Чтение 16–й страницы книги ~Год крысы. Видунья~

– Я крысу пообещала туда отвезти, – доверчиво призналась Рыска. – За пятьдесят златов, представляешь?!

– Ну-ну, поди еще на всю улицу покричи! –возмутился Альк, но было поздно.

Когда дело дошло до денег, Жар оказался куда практичнее девушки. На лице у вора появилось незнакомое Рыске хищное и оценивающее выражение.

– А задаток ты у него взяла? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Нет, – растерялась девушка. – А надо было?

Друг обидно расхохотался:

– Конечно! Тут не каждому человеку верить можно, не то что крысе! Где у нее кошель-то? Изоткудова она деньги вынимать будет?

– Задаток вам нужен? – презрительно взъерошился Альк. –Пожалуйста. Пять златов устроит?

Рыска охнула. Конечно, обещанные пятьдесят тоже впечатляли – как далекая, наполовину сказочная мечта. Но получить такую кучу деньжищ прямо сейчас, в руки!

– Хотя бы десять положить надо, – небрежно возразил Жар.

– Обойдетесь. Вам, нищебродам, и пять дай – нет уверенности, что не сбежите.

– Обижаешь, животное, – важно сказал парень. – Мы – люди солидные, у нас как в тсарской казне.

– Ага – по меркам помойки. –Крыс уже привычно шмыгнул к Рыске за пазуху. –Пошли.

– Куда?

– За твоими деньгами, маленькая алчная весчанка. – В вороте мелькнул хвост, щекотнув Рыске подбородок, и показалась мордочка.

– Я поняла, но куда надо идти?!

– Тут недалеко, –зловеще пообещал крыс. –Твой дружок как раз успеет допить варенуху.

– Эй-эй! – Жар тоже вскочил. – Я с вами.

– Ты нам только помешаешь.

– Нет уж, – уперся вор. – Идем вместе, а то мало ли куда ты ее заведешь!

– О да, – глумливо подтвердил Альк. –Я умею заводить женщин. Что ж, иди – но я предупреждал!

Рассчитавшись с кормильцем (тот не только не стал брать с гостей денег, но и без спора уплатил Жару назначенную сумму за содержимое его сумки), компания вышла во двор. Милку парнишка все-таки почистил и накормил, безмерно удивившись брошенной Жаром монете, – видать, хозяин приказал обслужить скотину «путницы» бесплатно. Но забирать корову гости пока не стали.

– Молельню видишь, с колоколом под аркой? Иди к ней. Та-а-ак… Теперь налево.

– В эту щель?!

– Бывают и уже, – успокоил ее Жар, первым заходя в узенький проулок. – Здесь хоть боком протискиваться не надо.

Но Рыске даже такой ход напоминал крысоловку: две доски на распорке, а сверху лежит камень. Чуть тронешь приманку, схлопнутся и раздавят в лепешку. Девушка рвалась поскорее проскочить неприятное место, но у самого выхода крыс жестко ее осадил:

– Стоп! Сначала я все объясню, а потом выйдем. Нам нужна вон та дверь, где крылечко с железными перилами.

– Опа, – удивился Жар. – Это ж купца Василюги дом, мы его на прошлой неделе чистили!

– В уборщики нанимались? – наивно уточнила Рыска.

– Ага, – смутился друг. – Того… пять узлов мусора вынесли.

Альк расхохотался:

– Поди еще оплату за свой труд попроси.

Жар насупился, а крыс снова обратился к Рыске:

– Постучишь, и если откроет важный такой мужик, с плешью сердечком, сделаешь жалобный вид и скажешь: «Милсдарь купец, Альк Хаскиль бьет вам челом и напоминает о зимнем долге, прося вспомоществовать им на благое дело, сообща начатое в кормильне «Под семью елками». Запомнила?

Переулок показался девушке намного уютнее.

– А может, мы все-таки вместе с Жаром пойдем? Он ведь уже этого Василюгу знает…

– Нет-нет, – резко сменил мнение друг. – И вправду – лучше ты одна. Не бойся, я здесь подожду!

– Иди, девка, стучись, –неумолимо велел крыс. –Ты же любишь блестящие, гладенькие, звонкие денежки?

– Не люблю, – проворчала Рыска, но все-таки пересекла улицу, поднялась по ступенькам и робко брякнула кольцом. Звук получился сухой, будто старческое перханье, и быстро угас.

– Стучи-стучи, –подбодрил ее Альк. –Он после обеда вздремнуть любит.

– Ой… так, может, не стоит его беспокоить? Я могу и до вечера подождать!

– Ничего, ему много дрыхнуть вредно. Да брось ты кольцо, подолби кулаком!

– Это неприлично!

– Неприлично с козой в сарае запираться.

Что тут неприличного (во время дойки мать всегда замыкалась изнутри на крюк, чтобы вредное животное не выскочило во двор), Рыска спросить не успела: дверь все-таки открылась. На пороге стоял унылого вида толстяк в домотканых штанах и наброшенном на голое тело кафтане, из распаха которого любопытно выглядывало бледное волосатое пузо.

– Чего тебе, девица? – сонно и тоскливо спросил купец.

– А… Альк Хаскиль бьет вас… – (на бородатом лице появилось легкое изумление), – то есть вам челом, напоминает о зимнем долге и просит восщи… воспмомщи… – (брови купца ползли все выше, Рыска краснела и путалась все сильнее). – Воспомощить им на благое дело. – Дальше Рыска оттарабанила без запинки и с облегчением вдохнула.

Купец перевел взгляд на ее живот. Альк сидел над самым поясом, еще и раскорячился зачем-то, платье заметно оттопыривалось.

Василюга мрачно засопел, скривился, но полез в нагрудный кошель, с которым, похоже, не расставался даже во время сна.

– Вот, держи, – сказал он, небрежно, будто горох, бросая Рыске (девушка еле подол подставить успела) пригоршню увесистых золотых монет. – Только никому ни гугу! А этому крысьему сыну передай, что в следующий раз я лучше сразу в бочке с ледяным вином утоплюсь, чем с ним за стол сяду.

– Хорошо, – растерянно пообещала девушка.

Купец выглянул на улицу, с подозрением осмотрелся, словно проверяя, не было ли свидетелей этому чем-то постыдному разговору, и захлопнул дверь.

Рыска поспешила назад в переулок, крепко сжимая подол.

Монеты были непривычно большими, толстыми и тяжелыми. Четыре тусклые, а пятая новенькая, блестящая, как солнышко. Жар попробовал ее на зуб и сам засиял, словно ложкумеда съел.

– Ну, это совсем другое дело! Прячь, Рысь, да поглубже, а то у нас в городе такие умельцы есть…

– Конкуренты проклятые?

Альк хвостом вперед сидел на Рыскином плече, делая вид, что презренный металл его не интересует.

– А что вы все-таки в той кормильне под елками делали? – спросила девушка, которой не давал покоя странный взгляд купца.

– Как положено. Пили, ели, девок тискали. Таких же чернуль, а у Василюги плохая память на лица.

Рыска задохнулась от возмущения:

– Так что, он подумал… что я… о Хольга, какой позор! – Девушка уткнулась лицом в ладони.

– Да ничего, переживет купчина, – «утешил» ее Альк. –Главное, чтоб жена не узнала.

– А я?!

– Ты хотела денег? Ты их получила. А теперь в путь!

– Но-но, не так быстро! – Жар отвернулся от «убранного» дома, снова обрел уверенность и начал командовать: – Сначала ко мне заедем, вещи соберем.

– Надеешься примазаться к золотишку? – окатил его презрением Альк.

– Просто составлю Рыске компанию, – возмутился парень. – С друзей только последний сводник деньги брать станет!

– Я лучше Жару половину отдам, чем в такую даль в одиночку ехать! – одновременно возразила Рыска.

– Ладно, разбирайтесь сами, – махнул хвостом крыс. –Но учтите: сверх уговоренного и медьки не получите.

– А на дорожные расходы? – попытался торговаться Жар, но подруга смущенно на него шикнула: с таким кушем крохобориться стыдно, даже этих пяти златов с лихвой хватит на дорогу туда и обратно.

– У тебя корова-то хоть есть? – с большим сомнением спросил Альк, когда Жар взялся отвязывать Милку.

– Найдем, – уверенно пообещал парень.

– Верно, зачем прерывать традицию? Пусть вторая корова тоже будет краденой.

– Почему сразу краденой? – обиделся Жар. – Больно надо мне на какой-то буренке засыпаться, я только по-крупному работаю!

– То есть ты украдешь целого быка?

– Вот же ж язык поганый! У друзей одолжу. У меня, в отличие от крыс, их много, – съязвил парень.

– Ну посмотрим… – зловеще прошипел крыс, прячась на место, и парню почему-то стало не по себе.* * *

– Ой, какой хорошенький! – умилилась Рыска.

На самом деле жилье в этой части города ценилось невысоко – дома старые, узкие, еще с тех времен, когда брали налог за ширину здания. Поперек комнаты даже кровать непоставишь. Но местечко было тихое, чистенькое, изобилующее старушками и, соответственно, цветами на окошках. Одну стену дома вообще целиком обвивал виноград, надежно укрывая ее изъяны. На крыше бдительно покручивался на одной ноге петушок-флюгер.

– Ты еще внутри не видала! – напыжился парень, доставая из кармана две связки – ключей и каких-то непонятных загогулин. Впрочем, вторую он поспешил запихнуть обратно.

Жар снимал комнату на третьем этаже, под самой крышей, приятно напоминавшей ему о хуторском чердаке. Только обставил он ее с куда большим шиком: мебель из медного дерева, ковер по щиколотку, чтобы, хм, в особых случаях не ограничиваться кроватью, на стене даже картина висит. Подлинник, скупщик за нее три злата пять сребров предлагал, но парню уж больно понравилась цветущая яблоня под закатным солнцем. К тому же с ее обсуждения начиналась добрая половина бесед, заканчиваясь заказом на другие произведения искусства.

Парень горделиво распахнул перед Рыской дверь, но в следующий миг отпихнул девушку в сторону и ворвался в комнату первым:

– Что за…

По чердаку словно ураган пронесся – в больших грязных сапогах, чьи отпечатки остались даже на стене, когда ее пинали от злости, что не застали хозяина дома. Ковер устилала перьевая требуха подушек, там же валялись выдернутые из комода ящики и вытряхнутые из них вещи. На светлом квадрате, оставшемся от картины, большими корявыми буквами было намалевано: «Ни па панятиям!»

– Что это значит? – прочитала, но не поняла Рыска.

Жар не прочитал – выучиться грамоте он так и не сподобился, – но понял.

– Да, – безжалостно подтвердил Альк. –Друзей у тебя много.

– Заткнись, скотина хвостатая! – Парень бросился проверять тайник под половицей и облегченно вздохнул: заначка была на месте.

Рыска удивленно подняла двумя пальцами что-то длинное, полупрозрачное, узорчатое, похожее на сброшенную змеиную шкуру:

– А это чего?

– Варежка, – гаденько захихикал Альк.

– А почему такая тонкая? – Девушка натянула находку на руку, померить. Ого… это ж на какую дылду-то! До плеча достала, и все тянется.

– Летняя.

– А палец где?

Быстренько набив сумку какими-то свертками, мешочками и парой подобранных с пола вещей, Жар развернулся на выход. Увидев Рыску с шелковым чулком на руке, парень смачно обругал крыса и какую-то цыпочку, содрал «варежку», скомкал и бросил на пол.

– Это… знакомая одна забыла, – скривившись, пояснил он.

– И с чем же таким интересным она знакомилась?

– Пошли, – не отвечая, велел Жар. Рыска, струхнув, послушно сбежала за ним по лестнице. Парень запер дом, а потом запихнул ключи в щель под дверью: пусть хозяйка спокойно сдает квартиру другому жильцу. Здесь они, по правде говоря, менялись довольно часто.

– Может, стражников позвать? – неуверенно предложила девушка, помня, как нелестно отзывался о них Альк. Но ведь тут трупа нет, подозревать хозяина комнаты не в чем.

Жар нервно хохотнул, представив, как развеселится стража, если знаменитый вор прибежит к ней жаловаться на ограбление.

– А чем они помогут? След от сапога перерисуют и со всеми сличать будут?

– Хотя бы соседей расспросят, вдруг те что-нибудь видели?

Парень не сомневался, что видели, – как и в том, что тут же старательно все позабыли. Кому захочется ссориться с громилами Пса?!

– Пошли, – повторил он. – Не было дома, и это не дом. А комнату я себе где угодно сниму, еще лучше.* * *

Корову Жару действительно удалось раздобыть, и относительно честно. Щуплый подслеповатый мужичок косился на «друга» с явной боязнью, но все-таки вывел из коровника костлявого, кривоного одра с обломанными рогами и клешнятыми копытами. У седла на его спине был такой вид, будто его покупал еще прадед друга, да так в нем и помер.

– Это что за мечта живодера? – возмутился парень. – Получше не нашлось?

– Понимаешь, Коготь, уж больно ты время неудачное выбрал, – замямлил мужичок. – Про войну же слушок пошел, вот всех и разобрали… Подходи завтра, а? Закупщик обещал новое стадо подогнать.

Жар на всякий случай заглянул в коровник и удостоверился, что вариантов нет.

– Саший с тобой, возьму эту… Хотя бы еще одно седло дай!

Дальше друзья двинулись верхом. Рыска с тяжелым вздохом спрятала в торбу подвенечное платье, облепленное шерстью и пожелтевшее от коровьего пота.

– Ничего, – утешал ее Жар, – на Макополе свет клином не сошелся. Сплавим крысу и поселимся в самой столице – там, говорят, улицы мрамором вымощены и дома о пяти этажах… Эх, давненько я не путешествовал! Чистый воздух, тишина, картошечка на костре – красота!

Сам парень тем не менее непрестанно озирался и вздрагивал, обознавшись.

На одном из перекрестков друзья разминулись с путником – уже пожилым, почти сплошь седым, но богато одетым и на нетопыре. Видун равнодушно скользнул по ним взглядом (у Рыски екнуло сердце, и она трусливо прижала затаившуюся крысу ладонью) и проехал мимо.

– Останови корову, – неожиданно подал «голос» Альк. –Хотя нет, лучше заведи вон в тот глухой переулочек, где можно потолковать без помех. Планы меняются. Эй, щеголь, ты действительно такой ловкий вор или просто перед девушкой хвост распускаешь?

– Да Когтя тут каждая собака знает! – оскорбился Жар.

– Это с равной вероятностью может означать, что ты трепло, которое любит погулять в кормильне за чужой счет и подсаживается за все столы подряд. – Крыс выскочил из-за пазухи, пробежался по коровьей шее и сел столбиком между рогами. Милка недовольно мотнула головой, вразнобой пряданула ушами. –Но если не врешь, то у меня к тебе деловое предложение. По специальности.

– Ну… – замялся парень. – А что нужно украсть?

– Путника.

Глава 15

Крысы хитры и изобретательны, они без стеснения пользуются любыми средствами, чтобы достичь намеченной цели.Там же

Предложение было таким неожиданным и диким, что его даже не сразу поняли.

– Ты имеешь в виду – обокрасть? – неуверенно уточнил Жар.

– Нет, я имею в виду – целиком.

– Что, умыкнуть в мешке, как барашка? А он поцелует тебя под хвост, и злые чары падут? – Пока друзья ходили за коровой, Рыска рассказала другу, что связывает ее с «говорящей крысой». – Ха-ха-ха!

Альк спокойно переждал это нервное веселье, обрезав его всего двумя «словами»:

– Сто златов.

– Да хоть тысяча! Нам разбойных денег не надо! – запальчиво возразила Рыска. – Верно, Жар?

– У него нет крысы.

– И что? – не поняла девушка.

Зато парень сразу прекратил издевательски насвистывать и крутить пальцем у виска. Это весчане суеверно боятся путников, а в городе народ более скептичный и рисковый. Особенно «ночной[15]». Видуна в полном вооружении, на нетопыре и с крысой надо, разумеется, обходить за три улицы. Пешего или на корове опытному вору можно попробовать «пощипать» – это либо молодой-неопытный, либо неудачник (по меркам путников, конечно). Если он вдобавок без крысы – на дело посылают учеников, более-менее поднаторевших в ремесле. А уж пьяного в канаве обобрать – одно удовольствие, тут любой бродяга справится.

Тем не менее парень с отвращением возразил:

– Я вор, а не убийца. Одно дело – забрать у человека избыток денег и совсем другое – жизнь!

– Мне всего лишь нужно с ним поговорить. А тебе – надежно его на это время скрутить.

– А просто отозвать в сторонку никак нельзя?

– Боюсь, в таком случае он будет не слишком… – Альк оскалился, –…откровенным.

– Это твой хозяин? – предположила Рыска.

– Нет. Один из управителей Пристани. Не этой, из другого города.

– Большая шишка, – уважительно заметил Жар. – А почему тогда без крысы?

– Она ему не нужна.

– Такой могучий?

– Он наставник, а не воин. Если крыса понадобится ему для обучения молодых видунов, он одолжит ее у кого-нибудь из практикующих коллег. А сейчас, похоже, он просто приехал в гости к любимой тете. Посидит часок-другой, попьет чайку и тронется в обратный путь.

– Откуда ты все это знаешь?!

Вместо ответа Альк обратился к Рыске:

– Не трусь, детка. Путники – самые обычные люди. Они точно так же пьют, едят, гадят, таскаются по девкам и умирают. Никакого сверхчутья или сверхума у них и в помине нет, все это сказки, которые сама община и распространяет.

– Ага, и сверхвыбор тоже выдумка? – саркастически уточнил Жар.

– Нет, –признал Альк. –Но это все, на что они способны. К ним можно подкрасться, их можно оглушить, отравить, обмануть – путник не будет постоянно заглядывать вперед по всякой ерунде: не заболит ли у меня живот от этого пива? Справить нужду под ближайший куст или перейти на другую сторону дороги? Купить черные башмаки или серые? Так же свихнуться недолго! К тому же это запрещено кодексом, дар истощается. Поэтому путники применяют его только для работы либо в трудные моменты жизни: бой, опасная дорога, какие-то подозрения…

– Украсть его неподозрительно будет трудновато, – заметил вор. Вроде бы с иронией, но Рыска заметила, как изменилось выражение его глаз, став задумчиво-азартным, как будто Жару подкинули интересную задачку.

– Значит, надо провернуть дело так, чтобы он до последнего момента ни о чем не догадывался, –подхватил Альк.

– Но он же все равно почувствует беду! Даже я это умею! – возмутилась Рыска.

– И что? Его жизни наша встреча не грозит, а значит, легкой тревогой можно пренебречь. Ведь путник не знает, что именно произойдет – вдруг дар просто предупреждает его о надвигающейся грозе? Не отказываться же из-за нее от поездки. К тому же проблемы зачастую оказываются решаемыми: тех мужиков, от которых ты пряталась в кустах, путник просто развесил бы по елкам.