Чтение 5–й страницы книги ~Игра на выживание~

— А вообще – ты кто такой?

— Я главный исследователь Закатного Ордена, надо мною лежит лишь власть Великого Магистра. То есть, раньше лежала. Сейчас Магистр с остальным адептами на капище лежат. Если не сожгли еще… нет больше Закатного ордена.

— Короче, за что боролись, на то и напоролись.

— Получается, что так.

— И каковы твои планы на дальнейшую жизни, Агрис? В другой орден подашься?

— Маловероятно. Скорее всего, я последний адепт Закатного Ордена и меня при первой же возможности убьют. Что бы закрыть все вопросы, так сказать...

— Не радостная картина. Сочувствую.

— Ветал, если думаешь, что ваше положение лучше, то глубоко ошибаешься. Во время сбора совета магов никто не рисковал, но вот пройдет еще немного времени, и разные ордена будут посылать поисковые группы в надежде найти уцелевших иномирян. Против них у нас нет ни единого шанса.

— А что тут все переполошились из-за нас? Ну стало в вашем мире больше на несколько человек – и что? Мы не заразные, холеру не занесем. Сифилис тоже. В чем прикол?

— Что бы вы поняли это, нужно знание хотя бы основ магии мира Иглы... когда вы проходили через границу миров, в вас осталась ее частичка. Совсем небольшая частичка, но ценность ее огромна. Она – часть начала мироздания, все, что сейчас мы видим вокруг себя – лишь ее кривое отражение. Магу, вобравшему ее в себя, станет доступен совершенно другой уровень изменения окружающего. Он будет видеть мир в его основе и разум его будет готов к совершенно невообразимой магии.

— Ну ты загнул… и как это бывает?

— А я откуда знаю? Обряд ведь так и не закончился.

— Агрис, такой человек… или маг, он ведь в психа превратится. По любому крыша поедет – просто черепушку разорвет от всего этого.

— Такая опасность есть и она намного реальней, чем ты представляешь. Все прошлые эксперименты именно этим и заканчивались. Только черепная коробка не взрывалась, а накалялась очень сильно. Сильнее кипящей воды в котелке. Для того, что бы гранью мироздания можно было пользоваться, а не просто сразу погибнуть, я разработал механизм ее переноса в накопители. И уже из них, с большой осторожностью, по крупицам извлекать и пользоваться. Должно было сработать…

— Экспериментаторы, блин…

— Ты лучше скажи, мил человек, почему по говорить по-нашему умел, а строил из себя немого? И как языку обучился?

— Я слушал вашу речь, мысли и делал ментальную проекцию на себя. С активизацией запоминания. Быстро это делать нельзя, с одной стороны – всплеск энергии был бы заметен наблюдателям, приходится делать очень тонкие, нестабильные каналы перехода информации.

С другой – слишком разные наши миры. Для того, что бы понимать речь важно не только улавливать значения слов, но и их взаимосвязь с другими, знать картину мира, его историю, правила… с этим самые большие проблемы. Например, автомат Калашникова. Макс сейчас очень сильно хочет получить этот, как я понял – механизм для убийства врагов. Зачем – понятно. Как – совершенно непонятно. Я не могу даже представить себе механизм, который без магии ранит и убивает врагов на совершенно невообразимом расстоянии. Такого не бывает. Но Макс держал его в руках и даже пользовался им. Не убивая никого, правда…

— Слышь, чувак, ты с этим делом завязывай. Ветал, ты понял – он мысли наши читает!

— Агрис, за такие вещи в приличной компании принято получать по морде. И вообще, за последнее несколько минут, это уже второй раз, когда тебя хочется ударить большой палкой по голове. Ты понимаешь, что никакими доводами о мифической помощи в этом большом и сложном мере, ты уже не отделаешься?

— А я здесь причем? Я мало знаком с ментальной магией, даже обычного, не защищенного ничем человека не могу открыть без артефактов специальных. Не моя специализация. Вы сами виноваты - открыты для всех, будто не знаете, чем грозит это… опа, а теперь закрыты!! Что случилось?

— Да ничего не случилось… сейчас посмотрим.

Ветал медленно обошел Агриса, и с силой удалил того в плечо. Не ожидающий такой подлянки Агрис не устоял на ногах и оказался в траве.

— Что за х#йня?

— Агрис, это была проверка. По всему видно, что мысли ты уже не читаешь. Иначе хоть как то, да среагировал. Извини дружище, на войне, как на войне.

— Но я же говорил до этого, что вы закрылись. Правда, непонятно – как…

— А до этого ты хотел нас под нож пустить. И вообще есть такой принцип – доверяй, но проверяй.

— Логично.

— Это хорошо, что ты понимаешь.

***

Пищи для размышления у каждого набралось достаточно, поэтому решили не рассиживаться, а продолжить движение. По ходу движения выяснилось, что от капища до ближайшего населенного пункта – примерно 120 лиг, в пересчете на более привычные единицы измерений – около ста километров. Это если по прямой, смотря на карту. Сколько предстоит пройти на самом деле – непонятно, но направление верное. Каких бы то ни было рек, речушек, родников и прочее, Агрис вспомнить не мог и вообще карту он почти не помнил. Вполне возможно, что троица шла совсем не в самый ближний поселок, а черт знает куда. Оптимизма это не добавило.

Игле был махровый феодализм. Крестьяне и прочий рабочий люд в обычные годы еле-еле сводит концы с концами, а в неурожай начинают варить корни и кушать случайных прохожих. О каких-то там свободах и равенствах никто ничего не слышал. Любой мальчишка или девчонка с раннего детства мечтали стать исключительно магом и орденские школы во время каждого набора слушателей-адептов скорее напоминали гигантский, титанический табор, чем учебное заведение. Везло лишь единицам.

С технологиями тоже было туго. Никакой автоматизации, механизации или индустриального метода производства здешняя земля не знала. Жители Иглы целиком и полностью полагались на крепость рук, быстроту ног и скромность в потребностях. Лишь использование магических практик поднимало производственные возможности не недосягаемого для земного феодализма уровня – чего стоили одни только межпространственные переходы! Металлургия, сельское хозяйство, медицина, косметология. Но все это было уделом избранных. Услуги магов стоили неимоверно дорого. Зачем дровосеку несколько лет копить деньги на незатупляющийся и нержавеющий топор? Он лучше обычный возьмет и будет точить его почаще. Для крупных землевладельцев маг мог «подправить» погоду, например, вызвав дождь. Но по мнению землян, лучше бы он сделал трактор и толковую оросительную систему… магическими вещицами, как и услугами магов, пользовались лишь люди состоятельные, статусные. В этом мире магия была товаром премиум-класса и масштабно на экономику не влияла.

Еще смешнее были войны. Традиционные мечи, луки и рыцари в полной боеготовности присутствовали. Так же присутствовали боевые маги, которые применяли молнии, огонь, гигантские сосульки и прочие убийственные приемы. Что могли противопоставить всему этому простые солдаты? Это все равно, что на Куликовской битве за Русичей воевал бы современный танк. В начале эта машина для убийства расстреляла бы из пушки шатры главнокомандующего, а потом принялась давить гусеницами простых воинов. Вот и вся битва.

Применительно к миру Иглы дело обстояло так: если у какого то графа в войске пять тысяч отъявленных головорезов, а у его противника только тысяча выпускников факультета филологии и пара хороших боевых магов – боя скорее всего не будет. Зачем на танки мясо пускать?

Местность эта считается «нехорошей» из-за соседством с капищем, но объяснить отсутствие животных Агрис так и не смог. Так же, как и происхождение скалы с символами непонятными. Или иероглифами? По его словам выходило, что символы эти стары, как сам мир Иглы и понять, что там написано уже никто не сможет. Да и не нужно это никому. Все, что было важное и нужное – давно переведено и активно используется потомками.

Магические ордена (коих было с десяток) владели собственными библиотеками. Уникальные, секретные знания каждого ордена внутри него тщательно охранялись. А так же распространялись среди адептов посредством библиотек разной степени открытости. И защищались от разных неожиданностей путем копирования. Именно магические ордена были «передовиками магической науки» этого мира, имели возможность проводить масштабные исследования, создавать школы и выращивать полноценных магов.

В основном для борьбы с другими орденами. Объявлялись перемирия, заключались союзные договора и проходили мирные переговоры. Но война шла всегда. Так и сейчас – один слабенький орден слишком уж возомнил о себе и остальные, объединившись, успокоили его. Навсегда. Последний представитель этого ордена шел сейчас рядом с землянами и мучился ностальгией. Ведь какими грандиозными были планы! А сейчас…

Местные короли, цари и где-то даже императоры во всем зависели от орденов магов, и по сути были лишь марионетками руках магистров. Большинство войн между странами были только лишь отражением войны между магическими орденами. Их власть была абсолютной и сдерживалась только другими орденами.

Орденам платили «за покровительство» все государства мира Иглы, магические услуги тоже были полностью их вотчиной – часть доходов с любой магической практики шла в казну ордена. Кроме того, было много предприятий напрямую учрежденных магическими орденами. По сути, это были даже не государства в государстве, а сверх государства. Со своими писанными и неписанными законами, правилами и распорядком. Именно они определяли жизнь в мире Иглы.

Делами своей территории ордены почти не интересовались. Королевства, царства, империи и султанаты жили своей жизнью, лишь изредка выполняли указания своего ордена и платили ему дань. О том, что бы изменить положение вещей и самому диктовать условия, никакой правитель даже и помыслить не мог – слишком несоразмерными были силы, слишком много в этом мире зависело от магии.

Весь рассказ Агриса занял много времени, последние дебаты проходили уже поздней ночью. Под это дело ушел весь оставшийся спирт, а согласия достигнуто так и не было.

Макс призывал вызвать в этот мир дьявола, что бы он сожрал всех этих магов, баронов и прочих упырей. А его, Макса, перенес обратно на Землю. К любимому компьютеру, семье, друзьям, замечательной девушке Насте и пиву.

Виталик не был столь категоричен. Он лишь хотел дать этому миру великую революцию, что бы безо всяких потусторонних сил разобраться с разными графьями, королями и сотрудничающими с ними магами. Одним словом, покончить с вопиющими пережитками феодализма. А потом – домой.

Агрис заплетающимся языком настаивал на создании нового ордена, потом прижать всех остальных к ногтю и дальше действовать по ситуации. Ничего другого от него и не ждали.

Единственное, в чем сошлись все трое – все плохо и будет еще хуже. С этой мыслью допили последнюю кружку спирта и завалились спать. День выдался богатый на впечатления, их стоило как следует переварить.

***

Лес осенью красив. С осенним лесом может сравниться только лес весенний, ближе к лету, когда распускаются листья, пробивается молодая трава и повсюду распространяется удивительный запах возрождения, пробуждения. Запах новой жизни. Его нельзя сравнивать с осенними запахами, слишком уж они разные, будто пришли из разных миров.

Осенний лес полон меланхолии и воспоминаниях о прошедшем лете. Листья падают, растения увядают, наполняя окружающее пространство удивительными красками, которых не повстречаешь нигде более. У каждого из времен года свое очарование, но весна и осень находятся как бы между главными событиями года – зимы и лета. Из-за этого их время коротко, а воспоминания ярки.

Виталик стоял на берегу реки и всматривался в водовороты, быстрины и плавающую по воде опавшую листву. Он размышлял. Многие его страхи, опасения последних дней отчасти оправдались. Иллюзии и надежды о прекрасном мире сменились совсем не идеальной реальностью. От этого на душе стало гораздо легче. Лучше точно знать опасности и действовать с оглядкой на них, чем строить воздушные замки на зыбком песке. Гораздо лучше.

Скоро на берегу появился и Макс. Тоже немного постоял на берегу, думая о своем.

— Знаешь, Ветал, очень соскучился я по музыке. Хочется врубить центр на полную, что бы все тело ощущало ее вибрацию. И поставил я бы In ExtrEMO. Лучше всего был бы альбом Verehrt Und Angespien, 99 года. Очень он подошел бы сейчас. Или Morgenstern.

— Не трави душу. Лучше – учись на балалайке играть, или какие тут инструменты в ходу. Надо будет у Агриса поинтересоваться.

— То-то и оно. Обустраиваться нам надо, о возвращении не думать. Вечно шляться по лесам нельзя, а свое место в здешней иерархии я, по правде говоря, не вижу. Компьютеров здесь нет, и при нашей жизни точно не будет. Значит и сисадмины нафиг не нужны, а кроме этого я ничего делать толком и не умею…

— Ты умеешь пить много пива и щупать девок.

— У тебя талант обнадеживать.

— Не парься, Агрис, может, сам ничего не знает – что он там видел из своей орденской башни?

— Агрис говорил, что раньше на ферме работал, если по-нашему. И жизнь видел в разных ее ипостасях.

— Зато он нашу жизнь не видел и даже не представляет ее толком. С нашими знаниями – выкрутимся. Хоть бы и в школу пойдем таблицу умножения преподавать. Ты ее, кстати, знаешь?

— Ну ты даешь… я же программист по образованию, с математикой на «ты». Все местные ученые пере до мной – двоечники в школе для умственно отсталых.

— Вот! Я, конечно, гуманитарий больше… Но профессия обязывает знаю много чего полезного и нужного. Короче, не пропадем мы с тобой. Главное – первый год-полтора в какой ни будь дыре просидеть, а там уже в люди податься. Типа «гении от народа». Годик землю покопать или огороды для аборигенов за еду полоть – не западло. Потому как для выживания нужно. И мир за это время лучше узнаем.

— Я тоже так думаю. По началу нефиг высовываться. Поживем, оглядимся, к тому времени страсти поутихнут… и будем пробиваться «в люди».

— Агрис говорит о ближайшем к капищу друидов поселке, как о цели. Я так подумал… нельзя туда идти. Если нас ищут, то там будут ждать по любому. Легкий путь, не значит – правильный. Идти нужно «по зеленке» сколько возможно будет и выйти там, где нас никто не ждет. Тогда будет хоть какой то шанс обосноваться здесь незамеченными и неопознанными.

— Дело говоришь. Может вообще землянку поставим и до весны в лесу жить будем?

— Вроде и умный ты человек, даже высшую математику знаешь… что мы кушать по твоему будем? Древесину???

— Ну, олени разные, кабаны.

— Это тебя скушают волки или кто здесь охочий до мяса. Даже не рассчитывай на это.

— Тогда, идем сколько можно будет и выходим батрачить за еду.

— Вот! Сразу видно в человеке высшее образование!

Ранним еще утром доели птиц и лягушек, и пошли дальше. Электрические приборы в кустах никому не чудились, поэтому шли размеренно, без особой спешки. Плато оказалось приличных размеров и странники уже стали скучать без крутых спусков, осыпающихся под ногами камней и прочих прелестей. Их путь шел горизонтально, сквозь камни, кусты и прочее. Через пару часов перехода решили спуститься в русло и идти по нему – река течет спокойно, реальных препятствий движению нет, так почему бы не воспользоваться этой природной дорогой? К тому времени берега реки стали почти непроходимыми из-за самых настоящих джунглей из кустов, дикого винограда и еще чего-то непонятного. Продираться через все это без экскаватора или хотя бы мачете было проблематично.

Лягушки становились больше и толще. Такое ощущение сложилось у незадачливых охотников после третьего десятка добытых земноводных. Палки были оставлены за ненадобностью – по сравнению с лягушками «воробьи» проигрывали и по вкусу, и по массе, а главное – по количеству. Поэтому обед состоял из одних только вареных лягушек. Даже картофель решили сохранить «на черный день». К тому времени накопились другие вопросы к Агрису.

— Агрис, мы сейчас на чьей земле находимся? В смысле, какого ордена?

— Разумеется на земле Закатного ордена. Думаешь, мы бы решились проводить обряд где-то еще?

— Так его вроде как нет уже…

— По моим мыслям, сейчас идет подготовка к грандиозной драке между орденами – за земли, библиотеки, имущество… даже те, кто и не думал идти на соседа войной уже точит топор. Ордена срочно мобилизуют боевых магов, переучивают остальных. Уж больно кусок сочный. Корольки вынуждены в самый разгар страды мобилизовать людей на большую войну.

— Получается – местных магов в асфальт закатывать будут?

— Тем, кто давал обед Закатному ордену и не успеет спрятаться – хана. Местные маги, например, погодники или артефакторы, которые просто платили налоги ордену без обряда посвящения, переждут горячее время где потише и переберутся под крылышко нового ордена. Им большая политика побоку. Короли и цари местные будут сидеть в своих замках, в надежде перейти на сторону победителя, когда он проявится… реально воевать будут лишь ордена. По бывшим землям Закатного ордена пройдут армии, возглавляемые магами Истинного и Железного ордена. Крепости будут открывать перед ними свои ворота без шанса противостоять и с надеждой заслужить хоть какое ни будь место под солнцем при новой власти. А вообще – бардак будет твориться полный.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Получается, мы «попадем» на самый разгар схватки орденов. Так может нас вообще в этом бардаке никто искать не станет?

— Наоборот, ордена будут искать даже самый призрачный шанс стать сильнее врага. Самое время для поисков носителей грани миров, тебе не кажется?

— Я бы отложил эту авантюру на более спокойное время, а сейчас полагался на то, что уже есть и чем можно воспользоваться прямо сейчас.

— В твоих словах есть смысл. Но есть и другие ордена. Пока два соседа схватились, они могут попытаться отхватить лакомый кусочек.

— Ты достал, Агрис. Лучше шагай быстрее.

— Твой расчет на быстроту ног не оправдан, Макс. Лучше полагаться на удачу.

— Хрен там.

***

Плато закончилось и снова пришлось переходить в сторону от русла – пробираться сквозь дикий лес. Вновь пошли водопады, уже не так часто, как до этого, зато они стали намного больше. Самый большой – метров тридцать в высоту, пришлось обходить по большой окружности через склон горы.

Если бы дело происходило летом, проблем не возникло. Но сейчас по склону громоздились кучи опавшей сырой листвы и хвои, готовой при любом касании сорваться вниз. Держать равновесие и самое главное – держаться за попадающиеся деревья, корни, кусты, к этому привыкли сразу. Если предстояло пройти открытый участок без «страховки», осматривали склон ниже – что бы можно было в случае чего схватиться на дерево. В крайних случаях страховали друг друга палкой. Это происходило так: один переходит опасный участок, держась за палку, другой, крепко ухватившись за дерево, держал другой конец палки. Если проказница судьба приказала человеку скатиться вниз, его поднимали на палке наверх и все начиналось заново.

Через несколько часов спусков, подъемов и других мучений, путешественники пришли к более-менее пологой местности и дальше пошли без особых затруднений. То есть, несколько дней назад эта местность показалась бы им для прогулок непригодной совершенно. Сейчас же все было вполне культурно – идешь себе вперед, ни крутых спусков тебе, ни подъемов. Что из того, что одежда постепенно приобретает вид ветоши, а про обувь вообще разговор отдельный… хуже всего приходилось Агрису.

Его тонкая ряса и раньше не блиставшая ухоженностью, превратилась в тряпку. В нескольких местах подлатанная скотчем, одолженным у Виталика, перевязанная травой, она была больше похожа на маскировочную сетку снайпера, чем на одежду в которой ходят приличные люди. Чемодан с керогазом, подвязанный ветками дикого винограда, дополнял картину. Шлепанцы Агриса из натуральной кожи разорвались на третий день странствия и держались тоже на скотче. Когда группа проходила склон, Агрис снимал свою обувь – там ты она просто снялась сами и улетела в непонятном направлении. На всех привалах или просто хороших участках Агрис ее тоже снимал – что бы не разрушать хрупкое изделие без причины. И заодно привыкать ходить босиком,…

Макс все-таки умудрился за короткое время разносить свои ботинки и чувствовал себя в них довольно прилично. Никакую траву и листья он уже в них не подкладывал. Вот только тяжелы они были – ботинки. В ночевки ботинки он тоже не снимал – в тонких носках холодно. А это совсем не комфортно – спать в ботинках или любой другой обуви. Лишь в редкие промежутки отдыха он радостно шлепал голыми ступнями по траве, кумушкам и просто земле. Еще в джинсах сильно прели яйца. Во время переходов и каждый вечер Макс мыл нижнее белье и старался обмываться.

Виталик проклинал тот день, когда он решил надеть шорты вместо нормальных брюк. Вся колючая трава, все кусты и ветки проходились по его коленям и ниже, оставляя ноющие царапины. Сейчас его голени представляли из себя сплошное месиво из царапин, ран и синяков. Все это многообразие постоянно чесалось, их приходилось каждый вечер обрабатывать единственным тюбиком Левомиколя. На то, что организм когда то привыкнет к этому, он не рассчитывал. Китайские кроссовки держались молодцом, это было ожидаемо.

Большую часть пути процессия выглядела следующим образом: Макс, как самый бронированный, ледоколом прокладывал путь в буреломе, высокой траве и кустах. Следом за ним шел Виталик, потом Агрис – замыкающим. С его дышащей на ладан одеждой на большее рассчитывать не приходилось.

К ночевке подошли уже поздно. Быстро отварив лягушек и ими поужинав, улеглись отдыхать. Спирт закончился еще раньше, окружающая растительность надоела за целый день, поэтому просто смотрели на небо.

— Агрис, расскажи о географии местной.

— В мире Игле три континента: Варт, Хердан и Яххин. Яххин – жаркий континент, покрытый песками, джунглями и сухими степями. От других континентов держится обособленно – там своих разборок хватает. Контролируется тремя постоянно враждующими орденами: Ифритовым, Хрустальными и орденом Сухого Тросника. Хердан – самый большой континент, изогнутый вдоль северных льдов и полный королевств, двух империй и враждующих орденов. Их на континенте Хердан целых шесть: Пустошь, Последний орден, орден Солнца, орден Лилии, Копьеносца и Ждущий орден. Континент Хардан велик, в нем есть и бескрайние леса и тундры и равнины, полные жизни. Мы находимся на Варте. Это небольшой, но богатый континент. Плодородные поля, обильные сады, руда, золото, серебро и драгоценные камни в горах – это лакомый кусочек для любого ордена. Располагается Варт недалеко от Хердана и тесно связан с ним торговлей. Было даже несколько воин между орденами разных континентов, правда, ни к чему не приведшим. До недавнего времени на Варте были ордена: Закатный, Истинный и Железный. Сейчас остались только Истинный и Железный орден.

Кроме перечисленных, есть еще два ордена: Орден Девы и Зеленый Орден. Они поделили между собой острова и океаны Иглы. Имея самый мощный флот в мире Иглы, они не могут всерьез бороться с мощными сухопутными странами. Но лучших пиратов, моряков нет во всей Игле.

— И где на континенте был расположен Закатный Орден?

— Как раз между двумя другими орденами. Очень удобно для войны… что сейчас твориться!

— Не парься, добро всегда побеждает.

— Очень странная мысль. По идее должно быть наоборот.

— С чего вдруг?

— Добро почему называется добром? Оно не может творить гадости и подлости. Зло в средствах не ограниченно. Оно будет поступать так, как нужно для победы безо всяких ограничений и в конечном итоге победит.

— Ты какие-то глупости говоришь, Агрис. По твоему получается, что мы живем в стране зла… то есть жили в стране победившего зла… И все находятся на стороне победившего зла.

— Макс, не будь идеалистом. Историю пишут победители. Про своих бывших оппонентов, пусть даже они ангелы были, победители будут говорить, как о наркоманах, некрофилах и вообще отморозках. И им поверят. Попробовали бы не поверить…

На небольшой полянке воцарилась задумчивая тишина. Какой то звонкий местный соловей воспользовался этим и начал щебетать свои романсы.

— Агрис, я не знаю, как с этим делом здесь, но у нас добро в конечном счете – победит.

— Ветал, ты заинтриговал меня. Интересно – как?

— Войны выигрываются теми, у кого больше сторонников. И Армия, соответственно. Если одна из сторон конфликта режет младенцев и отбирает последний кусок хлеба у нищего – к ней будут присоединяться в самом последнем случае. Потому что человек по природе своей стремится к лучшему, хорошему. Я мог привести тебе множество примеров из нашей истории, но лучше просто поверь на слово.

— Народ – быдло, Виталик. Никуда он не стремится.

— Это фундамент, на котором сидят и ордена и феодалы. Кстати, феодал тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо.

— Да этот феодал режет крепостных, как хочет. И ничего ему за это не бывает.

— Не отводи в сторону разговор. Идея в следующем: сторона, применяющая плохие средства для достижения своей цели с легкостью выиграет одну битву или несколько. Но войну выиграть не сможет – от нее отвернутся сторонники и союзники. И трындец Кощею Бессмертному.

— Реальность проще Виталик. Пока союзники осознают с кем связались – становится поздно. Добро уже посыпано солью, луком, специями и медленно поджаривается на углях. А чаще еще проще – в вашем языке это называется информационная война. Кто плохой, кто хороший? Попробуй тут разбери… поэтому побеждает все таки зло.

— Тогда почему в нашем мире войны становятся все реже, гуманнее, мягче и вообще общий тренд внушает оптимизм?

— Хороший вопрос. Подумать надо.

На поляне, среди спускающихся сумерек повисло молчание, нарушаемое лишь тресканьем поленьев в костре.

— Я так думаю, это из-за магии. Других сильных различий между нашими мирами я пока не вижу, значит она виновата. Развитие общества в мире Иглы целиком и полностью завязано на магических орденах. В их войнах нет места для мнения кого-то, кроме Магистров. Мораль и прочее их беспокоит мало. На войне в вашем мире садиста-офицера простые солдаты убивали по-тихому. Здесь солдат и не подумает причинить зло магу – очень сложно это. Полк или даже армия в вашем мире могли подняться против своего правителя! В мире Иглы это невозможно. Нет бунтовщиков, нет и развития общества.

— Получается, магические ордена тормозят развитие общества, технологии, науки и вообще всего в мире Иглы. В наше средневековье велика была роль церкви, полыхали костры инквизиции, уничтожались передовые ученые, мыслители. Ваши ордена, наверное, в чем-то похожи на них.

— Я понял твою мысль, но дело в другом. Развитие общества, науки и прочего магия не тормозит. Просто большинство передовых люди мира Иглы работают над развитием магии и на общество чхать хотели. Магия – это целый мир, который можно развивать бесконечно. На простых смертных просто сил не остается. Да и желания тоже.

— Чуваки, вы подняли бесконечный вопрос, ответить на который не сможете. Спать лучше ложитесь.

***

Следующее утро в лесу выдалось самым обычным. Если не считать мелкого противного дождика. Совсем не летнего. Как-то за время пребывания в новом мире земляне отвыкли от такого природного явления, а Агрис слишком привык полагаться на магию.

— Да сотвори ты хоть что-то водостойкое, волшебник хренов!

— Не сотворю. Я сейчас полог сделаю, а на него слетятся «охотники». В такой глуши, да еще в районе капища, это как маяк будет: приходите добрые люди, делайте с нами что хотите!

— Бляяя…

Троица сидела под ветками какой то Елки, прячась под пенки и плотно друг к другу прижавшись. Основной поток воды проходил мимо, но капли дождя все равно каким то образом попадали на голову, шею, плечи… о ногах и говорить не приходится. Особенно неприятны были редкие капли воды, затекшие за шиворот и холодной щекоткой струившиеся по спине. Это было даже хуже, чем просто отдаться дождю сразу. Пропитывались влагой медленно и неотвратимо. Костер уже успел потухнуть, вещи – намокнуть, настроение – испортиться. Хуже всего было то, что конца этому не было видно.

— Какие мы все-таки дураки, надо было спирта оставить на непредвиденный случай. Вот бы он сейчас пригодился!

— А я говорил оставить.

— Ты говорил оставить совсем немного – раны дезинфицировать. А потом сам же последнее по стаканам разлил.

— А ты бы не сидел сиднем, а напомнил: Виталик, негоже последний спирт разливать. Немного оставить надо.

— А я сам выпил тогда прилично, так что не приставай со своими нотациями. Лучше скажи, что делать?

— Я очень точно скажу. Нужно сидеть под елкой и ждать когда дождь пройдет.

В это самое время под елкой стала образовываться лужа. Все трое успели промокнуть до нитки и усиленно стучали зубами. Холод был такой силы, что все тревоги ушли на задний план, осталось только желание яркого солнца и чего ни будь теплого. Еще лучше – горячительного.

— Бррр, такими темпами мы здесь околеем просто. И не нужно будет никаких «охотников».

— Это еще что… вот помню шли мы с камрадом от тур. приюта «Пшадские водопады» до поселка Пшада. Дело было летом, и путь наш проходил через русло реки Пшада. Вышли ранним утром. Мы спокойно прошли водопады и совсем немного оставалось нам до «сорока бродов» - это место, где Пшада петляет, как пьяный милиционер и тропинка постоянно пересекает реку. Ну так вот, стоило нам пройти пару часов по руслу, как начался дождь. Я сказал дождь? Нет это был ливень, настоящий сильный ливень. В одно мгновение мы промокли, как цуцики, одежда стала тяжелой и обвисла на теле. Рюкзаки промокли насквозь – тогда еще мало было нормальных современных не промокающих рюкзаков. У меня был станочный «Ермак», у камрада вообще непонятно что. Все промокло, замерзли очень… а идти вперед надо. Остановишься – пневмонию получишь, как с добрым утром. Когда идешь – холода не чувствуешь, стоит только остановиться и начинает он пробирать до самых косточек. Тут уж хочешь не хочешь, а идти будешь.

Но еще неприятней было то, что река стала раздуваться из за дождя. Там, где раньше спокойно проходили, теперь был бурный поток выше колен. И не видно ничего в воде. Как обычно станешь в воду, а там расщелина окажется или другая неожиданность – ногу повредить за нефиг делать. По такому руслу проходить одно большое мучение. Хорошо, что к тому времени успели выйти на «Сорок бродов», но большой радости это не добавило – земля размокла, пластами стала липнуть к обуви и вообще проваливаться вниз.

Ни палатки, ни пенки у нас не было. Не планировали ночевать в лесу потому что. На самых последних силах вышли к сторожке лесничего и настойчиво напросились к нему переночевать. Попробовал бы он отказаться впустить нас…

— Это ты говоришь к тому, что бы лесника идти искать?

— Я это говорю к тому, что бывает намного хуже. Мы здесь стоим, считай что в комфорте. Радуйся.