вполне мог с такого расстояния срезать меня очередью, скрытно приподняв ствол над ее краем.

– Бонита, как видишь место шевеления? – запросил я.

– Вижу чисто. Держу. Прием.

– Внимательно. Попытаюсь принудить проявить себя. Прием.

– Принято. Прием.

Сделал еще с десяток шагов вперед, затем еще. Увидел прижатую в стороны траву. Точно, кто-то лежит вдоль канавы, прижавшись к земле. Крикнул по-русски и по-английски:

– Вы обнаружены! Встать! Руки держать над головой. При любом лишнем движении открываем огонь.

Никакого результата. Если придвинусь ближе, а тот, кто б канаве, лежит на спине, направив оружие в эту сторону, – превращусь в идеальную мишень. Но еще несколько шажков вперед и вправо сделал, стараясь зайти со стороны, противоположной направлению движения того, кто был в канаве, выйти ему больше за спину.

– Считаю до трех. На счет три бросаю гранату в канаву!

Это тоже на двух языках. Неожиданно послышался женский голос, крикнувший по-английски:

– Не стреляйте! Я выхожу!

– Руки держать над головой, встать на колени! – заорал я в ответ на том же языке.

– Не стреляйте!

Трава зашевелилась, показался чей-то светлый затылок с короткими стрижеными волосами, плечи, обтянутые черной майкой.

– Руки держать на виду!

Вверх поднялись две руки в водительских перчатках. Руки несколько мускулистые для женщины, спина такая же, шея крепкая и какая-то… немного детская. Зеленая майка вобтяжку, подвесная для магазинов. Крепкий зад обтянут камуфляжем «саванна».

– Не двигаться! – крикнул я.

– Андрей, я опознала ее, – раздался голос Бониты в наушнике.

Естественно, опознала, я тоже опознал. Тут не опознай…

– Я тоже, – ответил я. – Но пусть пока не двигается, нас она не опознала еще.

Я сделал несколько приставных шагов в сторону стоящей на коленях фигуры, вновь крикнул:

– Руки на затылок! Встать на ноги. Без команды не поворачиваться.

Женщина, точнее – девушка, послушно опустила руки в перчатках на затылок, поднялась на ноги. Да, точно она. В кобуре на поясе «питон». Выпендрежка.

– Обернуться!

Обернулась. Джей-Джей, дочка Джо, стрелка и автоторговца. Бывшего сержанта морской пехоты. Подружка Бониты. Меня не узнает – я спиной к солнцу и капюшон «лешего» тень на лицо бросает.

– Без глупостей! – раскомандовался я. – Руки опустить, расслабиться, пытаться стрелять и убегать не нужно.

Мало ли чего задумает. «Питон» в кобуре так и висит на поясе, а если папа учил ее стрелять навскидку, как он… В общем, я тоже ствол опустил и пошел к ней.

– Бонита, выходим, – сказат в микрофон. – Если бы кто-то еще здесь был, уже себя проявил бы.

– Я тоже так думаю.

Я откинул капюшон, опустил автомат в правой руке за рукоятку, пошел к Джей-Джей. На всякий случай сдвинул поляризованные тактические очки на лоб на резинке. Так проще узнать, надеюсь.

Узнала Джей-Джей не меня с десяти метров, а приближающуюся Марию Пилар со ста. На лице появилось выражение облегчения. Потом узнала и меня, кивнула.

– Что здесь случилось? – спросил я.

Джей-Джей не ответила, только махнула рукой. Затем бросилась на шею к подошедшей Боните, обняла ее.

– Джей-Джей, что случилось? – Это уже Мария Пилар.

– Фальшивый конвой.

Понятно. Иногда такое в Новой Земле случалось, даже я про эти случаи уже слышал. Вкратце то, что она рассказала, выглядело так: Джей-Джей отправилась с конфедератским конвоем в Нью-Рино на машине своего приятеля, который тоже работает на Джо. В кузове пикапа они везли квад, подготовленный для гонок. Джей-Джей, как оказалось, последние три года участвовала в ежегодной гонке по саванне в Нью-Рино, надеясь попасть в тройку призеров и поехать на «400 километров Порто-Франко». Квад привезли, в гонкеДжей-Джей пришла второй, дорога в Порто-Франко была открыта. Два дня праздновали успех, потом собрались обратно. Из Нью-Рино отходил попутный конвой с незнакомой охраной. Все были русскими. Сначала она приняла их за бывших военных.

Конвой собрался не слишком большой – шесть грузовиков и пикапов. Джей-Джей с приятелями оказались седьмыми. Охрана вся шла на пяти новых «волках», с пулеметами разных типов на турелях. Охрана была многочисленной – целых семнадцать человек. Маршрут конвоя предполагался до самого Виго, с заходами во все более или менее заметные города по дороге. Так бывает – иногда вольные отряды конвойной проводки выбирают самый длинный маршрут и неспешно двигаются по нему, собирая всех попутчиков, а с попутчиков – оплату. При удачном рейсе можно заработать очень неплохо. Конвоев в нужных направлениях всегда не хватает, люди вынуждены ждать в промежуточных пунктах подчас по нескольку дней до появления попутного – маршруты людей и маршруты главных конвоев не всегда совпадают на сто процентов.

Когда конвой вышел из Нью-Рино и проскочил развилку, Джей-Джей задумалась. До этого думать было некогда – радовал успех в гонке. Может быть, охрана и напоминала чем-то бывших военных, но не слишком. Очень уж разношерстная форма и оружие у них были, чего военные стараются избегать. Форма же она не просто так, форма в кутерьме боя помогает опознавать своих, так что странно, что конвойщики об этом не задумались. Ни повязок на рукавах, ни каких-то знаков – ничего.

И повадки очень отличались, строевой выправкой там и не пахло. Татуировки на руках тоже вызвали подозрение – не похожи они были на военные. И, кроме того, хоть Джей-Джей по-русски не говорила, но русские в Аламо бывали часто, пару раз она передвигалась с русским конвоем, и на слух она вполне могла разобрать стандартные уставные команды и хотя бы интонацию отличать от блатного базлания.

Чувствуя плохое, она предупредила приятеля, чтобы был настороже. Сама она была вооружена револьвером и карабином М4. После развилки еще часа три конвой шел спокойно, затем объявили остановку. Машины прижимались к обочине, но Джей-Джей потребовала не глушить мотор. И оказалась права. «Лендроверы» охраны начали окружать колонну, наводя на нее пулеметы. Приятель тоже сообразил, что дело плохо, ударил по газам, столкнул усиленным бампером тяжелого «Форда F250» один из вездеходов липовой охраны в сторону – и рванул прямо на равнину.

К сожалению, приятель занервничал, перегазовал, тяжелый пикап забуксовал на подъеме, на скользкой траве, проваливаясь в рыхлую под слоем дерна почву. Этого временибандитам хватило, чтобы открыть огонь из нескольких пулеметов. Приятель погиб мгновенно: первая же пуля попала ему в затылок. Нога осталась на педали газа, пикап сам по себе вырвался на подъем, вильнул влево и остановился в ложбинке, когда тело водителя соскользнуло.

Джей-Джей залегла в кабине, и когда машина остановилась, вывалилась на землю, проползла вне поля зрения бандитов с полсотни метров, стараясь не выбираться из следа пикапа. Затем спряталась в траве, замерла.

Она слышала крики на дороге, пару раз оттуда донеслись выстрелы. Она снова поменяла позицию, стараясь избегать кустов – там бы ее искали в первую очередь. Действительно, от дороги пришли трое, покрутились вокруг горящего пикапа. Внутрь они заглянуть толком не могли – кабина тоже горела, жар был такой, что близко не подойдешь, но открытая правая дверь их насторожила.

Ходить по траве бандиты тихо не умели, и Джей-Джей отслеживала их перемещения по звуку. К тому же они искали ее за горящей машиной, дальше от дороги, а девушка укрылась ближе, проявила смекалку. Из ее укрытия ей сквозь траву было видно, как всех людей обыскали, разоружили и погрузили в один грузовик. Сзади за ним пристроился «волк», взявший кузов на прицел пулемета. Два других вездехода встали во главе колонны и повели ее в сторону Угла, на северо-восток. Два «волка» остались на дороге прикрывать отход, видимо, время от времени связываясь с ушедшими по радио.

Двое из обыскивавших траву вокруг горящего пикапа вернулись к дороге, один продолжал оставаться рядом, периодически переходя с места на место. Скрываться от него было не сложно – вел он себя шумно, но в результате он вынудил ее укрыться в канаве, откуда дорога совсем не просматривалась. Затем она услышала, как шаги начали удаляться к дороге, и решила снова поменять укрытие, чтобы иметь возможность следить за противником. Как раз в этот момент началась стрельба.

Сперва Джей-Джей подумала, что бандиты решили прочесать местность огнем, и поглубже сползла в канаву, но потом поняла, что идет бой. Стрельба доносилась с разных направлений, пулеметы – главное оружие бандитов – молчали. Вскоре пальба стихла, кто-то закричал, хлопнули еще несколько выстрелов, и наступила тишина. Она замерла.

Что бандиты бой проиграли, она сообразила сразу. Об этом говорили молчавшие пулеметы, а также то, что крик донесся с дороги, а последние выстрелы – слева от нее, не ошибешься. Но, даже понимая, что бандитам судьба не улыбнулась, выскакивать сразу из травы было бы ошибкой. Ее могли подстрелить, приняв за одного из них. Она понятия не имела, кто напал на ее врагов. Может, и конкуренты, а может, у них и вовсе внутренняя разборка случилась.

Она медленно поползла по канаве, надеясь найти место, где можно безопасно выглянуть. Затем услышала тихие шаги, которые все время перемещались ей за спину, не даваявозможности осмотреться и взять карабин наизготовку. Когда она услышала мои команды на русском и английском, она решила, что это патруль дальней разведки РА. Интонации были другие, не как у нападавших, и манера командовать очень уж напоминала вояк. Тогда Джей-Джей пришла к выводу, что самый лучший путь решить проблему – миролюбиво сдаться. Что она и сделала. Остальное вы знаете.

– Давно ушла колонна? – спросил я у Джей-Джей.

– Около двадцати минут назад, совсем недавно, – покачала она головой.

Она уже заметно успокоилась, и вид у нее скорее был злой, нежели испуганный.

– Догнать сумеем? – спросил я.

– Да, конечно, – сразу заявила она. – Но там еще больше десяти плохих. И люди в заложниках.

– У меня есть план.

План у меня действительно был и, возможно, даже не совсем плохой. Расчет делался на то, что бандиты не хотят с добычей на руках ввязываться в затяжной бой, и если будут даже атакованы малыми силами, скорее всего, попытаются от них избавиться без лишних трудозатрат. Возможно, что они слышали перестрелку в саванне – звук здесь далеко разносится, пытались связаться по радио, но им никто не ответил. Вполне возможно.

Если затем их догонит машина военного вида, они примут ее за головной дозор преследующего противника и просто попытаются оторваться, сохранив добычу. За счет скорости сделать это невозможно, поэтому они будут пытаться отогнать огнем или иным способом преследователей. Гнаться за одиноким вездеходом далеко тоже не станут, потому что это все будет очень похоже на попытку заманить в ловушку, навести на засаду или основные силы. Две машины тылового заслона уже пропали со связи, наверняка сначала они попытаются запросить их. И это заставит нервничать и сильно отвлечет внимание.

– Бонита, возвращаемся за моей машиной, – взялся я командовать. – Джей-Джей, машину ты водишь как? Не хуже квада?

– Посмотри, убедись, – даже оскорбилась она. – Очень хорошо вожу и дорогу впереди знаю.

– Бонита, сажай девушку за руль, а сама к пулемету, – сделал я организационный вывод. – Как из пулемета стреляешь?

– От тех, в кого стреляла, пока жалоб не было, – улыбнулась Бонита.

– Хорошо, – кивнул я. – Вы идете головной машиной, держим связь, попутно все объясню. Возвращаемся за пикапом. Надо еще мои стволы перегрузить.

По дороге я быстро описал им задачу. Догоняем конвой по дороге, идем с некоторым интервалом. Когда конвой появляется в прямой видимости, Мария Пилар начинает его обстреливать из пулемета с дальней дистанции, вынуждая к остановке. Задача Джей-Джей вести при этом машину с таким расчетом, чтобы девушки находились в максимально безопасной позиции, причем не давать противнику пристреляться. Их основная задача – остановить конвойи привлекать максимум внимания бандитов. Стрелять надо было мимо, но поднимать как можно больше пыли пулями по фронту конвоя и по его флангам. За это время я должен был скрытно покинуть машину и занять выгодную позицию для снайперского огня, установить с девушками связь. Дальше – по обстановке.Территория Техас, Дорога, недалеко от гор Сьерра-Невады. 21 число 6 месяца, четверг, 17:30

Конвой догнали примерно через полчаса. Увидели впереди пыль, поднимавшуюся от колонны. Я начал отставать, а Джей-Джей несколько раз вильнула вездеходом с пробуксовкой, пытаясь поднять пыли побольше, чтобы замаскировать мой съезд с дороги. Я чуть сбросил скорость и, пригибая бампером жесткую траву, погнал «бандейранте» по целине. Ох, не на благо это подвеске, еще и с грузом. В наушнике послышался голос Бониты:

– Есть визуальный контакт с конвоем, два «лэнда» впереди, пять грузовиков, один «лэнд» сзади. Люди в последнем грузовике, охрана в замыкающей машине. Открываю огонь.

С дороги донеслись короткие, по четыре-пять выстрелов, очереди. Стреляла Бонита уверенно, четко, тут и на слух все понятно. Затем снова последовал ее доклад:

– Конвой останавливается, одна из машин охраны разворачивается и двигается к хвосту колонны.

Пока все правильно. Пулемету Марии Пилар начали отвечать два других. Перестрелка стала гуще, но явно недостаточно интенсивной, чтобы расценивать ее как настоящий бой. Так, оттуда постреляют, отсюда… Что нам и требуется.

– Как обстановка? – спросил я.

– Обстановка нормальная, пытаются отогнать огнем, попаданий нет. Пулеметчики плохие у них. Дистанция боя – около восьмисот метров, – исчерпывающе доложила Бонита.

Действительно, два других пулемета стреляли длинными очередями, в слишком частом темпе. Пулемет вообще штука непростая, из него уметь надо стрелять. Неумелый пулеметчик даже с турели будет бить в белый свет как в копеечку, не видя своих попаданий и толком не беря прицел. Всему надо учиться, и этому тоже, а я сомневаюсь, что на лесоповале учили стрельбе из пулемета. Так что стрельба с такого расстояния длинными очередями, по маневрирующей и укрывающейся цели, неумелым пулеметчиком – лишь перевод ценных боеприпасов.

Судя по звукам, Боните и Джей-Джей удаюсь занять бандитов надолго. За это время мне удалось описать дугу по целине с небольшой скоростью, почти не поднимая пыли. Ориентируясь по звуку, пыли и указанной Бонитой дистанцией до цели, я, по своим расчетам, оказался на левом фланге противника. Остановился, заглушил дизель, вытащил «армалайт» из чехла. Подсумки с патронами так и висели у меня на разгрузке. Подхватил «девятку», закрепил на правом боку стволом вниз. Ничего, удобно и легко.

Укрываясь за широкой возвышенностью метров пяти-шести в высоту, побежал в сторону звуков перестрелки. Стрельба понемногу усиливалась, к пулеметам присоединились винтовки. То, что надо.

– Как обстановка? – опять спросил я.

– У нас полный порядок, – ответила Бонита. – Все три машины охраны в хвосте колонны, водители грузовиков выгнаны из кабин, залегли на дороге. Их контролируют двоесо стрелковым оружием. Пулеметы ведут по нас огонь.

– Продолжайте в том же духе.

– Есть, командир! – с легким ехидством в голосе ответила Мария Пилар.

Несмотря на то, что внимание бандитов было приковано к машине с девушками, на вершину холма я выбрался медленно. Целые заросли густого кустарника предоставляли прекрасное укрытие – по крайней мере, до того как засекут вспышки.

Достал бинокль с дальномером, померил расстояние. Шестьсот двадцать пять до ближнего «волка», шестьсот сорок ярдов до дальнего. Сгрудились, как бараны, разве что дальний попытался укрыться в кювете, едва доходившем ему до порогов. Осмотрел конвой внимательней, распределяя цели. Главного видно сразу – худой короткостриженый мужик лет под сорок, присел на колено за машиной охраны, командует что-то. Рядом с ним второй, с ручным пулеметом, направил ствол в кузов, где держали пленных. Понятно:цели номер один и два. Еще двое, присев на колено за грузовиками и подставив мне спины, держали под прицелом пятерых водителей, лежащих в ряд на дороге. С этими все понятно. С таким грохотом даже мои выстрелы не услышат, а с такой позиции не поймут, что дружки умирать начали. Если поймут, что атакованы с фланга, про водителей забудут, начнут укрываться и отстреливаться.

В этом преимущество снайпера в таких ситуациях. С ним не начнешь, как в кино, угрожать заложникам и кричать, чтобы он бросил оружие, а то… Кричать далеко и не всегда понятно куда. Значит, определяем очередность целей. Бандит с ручником – цель номер один, главный – два. Двое между машин – три и четыре. Пулеметчик в дальнем «лэнде»– номер пять, он выглядит посноровистей – пытается подловить маневрирующий между возвышенностями вездеход с девушками. Затем смена магазина и режим свободного отстрела.

Отложил дальномер, устроил винтовку на сошках, проверил прицел. Ветра вообще нет, дым и пыль столбами вверх поднимаются вместе с горячим воздухом от земли.

У моей винтовки на шести сотнях снижение нулевое, прямой выстрел. Энергия патрона «.338 Лапуа» почти в два раза больше, чем у нашего классического патрона «7,62x54R», которым из СВД стреляют, из СВ-98 и из «трехлинейки». А ведь мощный патрон, всему миру известен. При этом вес пули – на 30 процентов больше, а скорость на этом расстоянии будет выше, чем семьсот метров в секунду. Это как у большинства автоматов в момент вылета пули из ствола. При попадании в туловище противник умрет мгновенно – оттого, что внутренние органы взорвутся: просто взорвутся от страшного удара, от болевого шока. А про попадание в голову умолчу вообще. Даже попадание в самый тяжелый бронежилет приведет к фатальным последствиям – удар будет ужасным.

Но пулеметчику решил в голову стрелять, чтобы неповадно было в людей целиться. Подвел перекрестье «льюпольда», нажал на спуск. Приклад тяжко толкнул резиновым затыльником в плечо, а пулеметчик просто исчез из прицела, лег грудой тряпья в пыль. Передернув большим пальцем затвор, влепил вторую пулю главарю в грудь – он еще сообразить ничего не успел.

При стрельбе на таком расстоянии у хорошего, быстрого стрелка есть временная фора. Пара секунд после первого выстрела, пока звуковая волна еще не достигла противника, и время на его реакцию, которое зависит от выучки и нервов. Поэтому два гарантированных поражения у хорошего снайпера есть почти всегда. Моим вторым гарантированным стал главарь. Пуля ударила его в середину груди, отшвырнув на тело пулеметчика.

Двое, залегшие у колес ближайшего ко мне «волка», завертели головами, начали разворачиваться в мою сторону. Пулеметчик же на крыше ничего не заметил, продолжая азартно долбить длинными очередями в сторону периодически появляющегося вдалеке вездехода.

Я перевел прицел на тех двоих, что контролировали водителей. Один так и был ко мне спиной, второй же начал башкой вертеть. Ну извини, ты первым будешь. Винтовка сновагрохнула, внимательного сбило с ног, бросило перед его напарником. Удар пули такого веса – не шутка, это как кувалдой. Напарник испугался, дернулся. Но не туда, куда надо, а попытался укрыться от пулемета Бониты, повернулся боком. А чего выцеливать, такая пуля куда угодно попадет – мало не покажется. Ему я в плечо прицелился, пальнул, – и этого тоже снесло, повалило.

Прицел на «лендроверы», откуда уже двое начали постреливать в мою сторону, правда, не слишком метко. Еще патрон в магазине остался – он тому, который одиночными стреляет, и оптика у него какая-то. Второй сдуру палит, еще час пристреливаться будет. Навел волосяной крестик прямо в лицо, выстрелил. Красное облако на месте головы: как по горшку с борщом.

Лежавший запаниковал, пополз под машину укрываться, а который за рулем сидел, тоже опасность почуял – решил с места рвануть. И прокатился по спине ползущего. Вездеход подкинуло, пулеметчик от толчка ствол в небо задрал, но спуск жать продолжал. Что тут началось на дороге! Перееханный орет и в пыли корчится, пулеметчик тоже орети за руку держится – видимо, под откат затвора рука попала, когда пулемет перекосило стволом в небо. Водила по тормозам снова дал: видимо, вообще растерялся. Пулеметчик с дальней машины наконец понял, что что-то не так – он с самого начала потолковей выглядел, – но эти уроды ему сектор перекрыли начисто.

Пока они там так веселились, я магазин сменил и через окно водителю в башку пулю пустил: пусть так и стоит, меня от остальных защищает. Пулеметчик заметил, что коллега скончался, задергался, пытаясь провалиться в люк, но зацепился разгрузкой за что-то, застрял. Раздавленный вообще так орал, что слышно было по ту сторону гор, наверное.

Следующую пулю я потратил на второго пулеметчика, который в дальней машине сидел и пытался в моем направлении прицел взять. Вспышку он уже засек, но пока только пристреливался. Пулеметчику я в грудь выстрелил – он сразу обмяк.

Водителя в этой машине не было, он вместе с еще одним за колесами укрыться пытался, но бестолково – так, чтобы и укрыться, и еще меня в прицел взять заодно. Одному я вплечо пулю всадил, этого достаточно, наверняка смертельное ранение. Второй «калаш» выронил и сжался за колесом, исчез из поля зрения. Ладно, есть в кого еще пострелять. Дальний «волк» тем временем с места тронулся, стараясь не выезжать из канавы, и пошел вперед, переваливаясь через кочки, не давая единственному толковому пулеметчику прицел взять. При этом канава была такой мелкой, что разве только колеса прикрывала.

Водителю я попал, кажется, в шею, машина резко дернулась вправо на склон, накренилась, затем плавно завалилась набок, а пулемет вообще возможности вести огонь лишился. Стрелок сразу понял, что теперь оружие годится только для того, чтобы в дороге скважину бурить, нырнул внутрь – исчез из прицела.

Пока целей больше видно не было, я еще раз магазин сменил, взял в прицел точку между колесом, за которым прятался тот, который автомат выронил, и «волком», в канаве застрявшим.

Тут за колесом начали фонтанчики пыли подниматься. Девушки, видя разгром и панику на дороге, резко дистанцию сократили, до двухсот метров приблизились прямо по дороге и начали из ПКМБ бандитов давить. Первому досталось тому, который в машине поближе залег, которому пулеметом руку отшибло. Решил в героя сыграть – выбежал из машины прямо в мою сторону и в кювете в траву залег, автомат наизготовку взял. Тут его всего и застригло длинной очередью, только пыль поднялась на том месте.

«Умный» из дальнего «волка» решил в поля побежать, выскочив с обратной стороны. Я только частично его видел – больше ноги, но ноги окружило попаданиями пуль, он остановился, потом упал. Затем второй медленно подниматься начал, из-за колеса, уже с поднятыми руками.

Я сектор за сектором осмотрел поле боя. И не зря – в распадке между холмиками в траве мелькала камуфлированная спина еще одного. Не знаю, где он раньше сидел, но в суете успел убраться с дороги и теперь бежал уже вдалеке, чувствуя себя в безопасности. По прямой чесал, не виляя. Я снова взялся за дальномер – 932 ярда. Не предел, но уже дальний выстрел даже из этой винтовки. Прикинул, что пуля упадет почти на два с половиной метра, но скорость все равно будет выше, чем шестьсот метров в секунду. Лететь будет секунду с небольшим, один и три примерно. Взял упреждение, прицелился на два роста выше, прямо по сетке, не трогая настройки прицела. Выстрел, удар в плечо. Бандит пробежал пару шагов, его дернуло вбок, и он свалился. Надо же… попал. Кажется, все. Остался только раздавленный машиной – нечего ему мучаться. Прицелился по центру перекрестья, выстрелил. Теперь точно все.

Сдавшийся так и стоял посреди дороги, подняв руки. Я рассмотрел его в прицел – мелкий, тощий, стриженый, кисти рук аж синие от татуировок. Взял его в перекрестье, сказал в микрофон:

– Держу пленного. Аккуратненько приближайтесь и берите его.

– Принято.

«Перенти» медленно тронулся с места и поехал по дороге в сторону конвоя. Пулемет был все время направлен на стоящего бандита. Метрах в десяти от него машина остановилась, из нее вышла Джей-Джей, достала из кобуры «питон» и навела в грудь стоявшему. Затем через борт спрыгнула Мария Пилар, держа правую руку на кобуре с «глоком», ав левой неся моток тонкой нейлоновой веревки, которую мы возили с собой на «всякий пожарный». Не перекрывая сектора своей подруге, Мария Пилар обошла бандита по дуге, приблизилась сзади, что-то сказала, после чего тот положил руки на голову, схватила его за запястье, подбила под колено и опрокинула на землю лицом вниз. Джей-Джейподошла ближе, продолжая держать того на прицеле, а Бонита с удивительной сноровкой связала тому запястья.

Вот теперь все окончательно и бесповоротно. Я вздохнул глубоко, вытер пот, чувствуя, как на меня начинает накатывать мандраж.

Тем временем лежавшие на дороге люди начали подниматься, один мужчина подобрал винтовку возле тела своего охранника. Из кузова грузовика никто не выбирался, поэтому я решил, что сидящих там еще и привязали.

Я встал, откинул капюшон, поменял обойму в винтовке, закинул ее за спину, а в руки взял «девятку», откинув плечевой упор. И пошел к пикапу.Территория Техас, Дорога, недалеко от гор Сьерра-Невада. 27 число 6 месяца, четверг, 24:30

После окончания боя еще битых два часа разбирались в том погроме, который мы устроили на дороге. Освободили сидевших в кузове одиннадцать человек – они действительно были привязаны и выбраться сами не могли. Вытащили на дорогу застрявший «лендровер». Вытащили трупы из двух машин и кое-как с помощью добровольцев оттерли салоны. Не бросать же такое добро на дороге, как пять новеньких дорогих военных внедорожников. Собрали трофеи, люди разобрали свое оружие и вещи, отобранные бандитами. Пленного затащили в кузов грузовика и привязали. Сторожить его посменно взялись несколько мужчин.

Две женщины были изнасилованы, было двое легкораненых, им оказали первую помощь. Кое-как распределились по дополнительному транспорту, Джей-Джей и двое мужчин съездили за брошенными на дороге машинами охранения, собрали трофеи и там. Трупы оттащили с дороги, оставив почетную обязанность их погребения падальщикам, которые уже вились в небе как туча. Вдали, в траве, мы заметили целую стаю хрюшек, которые пока не подходили, опасаясь скопления людей.

В конце концов тронулись с места, дольше уже оставаться там было нельзя. На кровь и трупы начали слетаться целые полчища насекомых – так и до заразы недалеко. Трупыбандитов свалили за обочину и покинули место боя. Шли, почти не останавливаясь, до самого ночного привала. На привал остановились там же, где останавливаются все конвои и где ночевали мы вместе с «Ящерицами саванны» Джеймса. Организовались, выставили посты, зажгли костры. Нашелся в колонне и фельдшер, который более вдумчиво сумел заняться ранеными. Наконец и нам с Бонитой удалось остаться вдвоем.

– Как ты, Guapa? – спросил я, присев рядом у костра.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Все удачно сложилось. С тобой можно воевать.

– Только воевать? – поддел я ее.

– Прекрати! Не только, но воевать тоже можно, если время от остального останется, – засмеялась Бонита и стукнула меня кулаком в плечо. Затем она спросила: – Что теперь?

– Хочу этого урода допросить по-быстрому. Мало ли что тут еще происходит?

– Да, надо, – согласилась она. – Ты не забыл, кстати, что я русского языка не знаю?

– Нет, не забыл.

– Я понемножку учить его начала, несколько фраз пока. Такая у нас будет официальная версия.

– Хорошо, – кивнул я решительно. – Буду учить со всей строгостью, как в техасских школах!

Я уже успел, к удивлению своему, узнать, что школы на территории Техаса практикуют битье учеников по мягкому месту неким деревянным веслом. Впрочем, в Техасе и в Старом Свете во многих школах это практикуется, а уж когда здесь проповедники стали определять законы, то такая практика стала обычной. Будут дети – отдам в школу подальше от Техаса.

– Я тебе дам «строгость», – зевнув, пригрозила Бонита. – Забыл, как я стреляю?

– Да уж, забудешь такое. Ладно, пойду. Ты со мной?

– Иди, я не хочу, – отмахнулась она. – Лучше здесь подожду.

Я поднялся от костра и пошел к грузовику, в кузове которого сидели связанный пленный и охранявший его мужчина с АКМ.

– Пить ему давали? – спросил я у охранника.

– Давали, – кивнул тот. – А кормить не стали – обойдется.

Я сел на боковую скамейку, посмотрел на пленного внимательно. На вид – классический мелкий уголовник с немелкими отсидками. Из тех, что успевают за ворота тюремныевыйти, чемодан на вокзале украсть и обратно сесть. Руки как синяки, на пальцах «перстни» еще с малолетки. На худой груди, видной через распахнутый ворот «камка», тоже все было покрыто синими разводами «партаков». Тот еще гусь, в общем.

– Ну рассказывай, как ты, кто ты, что ты? – предложил ему я.

– С чего это? – притворно-равнодушно спросил он.

– А мне интересно, – усмехнулся я, – что ты за тварь такая.

– Душу, что ли, излить предлагаешь?

– Мне до твоей души как до дохлой крысы, – вполне честно ответил я. – Просто рассказывай.

– А мне что, за этого типа скидка будет? – Впервые в его голосе проскочил какой-то интерес.

– Пожалуй, что и будет, – кивнул я. – Насчет жизни не обсуждается, тут ты по-любому в пролете, но можно обсуждать, как проживешь оставшееся время – тихо и мирно илиплохо и больно.

– Куда везете? – проглотив слюну, спросил пленный. На его худой шее дернулся кадык.

– В Аламо. Там допросят, потом – к судье, – не стал я ничего придумывать.

– И как тут судьи? – Снова какой-то интерес.

Не проникся товарищ еще местными реалиями – чувствуется, что и вправду на что-то рассчитывает. Это он зря: тут другие правила, особенно если с поличным взяли.

– Нормально, – показал я ему большой палец. – Подумает и изречет: «Вы будете повешены за шею и провисите на веревке до тех пор, пока не наступит смерть». Потом вывезут из города, выберут дерево, петлю перебросят, к фаркопу машины веревку привяжут и подтянут тебя повыше. Потом падальщикам бросят.

Кадык на грязной шее опять дернулся.

– Это какой вариант? Плохой?

– Хороший, – отрицательно покачал я головой. – Почти идеальный.

– Хорошие у вас варианты, – нервно усмехнулся пленный. – А плохой тогда какой?