Чтение 42–й страницы книги ~Сады Луны~

— Нужна приманка.

— Что?

Опонн улыбнулся дрожащими губами.

— Ты сказал, гончие приближаются. Но, Паран, ты не должен отдавать меня на растерзание. Я согласен быть приманкой. Держи меня около портала. Только умоляю: в последнее мгновение…

— Я должен буду тебя отпустить.

Бог кивнул.

— Согласен.

Гончие опять ударили в основание повозки. На этот раз они вломились внутрь. Удерживая бога, Паран повернулся им навстречу. Бог жалобно кричал.

Гончие прыгнули.

Паран отпустил опонна и распластался на земле. Массивные тела гончих пролетели над ним. Бог исчез. Гончие влетели в портал и тоже пропали из виду.

Паран вскочил на ноги. Окружающая тьма больше не дышала ледяным холодом. В лицо капитану дул теплый, влажный ветер.

Он открыл глаза и увидел, что стоит на четвереньках возле кровавого пятна, оставшегося от убитой гончей. Пятно было густо облеплено жужжащими мухами. У Парана нещадно болела голова. Труп второй гончей тоже исчез. Что же он сделал? И зачем? Почему он не потребовал у опонна вернуть Дырявый Парус и Тука-младшего?.. Следом явилась другая мысль: едва ли капризный бог сумел бы вернуть душу, уже прошедшую через ворота Клобука. А гончие? Их он освободил? Паран вздохнул: этого, скорее всего, он никогда не узнает.

Паран медленно двинулся к лошадям. Пусть на время, но он не был ничьим орудием. Он был свободен, а все, что делал, делал по собственному выбору.

Капитан обвел глазами равнину. Где-то к югу отсюда лежал Даруджистан.

— Даруджистан и адъюнктесса ждут меня, — сказал он себе. — Закончи то, что ты начал, Паран. Закончи раз и навсегда.

— Какая досада, — повторял Колль, пока Крокус, как умел, перевязывал ему рану. — А она умеет сражаться. Знала, куда ударить. Вне сомнения, эта особа прошла неплохуювыучку. Судя по одежде, наемница. Жаль только, мозгов не хватает. Знавал я таких: сначала лезут в драку, а потом начинают выяснять, что к чему. Естественно, если в живых остаются.

Крокус взглянул на Муриллио и Крюппа. Оба по-прежнему не подавали признаков жизни.

— Я до сих пор не понимаю, зачем она напала на нас? И почему тогда не убила меня?

Колль не ответил. Его сердитый взгляд был обращен к лошади. Она как ни в чем не бывало щипала траву. Исчерпав словесные просьбы, Колль обрушил на лошадь поток отборных проклятий. Лошадь даже не подняла головы. Выражаясь в цветистой манере Крюппа, взаимопонимание между лошадью и всадником было безвозвратно утрачено.

— А там еще кто? — вдруг спросил Колль.

— Ты о ком? — не понял Крокус.

— Да ты посмотри вон туда. Видишь?

Крокус повернул голову и… бросив перевязывать рану, вскочил на ноги, выхватив нож и кинжал.

— Это она! — закричал юный воришка. — Я видел эту девчонку в «Фениксе»! Колль, она — убийца!

— Успокойся, парень. Хотя у нее на поясе и болтается меч, я бы не сказал, что она опасна.

Колль приподнялся на локте.

— Взгляни-ка. Она бредет как во сне. Крокус пригляделся.

— Клобук меня накрой, — пробормотал он.

Колль был прав. Девчонка растерянно глядела на них, готовая в любую секунду пуститься наутек. Крокус вспомнил, как уверенно она держала себя тогда, у стойки «Феникса». На девчоночьем лице не было и капли прежней уверенности. Ошеломленный Крокус убрал кинжал и спрятал нож.

— Что же нам с ней делать, Колль?

Раненый пожал плечами.

— Для начала расспросить, кто она и откуда. Может, девчонка заблудилась.

— Она? Заблудилась? Не забывай, она убила Шерта. Я видел кровь на ее кинжале.

— Не буду с тобой спорить, Крокус, ноэтадевчонка способна убить разве что муху.

— Думаешь, я не вижу? Но явиделее и другой. Я сам сбит с толку и не знаю, что теперь делать.

Колль вздохнул.

— И все-таки ей нужно помочь. Приведи ее сюда.

— Как? За руку? — вспыхнул Крокус.

— Может, и за руку. Попробуй за ней поухаживать.

Крокус наградил Колля сердитым взглядом и с опаской двинулся навстречу девчонке. Та сжалась и попятилась назад.

— Осторожно, а то упадешь! — крикнул ей Крокус. Девчонка только теперь заметила, что стоит на самом краю крутого склона. Почему-то это открытие успокоило ее. Она сделала несколько шагов к Крокусу.

— Вот так-то лучше, — сказал ей Крокус. — Все замечательно. Ты меня понимаешь? — спросил он, указывая на свой рот и шевеля губами.

Колль со стоном повернулся на здоровый бок.

— Понимаю, — ответила девчонка на языке дару. — Вы оба — не малазанцы. Вы не говорите на нашем языке. Но ваш язык мне знаком.

— Стало быть, ты малазанка? — спросил Колль. — И откуда же ты родом?

Она задумалась, словно вспоминала место своего рождения.

— Из Итко Кана.

— Что-о? — засмеялся Колль. — Каким же ветром тебя сюда занесло?

Девчонка вдруг испуганно посмотрела на них. Глаза ее заметались по равнине.

— Где мой отец? А что с сетями? Я купила бечевы и зашла к Риггалае. Это свечная ведьма, она жила неподалеку от нашей деревни. Но она умерла…

У девчонки подогнулись ноги.

— Она умерла. А потом…

— Что было потом? — сурово спросил Колль.

— Не помню, — прошептала девчонка, упираясь глазами в свои руки. — Я больше ничего не помню.

Она заплакала.

— О необъятное вымя Геддероны! — тихо выругался Колль и поманил к себе Крокуса. — Слушай внимательно, парень. Не жди нас. Забирай девчонку и веди ее к своему дяде.

Крокус нахмурился.

— Ты что говоришь, Колль? Как я могу тебя здесь бросить? Мы ведь не знаем, когда Муриллио и Крюпп очухаются. А если эта наемница вернется?

— И что тогда? — с усмешкой спросил Колль.

Крокус покраснел и отвернулся.

— Хоть от Муриллио и разит духами, он умеет держать в руках рапиру, парень. Не волнуйся, он скоро очнется. Не спорь со мной. Забирай девчонку и веди к Мамоту.

— Ты так мне и не сказал зачем, — огрызнулся Крокус.

— Считай это моей догадкой. Или предчувствием. Кто-то завладел душой этой девчонки. Кто — не знаю, но какая-то сила привела ее в Даруджистан, а потом направила вслед за нами. Она знает кто, но это знание надежно спрятано у нее в мозгу. Твой дядя знаком с теми, кто в состоянии помочь девчонке. Не мешкай. Седлай мою лошадь. Я подожду,пока наши друзья обретут способность двигаться. Думаю, мне самому придется поваляться здесь пару дней, иначе я не ездок. Крюпп с Муриллио что-нибудь придумают. Все. Отправляйся!

Крокус смотрел на плачущую девчонку.

— Хорошо, Колль. Мы обязательно вернемся за тобой.

— Договорились. А теперь расстели мою подстилку и достань чего-нибудь поесть. И скажи моей дорогой кляче: если она сдохнет перед самыми городскими воротами, я не пролью по ней ни слезинки. В путь, Крокус!

ГЛАВА 16Дессембрий знает все печали,таящиеся в наших душах.Идет он рядом с каждым смертным,давая утешенье и гасяогонь вражды и мести.Дессембрий знает все печали,всегда готов их с нами разделить.Властитель Скорби, (молитва из Канона Кассаля)

Колотая рана в левом плече Лорны была неглубокой, однако без магической помощи грозила заражением крови. Адъюнктесса вернулась к месту их стоянки. Тул по-прежнему сидел на корточках перед указующим камнем.

Лорне было сейчас не до него. Она достала из седельной сумки целебные травы и принялась готовить повязку для раны. Ну зачем, зачем она устроила это дурацкое нападение? Да, слишком многое в ее недавних поступках и мыслях было следствием вмешательства женщины Лорны в дела адъюнктессы. Год назад она ни за что не совершила бы столь досадных и непростительных ошибок. Что же случилось?

Разговоры с Тулом заводили мысли адъюнктессы в опасные пределы. Слова тлан-имаса, брошенные как бы мимоходом, западали ей в душу и не желали уходить. В жизнь адъюнктессы проникли чувства, которые она считала давно побежденными: печаль, сожаление. К состраданию она вообще относилась как к злейшему проклятию. И теперь вдруг эти чувства начали подкарауливать ее на каждом шагу. Она отчаянно цеплялась за звание адъюнктессы — это звание олицетворяло для нее устойчивость и владение собой.

Лорна, как могла, очистила рану и приготовила снадобье для повязки. Владение собой. Владение. Власть. Власть являлась сердцем империи. Власть, владычество двигали каждым поступком императрицы Ласэны, каждой ее мыслью. А что же тогда являлось сердцем первой империи? Нескончаемые войны, которые вели тлан-имасы?

Она вздохнула и опустила голову, разглядывая траву, под ногами.

«Но разве сама жизнь не есть борьба за власть? Всю жизнь мы тратим силы на то, чтобы владеть окружающим миром, менять и переделывать его по своему желанию. Мы ведем вечную и безнадежную погоню за возможностью предсказывать ход собственной жизни».

Тлан-имас и его слова породили в Лорне ощущение бессмысленности. Слова, будто черви, вгрызались в нее, угрожая подчинить себе все ее существо.

Она пощадила этого парня, удивив его и себя. Лорна невесело улыбнулась. Она потеряла способность предвидеть события, и если бы только в окружающем мире. Ей было не предугадать ход своих мыслей и ближайшие поступки.

Может, в этом и заключалась природа чувств? Отсутствие логики, самообладания, порывистость — может, это и называется истинно человеческим состоянием? И что теперь ее ждет?

— Адъюнктесса, — тихо окликнул ее тлан-имас.

Лорна подняла голову. Тул стоял над ней. Его покрывала ледяная корка, быстро таявшая на солнце.

— Ты ранена?

— Пустяки. Небольшая стычка, — нехотя ответила она. — Я справилась с ними.

Она перевязала плечо. Перевязывать пришлось одной рукой, и повязка выглядела неуклюже навороченным куском тряпки. Тул встал рядом и опустился на колени.

— Давай я тебе помогу.

Лорна удивленно взглянула на бесстрастное лицо тлан-имаса. Неужели он испытывает к ней сочувствие? Его слова мгновенно рассеяли эту мысль.

— У нас мало времени, адъюнктесса. Нужно открыть вход в курган.

Лицо Лорны приняло бесстрастное выражение. Она слегка кивнула. Узловатые высохшие пальцы Тула с коричневыми короткими ногтями умело поправили и закрепили повязку.

— Помоги мне встать, — велела она тлан-имасу.

Указующий камень был опрокинут, но других перемен Лорна не заметила.

— Ты сказал про вход. Где он?

Тул остановился возле опрокинутого камня.

— Я пойду вперед, — не отвечая на ее вопрос, сказал он. — Ты иди следом. Не отставай от меня ни на шаг. Когда войдем в курган, обнажи меч. Опасность пока нам не грозит, но меч помешает джагату быстро прийти в сознание. Нам хватит времени, чтобы сделать все необходимое.

Лорна глубоко вздохнула. Резким движением плеч она словно отшвырнула от себя все сомнения. Назад уже не повернуть. Впрочем, когда у нее была такая возможность? Что толку задавать себе бессмысленные вопросы, если судьба выбрала ей этот жизненный путь?

— Ну что ж, идем, Тул, — сказала она.

Тлан-имас раскинул руки. Склон холма поблек, будто его накрыло песчаной бурей. Подул ветер. Тул шагнул вперед.

Лорна едва не задохнулась от зловония, ударившего ей в ноздри. Она дышала воздухом, пропитанным многовековой магией. Трудно сказать, сколько слоев охранительных заклинаний сломала магия Теллана, примененная ее спутником. Не сводя глаз с широкой спины тлан-имаса, Лорна шагнула в неведомое.

Склон разверзся; возникший коридор вел в сумрак. На валунах, слагавших стены и потолок, лежал иней. Чем дальше, тем холоднее становился воздух. Исчезли все привычные запахи. На стенах тускло блестели белые и зеленоватые напластования льда.

У Лорны застыло лицо; руки и ноги тоже окоченели. Дыхание сопровождалось белыми облачками пара, быстро исчезавшими в сумраке. Коридор сузился. Адъюнктесса увидела странные письмена, начертанные выцветшей красной охрой внутри ледяных глыб и на их поверхности. Письмена затронули какой-то очень глубокий пласт в ее душе. Лорне подумалось, что она почти узнала их, но стоило приглядеться, и ощущение пропало.

— Мои соплеменники уже бывали здесь, — нарушил молчание Тул. — Они добавили свои охранительные заклинания к тем, что оставили джагаты, когда погребали своего тирана.

— Ну и что? — раздраженно спросила Лорна, не понимая, какое отношение это имеет к их миссии.

Тлан-имас молча поглядел на нее, затем сказал (голос его в ледяном коридоре звучал глухо):

— Похоже, я знаю имя плененного тирана. Адъюнктесса, меня одолевают сильные сомнения. Его нельзя освобождать, но, как и ты, я вынужден это сделать.

У Лорны перехватило дыхание.

— Адъюнктесса, — продолжал Тул, — я понимаю твои противоречивые чувства. Я сам ощущаю то же, что и ты. Когда мы все сделаем, я тебя покину.

— Покинешь? — насторожилась Лорна.

Тул кивнул.

— На этом мои клятвы заканчиваются. Они больше не будут меня связывать. Такова сила, окружающая спящего джагата. Я благодарен судьбе за снятие клятв.

— Зачем ты говоришь мне об этом?

— Я зову тебя идти вместе со мной.

Лорне нечего было ответить; услышанное ошеломило и обескуражило ее.

— Подумай над моим предложением, адъюнктесса. Я пойду искать ответ и обязательно его найду.

Ответ? На что? Она хотела спросить Тула, но неожиданный внутренний страх удержал ее.

«Ты не хочешь этого знать, а потому оставайся в неведении».

— Идем дальше, — хмуро произнесла Лорна.

Тул молча зашагал.

— Сколько времени нам понадобится на все? — спросила адъюнктесса.

— Времени? — изумленно повторил тлан-имас. — Внутри кургана, адъюнктесса, времени не существует. Когда соплеменники джагатского тирана погребли его, они вверглиэти места в эпоху льдов, чтобы еще надежнее запечатать узника. Над его гробницей сейчас находится ледяная глыба высотой в половину лиги. Мы с тобой попали во время, предшествующее таянию джагатских льдов и появлению громадного внутреннего моря, которое мы называли Джагра Тил. Мы находимся очень, очень далеко от твоего времени,адъюнктесса.

— А сколько моего времени пройдет, когда мы вернемся? — настороженно спросила Лорна.

— Не знаю, — ответил Тул, поворачивая к ней свои светящиеся глаза. — Я здесь впервые.

Кожаные доспехи не спасали Крокуса. Он все равно ощущал девчоночье тело, прижавшееся к его спине, и от этого потел сильнее, чем от солнца. Сердце колотилось. Юного воришку одолевали смешанные чувства. Девчонка была немногим младше его, с приятным лицом и на удивление сильными руками, державшимися сейчас за его бока. Ее дыхание отзывалось влажным теплом на его шее. Но ведь эта самая девчонка убила Шерта. И на Гадробийских холмах она появилась не просто так, а чтобы убить его, Крокуса. Настороженность мешала ему наслаждаться совместным путешествием.

Они почти не разговаривали. Завтра, под вечер, они подъедут к стенам Даруджистана. Интересно, помнит ли она город? Следом за этой мыслью в голове прозвучал насмешливый голос, похожий на голос Колля: «А почему ты не спросишь ее, дуралей?»

Крокус нахмурился.

Девчонка заговорила первой.

— Итко Кан отсюда далеко?

Крокус едва не прыснул, но интуиция удержала его.

— Никогда не слыхал про такое место. Это где? В Малазанской империи?

— Да. А разве мы не в империи?

— Пока что нет, — сердито ответил Крокус и тут же понурил плечи. — Мы находимся на континенте, который называется Генабакис. Правда, малазанцы явились и сюда. Они приплыли по морю, с востока и запада. Они захватили все вольные города на севере и Натилогское содружество тоже.

— Вот оно что, — упавшим голосом произнесла девчонка. — Значит, вы воюете с империей.

— В общем-то, да, только в Даруджистане этого не чувствуется.

— Так называется городок, в котором ты живешь?

— Городок? Скажешь тоже! Даруджистан — самый большой и богатый город на всем Генабакисе.

— Большой город, — с восторгом повторила девчонка. — Я никогда не бывала в большом городе. А тебя зовут Крокус?

— Откуда ты знаешь?

— Так тебя называл твой товарищ. Раненый воин, который отдал нам свою лошадь.

— Ну да, Крокус, — ответил он, не понимая, почему у него тревожно заныло сердце.

— А почему ты не спросишь мое имя?

— Ты его помнишь?

— Нет. Правда, странно?

От этих слов что-то внутри Крокуса растаяло, и он еще больше разозлился на себя.

— Думаешь, я помогу тебе вспомнить собственное имя?

Он почувствовал, что ее руки ослабли.

— Нет, — тихо ответила девчонка.

И вдруг вся его злость разом прошла. В голове бурлило столько мыслей, что Крокусу хотелось кричать. Он качнулся в седле, и это заставило девчонку вновь крепко ухватиться за него.

«Так-то лучше, — подумал Крокус и тут же спросил себя: — Почему я с ней грубо разговариваю?»

— Крокус?

— Чего еще?

— Дай мне какое-нибудь даруджистанское имя. Выбери, которое тебе больше нравится.

— Шалисса, — не задумываясь, выпалил он. — Нет, постой. Ты не можешь быть Шалиссой. Я уже знаю одну Шалиссу.