– Тоже верно,– призналась она.– Так кто он?
– Вор,– ничуть не покривив душой, ответил я.
– Просто вор? – тупо переспросила Убийца Сориты, явно разочарованная моим ответом.
– Хороший вор,– улыбнулся я.
Она посмотрела на меня мрачно, явно не веря.
– Есть шанс пройти кордоны Лестницы? – поинтересовался я ее мнением.– Если ты скажешь, кто ты…?
– Ш-ш-ш! Это может сработать еще раз. Или два,– не стала отрицать Тиа.– Но по ту сторону перевала – нам крышка. Уверена, что Рован и Митифа ищут меня. А значит, Избранные и командиры предупреждены. Мы можем нарваться, и не факт, что получится выбраться. К тому же Аленари заинтересована Лепестками. Она будет разыскивать нас сильнее, чем остальные. Северянин знает здешние тропы. Я тоже. Пришлось побродить во времена Войн Некромантов, пока Лей и Гинора топтались у основания Лестницы. Пойдем по ним.
Я с интересом посмотрел на нее и подумал, что все мы полны скрытых сюрпризов. Жаль, что основная часть из них вряд ли доставит радость окружающим.
Весь день мы продвигались на северо-восток по безлюдным проселочным дорогам и бурым полям. Синие горы на горизонте вырастали с каждым наром.
К следующему полудню они приблизились настолько, что закрыли своими вершинами половину неба. Пики напоминали огромные обломанные ступени. Первые – самые низкие – серо-охряные. Вторые – синие великаны со скалистыми зубьями. И третьи – белые, снег на них не таял даже в самую страшную летнюю жару.
Мы путешествовали по открытой местности, лишь кое-где заросшей невысокими облезлыми пирамидальными пихтами. Они сгибались на колючем ветру, и, глядя на них, мне становилось еще холоднее.
Когда отряд оказался в предгорьях и до выхода на основную тропу, идущую вдоль отрогов, оставалось не больше лиги, наступила ночь. Температура резко упала, пронзительные порывы ветра рвали на нас одежду. Зубами стучали все без исключения. Спать никто не мог… Наконец Тиф сжалилась над нами и с очень большой неохотой использовала частичку своего драгоценного Дара. Созданный ею щит (рыцари и Га-нор с Луком думали, что его сделала Рона) защитил нас от порывов, а вспыхнувшее лиловое пламя принесло людям и лошадям драгоценное тепло.
К следующему утру замерзшая трава хрустела под ногами, но ветер слегка успокоился и перестал стегать нас ледяными цепями. На юго-западе клубились сине-лиловые тучи, а над нами было чистое небо, и мне оставалось лишь недоумевать, с какой стати оттуда сыплются крошечные кристаллики льда, неприятно покалывающие кожу.
За ночь склоны засыпало мелким, точно просо, снежком, который уже через три нара после рассвета растаял, и горы несколько минок сияли, точно бриллианты, от солнечных лучей, пронзивших множество водяных капель.
Га-нор, Кальн и Тиф ехали далеко впереди, Рона, Лук и Шен позади меня. Я находился в достаточно пасмурном расположении духа, рассматривая горы. И тут стражник заорал на всю долину:
– Стойте! Стойте, лопни твоя жаба!
Обернувшись, я увидел, что Рона, упав с седла, лежит на земле лицом вниз. Лук и Шен склонились над нею.
Резко развернув лошадь, я поскакал к ним. Где-то за спиной Рандо кричал Га-нору и Кальну.
– Что с ней? – встревоженно спросил я.
– Не знаю! – огрызнулся Шен.
Он был испуган, бледен и водил над Ходящей руками.
Я с надеждой посмотрел на Лука, но тот лишь снова заголосил:
– Я ничего не делал! Она ехала впереди и просто взяла да свалилась! Я даже опомниться не успел, не то что ее подхватить, лопни твоя жаба!
– Успокойся. Тебя никто не обвиняет. Шен, ну что?
– Не знаю! – вновь сказал он.– Она без сознания.
– А ну-ка, подвинься! – буркнула подоспевшая Проклятая, легонько коснулась кончиками пальцев левого виска Роны и внезапно вздрогнула, а глаза ее округлились.– Все вон! – глухо и зло прорычала Тиф.– Пусть останется только Шен. Вы – проваливайте. Разбейте лагерь, разведите огонь, кипятите воду и ждите нас.
– Вот так, собака? – вопросительно посмотрел на меня Юми, и они с Гбабаком вместе пошли прочь, подавая пример всем остальным.
– Бездна меня побери, если я уйду! – процедил я.
Думал, она станет спорить, но услышал совсем иное:
– Отлично. Поможешь тащить ее к огню. Только не мешай.
Проклятая еще раз внимательно осмотрела девушку. Лицо Роны стало землисто-серым, появившиеся под глазами круги – фиолетовыми, нос и скулы заострились. Мне казалось, что Ходящая не дышит. Я хотел проверить, бьется ли у нее сердце, но Тиф зло цыкнула на меня, и я решил не лезть под горячую руку.
С ладоней Шена на девушку лился бледный свет, но это, похоже, совершенно не помогало.
– Что могло случиться? – Он, словно щенок, посмотрел на свою последнюю надежду.
Тиа неспешно оглянулась, убедилась, что весь отряд уже на достаточном расстоянии, и без предупреждения отвесила Целителю такую оплеуху, что тот не удержался на корточках и упал.
– Тупой индюк! – яростно прорычала она.– Самовлюбленный недалекий придурок!
– Не надо,– едва слышно прошептала очнувшаяся Рона.– Это я виновата.
В следующее мгновение ее стошнило. Я держал Ходящую за плечи, мрачно глядел на Шена, на лице которого проступил здоровый розовый отпечаток ладони.
– Что с ней? – спросил я у Тиф, уже зная ответ.
– Идиот решил самостоятельно научить ее темной «искре»,– мрачно отозвалась Проклятая.– И теперь за ее жизнь может поручиться лишь Бездна.
Рона тихо застонала и вновь потеряла сознание.
ГЛАВА 22
– Ей не становится лучше? – Рандо сидел между мной и Юми.
Вейя был слишком занят, чтобы прислушиваться к разговору,– он с наслаждением облизывал пустую жестяную миску.
– Пока нет.
– Как магия может убивать своего владельца?
Я, пожал плечами, стараясь не смотреть рыцарю в глаза и не выдать себя. Никто, кроме меня, Шена и Тиф, не знал, что происходит с Ходящей. История, которую сочинила Проклятая, была не слишком удачной, особенно для тех, кто немного знал о Даре. Но выбирать не приходилось.
Шен и Тиа расположились в наспех созданном шалаше в дальнем конце стоянки. Они присматривали за девушкой, но состояние Ходящей за эти два дня так и не улучшилось. Она больше не приходила в себя. Лихорадка не прекращалась ни на минку.
Га-нор, Кальн и Лук с утра ушли на охоту. Гбабак спал, выкопав глубокую яму и засыпав себя листьями. Квагер, понимая, что ничем не может помочь, считал не лишним отдохнуть и набраться сил. Блазги вообще не слишком любили холод и обычно зимой впадали в спячку.
– Вот так, собака?! – Юми протянул милорду Рандо блестящую миску.
Тот задумчиво хмыкнул, поправив сползший с плеча меховой плащ:
– Кажется, это все, что у нас было, Юми. Остается дожидаться охотников. Надеюсь, с добычей.
– Вот так, собака…– печально отозвался вейя и, спрыгнув с бревна, поплелся к лежанке квагера.
– Нэсс! Иди сюда! – крикнула мне с другого конца стоянки Тиф.
– А почему нельзя сказать «можно тебя на минку, если ты не занят»? – проворчал я, когда оказался рядом с шалашом.
– Она умирает.– Проклятая сразу перешла к делу.
– Почему вы ей не поможете?! Он же Целитель! И я ни за что не поверю, что дать ему правильный совет не можешь даже ты!
– Послушай,– утомленно отозвалась она.– Это Перерождение. Через него прошли все мы. Проклятые. Те, в ком была светлая «искра», а потом появилась темная, всегда испытывают на своей шкуре нечто подобное. Шен тоже не избежал этой участи.
– Но такого, как с ней, никогда не случалось.– Во рту у меня стало горько, словно я жевал стебель полыни.
– Ты не прав. Умирали и прежде. Трое из тех, кто обучался темной «искре» вместе со мной, погибли. Рован едва не умер. Он болел точно так же, как и она,– последовал легкий кивок в сторону шалаша.– Но Тальки вовремя смогла найти решение. Я пыталась показать Шену нужное плетение, воссоздав его по памяти, но из этого ничего не получилось. Я в чем-то ошиблась.
– Если ничего нельзя сделать – зачем ты меня позвала?
– Шен счел, что ты должен узнать первым.
Согнувшись в три погибели, я вошел в пахнущий хвоей шалаш.
Рона лежала, укрытая несколькими слоями теплой одежды. Рядом сидел Шен. Он не спал все эти дни и выглядел ничуть не лучше девчонки.
– Что это за Дар Целителя, если я не могу спасти ее? – тихо спросил Ходящий.
Я вздрогнул. Он почти дословно повторил мои слова, сказанные в тот день, когда погибла Лаэн. Тогда парень не смог мне ответить. Теперь промолчал я.
– Я не справился… Нэсс, я был таким идиотом, что дал себя уговорить… Проклятая права – самовлюбленный недалекий придурок!
– Почему ты не сказал Тиф, что учишь ее темной «искре»?
– Она не хотела, чтобы кто-то знал…
Я молча вслушивался в тяжелое дыхание девушки, а лицо Шена исказила гримаса боли:
– Я не могу потерять ее!
– Тогда вспомни. Вспомни, что говорила Лаэн, когда тебя лечила.
– Она что-то говорила? – тут же раздался голос Тиф у меня за спиной.
– Да. Когда возилась с Шеном. И после. Специально для него.
– Я уже пробовал сделать, как она,– пожал плечами Целитель.– Но плетение не срабатывает.
– Озвучь его,– попросила Проклятая.
– Северная звезда с востока, на две ладони выше горизонта, связать с восточным ветром в три силы. Два узла отбива… у начального конца, контроль в землю, держать «искру» на три. Сместить через две уны на восемь…– Он сбился и тут же, закрыв глаза, торопливо продолжил: – …и поднять до четырех. Кажется, так.
– Нет. Ты не сказал концовку,– возразила Дочь Ночи.– Вплести Морскую волну в пятнадцатую связку.
– Верно! – оживился он, вскочив на ноги.– Вот почему у меня не получилось. Давай…
– Остынь! – перебила его Тиа.– Думаешь, я не пробовала? Это известная структура плетения для восстановления темных «искр». В ней должно быть что-то еще, чтобы уравнивать потенциал света и тьмы. А что – знали лишь Тальки да Гинора. Это всегда было секретом.
– Были еще слова в той ерунде, что вы сейчас произносили. Я прекрасно это помню,– задумчиво протянул я.
– Это не ерунда. Стандартная схема плетения, когда один росчерк можно заменить набором символов, что мы сейчас тебе и продемонстрировали. Ты помнишь то, чего не знаем мы?
Я посмотрел на бледную Рону:
– Нет.
– Тогда мы не сможем ей помочь,– вздохнула Тиф.– Разумеется, если ты не припомнишь концовку плетения. Или не нарисуешь его.
– Лаэн не рисовала узоры. Только говорила.
– Жаль. Ничего не получится, пока не будет полной картины.
– Постарайся вспомнить,– умоляюще попросил меня Шен.
– Мне надо подумать.
– Только быстрее. У нее почти не осталось времени,– напомнила Проклятая.
Я не спал и как заведенный скороговоркой бормотал одни и те же слова. К утру мне казалось, словно я всю ночь таскал на своих плечах мешки в порту. И никакого результата.
Целитель, изнуренный еще больше, чем я, обессиленно сидел возле шалаша, но меня не дергал. Понимал, что это бесполезно. Тиф была рядом с Ходящей постоянно, лишь единожды за ночь выбралась на воздух и о чем-то беседовала с малышом, задумчиво поглядывая на меня.
Когда солнце позолотило вершины и я уже почти сдался, меня вдруг озарило – словно кто-то шепнул в ухо недостающие слова. Вскочив, я бросился к Шену. Тот поднял на меня красные глаза и, увидев мою сияющую рожу, вскочил:
– Что?!
Его лицо светилось надеждой, и я четко произнес:
– …сделать звезду в восемь концов, проведя ее через Дом Силы в Дом Любви. Кажется, так.
– Как она? – спросил я у Тиф, когда вновь наступила ночь и не спавшая все это время Проклятая обессиленно села рядом со мной.
– Ты продолжаешь меня удивлять,– цокнула языком Проклятая.– Ты хуже сдисской шкатулки. Даже не двойное, а тройное дно.
Она задумчиво вытянула губы трубочкой:
– Рона живее всех живых. Все еще слаба, постоянно спит, но это ей только на пользу. Шен теперь справится. Знаешь, Серый, порой мне кажется, что эта девушка – самая удачливая Ходящая за последние пять веков. Избежать лап Тальки и Аленари, остаться целой после перековки и выжить после Перерождения. Она, словно кошка,– обладает кучей жизней. Почти как я.
Я протянул Проклятой кружку с кипятком. Та благодарно кивнула и продолжила:
– Наша юная девочка оказалась не такой уж закрепощенной и косной, как я считала. И умной к тому же. Быстро поняла, что на одном свете далеко не проскачешь. Хорошо, что учить ее начал Шен, а не я. Моя суть могла бы ее извратить. Конечно, тяжело это признавать, в первую очередь перед самой собой, но от наших учеников было мало толку. Целителя учила твоя жена, и, судя по всему, в ней не было изъяна, который скрыт в других носителях обоих «искр». Не знаю, как у Гиноры это получилось.
Я услышал шаги, и к нам подошел Шен.
– Спасибо,– проникновенно поблагодарил он.
– Я здесь ни при чем, малыш. Если бы тогда Лаэн не повторяла это несколько раз…
– Я тебе очень обязан.
И прежде, чем я успел что-то ответить, Целитель ушел.
Мы оставили лагерь только через три дня, когда Рона набралась достаточно сил, чтобы выдерживать дневные переходы.
Снег с дождем шел уже второй день. Каменистые тропы оплыли и стали смертельно опасными. Мы ползли со скоростью панцирной пехоты и мерзли как проклятые. На холод не обращал внимания лишь привычный к морозам Га-нор и обогревающая себя «искрой» Тиф.
Путешествовать по Катугским горам в последний месяц осени – хуже не придумаешь. В Бездне и то уютнее, а здесь нашими спутниками стали постоянный ветер, холод, грязь и туман. Он то поднимался из речных ущелий, то опускался на горы сизыми тучами. Влага пропитывала одежду, касалась кожи, пробирала до костей. Почти все кашляли и чихали. Шену то и дело приходилось применять Дар, чтобы избавить нас от простуды, и это каждый раз делало его слабее.
Предгорья давно остались позади. Мы вступили во Внешний предел Катугских гор. Места пустые, дикие и не слишком дружелюбные к путникам. Суровая природа, хищники, отвратительная погода и еще более отвратительные тропы. Даже перевалы, считающиеся, к примеру, в Самшитовых горах низкими до невозможности и достаточно пологими, чтобы не думать о них – здесь становились серьезным препятствием. Все понимали, что если у нас не получится пройти торной дорогой у Лестницы – лошадей придется бросить. На большой высоте, по каменистым, обрывистым тропам животные не пройдут.
С каждым днем продвижения на север мне все больше и больше становилось понятно, что авантюра «перебраться через горы» заведомо обречена на провал.
Наверху уже должен лежать снег, и продираться через ледяные перевалы сродни самоубийству, особенно если Га-нор поведет нас через высокогорные пики, на которые летом-то забраться непросто. Погода там могла меняться каждую уну, врата в Бездну открывались за каждым булыжником. Зазеваешься – и ты уже там.
Я высказал свои мысли сыну Ирбиса. Северянин кивнул соглашаясь.
– Разумеется, ты прав.– Его протяжное «р-р-р» звучало словно перекаты горной реки.– Мы теряем слишком много времени на бездорожье. И не успеем пройти перевал до начала снегопадов. Если дорога станет совсем непроходима, нам придется вернуться.
– Вернуться, лопни твоя жаба! – Лук огорченно покачал головой.– Куда?!
Га-нор не стал отвечать на этот бессмысленный вопрос и указал на восток – в туманную мглу, где за дождем и снегом должны были находиться горы.
– Лестница за тем хребтом. От четырех с половиной до восьми дней пути. Нам остается положиться на Уга.
– Вот так, собака! – Вейя жался к Роне и мелко дрожал.
Шерсть у парня была не приспособлена для зимних прогулок.
– Он сквазать, что Лестница Висельниква опасна.
– Я это знаю. Но пять дней – Лестницей, или месяц – тропами. Можно рискнуть.
– Он прав,– неожиданно поддержала северянина Тиф.– Можно пройти по ней хотя бы часть дороги. Мы избежали входа и теперь окажемся в первой четверти левого, самого дикого ущелья. Его вряд ли охраняют. Зачем? Почти все силы Набатора уже на севере. Центральное ущелье Лестницы – самое торное, по нему и будут путешествовать курьеры и мелкие отряды, охраняющие обозы. Можно сократить путь. При должной удаче до крепости на перевале мы никого не встретим.
– Есть еще предложения, кроме того, чтобы вернуться назад? – спросил милорд Рандо.
Никто не ответил.
– Тогда поторопимся дойти до Лестницы,– сказал рыцарь.
Возражений не было.
Я упражнялся в стрельбе, пытаясь переиграть ветер, все время меняющий направление. Он то затихал, то бросался на меня со стороны ярко-желтых лиственниц, прыгая откуда-то с верхушек. То вылетал из-за спины. То, наоборот, кидался в лицо. Обмануть его было очень непросто, и лишь одна стрела угодила в центр наспех сколоченной мишени. Два других выстрела оказались не слишком удачны, а последний и вовсе превратился в промах – стрела прошла намного правее и выше и воткнулась в дерево в шестидесяти шагах от меня.
Резкие порывы то и дело доносили до меня обрывки слов. Кричала Тиф. Она вместе с Шеном расположилась на каменном карнизе недалеко от места, которое я выбрал, и учила парня жизни. Целитель вновь столкнулся с проблемами в создании очередного смертоубийственного плетения, и Проклятая, до жути разочарованная этим, никак не могла заткнуться.
Я закончил тренировку, собрал стрелы, уложил их в колчан, ослабил лук. Снег – мелкое пшено, едва сыплющееся с неба,– наконец-то перестал таять на порядком промерзшей земле и белым налетом покрывал серую траву.
– Сосредоточься наконец! – долетали до меня рассерженные вопли Убийцы Сориты.
Она коршуном нависала над Шеном, который сидел, уставившись в одну точку.
– Это плетение слишком сложное! Узел! – Он ткнул пальцем куда-то в пространство.– Здесь можно применить только одну сторону «искры»! Если брать одновременно две, все плетение рассыпается!
– Да ну?! – с издевкой произнесла она.– Неужели?! Что ты говоришь! По-твоему, я этого не знаю?! Одновременно! Ха! Делай это последовательно, тупица! А… Серый. Хорошо развлекся?
Она увидела меня рядом и неохотно отступила от Целителя на шаг.
– Не настолько, как ты. Думаешь, твои вопли пойдут ему на пользу?
– Это улучшает ее настроение,– буркнул Шен.– Нет. Последовательно не получается. Темная полностью забивает свет. Как сделать…
– Придумай как! Сочини! – взорвалась Убийца Сориты.– Работай!! Тебе придется преодолеть эту ступень, если собираешься двигаться дальше!
Я хотел пройти мимо них, но тут на площадку выбежал Юми, за которым шла Рона.
– Вот так, собака! – поприветствовал всех вейя и, выполнив свою задачу провожатого, убежал обратно в лагерь.
– Ходящая, иди сюда! – велела Тиф.
– Я похожа на собаку, Проклятая? – нахмурилась девушка, сложив руки на груди.
– Скорее на упрямую ослицу,– буркнула та себе под нос.– Помоги своему другу. Попробуй сделать вот это.
Она ловко начертила в воздухе сложный зимний узор.
– Разумеется, у тебя не получится. Слишком сложный этап для твоей «искорки», но чем Бездна не шутит. Может, поймешь основной принцип. И то хорошо.
Рона быстро оценила начертанное:
– Здесь присутствует тьма.
– Потрясающая сообразительность! – фыркнула Тиф.– И что? Это тебя смущает?
– Я не хочу без нужды…
Проклятая расхохоталась:
– Ну ты и так не настолько праведна, как желаешь казаться. Коготок уже увяз, так что поздно биться. Или научишься управлять и контролировать, или тьма пожрет тебя. И костей не оставит. Так что можешь прикрываться щитом благородных идеалов дальше, но лучше – учись. Покажи «искре», кто здесь главный, раз уж решилась кое-что изменить в своем Даре. Впрочем, конечно, если хочешь увидеться с Бездной через год-полтора – пожалуйста, можешь ничего не делать.
Шилова Юлия
Ларссон Стиг
Орлов Алекс
Самойлова Елена
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий