read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


— Убит. Почти две недели назад, на побережье.
Колька разом помрачнел и отвернулся к стене. А Степаньшин широким жестом указал на священника:
— Не представил… Отец Елпидифор. Человек в душе мирской.
— Ну уж… — покачал головой священник и дружелюбно обратился ко вновь прибывшим: — Я так разумею, вы нехристи?
— Да вроде как, — не стал спорить Гоймир, а Йерикка с усмешкой добавил:
— Лучше уж быть нехристем, чем носить такое имя, как Ел-пи-ди-фор. На трезвую голову и не выговоришь.
— Ну так выпей, и как по маслу покатится, — священник плеснул в кружку самогона, Йерикка поднял руки:
— Сдаюсь.
— Если ты так и дальше будешь проповедовать, батюшка, — сказал Степаньшин, — то, глядишь, они к концу боев в христианскую веру добром перейдут
— Ты сам-то как тут стал? — Гоймир придвинул к себе кружку с самогоном для компании, но пить не стал. Степаньшин вздохнул:
— Как заворотили мы от Сохатого врага, так я своих бросил…
— Бросил?! — Йерикка поперхнулся куском зразы.
— А как же, — спокойно подтвердил Степаньшин, наливая самогон в позеленевшую медную стопку с надписью глаголицей:
КТО ИЗ МЕНЯ ПЬЁТ, НА ТОМ БОГ ПОЧИЕТ
— И рванул по весям — еще людей собирать. Вот — собрал и иду с ними до места.
— Фух, — шумно выдохнул Йерикка и вернулся к зразе. А Степаньшин продолжал:
— Святой отец еще человек двадцать из своей… м-м… паствы собрал, только они уже на позициях, — и хватил водку залпом. Гоймир осмотрел свою чету и решил вслух:
— Ну и мы переночуем — и поедем туда. Чего ждать?* * *
Странно — на перевале никто не удивился появлению подкрепления. Наверное, все до такой степени погрузились в сутолоку боя, что новые лица казались похожими на лица тех, с кем рядом сражались уже долго.
Линии расположенных в скалах укреплений прикрывали двухверстовую полосу — единственный в горах участок, еще не запертый зимними снегопадами. Большая часть ополчения — до семи тысяч горцев и примерно две тысячи лесовиков — занимала оборону именно тут. Численное превосходство противника сводилось почти на нет узостью прохода, ветры и снегопады мешал вылетам вельботов, но тем яростней были наземные атаки врага, стремившегося перебраться через хребет и закрепиться восточнее, среди более низких гор, чтобы, когда улягутся снегопады, продолжать наступление.
Оставив своих в одной из траншей, Гоймир в сопровождении Йерикки и Олега поспешил по линии обороны. Занятые стрельбой люди мало обращали на них внимание. Удалось найти воевод двух племенных чет, а потом буквально споткнуться о Горда. Тот лежал на плаще, постланном на патронные ящики, часто облизывая губы и закрыв глаза. На белом лбу выступил пот, живот поверх разрезанной одежды замотан кровавыми бинтами — но это был хороший признак, если рана в живот кровоточит, и Гоймир, с облегчением вздохнув, присел рядом. Коснулся руки Горда, свисавшей на раскисший пол траншеи, поднял ее:
— Как же то ты? — в голосе князя прозвучал ласковый упрек. Горд открыл глаза и слабо улыбнулся:
— Добрая встреча…
— В потылье тебе надо, — Гоймир наклонился ниже, — чего тут лежать? Все одно — победу не вылежишь…
— Нет! — щеки Горда вспыхнули. — В потылье — нет! — он приподнялся на локте, сквозь бинты проступила свежая кровь. — Взад — ни шагу единого! Одно мертвые уходят! Ни шагу единого!.. Ни шагу… ххррр… — он закашлялся, захрипел и начал валиться, выталкивая с усилием: — Шагу… не уступать… зубами держаться… — Йерикка подхватил его, уложил и присел рядом, положив ладонь на рану.
— О чем он то? — требовательно спросил Гоймир у горца, из Волков, набивавшего патронами ленту к ПК, на треноге поставленному в выемке бруствера. Тот повел устало плечом и указал куда-то. Объяснил воевода-Волк, сидевший тут же на цинке, поставленном на попа:
— А вон то, — рука в краге вытянулась, указывая на высотку в полуверсте от позиций, у самого входа на перевал. — Горд этот держал ее со своими. С той высоты его и принесли — сбили наших три часа назад-то…
Йерикка поднялся на ноги, указал воеводе на Горда, впавшего в забытье:
— Будь другом, проследи, чтоб отправили его к раненым. Там есть человек такой — Ганс Дидрихс…
— Седой? — перебил Волк. — Будь спокоен, брат, к нему вашего доставлю… Да ведь не хочет он уходить-то…
— Я — князь-воевода, — подал голос Гоймир, — мое слово — закон.
— Исполню, князь, — Волк вскинул руку.
— Нехорошая высотка, — уже не обращая внимания на Горда, заметил Йерикка. Олег пожал плечами — он видел суетящихся людей даже без бинокля, но не мог определить, чем высота не понравилась другу. — Да вы что, — Йерикка посмотрел вокруг, — ослепли?! Они сейчас втащат туда орудия и прямой наводкой не только позиции в ущелье раздолбают, но и на склонах все! Почему отдали — Кащей с ним! Почему назад не взяли?!
— Не рви глотку, — добродушно посоветовал бородатый лесовик, раненый в голову. — А то не пробовали. Да у нас каждый боец на счету…
Олег, философски отвернувшись от спора, снял из-за спины винтовку и, отложив автомат, устроил ствол на бруствере. Открыл прицел и привычно приложился.
Офицер-данван (!) что-то командовал, взмахивая рукой. Вот это добыча! Его то и дело заслоняли пробегающие стрелки… Подскочил радист, подал гарнитуру, замер, офицер точным движением всадил, кабель в разъем на шлеме… Крах! Радист раскинул руки, рухнул на спину с раздробленным позвоночником. Офицер повернулся — крах! — и завалился на бок. На восьмистах метрах от бронебойного патрона не спасет даже данванский шлем. Пусть решают начальники, что делать, а он пока постреляет. Кстати, интересно — нет у данванов снайперов. Наверное, из-за обилия техники… Крах! Подбежавший офицер-стрелок зарылся носом в землю. Крах! Всплеснул руками, свалился еще один — кажется, санитар… Хорошо, что тут нет никаких конвенций, а есть только древний закон: бей захватчика, грабителя чем и как попало, пока не уберется или не бросит оружия!.. Вот, уже чисто на открытых местах…
— Давайте… — процедил Олег. — Люблю на это смотреть…
За его спиной страсти по высотке меж тем утихли, словно огонь, залитый ведром воды — появился новый персонаж. По траншее шагал старый Крук — с СКС в руке, седые волосы покрывал клепаный шлем. Гоймир, оборвав себя на полуслове, вытаращил глаза:
— Дед?!
— Княже, — поклонился старик, опираясь на карабин.
— Как ты тут?! — недоуменно спросил Гоймир. Остальные тоже обалдело смотрели на старика.
— А и не один я тут, — неспешно ответил старый князь. — Бойры племен со мной — за тысячу пришло. Чем на печи Белую Девку ждать — лучше уж Огнем Сварожьим под конец жизни вспыхнуть! И лесовики с нами, и горожане есть, и землян сколь-то — еще с три сотни станет. На помощь пришли… Здоров будь, внучек! — и старик, подавшись вперед, неловко, одной рукой, обнял вдруг… заплакавшего Гоймира, который прижался к кольчужной груди деда, гладя его плечи под плащом — костлявые, но широкие и крепкие:
— Дедо… дедо…
— Вижу, нелад у вас, — поверх спины Гоймира посмотрел на стоящих вокруг воинов Крук. — Пойдем часом высотку в обрат брать — то и первое дело нам, кости размять!..
…Полверсты под огнём врага — эта мысль могла бы испугать и самых отважных. Но для защитников Горной Страны страха не существовало уже давно. В траншею набивались все новые и новые люди — и Олег с невольной дрожью узнал воинов с повязками Каменных Котов. Пришли от своего выжженного города… Снова из памяти выплыл сухой хруст пепла на пожарище — нестерпимый, как крик ребенка. Нет. Там никто не успел закричать.
Два орудия начали из-за спин славян обстрел высотки. Кто-то неподалеку распоряжался — то ли на городском диалекте, то ли просто по-русски — со сноровкой профессионального офицера:
— Идем тремя цепями. В цепи интервал — восемь шагов, между цепями — полсотни. Ни в коем случае не останавливаться, кто встанет — погибнет. Кто ляжет — погибнет тоже, только вперед!.. Первая цепь…
Олег зевнул, аккуратно поставил винтовку на ящики, взял автомат. Зевнул снова, засмеялся:
— Нервы.
— Сейчас успокоимся, — Йерикка поелозил плечом под ремнем «дегтярева». Олег приказал Богдану:
— Рядом держись… Эрик, ты про ТО сообщил кому? А то ведь…
— Кому нужно — уже знают, — отрезал Йерикка. — Смотри, батюшка наш тут. Отец Елпидифор негромко молился. Большинство лесовиков повторяли слова молитвы с просветленными лицами, спокойные. Кто-то крикнул:
— Племенами сбивайтесь, племенами, так сподручнее!
Вокруг Гоймира начали скапливаться Рыси — и мальчишки и бойры. Елпидифор возвысил голос, провозглашая "на одоление супостатов", а на бруствер поднялся старик в головной повязке Вепрей и, молча отдав приветствие Солнцу, зашагал вперед, выставив перед собой АКМ. Левее выскочил молодой парень в камуфлированном бушлате, потянулся и, свистнув, крикнул:
— Па-ашли, славян! — а потом, чуть пригнувшись, пошел следом за Вепрем.
"И они тут, — неожиданно тепло подумал Олег, ощущая, как уходит нервная дрожи, оставляя спокойствие и собранность. — Мы все тут! Много нас!" А в следующий миг он уже стоял на бруствере и, подняв автомат над собой звонко крикнул:
— Рысь! Вперед! — и подмигнул Гоймиру: — Прости, князь, вперед тебя вылез?
— Все там будем, — ответил Гоймир, выскакивая следом: — Рысь! Рысь! Рысь! До боя!!!
Держаться прямо оказалось совсем легко, а голова стала какой-то пустой… Слева шагал Йерикка, справа — Богдан, впереди, в первой шеренге, обогнав Олега, оказался какой-то парень из Коней, кто сзади — Олег не знал, он не оглядывался. Оглядываться было страшно. Не смотреть вперед почему-то, а именно оглядываться. В строю завыли волынки, загудели согласно, их перекрывал резкий визг кувиклов, а потом Олег увидел племенные стяги. И один из них — в руках обогнавшего его Гоймира. Он нес стяг в вытянутых руках.
Первая настоящая атака! Не нападение из засады, не оборона, а атака на врага!
Он еще раз взглянул на плещущееся в холодном ветру знамя, и вдруг ощутил, как в нем растет странное — яростное, ликующее и невероятно сладкое — чувство, вытесняющее все остальное, все мысли, все мечты и все желания. Он состоял, сейчас только из этого чувства — чувства Атаки. Олег пере стал различать людей вокруг. Они бежали, и онбежал, и он знал, что это люди, больше того — его друзья. Но сейчас они казались ему чем-то единым, слитным и несокрушимым, как неостановимый таран, оно ванный, сталью, на ударе в ворота вражеского города…
Они атакуют! Они атакуют врага! Не прячутся, не стреляют из засады, а по-настоящему НАСТУПАЮТ!
Но что же защитники высоты? Вот с их стороны стукнул пулемет… а потом…
ЧТО ЭТО?!
Они заметались. Кто-то бросился назад со склона. Кто-то просто носился из стороны в сторону. Вскочил офицер, махая винтовкой, что-то кричал своим солдатам — и, скорчившись, скатился куда-то в сторону, мимо него побежали…
"Да они же бегут! — понял Олег внезапно, с удивлением, переходящим в восторг. — Они бегут, они боятся нас!" — и мальчишка заорал во всю силу легких:
— Они боятся нас! ОНИ БОЯТСЯ НАС!
Не воевавшему — не понять, как это прекрасно, какое ощущение переполняет человека, когда он видит сильного и наглого врага — бегущим от него…
— Боятся нас! — звонко закричал Богдан. — Гляньте, бегут! Йа-а-а-а-а!!!
— Ры-ы-ысь! — закричал Гоймир, и шеренги откликнулись разноголосым, но дружным боевым кличем…
Нет, не все бежали, конечно. Кто-то еще стрелял с высоты, и парень, бежавший впереди Олега, вдруг остановился с каким-то нелепым подскоком, повернул к землянину на глазах белеющее лицо и рухнул под ноги Олегу с развороченной грудью. Олег перескочил через него, пробежав в первый ряд и не думая, что стреляют теперь прямо в него.
И понял, что ДОБЕЖАЛИ, только когда увидел у самых своих ног стоящего на коленях стрелка. Протягивая руки, тот выкрикнул:
— Ради бога!.. — и больше ничего не успел крикнуть, потому что Олег с маху ударил его прикладом автомата в висок и перепрыгнул через ткнувшееся во взрытую, бесснежную землю тело.
Олег догнал Гоймира и побежал рядом. Сбоку появился Богдан — беззвучно перекосив рот, он от бедра поливал траншею, в которой визжали и дергались какие-то брызжущиеалым комья — и Олег расслышал черную брань, которую выплевывал мальчишка. Навстречу со штыками наперевес как-то неуверенно приближались стрелки, и лицо Гоймира было вдохновенным, как на памятнике героям Великой Отечественной…
Свишш! Удар меча срезал один из штыков, стрелок подался назад с испуганным лицом, и Олег, пнув его в пах, разрубил от правого плеча до позвоночника. Впереди суетилась большая куча, мелькали штыки, мечи и чеканы, видно было, как упал один из горцев… следом вывалялся из драки стрелок с раскинутыми руками, в его спине торчала секира— обычный лесовиковский топор.
— Туда! — выдохнул Гоймир. Олег кивнул, споткнулся, едва не упав… и увидел поднявшегося откуда-то из земли (так показалось) данванского офицера — без шлема, с оторванной правой рукой. Бледное лицо данвана искажала такая ненависть, что было жутко глядеть, левой рукой он поднимал ракетный пистолет.
— Стод… — выдохнул данван, — рагр…
Олег рванулся, занося меч и опаздывая… Пистолет в руке офицера дернулся — и пуля попала в правое плечо Богдана, прыгнувшего наперерез. Даже не вскрикнув, мальчишка начал оседать к ногам окаменевшего на миг Олега… но уже через мгновение меч землянина раскроил голову данвана. Не глядя на убитого, Олег бросился к другу.
— Богдан! — крикнул он, падая на колени и вонзая меч в землю рядом. Автомат больно ударил по спине. Развороченное плечо Богдана дымилось, сразу в нескольких местахлилась кровь. Олег поднял Богдана под спину и, прижав к себе, заглядывал в лицо: — Богдан, ты что?! А ну не смей!
— Вольг… вперед… стяг береги… — глаза Богдана неудержимо закатывались под лоб, и Олег крикнул:
— Не умирай!
Опустив мальчишку наземь, он, помедлив, положил ладони на рану. Олег не знал, так ли он делает, он не знал, можно ли вообще остановить кровь из такой дыры. Ему просто ОЧЕНЬ хотелось, чтобы Богдан жил, и он держал руки, думая только об этом и шепча:
— Погоди… сейчас… сейчас…
— Вольг… больно… — застонал Богдан, и Олег, подняв руки, увидел, что жуткая дыра стала еще более жуткой — почернела, пошла какими-то комьями… но больше не кровоточила! Всхлипнув, Олег отчаянно огляделся. Мимо двое лесовиков тащили третьего, закинув его руки на плечи, и Олег крикнул отчаянно и зло:
— Сюда! Ко мне! Тут раненый! Ко мне, застрелю!
Один из лесовиков потащил «своего» дальше, а другой — здоровенный медведеподобный бородач лет за сорок — повернул на крик.
— Не вопи, — прогудел он спокойно. — Давай его сюда. Ничего, жив будет малец. Донесу, тяжесть-то!
Он легко поднял Богдана со всем оружием на руки. Тот не выпускал из холодных пальцев руку Олега, повторяя:
— Больно… Вольг, больно мне так-то… больно…
— Увидимся! Увидимся еще! — как заведенный, твердил Олег, идя следом. Он прошел так шагов двадцать: — Увидимся дома, после победы увидимся!
Дружный радостный рев заставил его обернуться. На высотке больше не было врагов — только свой. Несколько человек размахивали стягами, и Олег нашел взглядом свой —боевое знамя племени Рыси.* * *
Неожиданная контратака славян, вернувшая под их контроль подступы к перевалу, разозлила командование врага. Это мешало атаковать с полной эффективностью, и анОрмонд йорд Виардта отдал приказ любой ценой вновь вернуть высоту…
…Мирослав потерял брата в сутолоке. Вместе с отцом Елпидифором и еще каким-то лесовиком он спустился по закатному уклону высоты, где стояли несколько брошенных врагом орудий и лежали ящики с гранатами и бронебойными снарядами.
— Снаряды, — сказал священник, вытирая лицо от снега рукавом надетой поверх полушубка рясы. Тронул маховик одного из орудий, задумчиво произнес — А чего добру пропадать, возьмемся?.. Господи, благослови…
…Первые две атаки защитники отбили легко, почти играючи. На позициях удалось собрать групповое оружие (его не оснащали детекторами, это было слишком сложно), и возросшая огневая мощь отпугнула атакующих. А уж пушка, в самый неподходящий (для данванов) момент открывшая прицельный огонь по врагу, вообще сорвала вторую атаку в самом начале.
— Да кто там?! — спросил Гоймир. Он только что установил вновь стяг, сбитый пулями.
— Батюшка воюет, — ответил Йерикка, опуская бинокль. — Где Вольг, кто видел?
— Я, — подал голос Денек. — Он ружье отыскал — здоровущее! Сидит во-он там, да к нему лучше и не соваться — подстрелит.
— Что так? — удивился Йерикка.
— Так Богдана не то ранили тяжко, не то и убили, ну он и…
— Снова идут! — крикнул Гоймир. — Держись!..
…В пятой атаке стрелки ворвались-таки на позиции, и защитники опять дрались врукопашную. На глазах Йерикки и Олега, оставившего найденное противотанковое ружье, ккоторому кончились патроны, на штыки подняли Рвана, Олег зарезал одного из убийц камасом, а потом катался по грязной, раскисшей земле, пиная ногами в живот офицера, насевшего на него с кинжалом, зверел от предсмертной тоски, и кто-то очень вовремя зарубил офицера… Хрипя и ревя, люди кололи и рубили врагов в окопах и на насыпях, пока не отбились все-таки — и тут же пришлось отражать уже шестую по счету атаку, стреляя с двадцати-тридцати шагов во врагов, убивая их — и умирая, и не замечая, как это происходит…
…Накатник пушки разбило гранатой. Третий член их расчета — Мирослав так и не узнал, его имени — этим же взрывом оказался убит, отец Елпидифор — ранен. Сейчас, лежа за одной из опор орудия, он отстреливался из маузера, зажав рукавом рясы рану в боку. Мирослав стрелял, через прорезь в небольшом щитке, встав коленом на маховик.
Спешенные хангары находились в десятке сажен от орудия, густо его обстреливали, и пули с визгом рикошетировали от металла, оставляя на нем длинные блестящие царапины.
— Сынок! — крикнул священник. — Держись, сынок, а я кончаюсь! Не бойся!
— А то — бояться! — повернувшись, отозвался Мирослав. Но отец Елпидифор уже не слышал — он обмяк на опоре, мокрые волосы шевелил ветер, бессильно свесилась так и не выпустившая маузер рука.
Мирослав понял, что остался один.
Но он сказал правду. Он не боялся.
— Сыдавайса! — послышался требовательно-злой крик. — Висе равыно пырыкончим!
— На! — он ответил длинной очередью. И ощутил резкий удар сзади в правый бок.
Повернувшись, срезал-таки мелькнувшую фигуру, попытался удержаться на ногах, но не смог — повалился вниз, больно ударившись затылком о пустой ящик. Но нашел в себе силы подняться на ноги, чувствуя, как, толкаясь болью, течет из бока кровь… Закрутился на месте, стреляя вокруг очередями. Автомат замолк, добив последний магазин, и Мирослав опустил его наземь, оперся левой рукой о разбитый накатник. С усилием поднял голову, повёл вокруг взглядом. Хангары бежали со всех сторон, что-то крича, их слова тонули в заполнившем голову протяжном нарастающем гуле.
— Ближе, ближе, — попросил Мирослав и сплюнул кровь. Он боялся, что упадет и потеряет сознание. Только не падать. Только не упасть. После дням усилием вскинув голову, Мирослав глянул — в упор — в глаза подбегавшего первым хангара и, бросив себе под ноги «лимонку», успел выкрикнуть:
— Рысь!.. — прежде, чем медное пламя смело и его, и троих хангаров, подбежавших ближе остальных…* * *
Мокрый снег валил не хлопьями — грудами. Казалось, природа хотела каким-нибудь способом разнять обезумевших людей, сцепившихся у Перуновой Кузни на перевалах.
Защитники Горной Страны сражались так, как сражаются на пороге своего дома — уже ни о чем не думая и ничего не желая, только бы убить побольше врагов да удержаться подольше на ногах…
…Этим утром Гоймир с полусотней бойцов внезапным ударом выбил врага с пологой гряды холмов в двухстах саженях от высоты. Пространство между высокой и холмами было завалено трупами и заставлено подожженной техникой. Лежали остатки двух вельботов.
— Я вчера вон тот вельбот по рации слушал, — парень из «Славяна» указал Олегу на ближнюю машину. — Его наши подбили, а пилот спрашивает — тоже по-нашему — какая, мол, внизу площадка? Ему отвечают: "Если сесть хочешь, то не выйдет." А он смеется: "А я у вас не садиться, а падать собираюсь!" Смелый был, сволочь…
Олег хотел уже было засмеяться, но сзади кто-то пробежал, крича:
— Наших с холмов выбивают! На помощь!
Защитники высоты практически все бросились через пустошь. Очевидно, данванам удалось где-то прорваться на гряду, и теперь они старались оттеснить или истребить Гоймира с его людьми, бежать на помощь следовало как можно быстрее…
…Олег увидел, как бежавший левее и впереди него воин рухнул на колени и ткнулся лицом в камни, навалившись на карабин. Бежавший еще подальше начал прыгать с камня на камень и стрелять длинными очередями куда-то вперед… и Олег понял — куда, пулемет врага стрелял из-за валунов шагах в тридцати от Олега. Мальчишка сорвал на бегу сремня РГД и, вырвав кольцо, швырнуя гранату почти в лицо пулеметчику — она разорвалась за валунами, пулемет осекся.
К убитому врагу Олег и его сосед — из Вепрей — подбежали одновременно.
— Глянь, они идут, — лицо горца было возбужденным он, стоя на колене, указал вперед, где двигались от дороги к холмам цепочки стрелков. С дороги их прикрывали легкие бронемашины. — Да много!
— Вон наши, — возбужденный не меньше горца, указал Олег туда, где среди камней карабкались фигуры и поднимались дымки выстрелов. Снег внезапно пере с тал. Двое парней неподалеку устанавливали скорострелку — ЗСУ-23-2, Олег знал эту модель, наверное, притащили на конной тяге…
Раз, два — мины разорвались совсем рядом. Олег и горец упали ничком, спасаясь от осколков. Олег, слегка приподнявшись, увидел согнутую над казенником скорострелки спину воина. ЗСУ закричала железным голосом, окутываясь сизым дымом и подскакивая на камнях, гильзы кувыркались и раскатывались вокруг, прожигая дыры в остатках снега. Второй горец волоком подтаскивал ящик со снаряженной лентой. Одна из машин на дороге вспыхнула буквально костром, потом загорелась другая, в ней начали рватьсябоеприпасы…
— Лежи! — крикнул сосед. Ошалелое хлопанье падающих мин… фонтаны щебня над склоном… Стрелявший из ЗСУ резко выпрямился и из его спины выскочила, словно страшнаярозовая пружина, переломленная кость позвоночника. Он рухнул с небольшого сиденья на камни. Заряжающий поднял руки к лицу и упал тоже, меж пальцев, бурля, текла кровь. Снизу пытались ползти вверх по склону бойцы Гоймира, но усилившийся огонь с дороги укладывал их за камни. Для них все было кончено…
— Я — туда! — резко крикнул Олег, бросаясь к ЗСУ. Горец помчался за ним — тут же, без раздумий, на бегу крикнул:
— Умеешь ли?!
— Умею! — закричал Олег, делая гигантские прыжки. Их не заметили — сверху враги никого особо не ждали. Олег рухнул на окровавленное сиденье, нащупал ногой педаль… — Подноси! — и раскрутил длинные стволы, ловя в простенькие прицелы машины на дороге. Борт… Что-то бессмысленно промычав, Олег затопил педаль.
Ранг-ранг-ранг-гррааа! Машина ВЗОРВАЛАСЬ. Не переставая бить, Олег повел стволами по дороге, поджигая, взрывая, раскраивая броню, калеча и убивая…
…Олегу показалось — горец ударил его в бок, желая привлечь к чему-то внимание. Но Вепрь оседал на ящики, из рук его падала тяжеленная лента — непостижимым образом СТРУЯСЬ. Осколок перерезал воину горло, как хороший клинок, упруго била кровь.
"Ну и кто меня стукнул? — подумал Олег. И, поглядев в сторону, увидел, что кровь течет и из его левого бока, пропитывая куртку и заливая жилет, который не удержал осколок. А из бедра кровь била прямо сквозь джинсу — живой веселой струйкой. И левая рука сама собой скользнула вниз, Олег перестал ее чувствовать, а она перестала подчиняться — висела вдоль тела, и по пальцам, забрызгивая камни, сбегала та же кровь.
Одной рукой нельзя было наводить сразу по высоте и горизонту, и Олег налег плечом на маховик. Стрелять. Только стрелять. Что мы будем стоить, если все начнем умирать… А если даже ты и умер — значит, в этом фильме тебе выпала роль статиста, а главную сыграет кто-то другой. Например — Гоймир. В его роли — специально приглашенный Чарли Шин… Хотя — зачем тут Шин? Это жизнь, Гоймира сыграет сам Гоймир… Еще одна машина загорелась. Большой красивый фантастический боевик — про любовь, ненависть, войну и дружбу. К чёрту. Я, оказывается, умираю, вот что это значит, все эти слабость, головокружение… Я всего лишь умираю…
Как много крови. Стрелять не было больше сил. В каком-то сумасшедшем калейдоскопе заплясали обрывки реальности, книг, фильмов, снов и фантазий…
Не выпуская из правой руки маховик горизонтальной наводки, Олег начал падать наземь.
Как он упал — не помнил…
…От раскачиванья тошнило. Олег не понимал, что с ним. Ему до смешного стало обидно, что и после смерти его не могут оставить в покое, и мальчик, протяжно застонав, начал открывать глаза.
Это было очень трудно. Высокое, светлое, холодное небо качалось над ним. Словно он летел в этом небе, только вот полет не был плавным, и Олег услышал шорканье шагов, дыхание и голоса. Превозмогая тошноту, головокружение, слабость и противную зевоту, коверкавшую рот, Олег повернул голову
Его несли на носилках из плащей. В одном из носильщиков Олег узнал Ревка. Йерикка рысил сзади, то и дело оборачиваясь, головной повязки не было, а волосы слиплись от крови из рваной раны над левым ухом — она запеклась черным.
— Очнулся, — сказал кто-то совсем рядом. — Покоем лежи. Ты храбро бился.
— Вольг! — всплыло в небесной голубизне, как-то вновь оказавшейся перед глазами, лицо Гоймира, разрубленное то ли осколком, то ли саблей, в сохнущей крови. — Живой, Вольг, хвала богам! Как я тебя подобрал-то…
— За… чем? — выдохнул Олег. — Я… бы… умер… Бранка — тебе…
— Что ты?! — испугался Гоймир. — Да она и взгляд не кинула бы, кто своего на смертном поле оставит! Будь проклят тот день, как ты появился! Знать тебе, как я ненавижу!
— Смолкни, Гоймир! — прорычал кто-то. — Не то…
— Не… надо… — Олег чувствовал себя все хуже и хуже, и это была не боль. Но то, что он хотел сказать, было важно, очень важно, потому что он все-таки умирал. Тело не ощущалось, и сам голос казался чужим. — Гоймир… со мной — все… Ты не… бросай… ей… Мы… — Олег хотел приподняться, но небо вдруг опрокинулось, раскололось, и из черных трещин полезла клубящаяся мгла, от которой он перестал видеть.
— Не умирай! — крикнул Гоймир где-то очень далеко. — Ей-то без тебя не жить, возьми то в разум! Что я ей буду?! Скорее несите, скорее!!!
— Кончается, — прозвучал еще чей-то голос, и темнота повторила гулко, колокольно: "Кончается… кончается…"
— Руку мою держи! — Олег ощутил, как его ладони что-то коснулось. И, проваливаясь дальше и дальше, он еще расслышал:- Когда умрешь — не знаю, как и стану, друг!
Это был голос Гоймира.* * *
— Сюда! Сюда! Наш! Наш!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 [ 41 ] 42 43 44 45
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.