Чтение 21–й страницы книги ~Начало пути~

«Дарин не последний человек в Подгорном королевстве, если что хотя бы не даст меня покалечить или убить, во всё же остальном нахождение у гномов полностью соответствовало моим планам скрыться от мести Нарига и там же смогу спокойно обдумать дальнейшие планы».

– Я присягну вам на верность и отдам вам феод, а взамен вы отправите меня послом к гномам, ну скажем сроком на два-три года, – сказал я вариант, при котором у меня ещё оставались какие-то шансы на успех. Ведь со мной будет Дарин, а он надеюсь не даст отрубить мне руки, – и обеспечите меня охраной на время, пока я не уехал к гномам.

Герцог задумчиво посмотрел на меня оценивающим взглядом.

– Ваше предложение барон, чрезвычайно дальновидно. Если оценить внимательно, то вы убиваете одним выстрелом сразу двух зайцев, находитесь далеко от интриг, и еслисможете поладить с гномами, то и получите защиту собственной жизни на это время.

– Ну и мне нужно утрясти ещё кое-какие мелочи по поводу управления феода с вами, как с будущим его владельцем, не хочется чтобы мои денежные вливания пропали зря. Вы наверно знаете, что не зная о месторождении я обеспечил стабильный доход с феода, в отличие от покойного отца, – сказал я, так как действительно обидно было вот такпотерять всё, что делал в течение этих трёх месяцев.

– Мне докладывали, о ваших нововведения, – усмехнулся герцог.

– Я просто сам кратко расскажу обо всех своих начинаниях, чтобы вы убедились, что моим словам можно верить, – и я рассказал герцогу обо всех своих нововведениях и новациях.

– Когда вы Ваша Светлость запустите две мельницы, то доход с них, а также с постоялого двора, будет не только стабильный, но и приличный, – закончил я рассказ.

– Вы сумели меня удивить барон, – с удивлением сказал мне Валенса, после минутного молчания, – теперь я вполне допускаю мысль, что вы действительно могли пойти к церкви и предложить им сделку. Вам есть, что терять.

– Ваша Светлость, вы просто на один год оставьте как есть и посмотрите эффективно будет ли то, что я придумал или нет, – с мольбой сказал я ему, – что такое вам один год, ведь вы будете заняты разработкой месторождения.

Герцог задумался.

– Хорошо барон, хоть ваши методы весьма спорны, но один год я дам вашим крестьянам и трактирщику, чтобы показали насколько они смогут распорядиться моей собственностью.

– Вы не пожалеете, Ваша Светлость, – радостно ответил я, ведь я смог защитить крестьян хотя бы на такой небольшой срок. А когда приеду к себе, чтобы собрать вещи, то обязательно проинструктирую их, что их дальнейшая жизнь будет зависеть только от них самих.

Герцог ещё минуту помолчал, видимо прикидывая выгоды предложения и потом ответил.

– Хорошо барон, я принимаю все ваши требования, мы договорились.

Я довольно улыбнулся про себя, всё же из сложившейся ситуации – это был самый лучший выход.

«Чёрт с ним, с этим серебром», – подумал я, – «Был бы жив, а заработать я всегда смогу, тем более, что гнома и Рона я возьму с собой. Да ещё и крестьяне будут в относительной безопасности».

– Ваша Светлость, разрешите ещё одну личную просьбу? – вспомнил я о бриллиантах.

Герцог нахмурился, но ответил.

– Какую?

– У меня от отца остались бриллианты, а их в Нумедии невозможно продать, не могли бы вы подсказать человека, который смог бы их купить у меня. Я сейчас почти без денег и лишние кесарии перед поездкой мне не повредят.

Герцог заинтересовался.

– Почему не покупают? Камни фальшивые?

– Нет вы что, – воскликнул я, – просто они остались со времён войн с Неназываемыми, и из-за огранки, ювелиры отказываются их брать.

– Они у вас с собой?

Я кивнул и достал из-за пазухи мешочек, весящий на тесьме, я просто побоялся оставить его на постоялом дворе.

Герцог принял у меня мешочек и достал один из камней. Видимо он был знатоком камней потому, что подошёл к камину и стал внимательно осматривать камень.

– Да, вы правы барон. За такой камешек можно легко угодить в подвалы Священного Ордена, – задумчиво сказал он, – Я куплю у вас эти камни, если вы пообещаете забыть, что они у вас были.

– Ваша Светлость, о каких камнях идёт речь? – прикинулся я шлангом.

Герцог улыбнулся и пройдя к трюмо достал оттуда сначала кошелёк, а потом отсчитал из другого шкафчика деньги.

– Здесь ровно 100 кесариев, – сказал он мне протягивая кошелёк, – максимум из того, что вы сможете получить за них в других королевствах.

– Это больше, чем я ожидал, – признался я, при этом быстро, пока он не передумал, забирая кошелёк.

– Тем не менее деньги взяли все, – усмехнулся он и отвернувшись сказал, – Гарон проводи гостя в Рубиновый Зал.

Сбоку от меня показался мой провожатый и я покорно дав надеть на себя повязку, пошёл с ним, я был доволен собой, ни смотря ни на что.

Герцог поднялся со своего кресла, опять подошёл к трюмо и вытащил оттуда приготовленный свиток пергамента. Затем, накинув парадный плащ, вышел в один из потайных ходов и зашагал в сторону королевских покоев. Он ещё вчера специально наметил эту встречу, чтобы перед балом, но после разговора с этим странным бароном подсказать королю решение вопроса. На руках Валенса было больше козырей, чем у его давнего соперника Нарига, поэтому герцог не сомневался, что король устранится от вмешательства в разбор дел двух герцогов. Короля, слава Единому, больше интересовали деньги и женщины, и если деньги ему приносили все герцоги, то основным поставщиком женщин, строптивых и не очень, занимался Валенса.

Используя именно этот рычаг воздействия на короля, герцог рассчитывал решить вопрос по землям барона Максимильяна в свою пользу. Нариг был не дурак, и даже проиграв в этой битве, всё равно выберет переговоры с врагом, нежели донесёт жадному королю о найдённом серебряном месторождении. В том, что при этом известии король подгребёт под себя фактически – после смерти барона Крона – свой феод, ни один из герцогов не сомневался.

«Всё же он очень странный, этот барон, – размышлял про себя Валенса. – Ведь он действительно убедил меня оставить в феоде всё как есть, пусть и на год. Дело даже не в том, что мне не будет времени заниматься крестьянами одной деревеньки, а в том, что слова барона могут оказаться реальностью. Да, методы его необычны, но ведь он смог заплатить налог королю, без моей помощи, как это делал Крон. А доклады шпионов, о том, как барон решил проблему с местными дворянами и таронскими наёмниками?»

Валенса был вынужден признать, что для своего юного возраста этот барон невероятно удачлив, умён и жесток одновременно.

«Что же мне с ним делать? – размышлял герцог, уже подойдя к королевской двери, которую охраняли тёмнокожие воины. – Я редко ошибаюсь в людях, а после разговора с этим юнцом у меня созрело стойкое убеждение, что он себя ещё не раз покажет. Лучше всего, наверное, будет использовать его ум и энергию для своих целей, – решил, наконец, герцог открывая дверь в покои короля. – Если он сможет расположить к себе гномов и наладить торговлю с ними, так и быть, дам ему во владение один из своих запущенных феодов. К сожалению, среди моих вассалов буйных голов, проводящих время на пирах и охотах, больше, чем толковых управленцев, могущих приносить стабильный доход со своих феодов».

– Ваше Величество, у меня для вас отличные новости, – нацепив улыбку, Валенса шагнул в комнату.

– Герцог, я вас уже заждался, – король, находившийся в постели с двумя обнажёнными наложницами, пошевелил пальцами, приветствуя герцога. Ещё две такие же девушки стояли рядом с кроватью, подавая возлежащим вино и еду. – И что это за новости? – поинтересовался Нумед, открывая рот, чтобы наложница положила в него кусочек жаркого.

– Одна знатная дворянка хочет встретиться с вами и вечером вместе понаблюдать за звёздами, – фальшиво улыбаясь, ответил герцог. Он без раздумий выполнял все прихоти короля, поскольку король, помня, кому он обязан своими играми с знатными дворянками, давал герцогу всё больше и больше власти. А она интересовал герцога куда больше смазливых мордочек.

Король маслянисто улыбнулся, его маленькие, заплывшие жиром глазки заблестели.

– Неужели графиня? – воскликнул он, отшвыривая от себя одну из наложниц. Та упала с кровати и, поднявшись, отошла к столику с едой. – Как вам это удалось герцог, ведь она отказывала мне при всех встречах?

– Она в то время не знала, что вы красивы и величественны, сир, – улыбнулся герцог, – я просто рассказал ей, насколько вы благородны и справедливы. Узнав об этом, она по собственной воле решила провести с вами вечер.

Король радостно засмеялся и от предвкушения потёр свои пухлые руки.

«Как выяснилось, графиня очень любит свою семью, так что пришлось намекнуть ей на его возможное исчезновение и гибель её мужа, детей в случае, если она откажется встретиться с тобой, жирная свинья, – добавил про себя герцог. – Впрочем, моя работа завершена, она придёт к тебе на ночь, а что ты с ней будешь делать – это уже твои проблемы».

– Жаль, надо одеваться к балу, – расстроено сказал король. – Я бы с удовольствием сменил бал на свидание с этой красоткой.

– Да, по поводу бала, – как бы вспомнил герцог. – У меня появился кандидат в послы к гномам. Вы не против, сир, если я распоряжусь о его назначении?

Король, уже витавший в облаках от предвкушения скорой встречи с девушкой, которой добивался уже более полугода и даже хотел ради этого отправить её мужа к гномам, среагировал только на слово «посол».

– Опять тратиться на жалование, герцог, – недовольно скривился король, не желавший расставаться ни с одним сестерцием на что-либо иное, кроме ублажения своей натуры.

– Не переживайте, Ваше Величество, – улыбнулся герцог, догадывавшийся о возможном ответе короля, – поскольку враг мой, то и жалование буду платить ему я.

Король засмеялся.

– Надеюсь, Торгидор быстро пошлёт его тело назад, и вам не придется долго оплачивать его жалование.

Герцог про себя поморщился. Тогдашнее малодушия короля в той нехорошей истории с гномом, в отсутствие главы Тайной канцелярии, который смог бы договориться с этим фанатиком Антонием, привело к полному прекращению торговли между Шамором и гномами. Герцог владел парой торговых домов и теперь не получал от них прежней прибыли, поскольку приходилось караваны для торговли с гномами гонять в Тарон или Газар, что крайне увеличивало издержки.

И всё из-за чего? Этот толстый дурак отдал Паладинам гнома, который просто ковал превосходные мечи, рубящие всё то, что ковалось кузнецами Шамора. Пара анонимных доносов на гнома от теряющих прибыль столичных оружейников, о якобы колдовских делах мастера – и вот он уже в пыточной Священного Ордена.

«Вот и будет первое дело для этого юного барона, – подумал герцог, – пусть оживит торговлю. Сумеет – возьму его под своё крыло, пригодится».

– Тогда, Ваше Величество, подпишите, пожалуйста, указ, – герцог достал припасённый документ, в который требовалось вписать только имя вновь назначенного посла к Подгорному престолу.

Король, мельком взглянув на пергамент, быстро расписался, положив его на принесённую наложницей подставку с письменными принадлежностями. Другая наложница поднесла королевскую печать, и король приложил её к накапанному воску. Герцог аккуратно подул на оттиск, давая воску застыть, и, вытащив из набора коробочку со специальным порошком, посыпал его сверху. Порошок придавал воску хорошую прочность и в то же время не позволял подделывать королевские печати, так как на свету эта смесь мерцала желтым цветом. Именно поэтому состав порошка и способ его приготовления держали в строжайшей тайне.

– Когда она прибудет во дворец? – спросил король, мысли которого были далеки и от указа, и от предстоящего утомительного бала.

– Ваше величество, – улыбнулся герцог, – я сам приведу её к вам после официальной части бала, на которой вы обязаны присутствовать.

– А её муж? – спросил король.

– Муж ещё три дня назад слёг со странной болезнью, которую не могут вылечить наши врачи, – поклонился Валенса.

– Я доволен вами герцог, – улыбнулся король, и его маленькие глазки блеснули, – и благодарю за такой хороший подарок.

– Ваше Величество, мы всегда можете полностью на меня положиться, – поклонился Валенса в пояс.

– Я знаю, герцог, – улыбнулся король и крикнул наложницам: – Живо меня одевать.

Герцог, ещё раз поклонившись, вышел из королевской опочивальни: нужно было срочно заняться обеспечением защиты барона.

Человек герцога вывел меня на прежнее место и, доведя до Зала, где уже вовсю шумел бал, исчез.

– Его Королевское Величество, властитель Шамора и помазанник Бога, Нумед III, – провозгласил распорядитель бала через несколько минут после того, как я вошёл в зал и от пережитых волнений накинулся на еду, в изобилии выставленную на накрытых вдоль стен зала столах.

Я оторвался от еды и посмотрел в сторону, откуда шёл голос. Внимание всех окружающих было приковано к высокому помосту в дальнем от меня конце зала. Я решил наконец увидеть короля, поэтому со вздохом отложил тарелку и пошёл туда. Даже не доходя до него, я увидел, что на возвышении стоит огромный трон, а справа и слева от него – пять кресел с высокими спинками. Ножками трону служили четыре львиные фигурки, держащие в передних лапах сиденье, а на его обшитой бархатом пурпурной спинке сияла в свете множества свечей трезубая корона, по всей видимости, вышитая золотыми нитками.

Справа от этой тронной надстройки появился король, и я с разочарованием вздохнул. Почему-то в моём сознании слово «король» ассоциировалось с героями кинофильмов про короля Артура и его рыцарей, и почему-то все властители представлялись в моём сознании высокими широкоплечими мужчинами с волевыми лицами. А тут, когда я увидел местного короля, то у меня сразу же возникло чувство неприязни к нему, несмотря на то, что я помнил записи барона о короле.

Ну не мог я поверить словам барона о «сильном, отважном и мудром короле», когда собственными глазами смотрел на невероятно толстого, обрюзгшего человек с настолько сальным взором, что, казалось, он лезет им под юбки всем подряд присутствующим дамам. Его маленькие глазки бегали от одного женского лица к другому и ничего другого не замечали.

Король лениво, с явной неохотой шёл к своему месту, при этом, вероятно, выбирая себе на ночь партию из дам, присутствовавших здесь в большом количестве. В общем, у меня сразу выработалось стойкое неприятие к этой отвратительной фигуре, и поделать с этим я ничего не мог.

Когда король уселся на трон, распорядитель празднования стал по очереди называть выходивших на помост герцогов провинций. Герцоги кланялись монарху и усаживались в свои кресла. Первым был вызван Валенса, третьим – Нариг. Все остальные герцоги меня интересовали мало, так что я наблюдал только за двумя своими знакомыми.

Я видел, как у Нарига дёрнулась щека, когда имя герцога Валенса провозгласили первым, но он тут же взял себя в руки, и его лицо вновь приняло безразличное выражение.

«Наверно, действительно безграничную «любовь» питают оба герцога друг к другу», – подумал я, подметив его поведение.

После завершения церемонии заполнения президиума, когда всё внимание присутствующих было обращено к помосту, король произнёс короткую приветственную речь, закончив её предложением:

– Веселитесь!

Правда, веселиться никому не дали, поскольку началась официальная часть бала, состоявшая в приглашении на королевский помост дворян со всех провинций и оглашения для присутствующих их достижений, награждения либо землёй, либо титулом. Правда, не всем так везло, у двух дворян за плохое ведение хозяйства и причинение ущерба феодам, владения были отняты и переданы другим. Лишение титулов, как я понял, здесь не практиковалось.

– Барон Максимильян, – услышал я своё имя. Хоть я и был готов к этому, но всё равно небольшая нервная дрожь меня била.

Успокаивая себя, я поднялся на помост, к тому месту, где останавливались вызывавшиеся до меня дворяне. Увидев там небольшие подушки, я опустился на одно колено и склонил голову перед королём и герцогами.

– Барон Максимильян, мы все скорбим о смерти вашего отца, барон Крон был великим человеком и заслужил честь быть вассалом секундусом самого короля, – начал герцогНариг. – Чтобы почтить его память, Его Величество любезно предложил вам сделать выбор вашей дальнейшей судьбы, так как, являясь несовершеннолетним, вы не способны эффективно управлять своим феодом и не можете получить должного для дворянина воспитания.

«Какое воспитание, придурок, – зло подумал я, – арбалетную стрелу мне в грудь – вот и всё твоё воспитание».

– Барон Максимильян, Его Величество мудро предлагает вам два варианта вашей дальнейшей судьбы. Какой из них выбрать – решать вам и только вам.

Герцог озвучил то, что я уже знал от Валенса, правда, в более пышных тонах и постоянно твердя при этом о мудрости короля. Все вокруг меня заохали и тоже стали говорить, как мудро поступает король, давая мальчику шанс стать настоящим дворянином.

Я покосился на герцога. Тот хоть и выглядел невозмутимым, но некая смесь величия и восхищения от собственного ума, приведшего к такой победе, в нём угадывалась.

«Наверное, сидишь и будущие дивиденды подсчитываешь?», – ухмыльнулся я про себя.

– Благодарю Его Величество за столь милостивое отношение к простому барону, – постаравшись говорить без сарказма, начал я. – Великая честь для меня, что Его Величество нашёл время и силы для рассмотрения моего дела, поэтому я не могу не оправдать его ожиданий.

Я поклонился королю и заметил, как довольный моими словами суверен ещё немного раздулся от важности.

– Ваше Величество, и вы, Ваша Светлость, я принял решение. Я готов принять права и обязанности совершеннолетнего дворянина королевства, и готов дать клятву верности своему будущему сеньору. Я очень благодарен и постараюсь оправдать доверие, оказанное мне Его Королевским Величеством.

«Кашу маслом не испортить», – думал я, озвучивая дифирамбы королю.

Прервав потоки похвалы, король сказал, обращаясь ко мне:

– Рад видеть, что нынешняя молодёжь стремится к самостоятельности. Это весьма похвально.

Вокруг меня снова раздались восхваления величию короля, но мне было уже побоку, теперь настала самая ответственная часть моего представления.

– Ваше Величество, разрешите обратиться к вам с небольшой просьбой, – как можно умоляюще сказал я, прикладывая руки к сердцу и склонив перед ним голову.

Король довольно улыбнулся.

– О чём же, барон?

– Я хочу принести клятву верности сеньору здесь и сейчас, в вашем присутствии. Вы позволите мне это сделать? Хочется выйти из этого зала полноправным дворянином и вашим преданным слугой.

Я увидел, как король скосился на Нарига, тот едва заметно кивнул головой. Вряд ли эту пантомиму заметил кто-либо, кроме меня и другого заинтересованного лица.

– Мы всегда даём право быть дворянином, – с пафосом сказал король и милостиво кивнул мне, давая согласие.

Герцог Нариг довольно улыбнулся и направился ко мне. Уверенный в том, что всё идёт как надо, он даже не заметил, что со своего кресла поднялся герцог Валенса и тоже подошёл к месту действия. Я подождал, пока он приблизится и встанет рядом с Наригом.

Герцог Нариг удивлённо посмотрел на Валенса, а я с огромным удовольствием протянул сложенные руки к герцогу Валенсу и произнёс.

– Я, барон Максимильян, с этого мгновения присягаю в моей верности и преданности герцогу Валенса, клянусь перед всеми полностью хранить ему свое почтение, по совести и без обмана.

Как только я завершил принесение клятвы верности, герцог Валенса положил свои руки на мои.

– Я принимаю клятву, – ответил мне герцог и, сняв со своего пальца перстень, протянул его мне. – Пусть этот перстень будет залогом моего слова.

Подняв меня на ноги, он пожал мне руку. Я надел перстень на палец, все вокруг радостно захлопали.

Я скосил глаз на Нарига. Тот стоял с налитым кровью лицом и только учащённо дышал. Тем временем Валенса решил закончить этот фарс.

– Я, герцог Валенса, забираю феод в виде земли и замка у своего вассала, барона Максимильяна, и даю ему временный феод в качестве денежного жалования на посту полномочного посла от королевства Шамор к Подгорному престолу. Вассалу даётся два месяца, чтобы прибыть на место несения своей службы.

Тут окружающие дворяне сначала захлопали, но потом до некоторых дошёл весь смысл слов герцога. Практически это были опала и наказание, так как у меня забирался феод в виде земли, а взамен давалось незначительное жалование. А уж о том, что меня в дополнение отправляли к гномам – и говорить не было нужды, и без того прекрасно знали, как кончали все послы к Подгорному народу.

В общем, только для трёх человек: меня, Нарига и Валенсы были понятны данные перестановки, все же остальные восприняли слова герцога как попытку избавиться от своего нового вассала.

К чести окружающих дворян, довольных его поступком было мало, многие хмурились и недовольно шептались. Думаю, если бы герцог не был Главой Тайной канцелярии, то емупришлось бы выслушать много разных слов по этому поводу. Я просто ощущал на себе сочувствующие взгляды со стороны как мужчин, так и женщин.

– Я принимаю феод и обязуюсь прибыть на место в течение двух месяцев, – ответил я и поклонился Валенсу, а потом – ещё ниже – королю.

Валенса с прежней «маской» на лице вернулся к своему креслу, а я покосился на герцога Нарига. Тот – следовало отдать ему должное – уже отошёл от грандиозного облома своих планов и теперь, не мигая, смотрел на меня сощуренными глазами. Встретившись с ним взглядом, я похолодел, но глаза не отвёл.

Нариг отвернулся от меня и, подойдя к Валенсу, наклонился и что-то ему сказал. Оба герцога попросили у короля разрешения удалиться, и, сойдя с возвышения, скрылись с глаз.

Тем временем распорядитель принялся вызывать следующих по очереди дворян, и я отошёл от помоста. Мне нужно было срочно уезжать из столицы, пока Нариг занят разговорами с Валенса. Поэтому я намеревался незаметно исчезнуть с королевского бала, но мне не дали. Многие из тех, кто слышал последние слова герцога, подходили ко мне и выражали сожаления по поводу моей поездки, давали советы, как поступить, чтобы расторгнуть вассалитет с герцогом, дав клятву другому сеньору. Мне, конечно, необходимо было выражать благодарность за советы и доброе отношение, поэтому я задерживался с каждым доброхотом и терял минуту за минутой.

Наконец, через слово извиняясь и уверяя, что тороплюсь, я нашёл слугу, разносящего еду, схватил его за шиворот и заставил проводить меня до выхода из дворца. Тот от страха немного растерял дар речи, но всё же послушно зашагал, выводя меня наружу.

Во дворе никого – не считая гвардейцев из караула – не было, поэтому я ускорил шаг, быстро вышел наружу и понёсся в ту сторону куда уехал Рон.

«Хорошо ещё, что сейчас ранний вечер, а не ночь», – радостно думал я, быстро пробегая мимо удивлённых прохожих, которые сторонились от несущегося сломя голову дворянина. Несколько раз я останавливался, чтобы спросить дорогу, и уже через десять минут вбежал в трактир. Быстро оглядев его, я увидел Рона, который, похоже, оглядывал всех, кто входил внутрь.

Увидев моё лицо, он быстро встал из-за стола и, бросив на него несколько монет, направился ко мне. Не произнося ни слова, мы вышли из трактира, забрали на конюшне лошадь и бричку и тронулись к постоялому двору Ортеги. По дороге я быстро, но подробно пересказал всё, что со мной случилось.

– ….,!!..!!.!!!!.!!! – тихо выдохнул на нубийском Рон.

Я задумался. «Если попробовать свернуть змею так и засунуть туда, как предложил Рон, выйдет забавное зрелище».

– Могло быть хуже, задумай Валенса сыграть в эту игру без меня, – произнес я.

– Да уж куда хуже-то? – возмутился Рон. – Землю отобрали, вассалитет навесили, сделали совершеннолетним на три года раньше – и ты ещё говоришь, могло быть хуже???

– Могли утащить в пыточную, а потом, после подписания бумаг о передаче земли, устроить падение с лошади или ещё что-нибудь, в этом же духе, – отозвался я. – Так что давай, Рон, к Ортеги, забираем вещи, просим его подготовить провизию и рано утром, прямо с открытием ворот, уезжаем. Обещание Валенсы об охране одно, а жизнь – совершенно другое. Чем быстрее скроемся из города, тем лучше.

Рон утвердительно угукнул и направил бричку к нашему постоялому двору.

Я задумался. Хотя, вроде бы, всё и прошло вполне успешно, и на переговорах с герцогом, и на балу, но всё равно было грустно. Не было никакого желания расставаться ни с феодом, ни с крестьянами, ведь за эти три месяца я столько сил и средств в них вложил. Если бы не проклятое месторождение, то я бы ещё посмотрел, кто из нас с Наригом выиграл в этой войне.

Когда мы приехали на постоялый двор и Рон ушёл раздавать все необходимые к отъезду распоряжения, я поднялся к себе наверх и, переодевшись в тренировочный костюм, завалился на кровать. Делать ничего не хотелось.

– Ворота откроются через десять минут, – зевая, сказал Рон, когда мы подъехали рано утром к Южным воротам.

– Странно, но я не вижу обещанной герцогом охраны, – сказал я, крутя головой по сторонам. Кроме пары повозок, рядом с нами никого не было.

– Посмотрим, может, нас ждут за воротами, рядом с постоялым двором, – ответил зевающий нубиец, вчера напоследок хорошо погулявший с друзьями.

Нубиец оказался прав. Едва мы минули ворота и проехали мимо постоялого двора, как из него выехал отряд воинов численностью в десять человек и пристроился к нам в арьергард. От отряда отделился один из воинов, который поравнялся с нами. Я поднял на него глаза. Закутанный в плащ, с накинутым капюшоном он был для меня безличен. Единственное, что я рассмотрел, так это проблескивающие в складках плаща доспехи. Из-под капюшона до меня глухо донеслись слова:

– Барон Максимильян, я Карог. С этого момента и до того времени, пока вы не пересечёте границу с гномьими землями, я отвечаю за вашу безопасность. Прошу не исчезать никуда внезапно и координировать со мной все изменения в маршруте движения, чтобы не подвергать вашу жизнь опасности.

Я с уважением посмотрел на него.

– Конечно, командир, я ведь в этом самый заинтересованный человек, и не хочу рисковать, – улыбнулся я ему.

– Отлично, – удовлетворённо кивнул головой командир, – Герцог передал со мной все бумаги, необходимые вам для представления у короля гномов. Вот, возьмите и ознакомьтесь.

С этими словами Карог достал из-под плаща запечатанный в тонкую кожу пакет и передал его мне. Затем он сделал едва заметное движение рукой, и от отряда воинов отделилось три всадника, которые ускорили ход лошадей и вскоре скрылись впереди. Ещё два поехали перед нами, а остальные остались сзади.

Рон с интересом посмотрел на командира.

Я повертел в руках пакет, сломал печать и аккуратно стал доставать из него по одному свитку и знакомиться с ними. Копия указа короля, о назначении меня чрезвычайнымпослом к Подгорному престолу, затем рекомендательное письмо от герцога Валенса к королю Торгидору, с перечнем моих заслуг и причиной назначения послом именно меня, копия договора между мной и герцогом на получение мною жалования посла, которое будет раз в три месяца высылаться мне с посыльным. «Ого», – увидел я сумму своего жалования, назначенного герцогом, – «Сорок два кесария в месяц, герцог не поскупился». А также список дел, которые я должен был выполнить, находясь на своём посту.

Я показал свиток с жалованием Рону, тот посмотрел цифру и хмыкнул.

– Я уже думал, забесплатно на тебя работать буду.

– Да, кстати, Рон, мы это не обсуждали, и я не спросил тебя… Ты поедешь со мной? – задал я вопрос, ответ на который боялся услышать. Я так привязался к нубийцу, что просто не мыслил себе, что будет, если он откажется.

– Теперь, когда у тебя есть деньги, поеду, – нагло ухмыльнулся он. У меня отлегло от сердца, теперь осталось уговорить только Дарина.

– Спасибо, Рон, – улыбнулся я ему, – я знал, что могу на тебя положиться.

Сложив все документы снова в пакет, я засунул его за пазуху. Чтобы их досконально изучить, время у меня ещё будет.

Снова однообразно потекли дни нашего путешествия, даже присутствие воинов никак не скрашивало его. Они просто отказывались с нами разговаривать, ссылаясь на своего командира, который один вступал с нами в беседу.

Даже на привалах воины были максимально собраны, не снимали доспехов, практически не разговаривали между собой, ограничиваясь короткими командами или просто жестами.