Чтение 26–й страницы книги ~Прорыв~

«Спецы», шедшие с ними, перекинулись несколькими словами с приятелями, а во двор между тем заехал их «Урал», водителю которого Пилецкий сейчас отчаянно завидовал - вот кто точно ни в какую дыру не полезет, а так и будет покуривать в кабине, ожидая их возвращения. Почему сам в водилы не пошел?

Последовала команда на погрузку, после чего «уроды» пыхтя и матерясь неловко полезли в кузов. Машины тронулись с места, БПМ пошла во главе, «Урал» пристроился следом. Ехали недолго, буквально пару минут, петляя и переваливаясь через какие-то препятствия. Затем скрипнули тормоза, грузовик качнулся, и ехавший в кабине Клешня скомандовал выгрузку. Энтузиазма никто не выказал, морды у всех сидящих в кузове были кислые, выбирались медленно, матерясь и проклиная неуместно активных «спецов». Тетоже почувствовали, что напряжение растет, и уже не гоняли «уродов», только смотрели на них недобро. Поняли, что загнали в угол немалую стаю самых настоящих крыс, и теперь те стали опасны.

Клешня кое-как разбил свой взвод на две группы по десять человек в каждой, подчинив их четверкам «спецов». А сам с независимым видом залез в кабину «Урала», всем своим видом показывая: «Я свое дело сделал, а дальше вы уже сами разбирайтесь, не маленькие». Старший из спецов скроил злобную морду, но ничего не сказал, видать, ему было все равно, лично ли поведет командир «уродов» в атаку, или нет. Но сами уроды разорались, и Клешне пришлось выбраться из кабины и присоединиться к воинству. Обладаянеслабой глоткой. благодаря которой он, собственно говоря, в командиры и пропал, он громогласно объявил, что полез в кабину за сигаретами.

Верить ему никто не стал, но уже и без того висящее в воздухе тяжелым свинцовым облаком напряжение усилилось. «Уродов» от восстания удерживал только страх. Они тяжко ненавидели свое командование, погнавшее их на непонятное задание, ненавидели «спецов» и вообще весь окружающий мир. Пилецкому представилось, что он мог сидеть сейчас в деревенской хате, а грудастая девка с косой (такой у него был идеальный образ) наливала бы ему рюмку за рюмкой, а потом лезла бы на карачках под стол, ублажая. А вместо этого он должен лезть в канализацию.

-Заткнулись все! - рыкнул чей-то командный голос, - В колонну по одному, бегом марш!

Подействовало. Разобравшиеся на колонны «уроды» побежали следом за спецами, две группы в противоположных направлениях. С их группой бежал пронырливый малолетка. Бежали недалеко, всего метров сто, но Пилецкий запыхался так, словно пробежал марафон. Сказалось похмелье, отсутствие физической нагрузки и вес полной выкладки на нем. Не привык. Бегемот, так и оставшийся рядом с ним, тоже дышал запаленно, атлетов в их группе не нашлось.

Все столпились перед канализационным люком посреди улицы. Началась непонятная суета, искали чем можно подцепить увесистую крышку. Как-то выкрутились, и через паруминут тяжелый чугунный кругляк откатили в сторону, с гулким грохотом уронив на асфальт. Из-за зданий появилось несколько мертвяков, сразу с нескольких сторон. «Уроды» даже за оружие схватиться не успели, как «спецы» завалили их одного за другим, точными одиночными выстрелами. А заодно отбили желание с ними связываться.

Пилецкий подумал, что «спецы» захотят погнать их впереди, но ошибся. Один из них, разложив какой-то странный прибор похожий на смесь видеокамеры и миноискателя, аккуратно спустился вниз, а затем, следом за ним, в дыру полез второй. Двое остались наверху, и уже они скомандовали «уродам», чтобы те лезли следом.

Недовольно поворчав, бывшие вертухаи все же полезли в люк, матерясь, гремя оружием и снаряжением, наступая друг другу на пальцы на ступеньках-скобах. Бардак, в общем.

Из люка пахнуло гнилью, мертвечиной, еще чем-то. Однако за последнее время Пилецкий привык ко всему, поэтому его желудок, несмотря на похмелье, отреагировал вяло. Пару раз сглотнул слюну судорожно, и не сблевал. Сблевал лишь малолетка, спустившийся вниз вместе с ними. Откуда он вообще взялся, кстати? Зон для несовершеннолетних в окрестностях не было, но пацан был - шпана шпаной. Таких большие ребята любили подсылать, чтобы стрельнуть закурить у прохожих.

Спустились они сразу в большую трубу, по щиколотки залитую жидкой грязью. И первое, что услышали - звуки стрельбы, доносящейся откуда-то из глубины тоннелей. И стреляли активно, много стволов и длинными очередями. Поймали тех, за кем все гонялись, или с кем они там?

Темнота пугала. Приборы ночного видения были только у «спецов», остальные пользовались фонариками, которых и без того было немного, один на троих примерно.

-Слышь, уроды! - послышался все тот же хриплый бас, который до этого строил их колонну, - Значит, делитесь пополам, чтобы в каждой группе фонарики были. Пятеро сидят здесь, никуда не ходят. Стреляют во всех, кто не сделает так...

В темноте трижды мигнул красный фонарь.

-Все поняли? Все?

«Уроды» пробормотали что-то нечленораздельное, но согласное.

-Пароль - «Каска», отзыв - «Штык». Усвоили? Еще пятеро пойдут с нами, мы их посадим на другую позицию. Задача такая же - никого мимо себя не пропустить.

-А блатари? - спросил кто-то из темноты.

-Блатарей предупредили. Если они не запомнили, то это их проблемы. И смотрите, чтобы мертвяки вас тут не пожрали. Не жалко, но тогда от вас вообще никакой пользы, понятно?

Пилецкий с тоской посмотрел на люк, из которого они спустились в трубу. И сразу же схлопотал несильный удар по каске.

-Чего раззявился? - спросил еще один «спец», который спустился в трубу последним, - Только попробуй свалить, словишь пулю прямо на выходе - там еще двое наших в машине.

У Валерия сердце оборвалось. Точно, как он не сообразил, что в пятнистой бэпээмке должны остаться люди. Тем более, что сверху уже несколько раз трескали автоматные выстрелы - мертвяки понемногу подтягивались к появившимся на улицам людям.

Пилецкий с Бегемотом угодили во вторую группу, которую четверо «спецов» потащили за собой по тоннелю.

Сергей Крамцов, партизанский командир.

27мая, вторник,ночь.

«Ну давай, урод, не тяни, топай сюда» - снова прошептал я, нервно перебирая пальцами по цевью автомата. Не годится. Замереть надо, даже не дышать... Вон, какие уши у этого морфа...

И опять шаги стихли, а потом вроде как даже начали удаляться. Это почему? Не понял. Не верю. Но точно удаляются, и быстро так!

Когда в круг света от фонаря вошел сильно поврежденный тлением и зубами зомби, я от радости чуть на шею ему не бросился. Просто мертвяк, самый обычный, «нормальный» мертвяк. Толстый, пузатый мужик в невероятно изорванной одежде, в грязи, перемешанной с запекшейся кровью с головы до ног.

Красная точка коллиматора переместилась на лоб подходящего ко мне зомби, и срез глушителя выбросил пулю. Зомби опустился на колени, затем ткнулся мордой в грязь, показав выбитый затылок. Зомби - это не страшно. Зомби - это мы привыкли, хоть все же и страшно, конечно.

Еще один мертвец вошел в круг света, почему-то остановился, перетаптываясь на месте? Что это он? Свет слепит? Или что? Не понял... Ага... Он не знает, как через эту тушу перелезать. Есть, полез все же... Нагнулся вперед, встал на четвереньки и путаясь в собственных конечностях, полез через лежащего толстяка, оскальзываясь и рискуя упасть, но при этом взгляда он от меня не отрывал. Того самого взгляда, когда кажется, что кто-то тебя уже ест. Никогда я к нему не привыкну.

Уже Васькин АКМ плюнул пулей, ударившей мертвяка в переносицу, и он ткнулся полуобглоданной мордой в ноги толстяка. Все, пробка. Нет, еще один следом. Одна. Толстая такая тетка в рабочем комбинезоне. Дворничиха, наверное. Неужели тоже полезет? И полезла ведь... Я уже спокойно дождался, когда светящаяся точка прицела наползет на ееморщинистый лоб, у зомби дернулась голова, и тело осело. Вот теперь пробка настоящая, почти под потолок. Так запросто и человек не переберется.

Черт... а в ведь они, наверное, меня и спасли. Не знаю, чем та тварь думает, но от ее сонара они меня закрыли, а если та обонянием пользуется, например, то эти две туши так воняют, что меня почуять... даже если я в штаны со страху навалю, все равно не получится. А теперь через них прорваться вообще трудно, вон как проход заткнули. Ай да мертвяки, и от вас польза бывает! Были бы цветочки под рукой - обязательно вам бы положил. Вместо спасибо.

Стоп, рано спасибо. Возвращается, по топоту слышно. Резво так возвращается, только бока трутся о бетон. Я резко сдал назад, не опуская оружия. Васька снова вскинул свой ствол, пробормотав что-то.

Есть, остановился, зараза такая. Над лежащими валетом трупами показалась уродливая голова, поднялись уши-крылья. Снова визг, как всегда неожиданный и бешеный, такой, что я чуть штаны не замочил, хоть и ожидал. Так, не идет дальше. Прикрыли меня мертвецы.

-Что у тебя? - голос в наушнике.

Спасибо хоть связь не пропала. В этой трубе всякое может быть.

-Морф, - лаконично ответил я.

-Возвращаюсь, дальше чисто, - сказал Сергеич.

Возвращайся, да толку-то? Тварюга замерла перед трупами. Послышался звук, словно кто-то втягивает воздух. Вот как... дышать то они не дышат, а нюхать умеют. Неужели обнаружит? Трупы воняют так, что слезы из глаз, не может быть, чтобы кто-то меня за ними почувствовал. А может быть, оно просто помнит, что я там? И намерено во что бы ни стало до меня добраться? Или свет видит от фонаря? Я о нем и забыл... Нет, не видит, тогда оно уже ломилось бы вперед изо всех сил.

Со стороны главного коллектора донесся звук короткой автоматной очереди. Затем еще одной, подлиннее, а затем разом пошла беспорядочная пальба. В трескотню грубо вмешался ПК, выведя гулкую очередь патронов на двадцать. Петардами рванули гранаты из подствольников. Затем донесся многоголосый визг морфов.

-Приближаюсь с тыла, не пугайтесь, - донесся голос из наушника.

Тварь по ту сторону «трупной баррикады» вела себя странно... Да она развернуться пытается! И не может, тесно. Хочет дернуть туда, где стрельба и веселье, а не может. Снова завизжала, подняв уши, но я уже привык. И заметил, что сначала поднимаются уши-антенны, а уже потом тварь орет. Успел замереть.

При всем при том тварюга еще ни разу не нагнулась так, чтобы показался вздутый загривок, где укрыт ее гнилой мозг. А стрелять куда-то еще бесполезно, только вниманиепривлекать. И что, нам так и сидеть тут во веки веков?

-А вы чего расселись? - прошептал сзади Сергеич, - Пошли. Там выход наверх есть. Тесный, правда, но протиснемся, если решетку поднимем.

И действительно, чего ждать-то? Завалить морфа для меня вовсе не задача номер один, а он пока к нам не идет. И я тихо-тихо, боясь даже дышать, и стараясь не наступить мимо слоя песка на полу, пошел вдаль по трубе. Сергеич так же тихо шел передо мной, а морф топтался за кучей мертвецов, пытаясь развернуться в узкой трубе. Интерес к нам он явно потерял. А вскоре и мы его потеряли из виду. Нас никто не преследовал.

Вскоре Сергеич остановился, показав рукой вверх. Я посветил фонарем и увидел массивную литую ржавую решетку, накрывавшую заметно тесноватый лаз. Выход.

-Что это там? - спросил я.

-Черт его знает, - ответил он, - Много отсюда увидишь? Но не небо, однозначно.

Действительно, через прутья решетки в свете фонаря проглядывал высокий потолок на мощных, крашеных суриком стальных балках.

-Попробуем? - спросил я, - Подсадишь?

-Тут невысоко.., - задумчиво сказал он, - Должны дотянуться. Только бы не приварено было, чтобы рвать не пришлось - оглохнем здесь.

-Вась, прикрывай нас, - скомандовал я.

Сергеич встал на колено, упершись в стенки для большей устойчивости. Я оставил ботинок ему на плечо, оттолкнулся, удерживаясь за стены. Дотянулся. Но только дотянулся, для толчка высоты не хватает.

-Повыше немного.

Сергеич, тяжко выдохнув, приподнялся, Васька, плюнув на прикрытие, бросился ему на помощь. Да, дюймовочкой меня не назовешь, восемьдесят кило, да еще вся амуниция... кцентнеру стремимся. Я уперся в массивную литую решетку, толкнул. Вроде шевельнулась, но не сдвинулась. А ну сильнее... Никак. И ведь не приварена, шевелится, просто застряла.

Сначала я пытался сделать это тихо. Затем наплевал на тишину, и с пыхтением, морщась от сыплющейся в лицо грязи, толкал решетку что есть сил. И все же вытолкнул - с лязгом она сдвинулась из своих пазов, и я оттолкнул ее в сторону.

-Опускай, сил нет, - выдохнул я и чуть не свалился.

Плечи ныли, шея болела, руки онемели. Все дышали как больные лошади, а Сергеич еще и за поясницу держался. Радикулита нам сейчас только не хватает для полного счастья. Зато сверху никаких посторонних звуков не донеслось, и никакие мертвяки оттуда к нам не падали. Это обнадеживает, потому как возвращаться в коллектор нельзя - там нам и хана.

-Слышишь? - чуть не подскочил на месте Сергеич, когда из глубины тоннеля донеслась автоматная трескотня, перемежаемая хорошо различимыми взрывами «вогов».

-Вогами шарашат, - ответил я, - Похоже, что спецназеры за нами полезли, у блатарей подствольников не было.

-Не было, - согласился Сергеич, - Если и были какие в кадрированных частях, так их оттуда давно все изъяли. С кем они там бьются?

-С морфами, наверно, - предположил я, - Те как раз в главном коллекторе размножились. А вообще валить наверх отсюда надо, мало ли кого еще черти принесут?

Я еще раз бросил взгляд на небольшой прямоугольник тусклого света над головой. Нет, в разгрузке не пролезть. Придется протискиваться. И начал стаскивать с себя сбрую. Сергеич вопросов задавать не стал, и тоже последовал моему примеру.

Сергеич с Васькой снова подсадили меня, подтолкнули под ноги, когда я, подтянувшись, полез в отверстие. Пролез, даже бока не ободрал. Схватил автомат, прижал к плечу,замер, оглядываясь. Нет, никого нет. Мы попали в какой-то крытый двор, то ли стоянку, то ли какой-то склад в прошлом. Мощные стены из силикатного кирпича, стальные опоры крыши, в одной стене стразу трое железных ворот. У дальней стены стоят ветхие и ржавые прицепы к грузовикам, навален металлолом, никто не шевелится, ни живой, ни мертвый.

-Подавай имущество, - шепнул я в люк, опуская туда руку.

Сначала затащили наверх разгрузки с брониками и рюкзаками, затем в мою ладонь вцепился Сергеич, и упираясь ногами в асфальт, я рывком вытащил его наверх, потом Ваську выволокли. А ведь Большой бы не протиснулся, скорее всего, хорошо, что нами не пошел.

Вернули решетку на место. Хоть она и не запирается, но бесшумно ее снизу не откроешь, придется повозиться как мы возились только что. Типа сигнализация. А если и откроют, то скинуть вниз гранату нам тоже большого труд не составит. Кстати, приглушенная стрельба доносилась и сквозь решетку.

-И где мы? - спросил я.

-Хрен его знает, - честно ответил Сергеич, застегивая на себе разгрузку, - Недалеко от Центрального проспекта, как мне кажется. Но сперва оглядеться надо.

-А где бы ни были, все лучше чем внизу, - добавил Васька, и с этим утверждением я согласился сразу же.

Оглядеться всегда полезно. Больше оглядываешься - меньше по башке получаешь. Вроде как аксиома. Повезло нам, что в замкнутый двор выбрались. А будь эта решетка где-нибудь у бандитов под прицелом, да еще окажись они достаточно терпеливыми, чтобы дать нам выбраться, а потом как дать со всех стволов... или из одной СВД...

-Давай, привалим все же решетку, - шепнул Сергеич. - Снизу при всем желании ее сильно не толкнешь.

-Давай, - согласился я.

Рядом лежал здоровый ржавый двутавр, который мы, пыхтя, подхватили с земли и самой его серединой возложили на водосток. Теперь точно задолбаешься изнутри толкать. А нам надо разобраться, что делать дальше и куда дальше идти по забитому живыми мертвецами ночному городу.

Ворота не слишком плотно прилегали к земле и к столбам, поэтому выглянуть наружу оказалось нетрудно. Фонари мы отключили давно, снова пользовались ночниками. В их неверном зеленоватом свете удалось разглядеть неширокую улицу, тянущуюся между бетонными заборами. Опять промзона. И пусто. Еще большой плюс - нет нависающих над забором зданий, то есть вполне можно двигаться скрытно, не подставляясь под возможных стрелков.

-Мертвяк, - шепнул Сергеич, показав в тень у забора напротив.

Точно. Сидит, привалившись к стене, совершенно неподвижно. В коме, наверное. Или нет? Те, что в кому заваливаются, имеют привычку прятаться. А этот открыто сидит. Хренего разберешь... Ладно, какая разница, собственно говоря? Метров семьдесят до него, и автомат ложится на воротную петлю как на опору. Прицелился, стрельнул. Лязгнул затвор на откате, мертвяк завалился набок. На бетон стены плеснуло черной в свете ПНВ кровью. Вот и все.

-Замок висячий, с той стороны, - шепнул Сергеич, - И есть какая-то дверь во-он там...

Он показал рукой на дальний конец двора. Действительно, там была деревянная дверь, которую я до этого не заметил - ее прикрывал автомобильный прицеп. Дверь, а рядом -окно с решеткой, вроде как проходная. Куда она ведет, интересно? Можно и замок сломать, собственно говоря, у меня с собой пластита хватает, но пока шуметь неохота. Похоже, что погоню мы стряхнули с хвоста. По нашим следам идти - проблемы лопатой не разгребешь. А бабахни мы взрывчаткой, и снова можем внимание привлечь.

-А где хоть мы, появились идеи? - снова влез я с вопросом об определении на местности.

-Похоже, что на задах НИИ-18, - ответил Сергеич, - У них экспериментальное производство было, и вообще картинка совпадает.

-Нам в какую сторону надо?

-Примерно туда, - показал он рукой. - Из ворот направо, до самого конца улицы. Затем налево, и снова до конца. Это по тоннелю был бы путь прямой, а тут петлять придется.

-Хрен ли нам с того тоннеля теперь? - пожал я плечами, - Я вниз уже ни за какие пряники не полезу. Лучше через город потихоньку на четвереньках поползу. Не думаю, что бандиты здесь сплошной фронт организовали, у них на эти сил не хватит, да и не надо им. Выставили НП со связью, предупредить своих, если что случится, и достаточно.

-Я тоже только поверху, - сказал Васька, - Или идите без меня, я лучше жить тут останусь, чем снова вниз полезу.

-Во-во, - закивал я энергично.

-Город новый, после войны строился, - чуть опустил меня на землю Сергеич, - Улицы прямые и широкие. Если разместить посты толково, то можно весь периметр просматривать с нескольких высоток.

-Ну и пусть просматривают, - подумав, ответил я, - Если в лоб не нарвемся, то всегда можно убежать, в конце концов. Наблюдателей много не будет, никто не погонится.

Не самое умное заявление, но страх перед подземельем заставлял говорить то, что хочется сказать.

-Тоже верно, - очень легко согласился Сергеич, - Ладно, давай двери попробуем.

Перебежали через двор, присели у двери. Я заглянул в забранное решеткой окно - точно, раньше там вахта сидела. Обшарпанный стол деревянный, перевернутый стул. На полу валяется электрочайник.

Сергеич дернул дверь, и она легко открылась, протяжно заскрипев петлями. За ней пустота. Короткий коридор и вторая дверь, слегка приоткрытая. Я вошел внутрь, ветхий пересохший линолеум захрустел под подошвами. Открыл вторую дверь, выглянул. И оказался на задах какого-то кирпичного четырехэтажного корпуса хрущевской постройки.Тут постреляли - на стенах следы от пуль, под ногами гильзы. Но уже давние, не первый день валяются. Два костяка посреди двора, уже почти и не воняют, обглоданы начисто.

В окна никто не выглядывает, звуков не слышно, света не видно. Похоже, что нет никого. Живых, по крайней мере.

-Пошли, - шепнул Сергеич, - Тут наверняка выход на улицу есть.

В корпус, явно смахивающий на институтский, вели несколько обшарпанных и потрескавшихся бетонных ступенек. Видать, на ремонты разоряться принято не было - не банк, чай, и так сойдет. Подумаешь, оружие проектируют. Стекла в больших распашных дверях были выбиты и грудой осколков лежали на полу. Пусто вроде как, насколько в ночник видно.

Тихо войти не получилось - стекло хрустело под ногами. Ладно, хоть никто из темноты не бросился. Прямо напротив действительно был выход на улицу, турникет и стеклянная будка вахтера. Стекло в будке прострелено в нескольких местах, в распахнутой двери - смердящий и растащенный костяк с обрывками тряпья на нем. В черепе две дырки от пуль.

Тихо подошли к выходу, не забывая оглядываться. Присели. Тихо. Пусто. Никого. И стоило так подумать, как не далее чем в квартале от нас вспыхнула стрельба. Активная, жестокая, с рикошетами, летящими в ночное небо. В нее сразу же ввязался крупнокалиберный, затем что-то рвануло, осветив низкие облака и взметнувшись кудрявым огненным облаком. И так и пошло дальше, не затыкаясь.

-Ладно, чего ждать? - вздохнул Сергеич, поправляя ремешок шлема под подбородком. - Нам все равно в другую сторону, так что пусть сами разбираются. Кто и с кем, интересно?

-Полагаю, что спецназеры с бандюгами, - ответил я.

-Это почему? - чуть удивился он.

-А что их может связывать? - пожал я плечами, - Спецы хрен знает откуда прибыли, освободили контингент, а теперь пытаются гонять его по своим делам. А тем оно в болт не уперлось, на дядю ишачить и бошки под пули подставлять. Да и колонну никто не забудет им.

-Полагаешь?

-Полагаю, - кивнул я, - Ладно, пошли, много мы здесь не высидим.

Валерий Пилецкий, «Пиля», бывший сотрудник

администрации ИТУ, ныне «урод».

28мая,среда,еще ночь.

Что же произошло в тоннеле, Валерий так и не понял. Им поручили охранять тыл отряда, и поначалу он постоянно оглядывался назад, светя фонарем, но ничего там не замечал. Он видел перед собой только спины «спецов» и тащился следом, стараясь не шуметь и страдая от все усиливающегося похмелья и наваливающейся клаустрофобии. «Спецы» переговаривались громким шепотом, были злы, и как понял Пилецкий, тоже не горели желаниям шляться под землей. Старший, с какими-то нашивками на рукаве камуфляжа несколько раз вызывал по рации пост у люка и докладывал туда о том, что никого не видит.

Затем откуда-то из глубины труб донеслось эхо энергичной стрельбы. Пилецкий скосил глаза на Бегемота и увидел, как тот сморщился. Видать та же самая идея его посетила: «Сейчас под пули погонят». И Пилецкий непроизвольно опустил глаза на свой автомат, представляя, как он вскидывает его и длинной очередью стреляет в спины «спецам», потащившим его в это жуткое место. А затем бежит к выходу наверх, на поверхность, которая теперь казалась ему чуть ли не раем земным, настолько ему было плохо в этой смердящей трубе с канавой грязной воды посередине.

Неожиданно «спецы» как-то засуетились, лучи подствольных фонарей метнулись по грязным стенам. И что-то приземистое и массивное, страшно завизжав, бросилось к ним из темноты. Автоматы «спецов» ударили разом, по стенам замелькали сполохи, грохот выстрелов, отразившись от стен, больно ударил по ушам. Пилецкий вскинул автомат, но стрелять было не в кого, впереди были люди. Кто-то орал матом, заколотил как молотком «Печенег» в руках одного из «спецов».

-Твою мать... гляди, что за тварь, - сказал один из них, когда стрельба затихла, - Не видал пока таких... Это кто раньше был?

Пилецкому даже не было любопытно глянуть на убитое существо. Он видел лишь когтистую лапу, вытянутую в сторону, а все остальное закрывали ноги выстроившихся вокруг. Когда снова пошли вперед, он бросил взгляд на изрубленную пулями омерзительно воняющую тушу, и даже не понял, что же это за тварь. Но почему-то еще больше возненавидел «спецов», загнавших его в место, где такие водятся.

Отряд пошел дальше, и «уроды» бестолково сгрудились за спиной тех, кто вел их за собой. Затем он увидел людей, идущих навстречу и лишь когда «спецы» снова открыли огонь короткими очередями, понял, что это не люди, а мертвяки. Затем кто-то заорал у него прямо за спиной, лучи фонарей панически заметались, и он увидел мертвеца, вцепившегося зубами прямо в лицо Бегемота, который выронил автомат и судорожно отбивавшегося окровавленными руками. Кровь текла у него по шее, по спине, кто-то, кажется Клешня, выстрелил, убив зомби, а затем выстрелил еще раз, прострелив голову Бегемоту - все уже знали, чем закончится такое нападение.

-Хуле вылупились!? - истерически заорал на них Клешня, - Прощелкали, суки! Вам в сраку вцепились!

Снова закричали спереди, выстрелы острыми кирками били по ушам, в глазах мелькало. Пилецкий почувствовал, что ничего не видит вокруг, ничего не понимает. Взгляд егоостановился на окровавленном и изуродованном лице Бегемота, валяющегося прямо у них под ногами, бок о бок с полусгнившим грязным трупом, напавшим на него. Кто-то сдернул с Бегемота автомат, ремень зацепился за руку, и поднявший оружие пытался освободить его сильными рывками, отчего голова убитого моталась из стороны в сторону,словно отрицая случившееся с ним.

В голове колонны, от которой Пилецкий отстал, раздались отчаянные крики - набросившаяся на них тварь повалила кого-то из «спецов» и успела почти начисто оторвать ему голову, прежде чем ее свалила пулеметная очередь почти в упор. Кто-то мельтешил в глубине тоннеля, в дергающихся фонарных лучах, кто-то странный, изломанный и быстрый.

-На хрен, назад! - вдруг заорал «спец» с нашивками, - Пошли они со своими ящичками, мля!

«Уродам» дважды приказывать не пришлось. Они бросились назад кучей, без всякого порядка, даже не оглядываясь, и никто не заметил, как рванувшее за ними следом чудовище настигло Клешню, повалило его лицом вперед, прыгнув на спину и одним ударом зубастых челюстей пробило ему череп. Чтобы не обратился, а дал новый материал для изменений убившей его твари.

Все сгрудились у колодца, и до того прикрывавшие отход «спецы» вдруг резво всех растолкали и полезли наверх первыми, оставив перепуганных «уродов» внизу дожидаться своей очереди. Пилецкого как-то вообще вытолкнули во внешний круг толпы, и он расширившимися от ужаса глазами смотрел в темную глубину тоннеля, куда не дотягивался свет фонарей, ожидая, что оттуда выскочит нечто невероятно злобное и ужасное.

Наконец дошла очередь и до «уродов». Кто-то уже лез наверх, наступая ботинками на пальцы лезущих следом, было шумно, все матерились, орали, брякало оружие о стальныеступеньки, сверху сыпалась грязь. Людей внизу оставалось все меньше и меньше, и Пилецкому было все страшнее. Он крутил головой во все стороны, каждую секунду ожидаянападения сзади, дрожащими руками вцепившись в автомат.

-Ну быстрее вы там! - орал он, как казалось ему, хотя на самом деле он еле сипел эти слова и его никто не слушал.

И тут снова раздалась стрельба, на этот раз уже сверху. Автоматы, пулеметы, подствольники - все слилось в единый треск. Гулко протяжно ударил крупнокалиберный, кто-то орал, чье-то тело летело вниз из колодца, сбивая с лестницы лезущих, а затем наверху грохнуло так, что Пилецкий почти начисто потерял слух и в ужасе спрыгнул в канаву с грязью, пригнувшись и нахватавшись ртом вонючей застоялой жижи и даже не почувствовав мерзкого вкуса.

Вынырнув, он столкнулся лицом к лицу с усатой мордой Редькина - мордатого бывшего контролера с одной из местных зон.

-Че вылупился? - крикнул Редькин, - Бежим отсюда, сейчас гранату скинут!

Слова его доносились до Пилецкого словно через вату. Уши заложило, а в глазах вспыхивали искры. Кроме Редькина, на парапете стояли еще двое, из которых Пилецкий узнал только пулеметчика Мерзлю - сменившего на этой должности убитого в Вяльцево Барабана.

Рук ему никто не протягивал, брезгуя его вонючестью, поэтому он выбрался из канавы сам, и побежал следом за успевшей изрядно удалиться троицей. И это его спасло. Единственное, что он успел сделать, так это упасть на живот, стараясь вжаться в грязный бетон и стать совсем незаметным. Странная кривобокая тварь, похожая на тех, что бросались на них совсем недавно, выскочила из тоннеля в тыл пробежавшей мимо троице, а еще две бежали спереди, завывая как циркулярные пилы.

Загрохотали длинные очереди, но «уродов» это не спасло. Ни одна из тварей не сбилась с шага и не упала. Почти добежав до своих жертв, они прыгали, выставив вперед конечности с огромными когтями, сбивали свою жертву с ног, наваливались сверху всей своей массой, и пытались прокусить им черепа, что получалось плохо - все трое были в касках.

Этого Валерий уже не видел. Он бежал, что есть сил, к лестнице, плевать, кто там стрелял наверху, потому что страх лишил его остатков разума. Ему было уже все равно. Опомнился он уже под самыми ступеньками. Автомата в руках не было, кажется, он оставил его там, где и залег, но прямо под лестницей растянулось тело одного из «уродов», возле которого валялся автомат с надетым на труп ремнем. Пилецкий было начал дергать оружие, но волны ужаса, идущие из темноты прямо ему в мозг, погнали его наверх. Он лез повизгивая, стальные ступеньки мелькали у него в руках, круг тусклого света над головой все приближался, и в конце-концов он выглянул наружу.

Чья-то крепкая рука ухватила его за шиворот, а вторая, вся покрытая татуировками, держала узкий блестящий нож у него под носом. А затем веселый голос произнес:

-Гражданин начальник! Пожалуйте в гости!

Анатолий Еременко, командир отряда из Центра.

28мая, среда, раннее утро.

Уазик с Петраковым подкатил, как и обещали, через тридцать минут. С бывшим «кумом» были еще трое, из самых надежных, единственные, наверное, серьезные бойцы на весь отряд «уродов». «Это хорошо, может и помогут» - подумал Еременко.

Он отошел с Петраковым в сторону, затем сказал, искренне глядя тому в глаза:

-Приказ пришел - по окончании операции вас всех в расход. Обратно не везти.

-А мне ты об этом зачем? - недоверчив глянул ему в лицо Петраков

-А меня с вами до кучи, - вздохнул Еременко, - За провал операции. Ничего не вышло.

-От меня что хочешь? - сразу же перешел к делу тот.

-Уйду с вами, - коротко ответил Еременко, - Отзывай своих отовсюду. И пойдем на Вятку, в ту сторону нас точно не ждут. Прорвемся.

-У меня люди с людьми Циммера вперемешку, - с сомнением ответил Петраков. - Не так просто отозвать.

-Это я на себя беру, - сказал Еременко, - Точка сбора у вас определена?

-Обижаешь, начальник, - усмехнулся собеседник, - Мы полки в бой не водим, но что-то соображаем.

-Тогда будь готов валить всех, кто нам сейчас мешать станет, - жестко сказал Еременко, - Вопросы?

-Да какие у нас могут быть вопросы? - усмехнулся Петраков, скидывая с плеча АКМС со сложенным прикладом, - Ты сам начнешь?

-Сам, - кивнул Еременко, и направился к «воднику», вынимая из разгрузки маленький и неуклюжий ПСС.

Заглянув в кабину, он убедился, что водитель спит. Тот заснул уже пару часов назад и просыпаться не собирался. Подойдя к открытой двери КШМ, сунул руку с пистолетом в темное нутро машины, где лишь светились разными цветами кнопки и шкалы радиостанций, и выпустил три пули в затылки трех человек, сидящих к нему спиной в надетых наушниках. Никто даже среагировать не успел, тела повалились друг на друга. С особым удовольствием он убил Серых, подозрительно прилежно слушавшего эфир все последние часы.

Пробравшись через тесный и загроможденный аппаратурой отсек, Анатолий приоткрыл окошко к водителю и выстелил ему спящему в голову над правым ухом. Тот лишь дернулся слабо, после чего голова свесилась на грудь и кровь резвой струйкой потекла на разгрузку.

Еще двое эсбэшников дежурили дальше, в боевом охранении. Анатолий пошел к ним не один, а прихватил одного из бойцов Петракова - мрачного худого мужика с жилистыми, словно свитыми из веревок руками, крепко держащего АКМ. Но стрелять тот не стал - хватило двух очередей из автомата, которыми Еременко не таясь уже срезал обоих.

-Ну вот и все, - кивнул своим мыслям Еременко, после чего направился к КШМ.

Трупы ему помогли вытащить - свалившись друг на друга, покойники буквально переплелись. Сняв с очкастого радиста наушники и отерев их от крови, Еременко надел их насебя, затем взял в руки тангенту и начал вызывать Циммермана.

Связь состоялась быстро. Рыжий командир силовиков лишь обрадовался тому, что Еременко потребовал прогнать «уродов» на их точку сбора, а самим «силовикам» следовало собраться километров за десять к западу, где якобы Еременко со штабом и находился. Аргументация тоже нашлась - радиоперехват переговоров бандитов, которые намерены были напасть на отряд. В общем, сомнений не возникло.