read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Ладислава молча кивнула.
Вроде бы ничего и не изменилось в окружающем их мире. Все так же деловито стучал дятел, все так же куковала кукушка, и так же медленно плыли облака по белесому небу, и вода по-прежнему была гладкой, как зеркало. Но… словно бы витал над озером, над лесом и лугом, воспрянувший дух разрушения и мести. И стук дятла стал раздражать, невыносимо стало слышать кукушку, а отражающиеся в воде облака теперь выглядели зловеще.
Все так же молча они вытащили челн на мель, замаскировали в тростнике, а оказавшись на дворе усадьбы, тщательно заперли ворота.
— С сегодняшней ночи спим по очереди, — затушив очаг, глухо сказал Дивьян, и Ладислава, соглашаясь, кивнула.
— Сначала — я, — так же тихо продолжал отрок. — Потом, под утро — ты. А я наблюдаю… Днем, если все хорошо, выспимся…
Он ушел в избу. Скрипнув, затворилась дверь, и Ладислава остро ощутила свое одиночество перед этими бесконечными, вселяющими непреодолимый страх лесами, перед холодной гладью озер, перед нависающе-белесым небом, на светлом фоне которого темнели острые колья ограды, за которой чернотой маячил погребальный курган. Все, что осталось от рода старого Конди. Если, конечно, не считать Дишку.
Забравшись на пологую крышу амбара, Ладислава укрылась от холода старою шкурой и прислушивалась к звукам близкого леса. Да-а, была бы собака… Обещал ведь Келагаст,дальний Дишкин родич. О, Келагаст, староста Келагаст, непростой ты мужик, и, ах как нехорошо смотрели тогда, ранней весной, твои масленые глазки. Ладислава очень хорошо чувствовала подобные взгляды, прекрасно понимая, что они означают. С тех пор больше не приходил староста, оно и понятно — весенние работы, расчистка пашни, сев. Да и рыба прет — только держись, и зверь лесной — каждый человек на счету. Предлагал ведь Келагаст к нему перебраться, в его городище, что на Паше-реке, в том месте, гденаволок. Не так и далеко отсюда. Ох, Келагаст, Келагаст. Кто знает, кабы не взгляды твои похотливые, может, и перебрались бы? Впрочем, вряд ли. Уж больно Дишка того не хотел. Дишка… Славный отрок, смешной такой и вместе с тем заботливый и в чем-то даже мудрый, а уж охотник — каких поискать.
Воздух, светлый ночной воздух, был настолько тих и прозрачен, что Лада слышала, как в озере плескалась щука. Хлопая крыльями, пролетела сова — ага, вот пискнула мышь, пойманная в мощные когти. На дальнем болоте пронзительно вскрикнула выпь. Крик ее, затухая, долетел и сюда, до усадьбы старого Конди. Бывшей усадьбы убитого старика Конди. Ныне здесь был один законный хозяин — отрок Дивьян, единственный выживший в роде… Так, выходит, это не колбеги уничтожили его род? Варяги! А может, руны не имеют к смертям никакого отношения? Тогда для чего их здесь изобразили? Нет, слишком мало всего, чтобы хоть что-то утверждать точно.
Девушку едва не сморил сон, хорошо, удержалась, чтоб не заснуть, спрыгнула с крыши, побегала по двору, помахала руками, сполоснула лицо водой из дождевой кадки. Снова забравшись на крышу, посмотрела вдаль, на белую гладь озера, узкую и длинную, именно оттуда почему-то ожидалась опасность. Ну да, ведь именно там луг со старым пнем. И вырезанная на том пне руна. Эх, кабы знать, что она означает? Ведь учил же когда-то Хельги. Или не учил? А был ли он вообще в ее жизни, этот варяжский ярл, красивый, мужественный и отважный? Или просто привиделся в девичьих ночных грезах. Нет! Нет! Уж слишком хорошо помнила Ладислава запах его сильного тела. Помнила… Девушка невесело усмехнулась. Убежала от молодого варяга за тридевять земель, думала, забудется все. Ан нет. Не забывалось. Наоборот, тоска временами наваливалась — страшная. Да еще и тишина эта. И нет никого вокруг, до самого Паш-озера, только они вдвоем — Дишка-Дивьян и она, Лада-чижа.
Тьма не тьма была кругом, какие-то туманные белесые сумерки. Чернели кругом холмы и деревья, изредка кричали ночные птицы, а где-то далеко, за рекою, слышался одинокий вой волка.
Человек в короткой оленьей куртке отошел от реки, оглянулся — надежно ли спрятан челн? С берега лодки было не видно. Хорошо. Человек хмуро взглянул на небо, розовеющее близкой зарею. Следовало спешить. Вождь не любит опозданий. Жаль, задержался у Келагаста под видом возвращающегося из Ладоги, теперь вот никак не успеть. От реки до усадьбы Конди вроде и не так далеко, ежели через озеро, ну а если в обход? К утру только и будешь. А надо было еще проверить на лугу — цел ли? О том настойчиво напоминал вождь, провожая. А как успеть? Как успеть, когда вместо одного дня провел у Келагаста два? Да и как было не провести — радушен был наволоцкий староста, рад был гостю, и даже скорее не столько гостю, сколько принесенным им вестям из большого дальнего мира. Лесные жители все были любопытны, только скрывали это, а Келагаст вот не скрывал. Хорошо было с ним говорить, весело, гость сказался мастеровым, артельщиком, пробиравшимся к Явосьме-реке навестить родичей. Якобы навестить. Якобы к Явосьме… Вовсе не туда держал путь Лютша-мерянин, как называли его в ватаге смурного вождя. А куда — про то никому лучше и не знать вовсе. Расслабился у Келагаста Лютша, распарился в баньке, рыбки попробовал. Келагаст себе на уме оказался, не за просто так в бане парил, все про Ладогу расспрашивал, что на что там обменять можно. Все интересовало старосту: и сколько зеленых бус дают за меру жита, а сколько серебра за беличьи да куньи шкурки, да какова цена на рабынь. Ну, про рабынь Лютша долго рассказывал — цены знал, когда-то в славном граде Киеве, куда занесло его после бегства из родных мерянских лесов, дела имел с самым знаменитым торговцем. Ну, дела, конечно, это уж слишком солидно для Лютши сказано, это он перед Келагастом выпендривался, на самом-то деле скорей так — делишки. Ну, пусть и делишки. Да зато с кем! С самим Харинтием Гусем дела имел в Киеве! В смысле — делишки… Впрочем, имя Харинтия Келагасту, конечно же, ничего не говорило. Вот ведь пнина лесной! Лешак лешаком, а туда же — красивых наложниц восхотел завести, цены выспрашивал. Ой, не зря… Так ведь еле вырвался от него Лютша. Хорошо хоть, догадался про окрестные селенья спросить. На вопрособ усадьбе старого Конди Келагаст скривился. Отвечал нехотя, дескать, сгибли все в усадебке от лютых колбегов, один Дивьян-отрок остался. Живет, мол, теперь, один-одинешенек. По крайней мере, Келагаст говорил именно так. Неохотно рассказывал, все глазами кругом зыркал, потом перевел разговор на девок, а в конце — ух, и хитер же! —словно невзначай вопросик подкинул:
— А что это ты, гостюшка, про Конди выспрашиваешь?
Ну, Лютша тоже не лыком шит:
— А думаю, может, заночевать там?
— Что ты, что ты, господине! — Келагаст как будто расстроился, озабоченный удобством пути. — Тебе ж там сперва все по Паше-реке, вон, челн у тебя, смотрю, ходкий. А от реки усадьба не близка! Там лесом, да лугом, да через озеро. Легче у Палуйцы заночевать, чай, знаешь, речку… Там уж тебе прямая дорога. Нет, гостюшка, не советую я тебе ходить на усадьбу Конди, изрядный крюк сотворишь!
Лютша лишь плечами пожал:
— Ну, как скажешь, дядько.
Так и поплыл, почти мимо, соглядатаев Келагастовых опасаясь. И не зря — те его, почитай, до самой Палуйцы проводили, не особо и таясь. Рыбачки типа. Потом повернули в обрат, к ночи ближе. Лютша выждал немного — и тоже поворотил челн. Вот и подзадержался… Там день да тут. Около недели уж набежало. За такое рассердится вождь, а уж на расправу он крут. Плетей запросто можно отведать, да как бы не хуже.
Лютша прибавил шагу. Среднего роста, худой, белобрысый, с оттопыренными ушами, он мало чем выделялся среди местных. Ну, то и понятно — весь да меря одного корня. Сколь ему лет, тоже с первого взгляда не скажешь. Издалека посмотришь — ну, совсем молодой вьюнош, а подойдешь поближе — сразу годков с десяток накинешь.
Выйдя на луг, мерянин осторожно осмотрелся. Вокруг было тихо, покойно, лишь ухала где-то сова, да изредка стучал в лесу дятел. От озера струился туман, густой и холодный, где-то там, на том берегу, скрывалась за камышами невидная из-за тумана усадьба старика Конди. Убитого старика. Остановившись посреди луга, Лютша повернул налево, тщательно отсчитал несколько шагов, затем остановился и, поискав глазами, обнаружил наконец пень. Увидел вырезанную руну и облегченно перевел дух. Вроде бы все в порядке. Оглянувшись по сторонам, мерянин вдруг резко упал на колени и, выхватив нож, принялся рыть под корнями… Ага! Нащупал руками что-то… Удовлетворенно кивнул и, забросав землю обратно, прикрыл корни дерном, про себя подивившись мудрости вождя… или того из местных, кто ему подсказывал. Место для тайника было выбрано с толком. Приметное — не где-нибудь в чаще, что сто лет ищи — не найдешь, — да и подозрения никакого не вызывает: пень и пень. Руна-то только вблизи видна. И ходить сюда никому нет надобности. Ничего тут полезного на лугу нет, кроме травы да желтых цветков-одуванчиков. Коровам траву запасать не будут — нет в ближайшей усадьбе коров, охотники на луг тоже не сунутся — незачем, разве что девы забредут за цветами, так ведь нет здесь никаких дев. Лютша усмехнулся — мудро. Зато тот, кто знает, случись что —вот оно, серебришко, вот и оружие, даже вяленое мясо — мало ли? Про мясо, конечно, вождь не подумал — а вдруг собаки рядом случатся? Разроют тайник. Ну а не собаки, таккакой зверь лесной — барсук или куница. Нет, с мясом — это не дело, хоть и завернуто оно в мешочек кожаный.
Оглянувшись на клубящееся туманом озеро, мерянин прибавил шагу. По левую руку его, за лесистым холмом, розовело небо. Лютша улыбнулся. Если и осерчает вождь — теперь всегда уйти можно. Есть куда. Нежданно-негаданно встретил вдруг Лютша в Ладоге одного знакомца, из тех, кого лучше и не встречать, Вельведа-волхва, по чьему умыслу иизвел когда-то Лютша князя Миронега. С тех пор не так уж много воды утекло, он, Лютша, — изгой, кабы не вождь — так помер бы уж, поди, — а Вельвед богат и процветает! Даже усадебку свою имеет — Лютша проследил, не поленился. Богато живет Вельвед, только про волхвовство свое, похоже, не очень-то вспоминает. И про Миронега, мерянского князя. Ну, так про то можно и напомнить. Ну, Вельвед, Вельвед…
Дивьян потянулся, спрыгнул с крыши. Вот и прошла ночка! Схватив бадейки, побежал к озеру, пройдя по скрипучим мосткам, черпнул водицы да, скинув рубаху, ополоснулся до пояса, прогоняя сон. Над светлой озерной гладью таяли клочья тумана. Солнышко еще не показалось над лесом, но чувствовалось уже: вот-вот объявится, полыхнет в соснах, растопит остатки тумана, вспыхнет в росной траве маленькими разноцветными радугами. Еще один погожий денек. На охоту бы надо… Или лучше за рыбой? После закоптить над костром, покуда есть время. Хорошо б еще лыка надрать для корзин да сплести лапти на зиму, не одну пару — несколько, чтоб износил — не жалко. Хороший день… Дивьян улыбнулся, потрогал босой ногою воду. А не так и холодна! Сняв порты, бросился с мостков. Опп-ля!!! Нырнул, ушел с головою, достал илистое дно, вынырнув, глотнул воздуха, подплыл к мосткам, взобрался… и снова — головой вниз, чувствуя кожей приятный холодок прозрачной водицы… Да уж и холодка-то почти не было. Хорошо! Дивьян вдруг испуганно отпрянул — чье-то сильное тело вихрем пронеслось мимо него. Русалка! Сейчас поднырнет, схватит за ноги, утащит под воду, как рассказывал когда-то старик Конди. Ай, не надо! Вот и оберег на шее в виде бронзовой уточки… цел ли? Отрок схватился рукой и облегченно перевел дух — цел. И в этот момент кто-то сильно шлепнул его по спине:
— Что скуксился, Дишка?
Лада! Названая сестрица. Ишь как ловко плывет, пожалуй, и не угонишься.
— А я думал — русалка.
— Конечно, русалка, — брызгаясь, засмеялась девушка. — Не похожа разве?
Она вылезла на мостки, стряхивая воду, — нагая длинноволосая нимфа. Дивьян восхищенно смотрел на нее, чувствуя, что краснеет. Отвернулся, нырнул поглубже и впервые подумал, как плохо, что эта девчонка — его названая сестра.
Стоя на мосточке, Ладислава сглотнула слюну, почувствовав вдруг знакомое томленье… как тогда, в объятиях ярла. Показалось вдруг на миг: вот выйдет из-за излучины большой варяжский корабль-драккар, взмахнет веслами, а на носу — Хельги-ярл в темно-голубом знакомом плаще, сильный, красивый, родной…
— Что уставился? — Увидев вынырнувшего парня, Ладислава показала ему язык и, прихватив с мостков брошенную рубаху, побежала к усадьбе.
За лыком решили пойти к Чистому Мху — тому самому болотцу, где они по зиме и встретились в избушке.
— Лип там много, и дубки молодые, — пояснял по пути отрок. — А помнишь, тебя там волк чуть не съел?
— Это тебя чуть не съел! — засмеялась девчонка. Светлые, стянутые тонким ремешком волосы ее горели золотом только что взошедшего солнца. Вокруг тянулись леса да болота, перемежающиеся небольшими озерками и ручьями. Тропки, почитай что, и не было. Как ориентировался здесь Дивьян, Ладиславе было не очень понятно. Впрочем, чего понимать-то? Одно слово — местный. Весянин. Не заплутает.
— А чего здесь плутать-то? — удивленно пожал плечами отрок. — Вон, Черный ручей, а за ним — видишь, блестит за деревьями? — Койвуй-озеро, а дальше уже и знакомые тебеозерца — Глубокое да Светленькое… Там и липы. А за болотом — дубки. Ужо надерем лыка!
— Да уж, надерем, — кивнула девушка. Ей почему-то все больше хотелось обратно, в Ладогу, к подружкам, к родным… к ярлу. Убежать захотела, дщерь? От себя не убежишь! Хотя, наверное, и надо бы.
Лыка надрали быстро. Уже к полудню наполнили заплечные мешки и корзины. Эх, кабы лошадь! А так уж придется на себе тащить. Дивьян стрельнул глазами:
— Выдюжишь, чижа?
— Кто бы сомневался!
Поначалу шли ходко, потом притомились. Уселись под деревьями, вытирая едкий пот, — да чуть ли не в муравейник. Поползли по ногами юркие рыжие мураши. Ладислава ойкнула.
— Давай туда перейдем! — Она указала на излучину ручья.
— Туда? — недоуменно обернулся Дивьян. — Так там же мокро. Да и комары…
— Комаров и здесь хватает. А там зато цветов — глянь сколько! — Девушка просительно улыбнулась. — Ну, Диша, ну, пошли туда, а? Я ведь венок на нашем лугу так вчера и не сплела.
Отрок махнул рукой: хочешь ноги мочить — идем. На излучине и в самом деле оказалось чуть сыровато, но вполне терпимо, к тому же можно было вдоволь напиться из ручья чистой прохладной водицы, что оба и проделали тут же, черпая воду ладонями.
— Уфф! Хорошо. — Отдуваясь, Дивьян повалился на спину, подложив под голову руки. Предупредил строго: — Полежим немножко, и в путь.
Не слушая его, Ладислава уже собирала одуванчики. Потом присела у большого серого камня. Странный был камень, серый, угловатый, поросший седым мхом. Его словно бы поставили здесь специально, подняв из густой травищи.Пойдем, девоньки,Завивать веночки! —
сплетая венок, вполголоса напевала девушка:Завьем веночки,Завьем зеленые.
Надев на голову желтый венец, она обошла камень, направляясь к спящему отроку… И вдруг, замерев, тихонько позвала:
— Диша!
Дивьян отозвался сразу, словно и не спал вовсе. Встав, подошел к камню. Ладислава кивнула:
— Смотри.
На обращенной к лесу стороне камня были выбиты три линии. Две шли параллельно — левая подлиннее, правая покороче, верхушки их были соединены третьей.
— Руна? — шепотом спросил Дивьян.
— Не знаю, — честно призналась девушка. — Та, что на озерном лугу, точно руна, я такие видала. А эта… Не знаю. Но кто-то же ее зачем-то выбил? Была раньше?
— А леший ее знает, — отрок пожал плечами. — Я тут, почитай, зимой только и бывал, а зимой и камня-то не видать. Ну что, пошли?
— Пошли, — задумчиво кивнула Ладислава. — Срисовать бы ее, да нечем.
— И так запомним, — усмехнулся Дивьян, вскидывая на плечо котомку с лыком. — Что тут запоминать-то? Одни палки какие-то.
Девчонка поежилась:
— Непонятно все это. Та руна — на пути от реки к нам, а эта… этот путь куда?
— К Куневичским погостам, к Капше-реке. Дивьян шел впереди, стараясь не очень спешить, чтобы зря не утомлять Ладиславу. Понимая это, та старательно скрывала усталость и шла молча, экономя силы. В принципе, не так уж много и оставалось. Вон уже знакомая березка, вот тропа, речушка, а там, за холмом, озеро.
— Шуйга-река, — кивнул на речушку отрок. — Так и сестрицу мою звали — Шуйга… Которую… — Он вздохнул и остаток пути вообще ничего не говорил, только остервенело сбивал обломанной веткой попадавшийся по пути репейник.
Когда за деревьями замаячила усадьба, Ладислава вдруг осознала, что уже привязалась к этому месту, как к чему-то до боли знакомому, родному. Старый, чуть покосившийся — так и не сумели пока толком поправить — частокол, старая береза у ворот, колодец, мостки, крыши.
— Пришли наконец-то…
Войдя во двор, девушка скинула с плеч тяжелую ношу и только сейчас почувствовала, как сильно устала. Уселась у колодца, привалившись к срубу. Немножко посидела так, прикрыв глаза, — понимала, работы в усадьбе хватит. Вычесать старый лен, сварить похлебку, закоптить пойманную вчера рыбу, испечь ржаные, с кашей, лепешки — калиткад— да мало ли дел? Рассиживать-сидеть некогда.
Ладислава встала и вошла в избу. Усмехнулась, увидев, как Дивьян старательно чертит на стене у лавки линии взятым из очага кусочком угля:
— Похоже.
— Не похоже, а в точности так, — обиженно откликнулся отрок. — У меня глаз памятлив.
— Памятлив-то памятлив, — засмеялась девчонка. — А вторую руну ты уж совсем не так изобразил. Ну, которая на лугу. У нее вовсе вверх веточки, а не вниз.
— Нет, вниз! Я же помню.
— Нет, вверх. Если по-моему, вытащишь для меня старый мед с дупла.
— А там же пчелы!
— Боишься? А если по-твоему выйдет, я тебе буду песни петь, пока не уснешь.
— Жалостливые?
— Всякие. Согласен?
— Согласен. Поплыли, посмотрим!
Ладислава оказалась права — крайние линии руны действительно смотрели вверх, а не вниз, как предполагал Дивьян. Он, кстати, и носом не повел по поводу собственного проигрыша, стоял у пня, словно пес, принюхивался. Лада-чижа даже засомневалась — может, ну его, не посылать за медом?
— Земля, — обернувшись к ней, произнес отрок. Девчонка не врубилась.
— Что — земля?
— Вот, здесь, под ногами. — Дивьян кивнул на пень. — Вчера не было. А ну-ка…
— Осторожно, там змеи могут…
— Знаю.
Быстро раскопав корень со стороны руны, он засунул под пень руки, пошарил и с торжествующей улыбкой на лице извлек на поверхность несколько небольших кожаных мешочков. В мешочках оказались слитки серебра, железные наконечники стрел, разноцветные бусины, пара хорошо заточенных ножей и вяленое мясо.
— Схрон, — кивнул отрок. — Кто-то припас зачем-то.
— А там? Под камнем?
— Завтра пойдем. Сегодня уж поздно…
Под камнем тоже обнаружился схрон. Почти с тем же самым. Оружие Дивьян с Ладиславой забрали себе, а остальное закопали, как и было.
— Теперь опасаться надобно, — предупреждал на обратном пути Дивьян. — Опасаться. Чувствую, не к добру все эти руны!
Глава 7
ГОСТИ
Май — июнь 865 г. Ладога
На лютыя козни победителя явишася,
На крепкого ратника ополчившееся
Твоею силою языки все научивше,
Во единомышление совокупивше.Стихотворные подписи к «Соборнику» 1647 г.
Приближался к концу веселый месяц травень, давно сошел лед с Волхова, зеленели берега, дули с юга теплые ветры, принося долгожданное тепло, пахнущее пряными травами. Ольха у ладожской пристани разрослась так, что почти не было видно покачивающихся на ласковых волнах ладей, не очень-то много их пока было, но ждали уже, ждали. Все чаще взбирался на крутой холм за мысом артельный староста Бутурля Окунь — высокий костистый мужик с худощавым лицом и бородою клочьями — высматривал корабли с юга, не идут ли… Не мелькнут ли за соснами паруса? А уж тогда пора… Пора бежать, засунув за пояс — чтоб не слетела — шапку, звать-собирать артельных — идет, идет караван, идут купцы-гости, хватит у очагов спины греть, пора и за работу. По первости-то, пока не устоялось, можно и цены поднять, особенно если кто из гостей впервой в Ладоге, потом-то не разбежишься, постоянные-то гости цену за погрузку-разгрузку хорошо знали. Ну, платили, не скупясь, главное было — перебить конкурентов, застолбить корабль первым. Хоть и меньше заработки, чем на волоке, да не намного, к тому ж многие из артельных мужики справные, с семьями не хотели расставаться, потому и прирабатывали в родном городе, не то — молодые парни. Этим-то все равно, эти и на волоке могут.
Взобравшись на холм, приложил Бутурля руку ко лбу, защищая глаза от солнца, глянул — пуста вода, не считая рыбацких челнов, зря пришел сегодня. Ну, делать нечего, посматривать все одно надо — первому углядеть. Уселся артельщик на пень, снял башмаки-постолы, развесив онучи на малиновых кустах, вытянул босые ноги — хорошо! Ветерокласково дул с Волхова, солнечные зайчики скользили по синим волнам, покачивались челны. Пара рыбаков — было видно — пытались вытянуть сети, да что-то не ладилось у них — то ли рыба большая попалась, то ли зацепились за что. Долго наблюдал Бутурля Окунь за рыбаками, интересно было — вытянут али нет? Потом глянул на солнце — ух, высоко уже, оглянулся на излучину дальнюю… Кажись, белело что-то. Ну, да, точно. Паруса! Бутурля хлопнул себя по лбу — чуть ведь не проглядел, лешак старый, — подхвативпостолы и онучи, бегом спустился к реке, замахал руками, узнав в ближнем к берегу рыбаке знакомца — старика Нехряя, перевозчика:
— Нехряй, эй, Нехряюшко!
Дед недовольно покосился на него:
— Чего орешь? Всю рыбу распугаешь.
— Да леший с ней, с рыбой. Вези в город — резану получишь!
— Резану? — Нехряй недоверчиво прищурился. Что-то не очень верилось ему в подобную щедрость.
— Резану, — подтвердил Бутурля. Знал, для старика — сумма не малая, две резаны — куна, дирхем серебряный!
Нехряй задумался ненадолго, махнул рукой и, споро вытащив сеть, погреб к берегу.
— Быстрее, Нехряюшко, — возбужденным шепотом приговаривал артельщик. — Быстрее…
Хельги-ярл, правитель Альдегьюборга, верхом, с частью дружины, поспешал к пристани. Ходко шли кони, серебрились на воинах кольчуги, развевался за плечами ярла богатый темно-голубой плащ. Спешил ярл.
Караван! Гости-купцы из Киева, а то и из самого Царьграда. Хотя, конечно, для царьградских еще рановато. Значит — киевские. Видно, решили опередить царьградцев, распродать побыстрее ромейский, оставшийся еще с прошлого года, товар. Что ж… Милости просим! Если цены не зашибать, так и разберут, ромеев не дожидаясь. Вино, утварь знатная, оружие с узорочьем, ткани — на эдакий-то товар много охотников. И главное — у многих есть, чем платить. Накопили за зиму беличьих шкурок, а кто и куньих, и собольих даже. У кое-кого и мед с прошлого лета остался, не съели — почему б не обменять на бусы зеленые, на золоченое блюдо, на яркую, шитую золотой ниткой ткань — супруге на загляденье?
Прослышав про купцов — и откуда только? — сбегался к Волхову люд. Мальчишки, молодые парни, мужики — те шествовали спокойно; девки-бабы неслись во всю прыть, уж им-то от заморских диковин самая радость. Многие принарядились — разноцветные пояса, ожерелья, подвески — медные, бронзовые, а у кого и золотые. Словно праздник какой, право слово! Так ведь, если подумать, и вправду — праздник. Первые гости. Примета такая есть — удачно пойдет с ними торговлишка, так и весь сезон так же будет. Потому и радовались, надеялись. Да и соскучились за зиму по новым людям.
Корабли — несколько глубоко сидящих насадов, видно перегруженных, пара юрких моноксилов для охраны — медленно, с достоинством, разворачивались к берегу. Вот уже были убраны паруса, вспенили воду весла, загребли правым бортом, затабанили левым, миг — и насады уже у мостков. Там уж распоряжался Бутурля Окунь, довольный, в праздничной красной рубахе, застолбил, видать, первенство. Артельщики — сильные молодые парни — ловко ловили канаты, привязывали корабли к мосткам.
Хельги подъехал ближе. Увидев князя, с первого судна проворно спустили сходни. Вышел на берег толстый чернобородый купец в накинутом наспех дорогом ромейском плаще, поклонился низенько:
— Здраве будь, князь ладожский.
— И ты здрав будь, — не слезая с коня — не по чину, — приветствовал ярл. — С каких краев будешь?
— С киевских. Волимиром кличут, впервой у вас.
— Удачи тебе, Волимир-гость. Посейчас тиунов пришлю — заплатишь пошлину, потом торгуй себе.
Хельги поворотил коня. Купец обернулся, незаметно мигнул кому-то:
— Не спеши уезжать, княже!
Юркий мужичок в серой посконной рубахе проворно пробежал по сходням, передал купцу сверток. Волимир развернул, повернулся к Хельги:
— Не побрезгуй подарком, Олег-князь. — Он протянул ярлу усыпанный драгоценностями кинжал.
Хельги кивнул гридям. Один из отроков, подхватив подарок, передал его ярлу, которого ни с того ни с сего вдруг разобрал смех, и странная фраза закрутилась в мозгу.
— Дача взятки должностному лицу, — вслух повторил ее ярл и засмеялся. Подарок ему понравился — изящный, удобный, с массивным булатным лезвием — под слоем светлогометалла проступал узор, знать, ковали внахлест, из разного железа — остер такой клинок, прочен, гнется, да не ломается. Так франки-оружейники делали, и восточные мастера… и давно умерший кузнец-колдун Велунд.
— Благодарю за подарок, гость, — улыбнулся Хельги. — Теперь жди. Тиунов быстро пришлю.
Ярл с дружиной понеслись прочь, к детинцу. Быстро восстановилась после страшного пожара Ладога, да и чего б не восстановиться, леса-то вокруг — море разливанное! Залето рубили избы, ставили частоколы, крыли камышом и дранкой крыши. Все вокруг — дома, амбары, ограды — стояли молодые, чистые, недавно срубленные, в воздухе вкусно пахло смолой.
Белобрысый лохматый парень на последнем насаде с удовольствием втянул в легкие воздух. Обернулся:
— У нас так не пахнет, дядько Ятибор.
— Смотри, не привыкни, Яриле. — Ятибор — пожилой рыжебородый мужик — кормщик, ухмыльнулся в усы. Ему и самому нравился этот запах. Ярил привстал на цыпочки, ухватился за края борта, вытянул шею. Переднюю ладью видно было плоховато — скрывали ольховые заросли и гнущиеся к самой воде ивы. Тем не менее Ярил углядел князя… Давнего своего знакомца — варяга Хельги. Может, чем в артельщики, так лучше к нему в дружину? А возьмет ли? Да и не хотелось бы здесь оставаться надолго. Поутихнет все в Киеве,поуляжется, тогда и возвращаться пора — ждет ведь Любима. Любима… Ярил Зевота вздохнул — вот уж никогда раньше не думал, что полюбит так крепко деву. Да и как не полюбить такую красу? Черноглаза, черноброва, волосы — как вороново крыло, посмотрит — словно солнце встанет, а уж ежели улыбнется… Казалось, все отдал бы Ярил за одну лишь ее улыбку. Любима… Хорошо б ей отсюда подарок привезть. Хорошо бы…
— Эй, малый! — крикнул с берега какой-то мужик. — Чего сидишь? Спускай сходни!
Ярил оглянулся. Кормщик, дядько Ятибор, кивнул — спускайте, мол. Поднимая брызги, полетели в мелководье тяжелые доски, не хватило причала, ну да и так хорошо — немножко и не достали до берега, перепрыгнуть можно, а товары носить — оно и по воде приятно.
Пока не разгружались — ждали тиунов. Те появились скоро — не соврал князь — двое: темноглазый морщинистый мужик с кустистыми бровями и молодой светловолосый парень, по виду чуть старше Ярила. Подойдя к насадам, тиуны переговорили с Волимиром и разделились. Бровастый остался у первого судна, а молодой парень направился к последнему — к насаду кормщика Ятибора.
— Идет, идет, — зашептал гунявый Евсил, купецкий ярыжка. — Эх, что ж вы сходни-то этак сбросили? Да что ж вы стоите-то, олухи? Кланяйтесь, не то ужо обскажу Волимиру.
Завидев подошедшего к самым сходням тиуна, гребцы поклонились. Евсил — мелкий, пронырливый мужичонка — разулыбался, словно встретил любимого родича. Кланялся:
— Пожалуй-ко сюда, батюшка. Осторожно, не замочи ножки…
Молодой тиун в свою очередь поклонился корабельщикам и вслед за Евсилом подошел к укрытым рогожкой товарам:
— Ну, друже, показывай!
Дальше Ярил к ним не прислушивался, все смотрел на берег, ожидая разрешения пойти в город. Многие уже сошли с насада, прыгали на берегу, разминая ноги. Где-то уж запалили и костерок — сварганить к обеду ушицы. Вообще-то Ярил мог уйти и не спросясь, да опасался — как оно там еще все обернется, в чужом-то городе? Потому выжидал и сам боялся признаться себе — страшновато было. Краем уже слышал бормотанье ярыжки:
— Тут ткань аксамитная по две штуки, эвон — вино ромейское в бочонках, там чаши да блюда… Не, батюшка, две гривны дороговато будет. Прямо скажу — в убыток. Не хочешьли винца хлебнуть? Знатное… А вот, глянь, какой плащ! Из самого Царьграда. Ишь как на солнце играет… А ну-ка… Ну, батюшка, как для тебя выделан! Бери… Бери, бери, не стесняйся, не то обидишь…
Сойдя на берег, Ярил лениво попинал камни, осмотрелся… и едва успел спрятаться в кусты, завидев тощего жукоглазого мужика — врага своего Истому… Истома Мозгляк —да, так, кажется, его имя. Раньше еще увидал его в караване Зевота. Таился, да то и легко было сделать — Истома-то на главном судне был. Ярил вдруг рассмеялся — и чего он сейчас-то в кусты полез? Что этот Мозгляк ему здесь сделает? В реке утопит? Так это еще — кто кого. А больше что? Чай, не Киев. Хотел уж было Зевота выбраться нагло навидное место. Да что-то удержало его. Не страх, нет, видно — привычка к осторожности, недаром ведь лиходейничал с малолетства в шайке Мечислава-людина. Истома, кстати, тоже с Мечиславом якшался.
Дождавшись, когда Мозгляк скрылся из виду, Ярил уселся у разложенного корабельными костерка, напротив насада, с которого по-прежнему доносилось гугнивое бормотанье ярыжки:
— Вино ромейское — восемь бочек, медь — четырнадцать криц, бусы сердоликовые — десяток…
— А там что, у борта?
— Где? А, так это… это для себя, мясцо да огурцы вбочонках — пища… Да что их открывать, уж, поди, стухло все…
Ярил походил немного вокруг костра и направился вдоль пристани, так, без всякой цели. Прогуляться. Любовался, как ярко желтеют городские стены, сложенные из крепких бревен, не успели еще потемнеть, смолой пахли. Видел, как кучковались невдалеке местные, молодые мужики и парни, по виду — артельщики. Вот бы к ним прибиться… Ярил подошел ближе и вдруг почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. Оглянулся: морщинистый бровастый мужик, нос крючком, глазки маленькие, пронзительные, темные. Одет скромно, плащик линялый, черникой-ягодой крашенный, но пояс дорогой, узорчатый.
— С насадов?
Ярил кивнул.
Оглянувшись по сторонам, мужик раскрыл ладонь, показал мелкий медный кружочек:
— Что такое — знаешь?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.