read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Майор как раз был на улице, озадачивая личный состав, и нас сразу не узнал. Да и мудрено было бы – кататься на открытых машинах в такую погоду и без масок – проблематично. Хорошо, что не пальнули по нам, когда мы сворачивали с шоссе в закуток заправки. Надо на будущее поиметь в виду, что масками одновременно со стволами надо злоупотреблять как можно реже, могут не понять в это нервное время. Но пронесло, ничего не случилось.
– Ничего себе, – усмехнулся майор, оглядывая неожиданное пополнение. – Девок половина группы.
– Стрелять и девки умеют, – резонно возразил я. – Улица Молдагуловой в Москве имени кого? А как раз сейчас от них это и требуется, пусть тренируются. Кто посерьезней, на Базе остался, – чуть приврал я, подразумевая единственного Сергеича. – Да и стреляные они уже у меня все, и не только в мертвяков пострелять довелось.
– А в кого еще? – удивился майор.
– А вон те, которые самые молодые и красивые, четверых мародеров положили на глушняк, всех вооруженных, – чуть изменил я рассказ о расстреле фармкоровских, показав на болтающих и смеющихся сестренок и Машу. – И мало того, но еще и «контроль» провели аккуратно, с расстояния «в упор». Так что недооценивать не советую.
– Ну ты скажи… – чуть удивился майор. – Пошли ко мне в кунг, я там для вас припас, что привезли. Потом, когда Воронков с «Уралом» подъедет, оформите, как положено, выдачу.
– Шмель, Леха! – крикнул я, направляясь за майором. – Подгоняйте «козлов» к кашээмке!
Дверь кунга распахнулась, оттуда выглянул сержант в наушниках. Увидев нас, кивнул, не говоря ни слова, а затем начал сноровисто подавать из темного нутра фургона сначала оружие, а затем двигать серые ящики с патронами, на которые сверху выложил четыре стопки пустых магазинов.
– В общем, так, – сказал майор. – Я по собственному разумению собрал из того, что было. Три акаэма и четыре «семьдесят четвертых». По ящику на ствол. По восемь магазинов к каждому. Гранат не дам, обойдетесь, нечего их в городе разбрасывать, да и не помогают они от мертвяков, проверено уже. Заправлять надо?
Я подумал и отрицательно покачал головой.
– Если мы по Солнечногорску действуем, то можно потом, когда на сегодня закончим. Мы ведь до темноты?
– Точно, – кивнул он. – С темнотой беженство прекращается, боится народ.
– Ну тогда на обратном пути и заправимся, – сказал я. – По задачам что?
Пока наши ребята сноровисто перекидывали имущество в машины, майор развернул передо мной карту Солнечногорска, скопированную, судя по всему, с городского генплана застройки.
– Смотри сюда, – провел он пальцем по изгибающейся широкой полосе нарисованной улицы. – В переулки не углубляйся, старайся держать свободным от мертвяков основной выезд из города на трассу. Улицы Центральная, Набережная и Спортивная, Пятницкое шоссе. Дальше по обстановке, сам решай, но не увлекайся погонями.
– На самом деле главная сложность, как мне видится, дворы и подъезды, – возразил я. – По центральным улицам от мертвяков и пешком убежать можно, а просто в машину загрузиться или выйти на улицу может быть проблемой. На выходе из квартир и подъездов большинство людей гибнет, насколько я понимаю.
Майор задумчиво посмотрел на меня, ответил:
– Я тебе задачу поставил, а ты сам смотри, как ее лучше выполнить. Обеспечивай выезд людей из города.
– А выход? Машины-то не у всех есть. Большая часть пешком.
– А что я могу сделать? – спросил майор. – Людей у меня половину забрали, только заправку и могу держать. Если оставлю ее без присмотра, то может начаться столпотворение на всю дорогу. Попытки отбить заправки уже были, есть сволочи, что не против на этом зарабатывать. Я же тебе нынешнюю численность Кантемировской дивизии докладывал? Вот-вот.
– Но все равно что-то делать надо, – возразил я. – Еще день, другой, и все пешие останутся в городе на откорм мертвякам.
– Будут дельные предложения – предлагай, – жестко сказал майор. – А не будут – не мотай душу. И без того тошно. Мне их всех здесь собирать, что ли? И сиськой кормить? Кто выбрался, тот выбрался, а собрать всех я не в силах. Конец света сейчас, а не Первомай.
Возразить что-то было сложно. Если рассматривать мое собственное заявление с этой точки зрения, то я должен был взять под защиту каждого беспомощного, которого вижу. К чему это приведет? Скорее всего, к скорой и бесславной гибели нашего маленького отряда, перегруженного «неактивными штыками». И я избегаю принимать к себе любого, кто неспособен приносить пользу и воевать. Как радостно я всего полчаса назад избавился от «беженцев», понимая, что они для меня как камень на шее.
Так почему у других должно быть на этот счет другое мнение? Плохо это? Очень плохо. Есть у меня выбор? Точно такой же, как между жизнью и смертью. Возьми я на себя ответственность за многих гражданских, и тогда ни о какой ответственности за жизни тех, кто доверился мне, речи быть не может. А уж об основном деле надо вообще забыть, навсегда. Так и получается, что каждый сам должен придумать, как будет спасаться, а если не придумал, то ничего тебе не светит.
А если ты не можешь спасаться в силу возраста, болезни или по иной причине – смирись. Как это ни ужасно звучит, но уцелевшие островки человеческой цивилизации вбирают в себя лишь полезных себе. Тех, кто сможет создавать ресурсы, отбивать ресурсы и защищать ресурсы. Пошел естественный отбор в самой откровенной, циничной его форме. Мир перевернулся.
– Понял задачу, – сказал я.
– Ну и хорошо, что понял, – кивнул майор. – А вообще раз в час будут по городу автобусы проходить и увозить тех, кто к ним выйдет, в накопительные центры. Это максимум, что мы предложить можем. Об их выходах буду предупреждать. Связь есть у тебя?
– Только короткая.
– Я тебе «Северок» еще дам, будешь докладывать постоянно.
«Северок-К» – это вещь! Недаром с ними все спецназеры на войну ходят. Легкая, простая и мощная. «Северок-К» – это, блин, до двухсот километров симплексной связи, если, конечно, на наклонную антенну, а ее тянуть надо и подвешивать на несколько метров вверх. Но и на штатную – тридцатник, как из пушки! Если не в горах, не в лесу и не здесь. Это телефон и даже телеграф! И весу в этой благодати меньше двух килограммов. Частоты менять даже дебил сумеет, к ней просто кассеты придаются. Такие плоские зеленые коробочки с разъемами, воткнул – и все чики. Для действий в поле самый шоколад. Аккумуляторы живут долго, не помню, сколько там сеансов связи, но если прерываться периодически на другие занятия, кроме разговоров, то часов на пять точно хватит, а то и больше. Это чистой болтовни. У нас, «махры», их было-то раз-два и обчелся, только что в разведроте, да и то непонятно, как добыли. И у «вованов» они были, потому как в нашей стране войска, предназначенные для борьбы с врагом внутренним, всегда снабжаются лучше, чем те, кто на супостата внешнего нацелен.
Эх, живем! Тогда надо делом заниматься, раз уж подрядились. И я скомандовал:
– Давай, разбираем стволы и набиваем магазины. Шмель, Леха – АКМ, девушки – «семьдесят четвертые». Паша пока со своим карабином, как неплановая боевая единица. Если все будет нормально, в расположении автомат выдам. Да, если обнаружу, что кто-то подсумки для «калаша» не взял, то лично мертвякам скормлю!
– Ох и грозный ты, – вздохнула Татьяна, толкнув меня в бок.
Но при этом взяла в руку пачку с патронами из вскрытого Шмелем цинка и начала заталкивать блестящие шипы «пятерок» в рожок из рыжей пластмассы.
Валерий Воропаев
25марта, воскресенье, день
Для Валеры это был личный рекорд – никогда до того ему не удавалось уйти в пятидневный запой. Может, и рад был бы – дела держали. Да и железный Самбист уже не выдерживал: вчера водка не брала, а если брала, то кидала в дурнину. Девки тоже перепились, наслаждаясь новообретенной если и не свободой, то новым статусом. Все перетрахались бесконечно, до «больше не могу». Впрочем, Любаня, не мешая Валере пользоваться услугами своих подруг, сама умудрялась проводить время только с ним. Самбист это заметил и на кусок друга деликатно не претендовал. Да и сам Валера выделял из числа остальных справную деваху, оказавшуюся еще по-житейски неглупой.
К вечеру субботы их компания здорово увеличилась. Приехали пацаны Самбиста, притащили еще каких-то девок, с их слов просто увезя их из загородного борделя, затрюмив «мамок» и сутенеров. Заодно притаранили великое множество водки, угнав с какого-то склада целую фуру. Пьянка во всю ширь пошла, до самого утра. Пиво мешалось с водкой, а все вместе еще и с кокаином, неизвестно откуда взявшимся. В общем, гаси свет.
А сейчас Валера натягивал на себя спортивный костюм, вытащив его из шкафа, и удивлялся тому, что за последние дни даже от одежды отвыкнуть успел, ходил все больше в полотенце или в простыне.
Башка трещала, привычно мутило, но ставшая вдруг заботливой и уже одетая Любаня откупоривала для него и брившегося в душевой Самбиста холодное пиво. Валера оценил заботу, похлопав ее по тугому заду, и припал к бокалу, почти единым махом его осушив. А вот с водкой они решили пока завязать, но, чтобы соблюсти плавность выхода из запоя, в пивке себе отказывать не стали – бережно надо к организму относиться.
– Чё думаешь, с чего начнем? – спросил Самбист. – Пора к делам переходить, не все же синячить в бане.
– А что, идей нет пока? – усмехнулся Валера.
– Да так, особо пока не думал, – пожал могучими плечищами друг. – Городу хана, бизнеса нет, надо сильно думать.
– Все новое – хорошо забытое старое, – наставительно сказал Валера, наливая остатки пива из бутылки в бокал и с наслаждением отпивая из него. – Ты раньше, до тогокак галстук носить начал, что делал?
– Ну авторынок держал, – пожал плечами Самбист. – И игру на нем. Тараканьи бега всякие, повышенной честности. Бега эти больше рынка давали, народ за машинами с бабками приезжал и все спускал, до грошика. Один, помню, двадцать косых зелени спустил и еще домой съездил, привез десятку, отыграться типа.
– И как? – спросила Ира с «рабочим» ртом. – Отыгрался?
– Ага! – радостно подтвердил Самбист. – А как же! У нас все отыгрывались, причем всегда. А кто не отыгрывался, тому так отдавали.
– Ну а сейчас кто мешает? – усмехнувшись, спросил Валера.
– В смысле? – не понял Самбист. – А чем торговать-то будут? И кто будет? И с кем?
– Как чем? Как кто? – удивился Валера.
– Ну чем? Давай не тяни, говори, если есть что, – поторопил его Самбист. – Хорошая мысль денег стоит, нечего ее мариновать.
– Ага, Зять, не тяни зверя за всякое, – подал голос Репа – здоровый парнюга, выступавший у Самбиста за водителя и сейчас зашедший в баню с какой-то сумкой в руках.
– Зять! – заржал Самбист. – В цвет погнали! Давай, Зять, выкладывай.
– Выкладываю, – не огорчившись погремухой, кивнул Валера. – Народ валит из города толпами. Так?
– Так, – кивнул Репа. – Что по Ленинградке, что по Дмитровке, все машинами забито.
– Ну и люди тащат, кто и что успел схватить, – продолжил мысль Валера. – У кого одного не хватает, а другое в избытке. А у кого и наоборот. Опять же кто-то в конкретное место едет, а кому-то подумать надо, с другими людьми перетереть, куда податься, репу почесать. Где все сделаешь?
– Вояки какие-то накопители открыли, там те, кто без машин и прочего, собираются, – снова вступил в разговор Репа.
– Так там голодранцы, – сразу просекла, что к чему, Любаня, вообще блиставшая сообразительностью в последнее время. – А Валерик ведь за другое говорит, так?
– Так, – кивнул «Валерик». – Есть люди и при имуществе. Есть и вообще толковые, которые просто не знают, к кому прибиться. Есть такие, кто знают, где одно имущество взять, но не знают, где им его на другое поменять. Место надо открыть, вроде рынка, где они собраться смогут. А на трассах объявы развесить, мол, дуйте до такого места. Там поспать можно, выпить и перекантоваться, если деньги есть. А заодно поторговать. Ну и игра там будет, не без того, чтобы добро в сидорах не задерживалось. Думайте где.
– А чего думать? – пожал плечами Самбист. – Тут в километре промзона маленькая, ангары, склады и ничего больше полезного. А вокруг забор бетонный и места много. Заберем и там все устроим. А тех, кто побогаче, можно в «Зарю» селить, два корпуса пустуют. Надо только Пузыря выловить, куда он там делся…
– Это кто? – не понял Валера.
– Да есть один, если игру организовать, то он первый. Мастер, в натуре, – сказал Самбист и повернулся к Peпе, спросив: – Привезли?
– Как в аптеке, – гордо ответил тот. – Двадцать четыре «калаша» в двух ящиках, к каждому по четыре рожка и патронов типа двадцати тысяч. Раздать пацанам? Парабеллумовского патрона у них не было, но обещали узнать. Да, прапор, что нам отдавал, с нами же и приехал. И с ним еще пятеро «сапогов», вроде как примкнуть хотят. Возьмем? У них там еще что-то есть и машины путевые.
– Ну пошли перетрем, – кивнул Самбист и шагнул в дверь. – Нам народ нужен будет, если дело пойдет. Сами не справимся. Кстати, надо бы водяру с того склада вообще всю вывезти, она в такие времена всегда в цене. Народ голову ею лечит. И вообще всю синьку под себя грести.
Все, отдых закончился, пора было приступать к делам. Самбист поправил на поясе кобуру с «Грачом», одернул ремень «Витязя» на плече – это Валера честно поделился трофеями с другом. А его «Викинг» уже красовался в кобуре у Любани, которая держалась теперь с ним рядом, стараясь предугадывать желания.
Толя Бармалей
25марта, воскресенье, вечер
В первый «рейд», пока разведывательный, Толя и Васька выехали вечером, в сумерки. До этого день готовились, делали из ружья обрез, да и вообще немного побаивались начинать, все больше у Васьки дома водку пили для уверенности.
Сейчас все же выбрались. Покрутились по городу, заметив на улицах нескольких мертвяков, а кроме них – никого. По Ленинградке в сторону от Москвы шел целый поток машин.
– Слышь, Толян… – сказал задумчиво Васька, глядя на движение. – А ведь каждый тащит все, что нажил, как думаешь?
– Ага, – лаконично ответил Толян.
– Может, тряханем кого?
– Где? – удивился заяве Толя. – Никто даже не останавливается, с трассы не съезжают. Чешут по прямой, начнешь кого валить – свидетелей сотня сразу найдется. И сколько тогда мусоров ждать?
– Мусоров ждать долго придется, – усмехнулся бывший мент. – Я с парой мужиков из отдела разговаривал сегодня, звонил им, спросил, что да как. Менты уже все ноги сделали.
– Все равно на трассе нельзя, – отрезал Толя. – Вояк в потоке тоже до хрена, и на въезде в город бэтээры стоят. Нарвемся на них – хана. А вот в городе можно привалить кого-нибудь, стреляют сейчас часто, никто и внимания не обратит.
В этом он был прав, звуки выстрелов стали более чем привычным фоном. Они вновь свернули с шоссе в боковые улицы, покрутились по городу без всякого плана.
– Толян, гля! Вон чего нам надо!
У одного из подъездов обычной девятиэтажки стоял серебристый «Гелендваген» с московскими номерами. Толя даже подумал, что это, скорее всего, какой-нибудь приподнявшийся в Москве местный житель решил эвакуировать старенькую маму. Почему он так подумал, Толя объяснить не мог и поэтому еще более поразился, когда увидел высокогокрепкого мужика, выводящего под руку из подъезда бабульку вполне провинциального вида.
– Кто там в машине у них? Стекла тонированные, хрен разберешь… – прошептал Толя.
– Если бы кто путевый был, он бы бабкины манатки тащил, – ответил Васька уверенно. – Баба его или спиногрызы, кто еще может быть?
Рассуждения Васьки показались Бармалею разумными. Действительно, будь там какой-нибудь мордоворот, то сидеть бы он не стал, помог бы. Толя достал из кармана ТТ, патрон был уже в патроннике. Васька же вытащил из-под сиденья обрез, который он соорудил из ружья, спилив стволы и приклад. Оба опустили окна машины. «Гелендваген» был уже совсем рядом, мужик смотрел на медленно подъезжающий «Паджеро», не подозревая дурного. По наивности решил, подумалось Толе, что в такие дни все друг другу братья. Когда они поравнялись с мужиком, Васька-мент высунул в окно обрез и дуплетом разрядил его прямо в грудь мужику с двух метров. Гулкое эхо пронеслось по двору, тело мужика швырнуло назад, он свалился на старушку, которая закричала, но так тихо, что Толя даже не понял, что это за звук. Он остановил внедорожник, выскочил из-за руля, сжимая в руке пистолет, подбежал к «мерседесу», рванул на себя дверь с тонированным окном. На заднем сиденье машины сидела женщина и с ней двое детей.
– А ну выходи! – заорал Бармалей, наводя на них пистолет.
Его крик лишь заставил детей прижаться к матери, но выходить из машины никто не стал. Рядом грохнул новый выстрел, уже из помповика, и крик старушки оборвался. Раздался звук передергиваемого цевья, покатилась по асфальту пластиковая гильза, затем ствол уставился внутрь машины. Наступила тишина, затем Васька крикнул: «Опа!», и снова грохнул выстрел. Дробь убила женщину на месте, дети, мальчик и девочка, закричали, и тогда Бармалей выстрелил в голову девочки из пистолета. Пуля прошла навылет,обратив в брызги стекло двери, кровь хлестнула по салону. Снова выстрелил помповик, и мальчику почти снесло голову.
– Как мы, а? – гордо спросил Васька-мент.
– Ты баран, в натуре! – заорал Бармалей. – Кто салон отмывать будет? Думать пробовал когда-нибудь? А стекло?
– Припашем кого-нибудь, – отмахнулся Васька. – И стекло найдем.
Трупы выбросили из провонявшего кровью и порохом салона, Васька взгромоздился за руль «мерседеса».
– Охренительно, – сказал он, похлопав по рулю. – Всегда такой хотел.
– Куда поедем? – спросил Бармалей. – Домой не надо, мало ли что? Вдруг если не менты, то какие-нибудь вояки за нами заявятся? И «мерина» пока припрятать бы надо.
– Не вопрос, – ответил Васька-мент. – В отделе ни души, загоним на стоянку за ним и ворота прикроем. Никто и не догадается там искать. А где ночевать… Ночевать не вопрос, есть одна шмара знакомая.
Бармалей обшарил труп мужика, вытащил у того из кармана толстую пачку стодолларовых купюр, перехваченную резинкой. Затем выдернул из ушей его жены серьги с бриллиантами, стащил одно кольцо с большим камнем с пальца, попытался сдернуть обручальное, но оно сидело плотно. Бармалей сломал палец, затем отрезал его ножом. Кольцо снялось. Дешевка, конечно, но все же золото. Поднял с асфальта ее сумочку. Чучело все же Васька, если у бабы цацки еще есть, то они в сумочке, где же еще?
Они двумя машинами выехали со двора, пропетляли немного по улицам, затем заехали во двор опустевшего отдела внутренних дел. Пристроили «мерседес» между двумя нерабочими «Газелями» в милицейской раскраске, стоящими на спущенных колесах, и взялись за обыск машины. Раз люди сваливали подальше, то должны были самое ценное брать с собой. И не ошиблись. Даже в сумочке нашлась целая куча всевозможных украшений, тысяч так на пятьдесят долларов, по прикидкам Толи. Под сиденьем обнаружилась сумка, в которой были именно доллары, не меньше ста тысяч. Васька, отродясь и десятой части от такого богатства не видевший, аж присвистнул:
– Ни хрена себе прокатились мы. Каждый день бы так.
В багажнике нашелся неизвестной друзьям марки помповик в чехле и к нему сотня патронов. А в тайничке, хитро устроенном снизу, на нижних пружинах сиденья, оказался большой пистолет с черными щечками рукоятки, пластиковой рамкой и два магазина к нему, по пятнадцать патронов в каждом.
– Цэ… Зэт… семьдесят пять, – прочитал надпись на затворе Васька. – Это чего такое? Чей?
– Меня, што ль, спросил? – гыгыкнул Толя. – Я без понятия. И какая разница?
– Интересно, – пожал плечами Васька.
– Интересно ему, мля… Ужасно интересно все то, что неизвестно, – пропел он строчку из какой-то детской песенки.
– Да ладно тебе, уже спросить нельзя, – обиделся Васька-мент.
– Можно, можно, – примирительно сказал Толя.
Все же Васька молодец, с соседом помог разобраться и, когда семейку эту валили, не нервничал.
Закончив шмон машины, они перегрузили оружие и все ценное в «Паджеро» и поехали к бабам. А убитый ружейным дуплетом в грудь мужик уже очнулся и сейчас ел своих детей. А к утру он превратился в нечто подобное большому безволосому бабуину, который умчался со двора прочь длинными мощными прыжками. Ему хватило пищи на полную перестройку всего его мертвого организма.
Сергей Крамцов
25марта, воскресенье, вечер
Пострелять за день довелось. Мертвяки в Солнечногорске были, хоть и не так много, как в Москве, здесь пока еще все только начиналось. Зато весь день прошел под знаком обучения личного состава, И снова убедился, что в личном составе нашел алмаз неограненный – Машу. Маша – это что-то. И с чем-то. Три дня назад оружие в первый раз в руки взяла, а сегодня уже – на тебе. Вчера еще на общем уровне справлялась, а сегодня на тебе – как прорвало.
Маше я теперь вручил свой СКС с оптикой, хоть и зарекался это делать, и тренировалась она сразу на черепах живых мертвецов. И сейчас с первых же попыток из карабина с открытого прицела и с оптикой у нее все пули пошли кучно и в цель. Кстати, Паша не наврал, стрелять он умел. Звезд с неба не хватал, но все равно очень неплохо, даже дополнительное обучение не требовалось.
Тактику поначалу выбрали простую: заезжали во двор и начинали активно бибикать и заодно отстреливать мертвяков, если такие были, после чего в окна начинали выглядывать люди. Затем следовали вопросы о том, прикроем ли мы их бегство до машин, на что мы обычно отвечали утвердительно. Иногда просили и в подъезде почистить, после чего мы с Лехой заходили в требуемый подъезд, где или изводили мертвяков, или просто сообщали людям, что в подъезде опасностей не видно. Мертвяков пока было немного, ис этим мы справлялись легко.
Закончив с одним двором, мы выезжали на улицу, проезжали по ней туда и обратно, выбивая мертвецов, после чего ехали чистить следующий двор, тем самым предоставляя людям хотя бы один, но гарантированный шанс добраться до машин или хотя бы просто убежать из дома.
Время от времени, реже чем раз в обещанный час, по городу проезжали военные грузовики и автобусы с матюгальниками, которые отвозили всех желающих в какие-то центры сбора, неподалеку от города, где людям дальше предоставлялась возможность заниматься своей судьбой самостоятельно. Но и на том спасибо, все лучше, чем умирать с голоду в окружении мертвяков. А в этих центрах хоть полевые кухни работали и за порядком следили, хоть и намекали, что это не вечно, и рекомендовали задумываться. Да и раздачи оружия там тоже производились.
Народ наш за день втянулся в работу, уровень стрельбы рос на глазах, а Машу, захватившую мой карабин, вообще приходилось иногда удерживать, иначе она лишала возможности всех остальных даже выстрелить. Чудеса, да и только.
На обратном пути заехали на заправку, доложились по результатам, да еще немного патронами подразжились, майор совсем расщедрился на радостях. Выходило, что наши труды были замечены, и люди о нас рассказывали. Это приятно знать и радостно, значит, дело мы делали, а не балду гоняли. Затем нас заправили под пробку и отправили домой,взяв слово с рассветом быть на посту. Мы пообещали.
До дачного поселка долетели быстро, заодно обнаружив, что грязная дорога уже заметно подсохла. Из чего я сделал вывод, что скоро там людей прибавится. У нас же все было в порядке, Сергеич даже для Сашки и Кати организовал стрельбы из мелкашки днем. И Степаныч возился с машинами, пока света хватало.
По приезде я выдал Паше АКМС, тот, что братки обронили в перестрелке, а Леха изъял его карабин и взялся делать из него подобие моего. Я же свой, надежный, проверенный и пристрелянный, хоть клялся и божился такого не делать, отдал Маше, сам вооружившись АКМ.
Впрочем, автомат тоже не избежал переделки – под него у нас всякого полезного пластика хватало. Через полчаса работы деревянный приклад сменился на складывающийся влево, с регулируемой щекой и резиновой «калошей», цевье разместилось на оружии жестко, зажав ствольную коробку и газоотвод. Сверху на него уселся мой коллиматорный прицел «ATN», а сбоку очень удачно пристроился фонарь – для зачистки подъездов куда как необходимый. И в довершение всего поставил съемную «штурмовую» рукоятку –с такой удобней подолгу держать автомат на весу и в стесненных условиях оперировать. А не нужна – снял ее, дела на десять секунд.
Пошел в конец аллеи, пострелял по листам бумаги с черными кружками и остался вполне оружием доволен. И красиво получилось, черт возьми. Все остальные, желавшие своиавтоматы «проапгрейдить», становились к Лехе в очередь. У него это лучше получается, чем у меня, ловчее и быстрее. Главное, чтобы на всех деталей хватило. Спасибо «Ижмашу» за выпуск «Сайги МК», у которой все посадочные размеры одинаковы с боевым оружием. Для «Сайг» Леха все это держал, популярный был товар, а теперь самим как находка. И главное, что в силу востребованности у покупателей, у нас такого добра целая куча.
Затем был нормальный общий ужин в большой комнате моего дома, на первом этаже. Не хватало только Степаныча, который сейчас сидел на НП. Открыли бутылку, выпили по пятьдесят капель. Сам-то обед новизной не блистал, не много нового наготовишь из того набора продуктов, который у нас в запасе, а вот атмосфера, как мне показалось, былановой – люди наконец почувствовали себя вместе.
Дети носились вокруг стола, девушки оживились, много болтали. Наконец Маша рассказала всем, какэтоначалось для нее. Мы узнали, откуда у нее автомат, кто такой Сергеич и кто такой покойный Виталий Данилыч. Она расспрашивала нас. Наконец я рассказал ей, откуда взялись эти самые зомби, заменив взрыв бомбы в институте с помощью Ксении взрывом бомбы, устроенным неизвестными, предположительно – «зелеными». Рассказал и о том, почему за нами охотятся и для чего мы едем в Горький-16.
Когда я сказал, что возможно создание вакцины, останавливающей превращения, она собралась рвануть в «Шешнашку» немедленно, прямо из-за стола, и пришлось объяснить,что за день ее все равно не создадут, а может, и года на это не хватит. Ну а затем желающие дамы потянулись в уже хорошо натопленную баню. Брезент на часть двора на этот раз они повесили сами – научились уже.
После ужина мы с Лехой пошли на разведку ближних подступов к Базе. Решили обойти поселок, посмотреть, что там к чему. А то в наш угол еще никто не заходил, но люди, судя по отдельным признакам, появились. Никого не было на нашей аллее и на перпендикулярной. Дома были закрыты, во дворах – никого. Однако откуда-то издалека доносиласьмузыка, откуда-то тянуло дымом, как будто просто открылся дачный сезон.
Поселок был распланирован бесхитростно – одна широкая аллея от ворот, а ее пересекали восемнадцать аллей поуже. Расстояние между ними было ровно в два участка, потому что дворы соприкасались задами. Я жил на последней, восемнадцатой аллее, на самом отшибе, что было нам на руку.
Первых людей обнаружили на пятнадцатой линии, с противоположной от главной аллеи стороны. Во дворе дома, за деревянным столом под навесом, сидели двое поддатых мужиков, перед ними на столе стояли пустая и полная бутылки «Гжелки». В одноразовых тарелках были разложены нарезанные копчености, стояла открытая банка маринованных огурцов. Дом был ухоженный, недавно покрашенный, возле него стояла такая же ухоженная «Шеви-Нива». Мужики окликнули нас сами. Мы остановились у забора, поздоровались. Сразу выяснилось, что мужики приняли нас за какой-то военный патруль. Мы пока не стали развеивать их заблуждение, решили просто расспросить, что делается в поселке в стороне от нашего угла.
Мужики оказались разговорчивыми, предложили по «полтинничку», а мы решили не отказываться.
– Ну если только по «полтинничку»… – сказал Леха, заходя в калитку. Я вошел следом. Мы стянули свои шэпээски, не годится за стол в шапке, оружие положили на колени.
Один из мужиков сбегал в дом, принес еще две стопки. Разлили, чокнулись с тостом «За знакомство», выпили. Водка холодная, видать, только что достали вторую бутылку из морозилки. Я прямо пальцами, поскольку вилок на столе не было, подцепил с тарелки кусок ветчины, закинул в пасть и следом отправил кружок соленого огурчика. Водка проскочила в желудок легко, оставив лишь ощущение тепла.
Мужики были словоохотливы, особенно старший из них, красномордый, лет около сорока. Рассказали, что из Москвы только младший, Виктор, который работает в автосервисе. Он живет на параллельной линии, в ста метрах отсюда. Здесь с женой и дочкой десяти лет, которые остались в своем доме. Мужик постарше, по имени Петр, из Солнечногорска, работает на заводе медицинского стекла кем-то вроде главного технолога. У него детей двое и жена имеется. Все сейчас в гостях у Викторовой жены. А мужья уединились здесь, чтобы принять на грудь.
– Тут тишина щас, – сказал Петр, когда мы его спросили о том, что делается вокруг. – Вчера стрельба была, мы перетрухали. Там какие-то живут в дальней стороне, на восемнадцатой. И сегодня стреляли, но похоже, что так, спьяну, что ли. Их там целая кодла. Мы туда не суемся, и они к нам не лезут. А вообще тихо. Люди вроде подъезжают сюдапомаленьку, но немного. Еще по песярику?
– Давай, чего уж там.
Бутылка снова обежала круг над стопками. Снова подняли, чокнулись, опрокинули. И снова пошла легко и хорошо.
– Тишина тишиной, но оружие-то хоть есть у вас? Видели, как в городе людей жрут?
После вопроса об оружии мужики напряглись. Я сразу просек почему – боятся, что мы отбирать пришли. Пришлось сказать, что отбирать никто не намерен, просто по нынешним временам без оружия и не выживешь. Петр сказал, что у него есть «ижак», горизонталка шестнадцатого калибра и сколько-то там патронов с крупной дробью. У Витьки не было ничего.
– Петровича знаете, сторожа? – спросил я.
– Знаем, конечно, – ответили оба почти что хором.
– Петровича убили вчера. Когда стрельба была. В поселок залетные бандюки заскочили, его из дома вытащили, водить их и показывать, где что. И завалили, когда он что-то не так сказал.
– Ох, ёпть… – охнул Петр. – И что? Где они? И что за стрельба?
– Они как раз на восемнадцатой линии нарвались. Постреляли их там, к едрене матери. Но я к чему все это… У Петровича в доме осталась «тулка» двенадцатого калибра и патронов к ней больше полусотни. Я точно знаю, сам патроны ему отдал. Получается, что она вроде как бесхозная уже.
– Я схожу? – мгновенно подкинулся Витька, решив ковать железо, не отходя от кассы.
– Возьми что-нибудь, чтобы дверь открыть, – сказал Леха. – Может, там и заперто, мы не проверяли. А ружье на виду должно лежать, как я думаю, Петрович его с собой носил, пока живой был.
– А не шутите? А то полезу, а Петрович из этой самой «тулки» по мне. Вы-то откуда знаете?
– А мы и есть эти самые, с восемнадцатой линии, – сказал я. – У наших на глазах Петровича привалили, никто и охнуть не успел.
– А бандюков…
– Всех, – ответил я. – Их в болото, что в конце главной аллеи, свалили. Петровича по-человечески закопали, похоронили, в общем.
– Ты скажи… Три дня назад кто бы такое подумал? Наехали, постреляли, человека убили. Тут бы уже ментов было… А теперь никому и дела нет. Хана всему уже, – сказал Петр.
Грех не согласиться.
Витька убежал, прихватив из багажника машины монтировку, а Петр остался с нами.
– Серьезные у вас стволы, – сказал он.
– Да стволы как стволы, – пожал я плечами. – Обычные акаэмы, просто с приблудами. Ничего крутого.
– Да ну, оптика у вас там и все такое! Как в кино.
На это я даже отвечать не стал, просто снова пожал плечами.
– Класс, прям «зеленые береты», – продолжал куда-то клонить собеседник. – Кстати, а кто вам все это выдал-то?
– Никто. Что выменяли, что с мертвых бандюков взяли, что в Москве с мародеров, – почти честно ответил я. – Так, с бору по сосенке. А что вояки на заправке, кстати, выдали.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 [ 29 ] 30 31 32
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.