Чтение 16–й страницы книги ~Проходящий сквозь стены~

Он смирился, еще раз отметил в блокноте и пропал. Я старался не рассматривать всех слишком откровенно, это признак нуба, а я из нубов вышел еще по достижении двадцатого левела. Ко мне тоже присматриваются, особенно – девчонки у барной стойки. Но пока не напрашиваются, у них свои порядки.

Официант принес холодную закуску, сообщил, что мясо готовят, через десять минут будет на моем столе. Я кивнул, а он наклонился к моему уху и сказал заговорщицки:

– Девушки у барной стойки заинтересовались вами. Хотят познакомиться.

Я кивнул снова.

– Позже.

Он ушел, я следил за ним краем глаза и видел, как, проходя мимо, он бросил им коротко пару слов. Или даже мое «позже». Девчонки продолжали тянуть свои коктейли через соломинки, то одна, то другая зазывно улыбались мне. Кто-то демонстрирует крупную грудь, у кого-то пышные профессионально полные губы, кто-то выставляет длинные ноги так умело, что сразу как-то непроизвольно видишь их на своих плечах.

Я с удовольствием цеплял на вилку тонкие ломтики холодного мяса, в фужерах на высоких ножках минеральная вода, здесь администрация якобы заботится о здоровье клиентов, подает вкусную и здоровую пищу, а что здесь упиваются до поросячьего визга, так, что сажают печенку, почки и всю требуху, так это уж свобода и демократия.

Горячее принесли не через десять минут, а через двадцать, девчонки исчезают по одной, взамен появляются новые. Эти тоже сразу смотрят на меня оценивающе, как будто выбирают точку для удара мулетой. Или рапирой.

Впрочем, подумал я успокаивающе, точно так же смотрят и на других одиноких самцов, или не одиноких, или на те компашки, где женщин меньше.

Официант поставил горячее благоухающее мясо, лицо довольное, это то самое по-урюпински, от которого я должен упасть под стол, напомнил тихонько:

– Девушки с вас глаз не сводят…

– Дык я ж красавец, – сказал я, делая ударение на последнем слоге. – Но я добрый, денег за это не беру. Пусть смотрят.

Он ухмыльнулся.

– Какую пригласить?

Я покачал головой.

– Позже. Мясо с виду чудесное, зачем портить ужин?

Он, секунду поколебавшись, ушел, по дороге дважды оглянулся, будто не уверенный, что расслышал правильно. Такие вот юнцы, как я, всегда распираемы гормонами, а если еще пожрут мяса, то в мозгах у них вообще все мутится, а инстинкты правят всеми телодвижениями и даже языком.

Я в самом деле чувствовал нарастающее возбуждение, здесь и громкая музыка заставляет кровь разогреваться до кипения и двигаться быстрее, и запахи разнообразной еды, и ароматы вин, коньяков, коктейлей. А та девчушка на подиуме у шеста уже сбросила и слаксы, щеголяет то узкой полоской темных волос внизу живота, то упругими блестящими ягодицами, где нет и намека на целлюлит, по которым так и хочется хотя бы шлепнуть так, чтобы звон заглушил оркестр.

Держись, нуб, сказал я себе. Именно таких, которые стараются показать себя крутыми, и разводят по полной. Надо ушки держать на макушке, я сейчас для всех только легкая добыча. Сопротивляться не сумею, здесь профи, для меня одно только спасение – не играть на чужом поле и по чужим правилам.

Мясо в самом деле просто чудо: нежное, ароматное, подлива щекочет и приятно обжигает небо. Я постепенно обрел уверенность, напряжение спало, в желудке приятная тяжесть. Девчонки продолжали рассматривать меня игриво и обещающе, дескать, бери нас и делай с нами, что захочешь, выполним любые твои желания. Даже самые тайные и стыдные. Я ответил твердым взглядом мачо, у которого не бывает иных желаний, кроме как поставить в позу пьющего оленя и слить горячую ртуть из гениталий. Но и это делаю, когда изволю сам, а не когда меня к этому ведут, как бычка на веревочке.

Поняли, малость присмирели, а заодно потеряли повышенный интерес, раз уж не дивно легкая добыча, а битый, который заставит отработать по полной, а заплатит по минимуму. На меня по-прежнему посматривали только две: худенькая блондинка, одетая под наивную дурочку и косящая под школьницу, а может, в самом деле школьница, и пышная яркая брюнетка, вся от кончиков ушей до пят в стиле вамп. Ее задница не помещается на крохотном пятачке барного стульчика, но не особенно и свисает по сторонам. Широкая, надо сказать, задница.

Я выпил кофе, крепкий и горячий, все хорошо, голова занята подсчетом, сколько с меня сдерут. Денег не жалко, но хорошо, когда выглядишь щедрым, а не дураком.

Официант принес счет, сумма почти та же, что я прикинул. Я расплатился, оставив неплохие чаевые, но не слишком, я – мачо, а не лох, он сказал с искренним сожалением сутенера, упускающего добычу:

– Уже уходите?

– Дык я заезжал только поужинать, – напомнил я. – Человек я работающий, увы. За моей фирмой нужен глаз да глаз.

Он почтительно поклонился, «хозяин фирмы» – это звучит, это еще и многое объясняет. Я улыбнулся дружески-покровительственно, поднялся и придвинул стул, как учила меня мама.

Когда проходил мимо барной стойки, брюнетка улыбнулась мне, я улыбнулся в ответ. Она тут же легко, несмотря на габариты, спорхнула с высокого стульчика и, взяв меня под руку, сказала жизнерадостно:

– Ты прав, дорогой, здесь так накурено!

– Ага, – согласился я туповато, – накурено.

Мы вышли, я машинально достал ключи от машины. Брюнетка оживилась:

– Ты на тачке?

– Да.

– Понятно, – засмеялась она. – Предпочитаешь заднее сиденье? Или отсосать, когда пойдешь на сто сорок? Многие любят именно такой экстрим.

– Не знаю, – ответил я в неуверенности. – Вряд ли я такой уж рыбный, чтоб даже не дернуться. А машина у меня новенькая, я ее люблю.

– Да, – согласилась она, – такую разбить было бы жалко.

У машины она остановилась в нерешительности, но я указал на сиденье рядом. Она просияла, мигом уселась, заполнив кресло молодой роскошной плотью, ремень пристегивать не стала, помешает наклоняться, смотрела на меня блестящими от возбуждения глазами.

– Меня заводит быстрая езда, – призналась она. – И пить не надо, чтобы поплыть в кайфе!

Беата, так зовут брюнетку, отсосала по дороге, руль я все-таки удержал, молодец, но так не захотелось возвращаться ни домой, ни в мою шикарную квартиру одному, что вместо того, чтобы высадить на обочине, как отработанный материал, спросил:

– А за ночь берешь сколько?

– Две сотни, – ответила она незамедлительно. Взглянула с вопросом в глазах: – А что?

– Тогда ко мне, – решил я.

Все-таки женщины, как постоянно убеждаюсь, делятся на две категории: с которыми классно пройтись по улице и которые хороши в постели. Когда показывают супермоделей, я вообще не понимаю, как можно трахать эти холодные ходячие вешалки, извращенцем надо быть, у нормального парня даже не шевельнется желание. Все-таки пальцы должнычувствовать сочное мясо…

Да и глаз радуется, добавил я про себя. Беата для подиума, конечно же, не годится, однако так хорошо хватать ее, мять, лапать, щупать… Когда она сняла бюстгальтер, тяжелые груди буквально рухнули под горячей тяжестью, но из-за своей неидеальной формы, какую рисуют или какими становятся после вливаний силикона, она только женственнее…

Беата довольно засмеялась, увидев мое жадно вспыхнувшее лицо.

– Нравятся мои сиськи?

– Класс, – сказал я восторженно.

– Ты еще не видел мою жопу!

Жопой похвасталась не зря, я еще не видел такой роскошной: огромной, сочной, с гладкой и розовой, как у младенца кожей, никакой отвислости, как бывает не только у старух, словом, жопа – всем жопам жопа.

Я лежал на ней, как на перине, какое же все-таки наслаждение, когда трахаешься не в подъездах или в парке, прижав девчонку к дереву, а вот так, растягивая кайф, ведь финал никто тебе не спугнет, не отнимет.

Она спросила понимающе:

– Любишь трахаться?

– Наверное, – ответил я без особой неуверенности. – А кто не любит?

Она засмеялась.

– Да есть такие… асексуалами зовутся.

– Нет, – ответил я. – Я не асексуал.

Она снова засмеялась, рот у нее хороший, зовущий, потому смеется по любому поводу и без повода.

– Сексуал?

Я хотел было согласиться, но удержался, негоже настоящему мачо быть сексуалом, это перегиб, ответил с солидным достоинством:

– Ну, поразвлечься люблю… Но и работать когда-то надо.

Она игриво легла так, чтобы груди нависли над моим лицом. Крупные, как черешни, соски дразняще и с равномерностью маятника раздвигали мне губы.

– Да, конечно, – ответила она легко. – Но если захочешь что-то еще, у меня есть подружка. Тоже веселая и раскованная.

– Такая же, как и ты?

Она улыбнулась.

– Увидишь, сразу западешь. И без комплексов.

– А ты?

Она засмеялась звонче.

– Проверь!

Заснули мы в обнимку, а когда я ночью проснулся от позывов в мочевом пузыре, сбегал и отлил, по возвращении увидел ее спящую, всю такую разомлевшую, лег и прижался к ее разогретому сном телу, желание вспыхнуло с новой силой, повернул ее к себе задницей и трахнул в анус быстро и жадно.

Беата, похоже, даже не проснулась, а я тут же впал в глубокий счастливый сон, довольный, как три кабана под пушкинским дубом среди Лукоморья.

Утром я еще раз перезвонил маме и сказал, что я уже на работе. Отоспался, Беата исчезла очень деликатно, только оставила телефон, чтобы при необходимости мог вызвать ее напрямую, а не из бара, где за место приходится оставлять больше половины заработанного.

Когда «после работы» поспешил домой, там мама уже встревожена донельзя, под глазами темные круги.

– Что-то все позднее возвращаешься, – обронила она осторожно. – Да и ночевать у друзей не совсем хорошо, как будто бездомный.

– Работы много, – пробормотал я. – Засиделись допоздна, а как подумал, что полтора часа ехать домой, а утром полтора часа на работу – на сон ничего не останется!

– И вином от тебя начинает попахивать, – продолжила она грустно.

– Корпоративная вечеринка, – объяснил я торопливо. – Понимаешь, отказываться нельзя. Считается, что такие вот вечера укрепляют дружбу и взаимопомощь сотрудников, сливают всех в некую общность. Ну как при тебе сливали в советскую общность! Я пытался увильнуть, но шеф заявил, что в его фирме все – от генерального директора допоследнего уборщика – одна семья, и потому все отметят юбилей за общим столом. Или не юбилей, я даже не понял, по какому поводу все пили и ели.

Она кивнула в нерешительности:

– Хороший у вас хозяин. Правильно, все должны быть как одна семья. Только ты уж старайся пить поменьше… А то сам знаешь, чем закончилось это сливание в советскую общность. Досливались…

– Мама, – сказал я с укором. – Ты хоть раз меня видела пьяным?

Она смотрела с тревогой и любовью, а я смотрел в ее честное лицо и врал тоже честно, не моргнув глазом. Напиваться приходилось, но оставался ночевать у друзей, а утром, подзаправившись крепчайшим кофе, приходил домой и сообщал, что всю ночь сидели с другом за учебниками, он готовился в универ, а я ему варил кофе.

Мать сочувствовала, по моему бледному лицу видно, как стараюсь, готовила завтрак и уходила на работу, а я заползал под одеяло и отсыпался остаток дня, дабы к ночи снова быть на ногах, свежим, как огурчик.

Сейчас я в самом деле не пью или почти не пью: автоинспекция лютует, штрафует даже за пустяковый наезд передними колесами на белую черту на светофоре или боковыми – на двойную разделительную, а если попадусь хоть чуть пьяным, это же распрощаться с правами! Так что мама может в этой части не беспокоиться.

В части девчонок тоже тревог особых нет: сами страшатся как залететь, так и заразиться. Сами принимают все необходимые меры, от нас помощи не дождешься, прошли те времена, когда мужчины все хлопоты брали на себя. Так что живу в свое полное удовольствие, ем и пью только самое лучшее, научился делать покупки в лучших магазинах, освоил систему Web-money и оплачивал покупки, не выходя из дому.

Глава 12

Прошла осень и почти вся зима. Я исправно ухожу «на работу», наврал про очередное повышение, денег приношу столько, что начал уговаривать маму вообще оставить школу, на что она гордо и наотрез отказалась. Ночевать я тоже все чаще остаюсь вне дома, работа такая, требует всех сил, что и понятно: за такие деньги!

Когда мама слишком уж начинала тревожиться, я приходил «с работы» пораньше, весь вечер дома, а перед сном, отоспавшись днем в своей роскошной берлоге, от скуки переключал свои шпионские телекамеры, а то и сам бродил в стенах дома, присматриваясь, у кого бы и как нашалить.

Видел, как старший брат Анечки, заявившись в гости к родителем, маялся от тоски, а потом зашел к комнату к сестренке и от скуки включил ее комп. Я с удовольствием и злорадством наблюдал, как брови поползли вверх, он несколько раз топтанул мышку, глаза расширились.

– Анька, ты чего записала симяру, твой комп еле тетрис тянет!.. Смотри, и гэтэа со всеми аддонами… Ну ты даешь!

Она отозвалась из кухни:

– Да ничего я не записывала!

– Так откуда же взялось?

Она пропищала:

– Оттуда я знаю? Он же что-то сам скачивает из Инета, когда апдэйты, патчи и все такое?

Он крикнул:

– Комп скачивает обновления, но не игры! Да и то в последнее время одну защиту от вирусов шлет…

– Правда? – удивилась она. – А у меня прямо в виндусе игры…

– То вместе с установкой, – объяснил он, – а так игры не скачива…

Он умолк, ибо на экране возникла красочная заставка «Lineage-2». Выскочила табличка с предложением подтвердить логин и пароль. Он машинально кликнул, и через пару секунд с экрана брызнули лучи сказочного города, по улицам которого бродят стражники, купцы, ремесленники, рыцари, авантюристы, амазонки, гномы, эльфы…

Смотрел жадно, разрешение изумительное, четкость невероятная, как в кино высокого разрешения, но самое главное, что это онлайновая игра третьего поколения, которая сделана на вырост, в нее даже на самых мощнейших компах можно играть только на низком разрешении, в расчете на развитие шестидесятичетырехбитных платформ…

– Ни фига себе, – выдохнул он жарко, – это же надо…

Анечка внесла на широкой тарелке бутербродики и две чашки с кофе. Милая, чистенькая, с улыбающейся мордашкой, счастливо посмотрела на брата.

– Как я рада тебя видеть, братик!.. Кушай вот… кофе сделала, как ты любишь, я все помню.

Он отмахнулся, не отрывая взгляда от экрана.

– Что у тебя за игра?

Она надула губки.

– Откуда я знаю? Некогда ими заниматься. Я только Эксель, Ворд да Фотошоп знаю. Даже дефрагментировать не умею. Ты кушай, это ж твои любимые…

Он сказал в злом нетерпении:

– Как твоя старая бандура тянет эти игры? Даже мой пень тормозит, а у меня четвертый… Постой, а что у тебя за диск такой, что все помещается?.. А ну-ка… Ни фига себе… У тебя ж два диска по пятьсот гигабайт!

Она отмахнулась.

– Я ничего в нем не понимаю. Гигабайты какие-то… Я умею вот тут включать и потом вот входить в Эксель…

Он снова ахнул:

– А память у тебя такая откуда?

– У меня хорошая память, – ответила она обидчиво. – Ты всегда говорил, что я все хорошо запоминаю…. Только не всегда умею ею пользоваться.

– Да не у тебя, дура, – вскрикнул он, – а у компа откуда такая память?

Она ответила с еще большей обидой:

– Странный ты какой-то. Это же мой комп! Вон даже собаки становятся похожими на хозяев. А комп смотрит, что я от него требую, то и скачивает из Инета. У меня там галочка стоит, чтобы скачивал все нужное.

Он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее бешеными глазами.

– Аня, ну что ты за дура такая? Как комп может скачивать нужное тебе? Он скачивает только обновления!.. Правда, могут и всобачить тебе что-то чужое, если получат удаленный контроль над твоим компом, сейчас это делают часто… но я впервые слышу, чтобы не воровали, а, наоборот, что-то закачивали!

Она смотрела добрыми глазами обиженного ребенка.

– Братик, а что у меня можно украсть? А вот если мне бросить конфету, хоть дешевенькую, я и той обрадуюсь… Я же бедненькая. Вот кто-то и пожалел меня, запустил мне что-то полезное…

Я видел, как он краснеет от злости, с дурами разговаривать – давление поднимается, сказал сквозь зубы:

– Я еще понимаю, как тебе могли залить гэтэа или Линейку, даже подключить, но не понимаю… как твой пещерный Вуду-два заменили на джифорс-семитысячник?.. И вообще у тебя там все поменялось: мама, память, диски…Только коробка и осталась!

Анечка предположила наивно:

– А может, уже есть программы, что и железо апгрейдивают?

Он от злости посинел, хватил ртом воздух, хотел подняться, но она придержала и с укором указала на блюдо с бутербродами и остывающим кофе. Он минуту смотрел на них тупым взором, потом начал отхлебывать, рука крупно дрожит, и, покорившись обстоятельствам, начал ползать по необъятным дискам и рассматривать проги, фильмы, клипы, фото и скрины, которые я предварительно залил на емкости.

Спохватившись, снова вернулся и уже внимательнее посмотрел видяху, ведь я расщедрился и установил профессиональную, тянет любое разрешение, полный антиалястинг, тени, отражения в воде, а цвет… да что говорить, профессиональные в первую очередь рассчитаны на идеальную цветопередачу.

В нагрудном кармане задергалось, я вытащил мобильник, не отрывая взгляд от экрана.

– Алло!

– Привет, босс, – донесся бодрый голос Вована.

– Привет, – ответил я.

– Я не оторвал ни от чего важного?

– Я же не пиявка, – сказал я. – Или ты на что-то намекаешь?

Он сказал поспешно:

– Что-то, что ты, Виталий! Это я у тебя сосу, а ты – ни у кого. Я щас подбираю козу, на которой хочу подъехать к тебе…

– В чем проблема?

Он рассмеялся в трубке.

– Да у меня ДД приближается. Я вообще-то не очень-то отмечаю, но все настаивают, круглая дата, мол, двадцать лет исполнится! Вот и решил закатить что-то вроде пьянки… И очень хочу, чтобы ты пришел!

Я поморщился.

– Пьянка? Да на фиг она мне нужна?

– В каждой новой пьянке, – сказал он нравоучительно, – нужно открывать что-то новое. Заодно проверю, что у нас за коллектив: если после пьянки осталась выпивка – значит, в нем существует проблема.

– Ого, – сказал я, – собираешься всех упоить?

– А то, – ответил он гордо. – Что ж это за пьянка, если на следующий день не стыдно? Да и вообще… Веселье весельем, но я ж человек деловой. Я и на дне рождения остаюсь, гм, на работе.

Я вслушивался в голос, то приятельский, то дружеский, то вдруг прорывается нечто почтительно-подхалимское, словно всерьез принял наши роли хозяина фирмы и генерального директора.

– Будут интересные люди, – втолковывал он. – Знаешь, какие связи я за это время завязал? Ого, ты не представляешь! У меня теперь везде схвачено. И девчонки знаешь какие?

– Ради этого не стоит выходить из дому, – возразил я. – Полазить по известным сайтам, там есть вызов на дом.

– Это не такие!

– Все такие, – сказал я насмешливо. – Разница только в цене.

– Ну ты даешь… Ты чего? Есть и порядочные.

– Это которые совсем дорогие? Нет, Вован. Не пойду.

– Слушай, Виталий, ты совсем забурел что-то. Мы же раньше чаще виделись! Приходи, не пожалеешь. Это же твоя фирма. Увидишь, какую конфетку мы из нее сделали.

– А при чем здесь фирма, если зовешь на свой день рождения?