Чтение 4–й страницы книги ~Охота на мужа, или Заговор проказниц~

– А как в Багдаде? – спросила я лукаво.

– А в Багдаде все спокойно, – рассмеялся Денис.

Когда охранник принес ему чай, мой собеседник сделал несколько довольно приличных глотков и продолжил:

– Все оставляют своих охранников и водителей за территорией фитнеса на стоянке, а я купил своему абонемент. Пусть тренируется и парится. Я никогда не считал работающих на меня людей холопами. Если я им плачу, то это еще не означает, что я побрезгую с ними париться в одной сауне. У меня к людям более демократичный подход. Виталикхороший парень, а самое главное, надежный. В наше время нужно уметь ценить людей, которым ты доверяешь.

– Совершенно верно. А вы уже здесь давно?

– Больше полугода. Я объездил довольно много фитнесов, но остановился именно на этом. Тут конечно же есть кое-какие изъяны, но их можно терпеть.

– И какие же здесь изъяны?

– Изъяны есть везде, даже в самых дорогих и элитных местах. Что поделать, в такой стране живем. Иногда в джакузи бывает холодная вода, иногда в турецкой бане пахнет так, что впору затыкать нос, да и обслуживающий персонал тут не блещет доброжелательностью.

А вы тут совсем недавно?

– Первый день.

– Первый день?!

– А почему вы так удивились?

– Потому что это же целое событие. Я считаю, что это дело нужно отметить.

Мы дружно засмеялись, и я подумала о том, что Денис производит впечатление довольно приятного человека, совсем не такого мрачного и ужасного, как говорила Лида. Он даже смеялся как-то по-особенному, заразительно, словно ребенок, обрадовавшийся долгожданному походу в цирк. А его лицо было такое искреннее, и даже ребячливое, что от него было просто трудно оторвать глаз. С виду совершенно нормальный мужчина. Наверное, и семья у него с виду тоже нормальная. Получается, что с виду одно, а внутри совсем другое. Видимо, и вправду говорят, что даже в самой спокойной реке всегда есть свои подводные камни и подводные течения.

– Ну что, может, пройдем в бассейн? – миролюбиво предложил Денис и помог мне встать со своего места.

Его совсем не «новорусские» манеры заставили меня почувствовать еще большую симпатию к совершенно незнакомому человеку Наверное, это произошло оттого, что всю свою сознательную жизнь я мечтала о человеке, который бы меня обязательно оберегал, любил и жил бы со мной не потому, что ему необходимо с кем-то жить, а по велению своего сердца.

К сожалению, мы не смогли устроиться рядом на лежаках, потому что со свободными местами тут была самая настоящая напряженка, но это не помешало нам вместе пойти в турецкую баню и усесться на самую верхнюю ступеньку.

– А вы вообще любите турецкую баню? – донесся до меня голос Дениса.

– Обожаю, – не моргнув глазом ответила я, хотя парилась в ней первый раз в жизни.

– Я тоже. Сухой пар по мне совсем не то.

Немного позже я уселась в довольно просторную джакузи и наблюдала за тем, как Денис плавает вместе со своим охранником, изредка улыбаясь и махая ему рукой. Он плавал так же красиво, как и делал все остальное, Крепкое, накачанное тело ударяло руками по воде и создавало вокруг себя настоящие волны.

Интересно, а в какой именно период жизни его отношения с Лидой дали трещину?! Денис не похож на того человека, который сможет совершить низкий и пошлый поступок. Неужели эта трещина послужила платой за несколько лет сытой, обеспеченной, даже чересчур обеспеченной жизни?! На первый взгляд трудно понять, кто из этих двоих лучше, а кто хуже… Один зарабатывает деньги, а другой их тратит. У них есть общий дом, достаток, общая жизнь, но у них нет одного – общего счастья.

Они словно находятся рядом, но в то же время далеки друг от друга. Наверное, они уже редко разговаривают по душам, смеются, строят различные планы, а в постели у них нет былой страсти и наслаждения, криков, полных неподдельного удовольствия, и монотонных громких стонов. Их история любви закончилась именно в тот момент, когда началась их совместная жизнь. Почему так бывает? Наверное, никто не знает ответа. Никто….

Как только Денис очутился в джакузи рядом со мной, я поправила мокрые волосы и украдкой посмотрела на сидящего рядом с ним Виталика. Интересно, сейчас Виталик тоже при исполнении или ходит за своим шефом как приклееный потому, что срабатывает профессиональная привычка?

– Сегодня вода не такая, как всегда, – крикнул мне в ухо Денис, стараясь заглушить шум льющейся воды.

– А какая всегда?

– Всегда прохладная, а сегодня прямо кипяток. Словно по заказу. Наверное, это подарок администрации.

– За что?

– За то, что в наш фитнес пришла такая красивая девушка, – засмеялся Денис.

Он смотрел на меня с особой гордостью, и это говорило о том, что ему льстит внимание такой шикарно выглядящей женщины. И то сказать – на меня смотрел не только Денис. На меня смотрели все, кто сидел в этой джакузи. В глубине души я старалась как можно больше походить на самоуверенную Светку и радовалась своей маленькой, но такой приятной победе.

А затем была совершенно непринужденная беседа о московской изменчивой погоде, насыщенной театральной жизни столицы и клубной ночной Москве с ее желтой и таинственной иллюминацией. Я открыто кокетничала, громко смеялась и старалась испускать в сторону Дениса флюиды необычайной сексуальности и энергетики.

Все, что случилось в следующее мгновение, отложилось в памяти довольно смутно и как-то расплывчато. Денис весело подмигнул, нырнул в бурлящую воду и шутя постарался схватить меня за ногу. Я засмеялась, попыталась вырваться и закричала, что так можно утопить. Мы стали дурачиться и вызывать интерес у окружающих… Неожиданно Виталик куда-то исчез, а почти прозрачная вода в джакузи окрасилась в ярко-красный цвет…. Словно кто-то решил поиграть в дурацкие игры и бросил в воду банку с алой гуашью.

…Денис вынырнул из воды и посмотрел на ее расцветку ничего не понимающим, растерянным взглядом. Его глаза моментально изменились. В них появились беспокойство, усталость и изуродованные красные прожилки. Кто-то закричал… Кто-то выскочил из джакузи и отбежал от него на приличное расстояние.

Кто-то перестал плавать и встал как вкопанный… Кто-то вышел из-за своих столиков в баре и стал спрашивать стоящих рядом людей, что же случилось. Денис рванулся и вытащил из бурлящей ярко-красной воды Виталика. Виталик не двигался и не издавал ни звука.

Его глаза смотрели куда-то вдаль, зрачки застыли на одном месте. В них не было ни страха, ни ужаса, ни малейшего намека на боль… В его лбу виднелась ровная, но неимоверно глубокая дырочка, из которой сочилась кровь.

Я словно прилипла к бортику ванны и, не чувствуя собственного тела стала жадно ловить взгляд Дениса: такой несчастный, испуганный, усталый и такой безнадежный.

– Виталика грохнули, – сказал Денис почти шепотом и посмотрел на огромнейшие стеклянные окна бассейна.

– Кто?! – Я понимала, что задаю не самый умный вопрос, но не могла спросить в этой ситуации что-то другое.

– Виталика грохнули, а ведь целились в меня…

– Почему в тебя???

– Потому, что смерть Виталика никому не нужна.

– А твоя нужна, что ли?

– Получается, что кому-то нужна… Стреляли из соседнего дома, там коммуналок полно. Видимо, в одной из этих коммуналок снайпер и укрылся.

– Какой снайпер???

– Тот, который стрелял.

Денис устало отвел глаза и вновь посмотрел на мертвого охранника.

– А ведь я чудом остался жив… Если бы я с тобой не познакомился, то уже бы покоился на дне этой ванны…

– А я здесь при чем? – И только теперь, спустя несколько долгих минут, я испытала настоящий страх, страх, который приходит к нам сразу, как только мы чувствуем запах смерти. Правда, ко мне он пришел с небольшим опозданием, от которого мое тело забилось в нервных конвульсиях, а на лбу выступил холодный пот.

– Если бы я не нырнул для того, чтобы схватить тебя за ногу, меня бы убили… Бог мой, но ведь ничего не предвещало беды…

– Мне страшно, – жалобно застонала я и, перевалившись через бортик ванны, вылезла на кафельный пол.

А дальше последовала жуткая, прямо-таки чудовищная паника. Люди кинулись к своим лежакам, похватали полотенца и, издавая громкие вопли, наперегонки побежали в сторону раздевалок, распихивая друг друга локтями. В бассейне и баре стало пусто буквально за считанные секунды. И только ничего не знающая публика, выходившая из парной, недоуменно пожимала плечами и не могла понять, что случилось. Денис вытащил из ванны своего охранника и, подхватив его на руки, пошел в сторону офиса администрации клуба.

Глава 6

Когда мы седели в офисе и давали показания понаехавшей милиции, я чувствовала себя ужасно разбитой и неимоверно подавленной. В тот момент, когда Денис потянулся затрубкой, я всмотрелась в его лицо и подумала о том, что оно постарело на несколько лет буквально за одно мгновение. Оно словно окаменело, вздрогнуло, напряглось, и на нем появились довольно глубокие морщины, на которые я не обращала внимание раньше. Я смотрела то на следователя, то на Дениса, который и в самом деле остался жив только по счастливой случайности, которую он так упорно связывал со мной.

Они были такие разные… Следователь, разминавший дешевую сигарету, и Денис, нервно куривший безумно дорогую трубку. В глазах следователя читалось чисто профессиональное любопытство, лишенное всякого сострадания и сочувствия. Когда следователь взял чистый бланк протокола и переключился на мою персону, я глубоко вдохнула и нервно застучала пальцами по столу.

– Ваше имя, фамилия… Место работы… – словно в тумане доносилось до моих ушей.

Место работы… Мне бы совсем не хотелось, чтобы Денис знал о моем месте работы. Это никак не входило в мои планы. Никаким боком. Можно, конечно, соврать, но следователю не составит никакого труда проверить мои слова.

– Место работы… Вы что, не работаете? – никак не сдавался настырный следователь.

– Работаю.

– Где?

– Я занимаюсь бикини-дизайном.

– Говорите конкретно. Место работы и должность.

Что я, по-вашему, должен в протокол записывать?! Какой еще бикини-дизайн?!

– Я работаю в салоне интимных причесок, – немного вызывающе сказала я.

– Где?!

– В салоне интимных причесок.

– Так и писать?

– Так и писать.

– Он, что, прямо так и называется?!

– Так и называется. – Я чуть было не взорвалась, но все же собрала остатки самообладания.

– Кем?

– Модельером.

Денис моментально затушил трубку и бросил в мою сторону подозрительный взгляд. Я сделала вид, что ничего не заметила, и закинула ногу на ногу.

– Платят хорошо, наверно, в этом салоне, если вы такой дорогой клуб посещаете? – с особой издевкой спросил уже порядком поднадоевший следователь.

– Сколько платят – все мое. Я сама никогда чужие деньги не считаю и вам не советую.

– Это я так, из любопытства спросил…

– Вы бы свое любопытство утолили в другом месте, когда находитесь не при исполнении. А тут задавайте вопросы по существу, – резко перебила я следователя и подумала о том, что Светка сделала бы на моем месте то же самое.

– Вопрос по существу. Вы член клуба?

– Нет. Я пришла по гостевой. Чтобы стать членом клуба, нужно сначала с ним ознакомиться.

Следователь слегка поправил очки и пристально посмотрел мне в глаза. Видимо, правду говорят, что любое общение с ментами вызывает довольно странный и крайне неприятный осадок. Светка всегда говорила мне о том, что от них желательно держаться подальше, потому что, что бы ты ни делала, что бы ни говорила, что бы ни доказывала, это никогда не пойдет тебе на пользу и всегда обернется против тебя.

– Боже мой, и чего только сейчас в Москве не развелось, – кряхтел следователь, заполняя протокол. – Это же уму непостижимо. Даже салон интимных стрижек открылся. Дурят нашего брата как хотят. Ладно на голове, ну а там-то что можно делать?!

– Прическу, – как можно более хладнокровно ответила я.

– А что там чесать-то?! Мудя, что ли?! – противно заржал следователь.

– И мудя тоже…

– Ну дожили! Уже там наводить марафет начали…

Ни стыда ни совести.

– У любого цивилизованного человека там всегда должен быть марафет.

– Да я до седых волос дожил и никогда свое хозяйство напоказ не выставлял! Мы без этого обходились и ничего, нормально.

– Очень жаль, – не переставала ехидничать я, – За своим хозяйством нужно следить в первую очередь. – Но не стоит делать из него культ.

– Ну это зависит от того, насколько трепетно вы к нему относитесь.

– Что, и мужики приходят тоже?!

– Приходят, и очень много.

– Педики, что ли?!

– Не интересовалась. Наш салон посещают люди самых различных ориентации.

– Что, и я могу прийти? И ты меня там причешешь?

Глаза следователя сузились донельзя и наполнились такой похотью, что мне захотелось встать и отвесить ему капитальную пощечину.

– Во-первых, я с вами на ты не переходила. Во-вторых, посещение такого салона довольно дорогое удовольствие. Боюсь, что у вас просто не хватит денег. Если у вас не ухожена голова, то вы вряд ли будете ухаживать за тем, что пониже. В третьих, моя работа ничем не отличается от вашей. Каждый из нас делает свое дело. И в четвертых, я уже предупреждала, чтобы вы задавали вопросы только по существу. Я пришла сюда не за жизнь с вами толковать, а для того, чтобы дать определенные показания. И поскорее – уменя нет времени.

– Тем не менее до убийства у вас оно было…

– До убийства я заплатила за это свободное время ровно пятьдесят долларов, – резко ответила я и всем своим вызывающим видом дала понять следователю, что разговорокончен.

Затем я вкратце рассказала о том, что видела в джакузи, и отвечала на малоприятные вопросы следователя. Я старалась быть невообразимо спокойной и не показывать свою жуткую ненависть к совершенно незнакомому, но такому гадкому человеку. Наверно, такая нелюбовь к милицейской братии возникла у меня с тех самых пор как, однажды какой-то подонок напал на меня в собственном лифте, жестоко избил и отобрал драгоценности. Именно тогда я в первый раз столкнулась со своим районным отделением милиции. Я всегда вспоминаю те страшные дни, когда я зализывала свои окровавленные раны и давала показания, смешивая стоны с громкими рыданиями. Как и полагается в таких случаях, завели уголовное дело, которое не принесло должного результата. А затем меня вызвали в отделение и оказали самое настоящие давление, заставив переписать заявление по своему более выгодному сценарию. Мол, никто меня не избивал и ничего не забирал, я просто поссорилась со своим парнем и никаких претензий ни к кому не имею. Мол, у них и так висяков хватает. Внешне все выглядело вполне благопристойно, только на душе было как-то гадко и муторно.

В то время я чувствовала себя не самым лучшим образом и не стала испытывать свою психику на прочность, сдалась без боя. Написала под диктовку следователя новое заявление и тем самым поставила жирную точку на своем деле. Так сказать, позаботилась о чести и достоинстве районного отделения, которое в свою очередь плевало на честь тех несчастных людей, которые злой волею судьбы попали в лапы преступников. После того, что случилось, ко мне в дом на чашечку кофе повадился молодой хамовитый оперативник со своими недвусмысленными предложениями. В один из таких визитов он предложил мне массаж и повалил прямо на пол, осыпая мое лицо поцелуями. Я едва выперла его из квартиры и в очередной раз подумала о том, что в нашу милицию идут те, кто жаждет испытать хоть какую-то власть над человеком, потому что, как правило, в жизни они испытывают самый что ни на есть настоящий комплекс неполноценности. Этот оперативник до сих пор стоит у меня перед глазами. Наглый, самоуверенный, упивающийся своей небольшой, но все же властью…

Вот и уважай после этого милицию… Вместо того чтобы раскрыть преступление они так и норовят в постель затащить.

Чуть позже мы вместе с Денисом вышли в холл и сели на стоящие рядом кожаные кресла. Сотрудники милиции попросили нас задержаться ровно на двадцать минут для того, чтобы подписать какие-то важные бумаги. Я приложила руку ко лбу и почувствовала, с какой силой запульсировали мои виски. После всех недавних событий я была выжата каклимон. Денис старался не смотреть в мою сторону и, подперев рукой подбородок, усиленно думал.

– Господи, – тихо забормотала я и почувствовала, что у меня в любой момент может начаться истерика.

Я никак не могла понять, какого черта моя жизнь подкидывает все новые и новые испытания. Мало того, что я одинокая как собака, так я еще попадаю в такие передряги, из которых вылезти практически невозможно. И почему у меня все наперекосяк?! Все мои бывшие одноклассницы уже давным-давно повыходили замуж, поразводились, растят детей и мало-помалу налаживают свой быт. И только у меня все не как у людей, все не по-человечески. Откуда на моем балконе появился труп?! И почему только он не лежал на соседнем?! Зачем я связалась с этой сумасшедшей дамочкой по имени Лида и поддалась на ее уговоры совратить ее супруга?!

Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезинки, которые мне совсем не хотелось сдерживать.

Мне неудержимо хотелось сунуть свою уставшую голову под струю холодной воды и хоть ненадолго свободно вздохнуть.

– Ты что, плачешь, что ли? – посмотрел в мою сторону не менее усталый Денис.

– Нет.

– Я же вижу, что плачешь.

Я моментально вытерла слезы и отрицательно покачала головой.

– Тебе показалось. Я в полном порядке.

– Я бы этого не сказал. Ты перепугалась?

– Есть немного, – Жалко Виталика. Хороший был парень. Самое главное, преданный. Жизнь страшно любил, только успел он в ней совсем немного. Я ему платил хорошо.

У него же ребенок совсем маленький. Да и жена постоянно болеет. Он еще когда зарплату получал, всегда смеялся, что эти деньги гробовые. Мол, на гроб. Так оно и получилось…

– А где он сейчас?

– Труповозка увезла. Был человек и нет человека.

– А жене сообщили?

– Нет. Понимаешь, по телефону такие вещи нельзя говорить.

– Почему?

– Потому что это слишком жестоко. Нужно это сказать с глазу на глаз, только я не представляю, как я его жене в глаза посмотрю. Ты мне поможешь?

– Я?!

– Ты. Ты же женщина. У тебя свой подход есть.

– Я не смогу, – замотала я головой, – У меня не получится.

– Я тебя очень прошу. Мне одному будет это сделать очень тяжело.

– Так пусть милиция позвонит. Им не привыкать.

– Я должен сделать это сам. В конце концов, Виталик на меня работал и из за меня он погиб.

В тот момент, когда нам вынесли кучу бумаг для того, чтобы мы поставили на них свою подпись, Денис слегка покосился в мою сторону и спросил каким-то странным и подозрительным голосом:

– А ты что, и вправду там работаешь?

– Где это там?

– Ну, в салоне этом….

– В салоне интимных стрижек?

– Точно.

– Работаю. – Я почувствовала, как меня слегка затрясло и задергалась моя нижняя губа. – А что?

– Да ничего… Таких салонов в Москве много?

– Легализованный только один. Остальные кустарные, на квартирах.

– Получается, что ты мою жену знаешь.

– А при чем тут твоя жена? – опешила я.

– При том, что она на этих интимных стрижках помешана. У нее сдвиг по фазе. Ее хлебом не корми, дай там что-нибудь понаряднее сделать. Ее Лидой зовут.

– Думаешь, я всех своих клиентов по именам знаю?

– Да она постоянная клиентка.

– У меня все клиенты постоянные. Никто на один раз ничего не делает. Это как наркотик. Один раз причесал, потом всю жизнь причесывать хочется.

Я говорила довольно уверенно, но чувствовала, что в любой момент могла перейти на крик.

– Ты не можешь мою жену не знать, – никак не сдавался Денис. – Она у тебя раз сто была. Ну вспомни. Такая яркая, эффектная женщина.

Отодвинув милицейские бумаги подальше, я метнула в сторону Дениса злющий взгляд и прошипела:

– Жена, говоришь, у тебя эффектная… Яркая… Так какого тогда ты ко мне клеишься?! Кобелина хренов!

Поняв, что все, что было нужно нашей доблестной милиции, она уже получила, а посему в этом клубе меня больше ничего не держит, я встала со своего места и бросилась в сторону двери. Я никого и ничего не замечала вокруг и даже не слышала, что кричали мне вслед.

Огни, перепуганные члены клуба, садящиеся в дорогие машины… Тихая улица… В глубине души я понимала, что совершаю большую глупость, что я должна была остаться, потому что это всего лишь сделка. Обычная сделка и ничего больше. А Денис мой клиент, которого я должна «обслужить» и получить за это свои честно заработанные деньги. Но странно, мной уже не руководил только расчет, меня обуяли странные и противоречивые чувства, перемешанные, как ни странно, с ревностью.

Господи, но я же давала себе зарок. Никогда и никаких чувств – чувства нас унижают, втаптывают в грязь, обезоруживают, делают беззащитными. Потому что люди, к которым мы начинаем что-то чувствовать, становятся хозяевами положения и начинают жестоко играть на этих чувствах. Говорят, что без чувств нельзя жить, что мы дышим толькотогда, когда любим. Ерунда, так говорят только для успокоения и для оправдания собственного бессилия. Чувства отнимают последние силы…

Нужно чувствовать себя, это важно, и.., впитывать в себя, как в губку, чувства других людей. Что такое любовь?

Это болезнь души и сердца. А это плохо. Это очень плохо.