– Не знаю, но догадываюсь, – еще шире заулыбалась она, и на щеках появились ямочки. – Но я уже не верила, просидев дома три дня, что вообще живую человеческую речь услышу. Даже телевизор боялась включать – думала, что мертвецы на звук вломятся. А тут сразу столько людей, и вообще не страшно.
– Это хорошо, что не страшно, – согласился я. – Пойдем в фургон, устроим тебя на жизнь.
Больших глаз она делать не стала – лишь молча подхватила свой рюкзак с этюдником из машины. Я сгреб в охапку все оружие и наткнулся на удивленный взгляд Джеффа.
– Завидуешь? – усмехнулся я.
– Неплохо, – кивнул он. – Трофеи, как я понимаю?
– Они самые.
– Ты выходи потом поговорить. – Он кивнул на столик под навесом, не расшифровывая того смысла, который вкладывал в слово «потом».
– Выйду. Мне перевязаться надо да переодеться – в крови все, – показал я на свою рубашку, которая сверху донизу почти промокла от крови.
Джефф лишь кивнул, а мы с Дрикой зашли в трейлер. Включив свет, я лишь обвел рукой, показывая свои владения и вываливая попутно всю кучу оружия на обеденный стол.
– Здорово, – вновь улыбнулась она.
– Когда я его выбирал… – сказал я, не уточняя, как и где я это делал, – …то не предполагал компании. Здесь всего одна кровать, зато большая. И у меня несколько одеял. Поэтому выбирай, какую сторону ты занимаешь. Спать на полу не буду и тебе не предлагаю.
Реакция мне понравилась. Она явно поняла меня совершенно правильно, без всяких задних мыслей. Поэтому она сказала, по-голландски обстоятельно объяснив:
– Я лучше справа. – Она показала, где, по ее мнению правая сторона. – А то я ночью во сне к стенке перекатываюсь, у меня она справа.
– А так на пол упадешь, – усмехнулся я.
– Упаду и запомню, что туда не надо двигаться, – пожала она узкими плечиками, а затем обличающим жестом показала мне на лицо. – Тебе с раной помочь?
– А ты умеешь? – удивился я.
– Немного, – кивнула девушка. – Тренировалась на курсах: хотела на каникулы в Судан поехать, в миссию ООН. Но у меня ничего нет. А у тебя?
Ну вот, а я думал – какая от нее может быть польза, кроме вождения? Даже если она умеет первую помощь оказывать, это уже неплохо.
– А у меня есть, – сказал я.
И полез в шкаф, где теперь хранилась купленная по случаю красная сумка с зеленым крестом – «Комплект немедленного медицинского реагирования». Я в свое время подумывал заняться гонками по пустыне – вот и начал с самого актуального. Ну, и немножко переборщил, не оценил по интернетовской картинке, что это за сумка, когда заказывал. А она оказалась с хороший рюкзак и была предназначена для оказания помощи полусотне раненых при стихийных бедствиях.
– Только швы накладывать нечем. Не предусмотрено.
– Я знаю, – серьезно кивнула она. – Но это и не обязательно, как мне кажется. Можно обойтись. Но точнее скажу, когда увижу рану. Где руки моют?
Труднее всего, как я и предполагал, оказалось оторвать тампон от раны. Отмачивали не меньше получаса: даже рвануть было нельзя – так плотно и глубоко он прилип. Но справились, хоть на последней стадии отдирания я опять поматерился от души. Хорошо, когда тебя не понимают.
Когда Дрика взялась осматривать рану, вид у нее стал не то чтобы очень радостный.
– Что там не так? – спросил я.
– Слишком воспалилась, – ответила она, беря в руку флакончик с антисептиком. – Как бы не было инфекции. Потерпишь?
– Лей, не жалей, – кивнул я.
Она и вправду не пожалела едучей жидкости, щедро распыляя ее разбрызгивателем, отчего я раз двадцать помянул всех, кого привык поминать в таких ситуациях, потерял зрение от радужных кругов в глазах и вообще решил, что мне сделали инъекцию азотной кислоты в лицо. Затем она промокнула излишки марлевым тампоном, после чего сказала:
– Рана глубокая, до кости. Надо бы зашить, но нечем. Я попытаюсь стянуть пластырем края и посажу его на клей. Сверху налеплю тампон, а завтра с утра сделаю новую перевязку. Я немного волнуюсь из-за воспаления.
Я и сам волнуюсь: боль дергающая и ноющая – самый верный признак нехорошего. Сделать что-то еще сегодня уже невозможно – не ехать же в умирающем и раздираемом мертвяками с мародерами городе искать врача? Если только завтра. Но коли случится заражение, если уже не случилось, то тогда жди беды. Надо будет размышлять над тем, как половчее себе пулю в башку пустить, чтобы никого не искусать.
Я еще подумал и решил, что если начнется сепсис, то поеду искать Тиму с папой и завалю обоих. Это немного утешило, поэтому я начал думать конструктивно и решил заняться делом после того, как Дрика закончит перевязку. Справилась она с ней ловко, кстати, после чего взялась собирать набор «немедленного медицинского реагирования» в сумку. А я подошел к зеркалу и посмотрелся. Да, тот еще вид. Даже непонятно, как она решилась с такой мордой куда-то ехать.
– Не возражаешь, если я в душ залезу? – спросил я с понятным намеком.
Она кивнула и просто повернулась ко мне спиной, сидя почти в полуметре. Ладно, и на том спасибо: в местной душевой раздеваться с моим ростом и габаритами вообще проблематично. Да и шкафы все здесь.
Помылся, стараясь экономить воду, включая и выключая ее, заодно постирал платок. Без него теперь никуда: очень уж мертвецами вонять в этом мире стало. Приоткрыл дверь, нашарил полотенце, висящее снаружи, вытерся, завернулся, вылез. И чуть не упал, наткнувшись на почти голую, лишь в одних крошечных трусиках, девушку. На плече у нее висело полотенце из ее запасов, в руке был несессер с туалетными принадлежностями. Никакого призывного смысла ее действия не несли: она просто разделась для вечернего туалета – в чем проблема?
Я подумал да и решил, что ни в чем. Разве что я все равно отметил стройность, почти полное отсутствие груди, красивый загар и длинные худые ноги. А заодно разглядел ее без этой нелепой шапки. Вообще миленькая, если честно. Сказал только:
– Долго не плескайся, здесь всего семьдесят пять литров воды в баке. Потом ее где-то добывать надо будет.
– Понятно, – кивнула она и зашла в душевую.
А я быстро оделся в не загаженное кровью и сел к столику. Надо разобраться с трофеями и что-то придумать с вооружением Дрики. Безоружных у меня в команде быть не должно. Мало головой по сторонам крутить, надо уметь выстрелить в то, что видишь и что тебе угрожает.
Девушку в трусиках я рассмотрел хорошо, поэтому мысль про дробовик отмел сразу. Двенадцатый калибр точно не для ее плеча, да и просто опрокинуть может. А будь кто покрепче, трофейный самозарядник оказался бы вполне достойным оружием: из него промахнуться сложнее, чем из того же пистолета. Хорошо, отставим «ремингтон» в сторону.
Пистолеты. У меня целых два прибавилось. Один сорок пятого калибра и в руке вполне удобный. Но вот проблемка – калибр у него аж сорок пятый, тоже не для ее руки. А еще «беретта» с «таурусом», что одно и то же, собственно говоря, тоже не под ее руку. Рукоятки у них здоровые, даже для меня великоваты, хотя при этом калибр разумный и отдача не пугает.
Выложил перед собой, посмотрел на черную «беретту» и серый «таурус». И что делать? Учить на них? Ох, не думаю, что хорошая идея. Да и тяжелые они для девчонки, тем более такой хрупкой. Но другого выбора нет. Револьвер ей не дам – он для нас обоих последний шанс, пусть у меня будет. Так надежнее.
Затем взгляд мой упал на «хеклер». И я задумался. Меткость у этого пистолета-пулемета отличная, равно как и кучность, я в этом не далее как сегодня убедился. Но все это не только из-за конструкции, но еще и из-за веса. Машинка увесистая, два с половиной килограмма, насколько я помню, и это без магазина, а патрон все же пистолетный. Но при этом не слишком тяжелая для двух рук даже для девчонки, ухватистая и прикладистая. Темп стрельбы высокий, и есть режим очередей по три выстрела – не надо даже отсекать учить. В принципе за день можно обучить пользоваться. И патроны у меня есть, считай, еще тысяча. Сотню потратить на обучение – и вперед.
Даже девяноста хватит, как раз три магазина. И будет мной человек, который как-то прикроет спину, случись чего. Схлопотал бы я прикладом, если бы со мной кто был? Мог схлопотать. Но мог и не схлопотать.
Так, а что у меня с остальным? Есть М-4, главный плюс которого – автоматическая стрельба. И есть самозарядный «зиг», который не откажет при случае. А М-4 отказать может. С чем гулять будем? И что делать со вторым стволом? А второй ствол будем чистить. Кстати, надо бы, чтобы мне Джефф показал, как это делается. Не то чтобы сам не пойму, но разбирать и чистить эту систему не приходилось – только стрелял в тире. А Джефф у нас, напомню, стрелковый инструктор.
Кстати, из обоих карабинов тоже вполне можно научить стрелять девушку, отдача у них терпимая, баланс хороший. Подумаю над этим позже.
Я повесил себе на пояс кобуру под «ругер», запихал в нее пистолет. Добавил один магазин, а затем все их развесил на поясе с другой стороны. Нормально, можно ходить. Все время в разгрузке – жарко, в лагере можно и попроще. И карабин каждую секунду носить не надо: у нас фишка на скале сидит. А соберусь на выход… хм, думать придется. К «ругеру» – кобура с подсумками поясными, которые на разгрузку не цепляются. Придется на выходы «таурус» оставлять? Наверное, иначе неудобно будет. А «ругер»… он будет «для дома» и на всякий случай, например. Чтобы не надо было перевешивать кобуру взад-вперед. Или его можно будет на что-то сменять, хоть у меня нет никакого желания это делать. Сорок пятый калибр бывает очень хорош, например, как тогда, когда мы с Джеффом в «живчика» палили.
За спиной хлопнула дверь душевой, я непроизвольно скосил глаза и сразу отвернулся. Теперь и трусы лишней деталью оказались. И самое смешное, что во всей этой ерунде – никакого сексуального подтекста. Меня как бы удивить этим сложно, я просто традиционалист в какой-то степени, и если дама не одета, то вежливо отворачиваюсь. Она тоже не соблазняет меня, даже не думает об этом, а в силу общего пофигизма раздевается как и где ей удобно, при этом вовсе не отрекаясь от некоей внутренней невинности, которая из нее так и прет. Смешно. Ладно, притремся как-нибудь.
– Дрика, у тебя есть что-то практичней этих джинсов в рюкзачке? – спросил я.
– Ну… – судя по голосу, она заметно задумалась. – Для тенниса есть шорты с кроссовками, и для спортзала.
– Гм… – задумался и я. – А вот если бы тебе, скажем, пришлось быстро-быстро убегать от толпы мертвецов, ты в чем бы побежала?
Отвечать она не стала, просто кивнула и полезла в рюкзак. Оттуда были извлечены белые кроссовки и ярко-красные брюки для фитнесса. М-да, маскировочные свойства стремятся к отрицательной величине, но зато никакого риска, что они самопроизвольно свалятся на бегу или она запутается в штанинах.
Когда она начала переодеваться, я решил посмотреть в окно. И наткнулся на настоящее зеркало – снаружи была тьма, а внутри горел свет. Тогда я смирился и полез в шкаф, где хранились патроны. Надо «материальную компенсацию» от Марка раскассировать.
Через минуту в поле зрения появилась девушка в белой майке, кроссовках и красных спортивных брючках. От странной шапки она избавилась, завязав волосы цветной банданой. Нормально. Может, и неопытная, но соображает быстро. Попросил пересмотреть туалет в сторону практичности – и пожалуйста, даже излишек браслетов и колец сняла.
– Смотри, – сказал я, взяв со стола бандольеро к «хеклеру» и отстегнув с него «почи» с магазинами. – Это твое оружие. Без него вообще не выходи из трейлера. Чтобы здесь висел, рукоятка под локтем. [Бандольеро – такая общеизвестная разновидность подвесной, как портупея.]
Я ткнул пальцем ей в бедро, показывая, где должна оказаться кобура. Затем я нацепил кобуру с пистолетом и «почи» с тремя запасными магазинами на подвесную, отдал все это девушке:
– Надевай. Все понятно, как делать?
– Понятно… – немножко растерянно сказала она. – Но я же стрелять не умею.
– Стрелять завтра учиться будем, а сегодня привыкай без этого «утюга» даже в туалет не ходить, – сказал я, затем добавил, секунду подумав: – А вообще даже сейчас чуть-чуть поупражняемся.
После того как она надела подвесную и подогнала по росту и с трудом – по комплекции, я выронил магазин из «беретты» в ладонь, пощелкал курком, дал ей это сделать. С трудом, но справляется – не хватает силы в пальцах для самовзвода. Ствол гуляет, и не слабо. Но пока можно с предварительным взводом курка для первого выстрела. А дальше автоматика заработает. Показал ей, как делать, получилось лучше. Потренировал минут десять с предохранителем, с затворной задержкой, затем показал, как магазин менять. Попросил повторить. Вроде бы все запомнила, хоть и дел неуклюже и неуверенно.
Великоват пистолет для нее, великоват. Надо искать что-то поменьше и покомпактнее – «глок», например. Да много что подойдет на самом деле. А «беретта» не только большая, но еще и тяжелая, без патронов килограмм весит. Не для Дрики с ее хрупким сложением оружие. Но в любом случае пусть носит, что есть.
Так, с пистолетом ясно, выбор все равно невелик. Забрал черную тяжелую «беретту», отложил в сторону, поднял со стола МП5.
– Завтра научу пользоваться еще и вот этим, – дал ей оружие в руки. – Это уже серьезное оружие, никто к тебе не подойдет. Будет твоим, пока мы вместе. Понимаешь, зачем это надо?
– Чтобы могла тебе помогать?
– Какая умная девушка, – восхитился я. – Ты уверена, что искусствам обучалась?
– Уверена. Туда только умных и берут, – слегка улыбнулась она, явно оставшись довольна похвалой.
– Ну и славно. А сейчас будем учиться набивать магазины. И к пистолету, и к пистолету-пулемету. Это важней всего на самом деле. А завтра уже стрельбой займемся.
Я сделал приглашающий жест к столу. Как оказалось, она была еще и дисциплинированной. Повторяла все старательно, несколько раз, хотя пальцы заметно устали, сжимая тугие пружины новеньких магазинов, но не жаловалась и, кажется, даже была довольна. Хотя я ее, если по-честному, понимаю. Сидишь ты в совершенно дерьмовой ситуации, уже практически прощаясь с жизнью, потом что-то совершенно случайно происходит, и вдруг ты среди людей, и тарахтит движок, и мертвецы далеко, и есть свет, и безопасность, и оружие, и помирать совсем не надо, никто на этом не настаивает. А если тебя еще и учат самого себя защищать, после того как ты точно выяснил, как выглядит смерть в самой плохой ее разновидности, – заниматься будешь старательно.
Но все же здорово, что с ней нянчиться не надо. Пока, по крайней мере.
Тут у меня опять задергало щеку, и настроение изрядно испортилось. Заражения мне только не хватает. Ладно, чего там Джефф от меня хотел? Я сгреб со стола дробовик с патронташем и вышел на улицу.
Над столом светила маленькая лампочка, из трейлера Паблито доносился детский смех, Майк уже сменился и сидел рядом с Джеффом и Паблито за столом, вполне идиллически попивая пиво. И не подумаешь, что вокруг конец света наступил.
Увидев меня, Майк нагнулся под стол и извлек из переносного холодильника еще банку, подкинул мне.
– Откуда роскошь? – удивился я, со щелчком вскрывая жестянку.
– В соседнем складе нелегально хранили, – усмехнулся Паблито. – Когда мы наш склад разоряли, как раз соседи и приехали. Вот и поделились со мной по старой дружбе. Есть еще две коробки виски. Хочешь?
– Взял бы бутылку на всякий случай, – кивнул я, вспомнив о вчерашней трясучке перед сном и лечении коньяком. – А вообще пиво – это роскошь и милость Всевышнего.
– Согласен, – кивнул Джефф. – Ты к чему это все вынес?
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Куликов Роман
Орловский Гай Юлий