Чтение 35–й страницы книги ~2024-й~

Я подвигал руками в воздухе.

— Рабочий кабинет!

— А сейчас?

— Апартаменты, — сказал я. — Безобразные просто. Чересчур огромные. Будто я арабский шейх какой-то!

— Ничего не безобразные, — сказала она безапелляционно. — Ты не только генеральный директор, но и хозяин? Вот и хозяйствуй. У тебя должно быть пространство, чтобыдостойно принимать гостей.

В дверь постучали, я шевельнул кистью, створки раздвинулись, как в метро. Вошел Василий Петрович, в руках флешка, он по-старинному предпочитает приносить ее лично, хотя у нас автономная сеть и беспроводникам ее никогда не взломать.

Он покосился на Одри, отвесил ей вежливый поклон.

— Мое почтение, леди. Владимир, новые скины посмотрите?

— Обязательно, — ответил я. — Одри, хочешь взглянуть?

— Еще бы, — сказала она с удовольствием. — Завтра увидят все, а я — сегодня! Круто.

Василий Петрович положил флешку на стол, этого достаточно, я провел над нею пальцем, растамаживая защитный код. На свободной стене появились красочные чудовища и разрисованные люди Диких Степей.

Я кивнул обоим на кресла, Василий Петрович сел, Одри выразительно посмотрела на бар. Василий Петрович виновато извинился и, пока я перелистывал скрипы, достал бутылку вина и хрустальные фужеры.

— Мы работаем над тактильностью, — сказал он Одри. — И, надеюсь, тогда вы удержите бокал такого прекрасного вина.

Она воскликнула:

— Тогда я смогу вас поцеловать!

Он довольно улыбнулся, дверь снова отворилась, вошли Тимур, Роман, Скопа и Гулько. Я указал им на экран, они вежливо здоровались с Одри, только Роман вытаращил на нееглаза, не понимая, как такая красотка попала к шефу в кабинет, минуя охрану.

— Оценивайте, — велел я. — Василий Петрович сегодня к вечеру передаст дизайнерам… если не будет существенных замечаний.

Одри рассматривала концепт-арты с живейшим интересом. Вот уже три года мы с ней ходим вместе на охоту. «Виртуальный мир» не ограничивается скучными городскими пейзажами да сексом: стоит спуститься в метро, там телепорты в сказочные страны эльфов, троллей, горных великанов, и везде можно охотиться на опасных хищников, выполнять квесты, спасать принцесс из лап драконов…

Она умелый хилер, самая востребованная профа в любой байме. Нарасхват, и когда меня в игре нет, обычно в составе большой группы ходит на рейд-босса, потому быстрее идет по левлам. Когда из-за большой разницы нам стало трудно вместе, я подкрутил себе сразу десяток, обойдя ее на три, она ахнула и наконец-то догадалась, что я из разработчиков. А потом, будучи хитрюгой, как все женщины, сложила два и два, это дало точный адрес и все мои данные не только о росте и возрасте, но и толщине кредитной карточки.

С того дня не реже раза в месяц появляется вот так и грозится приехать в реале, чтобы я и в рилайфе показал свою круть, то есть свозил в шикарные рестораны Москвы, этого страшного города, где всегда зима и по улицам бродят белые медведи.

Вообще современный мир почти ничего не потерял из прошлых развлечений, зато добавил массу новых. Всевозможные игры как были, так и остались еще с египетских времен, книги полностью так и не исчезли под натиском кино, магнитофонов, проигрывателей дисков, компьютеров, Интернета, мобильников, а теперь еще прибавились причуды моды, что вошли во все сферы жизни, а не только одежды, как было раньше.

Так что сейчас, в начинающуюся эпоху полного раскрепощения, хватает людей, что ходят в наглухо застегнутых костюмах, как есть и те, кто ухлопал немалые деньги на пластического хирурга, чтобы тот сделал его как можно более похожим на орка, не говоря уже про возжелавших стать утонченными эльфами: светлыми, темными, высокими, лесными, озерными…

Одно время самым писком считалось отбеливать кожу лица и выращивать клыки, мол, дети Дракулы. Так делали бывшие панки и готы, потом пришла мода на гоблинов, троллей,кобольдов…

Из всех знакомых женщин, к моему удивлению, избежала крайностей разве что Алёна. То ли потому, что сама давно директор преуспевающей клиники пластической хирургии,то ли потому, что ориентируется на умеренное «секси», а уж там даже при всей умеренности разнообразие нарастает с такой скоростью, что куда там оркам, инопланетянам или готам. Орки — на любителя, а секси… секси в цене всегда среди людей нормальных и не шибко замороченных поисками чего-то непонятного в привычном.

Я вздрогнул, задумавшись, когда гул голосов стал громче. Василию Петровичу со всех сторон сыпались советы, он внимательно слушал, хотя каждое слово пишется аппаратурой, потом автоматика сама отделит предложения от пустого трепа и выдаст их в распечатанном виде директору арт-хауса на стол. Тому остается только отсеять дельные от сделанных в веселом настроении.

Одри села со мной рядом, настолько реальная, что в самом деле стирается грань между онлайном и офлайном, шепнула на ухо:

— Видишь, зачем нужен шикарный кабинет?

— И зачем?

— Принимать друзей, — сказала она наставительно.

— Это сотрудники.

— А что, сотрудники не могут быть друзьями?

— Ты права, — сказал я, сдаваясь. — Это в самом деле больше друзья, чем сотрудники.

Тимур и Роман с фужерами в руках, развалившись в креслах, смотрятся так, словно на званом вечере, да и Скопа с Гулько, даже Василий Петрович при всей деловитости все же больше смахивают на сенаторов на отдыхе, чем на служащих в разгар рабочего дня, пусть и директоров.

Тимур поднялся, красивый, импозантный и приятно улыбающийся, раскланялся с кем-то на другом конце стадионного кабинета, поднял фужер над головой, как статуя Свободы факел.

— Новость!.. Очень хорошая новость!.. Из нашей лаборатории сегодня сообщили, что удалось добиться уплотнения записи. Теперь на квадратный микрон будут всобачивать столько, сколько раньше… ха-ха… на квадратную сотку!

Ему захлопали, он поклонился и выпил до дна. Ему похлопали снова, Василий Петрович спросил:

— Это значит, мы в шаге от создания чипа, что напрямую будет связывать нас с инетом?

Тимур ответил с вежливым поклоном, очень довольный и улыбающийся, как Владимир Красное Солнышко:

— Не только с инетом.

Роман спросил быстро:

— А что еще?

— И друг с другом, — сообщил Тимур.

Роман вскинул брови:

— Но друг с другом связывает и вай-фай-ту?

Тимур улыбнулся шире:

— Все дело в пропускной способности. Как вы знаете, а вы знаете, да?.. мозг человека состоит из десяти миллиардов нейронов, что на языке компьютеров выполняют функции памяти. Он, увы, работает на химической природе, как вы тоже знаете или хотя бы догадываетесь. Я уверен, многие догадываются! Его быстродействие на уровне сотой доли секунды, а скорость передачи информации аж тридцать метров в секунду. Это много… если не сравнивать с компом. Там миллиарды операций в секунду, а передает сигналы со скоростью триста тысяч километров в секунду. Это значит, что вы сможете передавать не только слова, но и образы, чувства, звуки, запахи… словом, ощущения.

Роман сказал довольно:

— Здорово!.. Да, все зависит от пропускной способности. А когда не ручеек, а целая Ниагара… круто.

Скопа пробормотал:

— Круто-то круто… гм…

Тимур удивился:

— А что тебе не так?

— Все так, — ответил Скопа, — только… гм… когда я с тобой или с кем-то общаюсь по вэбкаме, я могу сидеть без штанов. Главное, чтобы в костюме и при галстуке. Я-то знаю, где проходит рамка экрана! Но когда вот так… гм… это ж меня будут видеть всего.

Гулько сказал злорадно:

— Придется надевать штаны.

— Придется, — согласился Роман кротко. — Все время придется.

Наступило странное молчание, по лицам заметно, что начали задумываться, только Тимур спросил бодро:

— Ну и что? Не будешь распускаться!

— Да, — снова согласился Скопа, он редко когда с кем спорил, — да, конечно… Но теперь часто… гм… общаемся. И что теперь, когда придет чип М-двестисороковой?

— Придется все время снимать и надевать, — хохотнул Тимур. — Или все время быть при штанах и галстуке. Попался!

Скопа ничего не ответил, только печально улыбнулся, а Гулько пробурчал:

— Да тут многие попадутся. Если не все. Ты сразу поставишь, как только будет возможность?

— Конечно, — ответил Тимур в великом удивлении. — Что за вопрос? Я всегда хватаю все новинки! А с этим чипом такие возможности!.. Можно вообще расшаривать и сшаривать сознание, подумать только…

Гулько сказал подбадривающе:

— Через два месяца обещают выпустить первые образцы и передать дилерам. Им еще предстоит налаживать сотрудничество с ведущими хирургами. Одно дело вмонтировать в ухо микрофон, а в зуб передатчик, другое — подсоединить чип к нервным окончаниям. Но трусить не надо. Все опробовано. Гарантия качества, никаких сбоев!..

Все же мне показалось, что улыбается несколько слишком бодро, я спросил внезапно:

— А сам поставишь?

Он ответил с подчеркнутым энтузиазмом:

— Конечно! А как же! Ну да, все об этом мечтают…

— А что смущает? — спросил я.

Он покосился с подозрением.

— Меня?

— Да. Но только честно!

Он помолчал, чему-то колеблясь, бросил искоса взгляды на затихших сотрудников и сказал уже другим тоном:

— Знаешь, лично я человек не совсем сдержанный. Могу и на хрен послать ни за что…

Я удивился:

— Ты?

— Да, — ответил он нехотя и снова посмотрел на внимательно слушающих коллег. — Я самый. Только сдерживаюсь. Это вы все спокойные и респектабельные, а я вообще-то еще та свинья… там, глубоко внутри. Не раз, бывало, думаю, убил бы этого придурка, а вслух говорю что-нить нейтральное. А то и комплимент состряпаю для пользы дела. Или подумаю в разговоре, что я бы тебя, говнюк, в нужнике утопил бы в самом глубоком за такие слова, а то вообще в такой бы бросил, чтобы стоял в говне по шею, а на тебя все срали… но улыбаюсь и говорю любезности! Понимаешь, мне нужно сперва над собой поработать, а то я таких мыслей напередаваю…

Дверь приоткрылась, опасливо заглянула Алёна. Я кивнул ей на свободные места, она на цыпочках прошла за спинами сидящих, пригибаясь, как в кинотеатре горбятся, чтобы не заслонять экран, все такая же спортивная, с широко расставленными и слегка вздернутыми плечами и, главное, в чудовищных солдатских ботинках.

Ей кое-кто кивнул, но остальные не отрывали от нас взглядов. Я видел на лицах не просто повышенный интерес, это не сказать ничего, а нечто такое, что назвал бы тревогой и смущением. Но чему тревожиться преуспевающим людям, чей бизнес даже в годы спада мировой экономики набирал обороты?

Я по очереди переводил взгляд с одного лица на другое, и все отводили глаза в сторону.

— Ребята, — сказал я с недоумением, — вы что? Мы же так радовались каждой новинке! Гордились, что прогресс все ускоряется и ускоряется, буквально не успеваем ориентироваться в новых девайсах, выскакивающих на рынок!

Василий Петрович сказал с тяжелым вздохом:

— Это прогресс ускоряется! А мы?

— И мы, — ответил я.

— Но не успеваем, — ответил он раздраженно. — Трахаться на улице и показывать вагину в транспорте — еще не прогресс. Это и в Древнем Риме умели. В том-то и дело, что мы все еще в чем-то… древние римляне! Увеличивать клиторы и выращивать добавочные пенисы — это все то же: «машин будет больше, а морды будут ширше».

— Погоди-погоди, — сказал я, — Василий Петрович, ты что же, против таких чипов?

— Я не сказал, — раздраженно бросил он, — что против! Я просто еще не готов вот так сразу. Я хоть и думаю всегда хорошо, но иногда… совсем иногда!.. правда-правда, я весь в белом, только вот в какие-то моменты такую картинку воображение нарисует, что… ну, я не хотел бы, чтобы кто-то ее видел. Тем более тот, с кем общаюсь и хочу сохранить хорошие отношения.

Роман поглядывал то на меня, то на остальных, наконец вставил свои пять копеек:

— Честно говоря, я сперва тоже должен малость подисциплинировать свои мысли. Речь контролирую, даже если очень хочется кого-то послать, а вот в мыслях… я бы не хотел тоже, чтобы видели, что… какие фигуры наворачиваю. И какие этажи строю.

Я сказал ошеломленно:

— Ну и ни фига себе! То все орали насчет скорее бы, а теперь все отказываются! Вы что, в самом деле?

Скопа ответил рассудительно:

— Мы тогда не видели никаких проблем. Смотрели только на мгновенные передачи огромных массивов информации, на суперскорость… Ну, как всегда, видишь только ориентиры, а досадные мелочи замечаешь по мере того, как подходишь ближе… Ладно, я пошел. Буду думать.

Остальные поднимались молча, большинство так и не сказали ни слова, что весьма необычно, у нас чаще дым коромыслом от баталий. Одри вообще исчезла незаметно, но ей достаточно прервать связь или переключить каналы.

— Давай, — сказал я Тимуру. — Ты у нас главный специалист по грядущему. Только на этот раз постарайся угадать не будущие профессии, а что придет… или может прийтина смену баймам.

Он ушел, Алёна тоже поднялась, но я остановил ее жестом:

— У тебя все в порядке? А то не видел тебя несколько недель. Уже тревожусь.

Она улыбнулась насмешливо и с недоверием:

— Правда?

— Клянусь, — ответил я серьезно.

— Что-то в лесу издохло!

— Все шутишь, — сказал я. — Алёна, из первого коллектива почти никого не осталось. Не больше десятка, даже меньше. А вот ты всегда рядом. Я это ценю.

Она тряхнула головой, волосы блестящей волной красиво метнулись из сторону в сторону.

— Я не знаю, — сказала она, — сколько будет стоит этот чип, но я его куплю и поставлю. Даже если придется отдать все.

— Ради чипа?

— Да, — ответила она.

Я покачал головой:

— Наша команда, как ты успела увидеть, трусит.

Она спросила с насмешкой, повышая голос:

— Я что, уже не команда?

— Ты ее лучшая часть, — сказал я поспешно и вдруг ощутил, что сказал правду. — Ты в самом деле лучшая. Хоть шеф я, но наш мир крутится вокруг тебя. Однако даже наши умники, у которых практически нет подкорки, и то трусят. Ну, не столько трусят, как осторожничают.

— Я не хочу осторожничать, — ответила она.

Я развел руками:

— Теперь вот уже и мне кажется, что эти чипы можно ставить разве что детям. Даже не школьникам, а младенцам. Хотя, судя по Библии, и они рождаются уже грешными.

Она улыбнулась:

— Возможности чипов можно заблокировать.

— Тогда зачем?

Она смотрела на меня:

— Ты о чем?

— Зачем мучительная подсадка чипа в мозг, если почти все, что он даст, позволяют остальные гаджеты?

Ее голос прозвучал едва слышно:

— Ты не поверишь, шеф, но я в самом деле не собираюсь хоть что-то блокировать. А ты?

Мне послышался в ее голосе вызов.

— Не сравнивай, — сказал я. — Это мне практически нечего скрывать. А если и есть что-то стыдное, то в самом деле стыдно за такую мелочь. Вот такой я серый и кругом неинтересный. И я без страха открою тебе всего себя.

Она не сводила с меня очень серьезного взгляда.

— И я тебе.

Глава 3

Она ушла, я долго сидел в одиночестве, отрубив все каналы связи и чувствуя себя достаточно хреново. Персональные компы уже достигли мощности в десять терафлопс, что намного превосходит вычислительную мощность мозга. Вся сложность была в том, чтобы уменьшить все это до размеров хотя бы горошины. Тарас и Тимур уверяют, что скорополучим образцы. Это еще не нанотехнология, но устройство размером с горошину можно пробовать подключать непосредственно к мозгу.

И вот тут впервые оказалось…

Что?

Человек жил, работал, радовался техническим новинкам, облегчающим работу, и… вдруг почувствовал, что стал глупее своей же работы. Странное чувство, но оно, как чувствую, посещает все большее число людей. То ли сами постепенно глупеем, то ли… нет, не сами, это работа очень быстро умнеет. Мы умнеем тоже, но недостаточно, чтобы поспевать за работой, что умнеет не быстро, а стремительно.

Правы те, кто говорит, что для каждой новой работы должны быть новые люди. В смысле, новое поколение. Вот наши дети с детского сада умеют пользоваться мобильниками, моментально осваивают компьютер и Интернет, но… и они не успеют постареть, как придут новые программы, новые девайсы и гаджеты! Да что там постареть, детей родить неуспеют, а сами-то уже того, станут смотреть на все новинки с недоверием и опаской.

Я, собственно, кто? Тоже такой?

Вышел из кабинета, что тоже признак то ли старости, то ли косности: проще провести в воздухе вот так пальцем — и прямо из стены выйдет тот, кого изволю поставить перед свои ясны очи. Стены уже давно не стены, а с той далекой поры, как вместо обоев оклеили электронной бумагой, — экраны, что сперва просто давали дивное по четкости и яркости изображение, неотличимое от реального, а потом уже и получше реального.

Лора вскочила, заискрившись радостью, как щенок, что видит обожаемого хозяина.

— Шеф, что мне для вас сделать?

— Сиди, — буркнул я. — Говорил же, не вскакивай…

Она возразила живо:

— Но так вы меня не замечаете!

— А лучше, — спросил я, — если замечу и рассержусь?

— Лучше, — заверила она. — Мне от вас все лучше, чем незамечание!

Я покрутил головой и вышел в общий зал для отдыха, который в старину именовался бы, наверное, курилкой. На диване сидят в свободных позах Тимур и Роман, один тянет бессмертную кока-колу из фигуристой бутылки, другой вылавливает по одному лесные орешки из широкой тарелки.

На экране мельтешат пестро одетые скоморохи, толстые попы в золоченых ризах, тягуче и гулко звучат колокола, а церковный хор гнусит что-то на странном языке, выдаваемом за истинно русский.

Тимур быстро взглянул на меня.

— Не переключай, — предупредил он. — Это сейчас по всем каналам!..

— А что за праздник?

— Не знаешь? — удивился он. — По всей стране идут молебны и разбивают медные лбы о полы.

А Роман, видя мое непонимающее лицо, вежливо пояснил:

— Подняли и подвесили Царь-колокол! Какая-то годовщина, вот и подгадали… По всем каналам народное ликование, шествия, карнавалы, концерты…