| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
|
| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
|
– Шеф, нужно в больницу. Я сначала подумал, что пуля прошла насквозь, а она, оказывается, в плече застряла. Надо бы вытащить.
– Вытащим.
Денис взглянул на меня своими усталыми глазами и тихо спросил:
– Ты как?
– Я в порядке.
– Ты уверена?
– Уверена.
– Ты такая бледная.
– А с чего мне быть румяной…
В этот момент дала о себе знать еле дышащая актриса. Сев на пол, она обхватила колени руками и громко заревела. Я метнулась в сторону девушки и обняла ее за плечи.
– Ольга, успокойтесь. Все забудется.
Актриса не реагировала. Посмотрев на валявшееся на полу полотенце, я быстро подняла его с пола и накинула на обнаженную девушку.
– Оленька, оденьтесь.
– Что?!
Оля подняла голову с колен и посмотрела на меня опустошенным взглядом.
– Что ты сказала?
– Оденься, пожалуйста.
– Одеться?
– Ну да…
– Зачем?!
– В доме появились посторонние мужчины…
– И что?! Какой смысл мне одеваться после того, что было?! Может, правду говорят, что в этой жизни выживает сильнейший. Либо трахаешь ты, либо трахают тебя. Раньше трахала я, а сегодня трахнули меня. И причем так трахнули! Все скопом.
Тут Оля повернула голову в сторону сидящего у стены режиссера, который уже успел разорвать свою футболку и перевязать ногу.
– Виталик, а ты что, и в самом деле пожалел денег? – растерянно спросила она.
– Ничего я не пожалел. Ты же видела, что я отдал им все.
Посмотрев на сложенные в пакет пачки долларов, режиссер подполз к пакету, взял его в руки и прижал к груди.
– Это вся наличность, которая есть в доме. Больше у меня нет. Ты же прекрасно видела, что я все отдал. Мне для тебя ничего не жалко.
Девушка нервно усмехнулась и вытерла стекающую кровь с искусанных губ.
– Виталик, а ты сволочь…
– Что?
– Что слышал. Ты конченый гад. Зачем занимать деньги, если ты не можешь их отдать?
– Это мои проблемы.
– Хотелось бы верить, что они твои, но под раздачу попала я. А знаешь, почему я ушла от мужа?
– Я слышал это тысячу раз…
– То, что я сейчас тебе скажу, ты еще никогда не слышал.
– Я сейчас не хочу это слышать.
– А зря. Ты послушай. Я ушла от мужа, потому что беременна.
– Поздравляю.
– Спасибо. Только я беременна от тебя.
– Ты ошибаешься.
– Нет, я не ошибаюсь. Я беременна от тебя. Обрати внимание на мой живот. Разве ты не видишь, что я очень сильно поправилась. По-моему, у меня будет мальчик.
– Ты все выдумываешь…
– Я ничего не выдумываю. Знаешь, как это страшно. Наш мальчик такой маленький, а уже испытал такое… Ведь сегодня трахнули не только меня, но и нашего сына… А самое страшное то, что его отец был совсем рядом, но даже не заступился.
Олю затрясло, как в лихорадке. Я вновь тихонько приобняла ее за плечи и тихо произнесла:
– Оля, скажи, где в этом доме халат. Я его принесу.
– Не нужно.
– Ты вся дрожишь…
– Это не от холода. Это нервы.
– Тебе нельзя нервничать, ты же беременная.
Оля скинула мою руку и закрыла лицо ладонью.
– Господи, как же это стыдно… Господи… Как это жестоко….
Денис снял пиджак и протянул его мне.
– Ань, одень ее. У нее шок.
Но Оля не позволила мне ее одеть. Она резко рванулась к одному из убитых бандитов, схватила валявшийся рядом с ним пистолет и, сняв его с предохранителя, наставила его на свою голову.
– Оля, не делай этого! – громко крикнула я и зажмурила глаза. – Оленька, я очень тебя прошу. Не делай этого, пожалуйста. Потом это пройдет. Все забудется. Вот увидишь. Ты нам всем очень нужна. Ты же так красива, так талантлива… Мы ждем новых фильмов с твоим участием… Ты очень хорошо играешь. Сегодня посягнули на твою честь, но зато у тебя есть шумных успех, слава…
– Слава сама по себе вещь очень жестокая, – словно в бреду произнесла Ольга и посмотрела на режиссера.
Затем вновь перевела взгляд на меня и продолжила: Ты же не знаешь, что это такое – слава.. Ты думаешь, что я купаюсь в ее лучах? Нет. Очень долго я училась с ней жить… Это тяжело. Ты даже не можешь себе представить, как это тяжело…
– Не делай этого, – замотал головой режиссер, стараясь унять выступившие на глаза слезы. – Не делай.
– А что изменится, если меня не будет?! На мое место придет другая актриса. Ты по-прежнему будешь жить со своей женой, точно так же, как вы с ней живете уже черт знает сколько лет. Все будет, как раньше… Даже лучше – не родится еще одна безотцовщина. Знаешь, сейчас каждый второй ребенок воспитывается без отца… Каждый второй… Их так много… Я и представить не могла, что их так много.
Куда подевались отцы? Они просто последние козлы!
Законченные…
– Оля, все будет хорошо, – бормотала я себе под нос, но Оля ничего не слышала, забыть может, просто не хотела слышать.
Она сплюнула на пол кровью и буквально вдавила пистолет в свой висок.
– А ведь я сейчас могла бы позволить себе ребенка.
Я неплохо зарабатываю, правда, работаю на износ.
Я всегда ненавидела бедность и испытывала отвращение к своему нищему прошлому. Честно заработанные деньги дают мне ощущение относительной безопасности, уверенность в себе, а это очень важно на пути к успеху. Нищета – это порок. Это самое худшее из зол, и я его всей душой ненавижу… Все эти годы богатство было для меня жизненнойцелью. Мне нравились мужчины, с хрустом разламывающие свой бумажник… Больше всего на свете я мечтала воспарить над жалкими удовольствиями своей юности и своего нищего прошлого.
А затем мне понравилось играть с морем успеха, который навалился на меня совсем не внезапно, как пишут в газетах, а к которому я долго и упорно шла. Шла через различные прослушивания, интриги, унижения, чужие постели, оргии… И все же я к этому пришла и уже не боюсь оглянуться назад, потому что без всего этого не было бы моего успеха. Я всегда уважала своего мужа, потому что, когда я встретила его, я встретила плечо, на которое могла опереться, и дерево, к которому могла прислониться. У меня было много поклонников, и я боготворила их точно так же, как и они боготворили меня.
Они любили мои роли, мой образ, которые я создавала годами, мой успех, мою славу, но не меня… Меня вообще никто не любил… Никто. Даже собственный муж…
Один раз я спросила его, женился бы он на мне, если бы я не была талантливой, и он с уверенностью сказал, что нет. Сначала мне стало страшно, а затем я поняла, что он прав, потому что я уже давно не принадлежу сама себе и даже плохо помню, какая же я на самом деле… Если жена средненькая актриса с большими претензиями, а муж ведущий актер, этот брак не продержится даже и года… Мы были оба не средненькие, даже далеко не средненькие, и каждый шел к своему успеху своим тернистым путем… Два талантливых человека оказались талантливы во всем, но они так и не смогли понять, что же такое простое человеческое счастье… Мы достигли определенных высот, но эта вершина оказалась даже более чем недоступной… Я не хочу умирать… Ведь я достигла вершин славы. У меня есть все и нет ничего. Ко мне уже никогда не прикоснется родная, детская рука…
Не откинет прядь моих волос, не прижмется к моей груди и не скажет: «Мамочка, как же сильно я тебя люблю»… Меня окружают сотни поклонников, но ни один из них так и не стал по-настоящему близким мне человеком, другом, помощником, союзником. Я так и не познала настоящее счастье материнства, счастье семьи и огромной неугасаемой любви… А ведь я мечтала иметь свою тихую пристань, куда бы я спешила после многочасовых, изматывающих съемок, своего единственного, близкого и дорогого, который бы никогда не был связан с жестоким миром шоу-бизнеса и который бы с нетерпением ждал моего возвращения… Наверное, там, на небесах, я тоже буду в одиночестве… Хотя нет, со мной будет мой еще не рожденный сын. Значит, одиночество небесное не такое жестокое и горькое, как земное…
Произнеся последнее слово, Оля нажала на спуск и с грохотом упала на пол.
– Нет! – закричал режиссер и, не вынимая из рук пакета с долларами, подполз к мертвой Ольге. – Нет!
Увиденное потрясло меня настолько, что я бросилась на шею к Денису и заплакала, как маленькая девочка.
– Не надо плакать, – старался успокоить меня Денис и прижимал как можно крепче. – Все будет хорошо.
– Зачем она это сделала? Ведь с этим можно было жить… Это было можно забыть…
– Она сделала так, как посчитала нужным…
Я повернулась и посмотрела на распластанное, обнаженное Ольгино тело. Оно было словно живое. Все те же изящные изгибы, совершенные линии и.., если приглядеться, уже выделяющийся животик… Может, правду говорят, красоту ничем не испортишь. Ничем, даже смертью… Она была слишком красива, слишком желанна и слишком одинока – Она ушла прочь от наваждений ее слишком бурной жизни и слишком страшной, чудовищной реальности. Возможно, именно на небесах она найдет ту тихую пристань, о которой мечтала долгие годы, и будет существовать уже в новом измерении, нося под сердцем свое выстраданное дитя. Говорят, что в загробной жизни все то же самое, что и у нас, только все это происходит на небесах. Быть может, именно там Ольга родит своего сына, найдет своего избранника, который полюбит не только ее, но и ее ребенка… Они обязательно встретятся, потому что если они не встретились в реальном мире, то не могут не встретиться в потустороннем… Ее страшное одиночество, одиночество гения, будет разделено на небесах, и она, наконец, получит сочувствие близкого, понимающего человека.
Я еще раз посмотрела на мирно лежащую Ольгу и вновь подумала о том, как же было тяжело тем мужчинам, которые находились с ней рядом… Даже мертвая она была способна вызывать ревность…
Глава 23
Денис подошел к Ольге и накрыл ее с головой покрывалом. Затем взял за грудки режиссера и, морщась от боли в предплечье, слегка его приподнял.
– Да убери ты этот мешок с баксами, что ты в него вцепился?!
– Это мои деньги….
– Из-за тебя отправилась на тот свет такая женщина.., а ты держишься за бабки…
– Она не из-за меня застрелилась. Она психически нездоровая, точно такая же, как и ее мать.
– Она тебя любила…
– У меня пуля в ноге, мне нужно в больницу.
– А у меня в плече.
– Ну вот и давайте разъедемся. За Ольгин труп не переживайте. Я сейчас позвоню своей охране и все улажу. За другие трупы тоже…
– Как же у тебя все просто… А что ж ты сегодня-то без охраны?
– Дурак потому что… Я всегда страхуюсь…
– Пусть он скажет, где Светка, – вмешалась я в разговор.
В этот момент на потолке загорелась зеленая лампочка, которая чем-то напоминала милицейскую мигалку. Денис моментально свел брови на переносице и взял режиссера за шиворот.
– Послушай, ты, гнида! Что это за лампочка?!
– Эта лампочка означает, что сейчас приедет моя охрана.
– И когда ты успел ее вызвать?!
– Я ее не вызывал. Просто я должен был позвонить в определенное время и сказать, что у меня все в порядке, но я не позвонил…
– Странная у тебя какая-то система. А может, ты занят. Может, ты в данный момент трахаешься… Что тогда?!
– Когда я нахожусь у себя в доме, я просто обязан сообщать своей охране о том, что у меня все хорошо.
При любых обстоятельствах.
– Тогда немедленно звони и говори, что у тебя все хорошо.
– Не буду, – как-то нерешительно произнес режиссер и опустил глаза.
– Что ты сказал?!
– Не буду никуда звонить. Будет лучше, если ты сейчас возьмешь свою девку и своих сподвижников и уберешься прочь.
Денис отвернулся от режиссера и посмотрел в мою сторону.
– Ань, у нас нет времени. Нужно уходить. Сейчас сюда приедет охрана, а затем менты. Ты уверена, что этот сукин сын знает, где твоя подруга?
– Уверена. На полу валяется ее клипса.
– Тогда придется его взять с собой.
– Куда?! – опешила я.
– Рыть могилу…
Как только Денис дал знак Илье, сопротивляющегося режиссера связали толстой веревкой и вынесли из дома.
– Одну минутку. – Я вновь подошла к лежащей на полу Ольге, откинула покрывало и мысленно попрощалась с любимой, талантливой актрисой, ролями которой я восхищалась, а сегодня столкнулась с обратной стороной ее жизни и оказалась невольным свидетелем ее тяжелой судьбы. Она смотрела куда-то вдаль, а в ее глазах виднелись застывшие слезы… В каком-то журнале я читала, что по японскому гороскопу Ольга была лошадью, а всем лошадям на роду написано много пахать. Работа была для нее кайфом, а работа, за которую платят большие деньги, это ни много ни мало двойной кайф. Она была очень самодостаточна и, наверно, именно от этого устала жить с одним человеком… Может быть, в глубине души она мечтала о том, что когда-нибудь обязательно станет домохозяйкой, нарожает детишек, будет печь пироги и ждать мужчину домой… Она была сильным, творческим человеком и, наверно, в той семье, которую она создала, ее постарались сломать… Но сильных людей нельзя ломать, а особенно творческих. Не ломать, не подавлять…
Мужчины боятся сильных женщин, поэтому сильной женщине очень тяжело встретить мужчину – личность, с которым можно было бы общаться на равных… Она боялась разделить судьбу тех пар, что живут вместе долгие годы, но уже давным-давно не слышат и не понимают друг друга. Наверное, это страшно, когда приходит время и супруги начинаютжить разной жизнью – их жизнь должна быть общей, и желательно, чтобы в этой общей жизни были и общие интересы, и общие духовные ценности.
На потолке вновь замигала лампочка, и я не раздумывая прикрыла Ольгу покрывалом.
– Даже не верится, что ее больше нет… Она бы могла столько сыграть… Родить ребенка и быть счастливой… Ведь можно было забыть все, что случилось. Просто вычеркнуть из памяти и все…
– Надо убираться прочь, – быстро проговорил Денис и схватил меня за руку. – Если сейчас сюда влетит охрана, то нам мало не покажется. Мне кажется, на сегодня уже хватит стрельбы.
– Мне тоже. Как твоя рука? Тебе нужно в больницу.
– Больница никуда не убежит…
Затолкав режиссера в джип, мы выехали за территорию усадьбы и двинулись в направлении леса. Следом за нами катила вторая машина, в ней сидели люди, которых отправилкомпаньон Дениса.
– Куда мы едем? – нервно поинтересовалась я и прикусила губу.
– Попробуем попугать этого гребаного режиссера.
Может, он расколется. Ты уверена, что твоя подруга была в доме?
– Я видела ее клипсу.
– Ерунда. Мало ли на свете похожих клипс.
– По-моему, это Светина.
– Ты можешь ошибаться. Что-то не похоже, чтобы режиссер собирался сегодня встречаться с твоей подругой, по-моему, он решил отдохнуть с артисткой. Слушай, а может, мытут все рискуем жизнью, а твоя подруга сидит в каком-нибудь баре и попивает «мартини» в гордом одиночестве?
– Она бы позвонила. У нее телефон отключен.
– Быть может, она не хочет, чтобы ты ее беспокоила.
Скажем, она вынашивает какой-нибудь план мести.
Или строит грандиозные проекты на предмет своей звездной карьеры…
Я замотала головой и отвернулась к окну. Затем вновь повернулась к Денису и виновато произнесла:
– Денис, тебе нужно в больницу, а ты со мной возишься…
– В последнее время у меня появилось кое-что, поважнее собственного здоровья…
– И что же у тебя появилось?
– Ты.
Я почувствовала, как на глаза накатились слезы, и с трудом сдержала себя от того, чтобы не упасть Денису на грудь и не разрыдаться во весь голос.
– Спасибо тебе.
– За, что? – искренне удивился Денис.
– За то, что ты рядом.
Как только наша машина остановилась, я схватилась за ручку и постаралась всмотреться в кромешную темноту.
– Где это мы?
– На кладбище…
– На кладбище?!
– Ну да. Я же тебе говорил.
– Я подумала, что ты шутишь…
– Аня, мне кажется, что сегодня нам всем вообще не до шуток.
Мужчины развязали еле живого режиссера и отошли от него на несколько метров. Илья посветил ему в лицо мощным фонариком, от которого тот стал щурить глаза и отворачиваться в другую сторону. Я стояла рядом с Денисом и всячески пыталась сохранить самообладание.
Где-то в подсознании мне представлялась моя ненаглядная Светка, которая сидела в каком-то баре и лениво потягивала через соломинку коктейль. Она отключила мобильный для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями и тщательно разработать план дальнейшего шантажа… Пусть лучше будет так, а не по-другому.
Хоть бы шантаж не удался – тогда и моя подруга выкинет эту бредовую идею из головы. Пусть… Только бы она была жива… Только бы с ней ничего не случилось…
Неожиданно режиссер привстал, поправил повязку на ноге, которую он искусно смастерил из собственной футболки, и попытался сохранить равновесие.
– Я не понимаю, что здесь происходит? – каким то глухим, неестественным голосом спросил он.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [ 22 ] 23 24 25 26 27 28
|
|
Адамов Григорий
Березин Федор
Махров Алексей
Акунин Борис
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий