read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


— Ты думаешь, гранатой можно Это вскрыть? — засмеялся Зиновий.
— Я думаю тебе дать по зубам, чтобы рожи не корчил! — вскипел Николай.
У Муслима и Элички отвалились челюсти, а у меня с глаз вдруг словно упала пелена. Я давно понял, с кем мы имеем дело, и лишний раз подивился вывертам судьбы.
— Не отвлекаемся! Думаем только о локаторе...
Я сказал Зиновию, чтобы он не связывался. Сейчас нам только драки не хватало. Кстати, Николай мог бы уйти, но не уходил. Мы разлеглись на краю траншеи, как отдыхающие на пляже. Иногда мы ненадолго проваливались в сон; в какой-то момент Эля сообщила мне, что Коленька тоже «слышит», но плохо, периодами. Меня это скорее огорчило, чем порадовало, я даже не сразу разобрался в себе.
Просто мне не хотелось, чтобы этот... этот человек нас слышал, когда мы общаемся невербально.
Дальнейшее произошло быстро и... скучно, если позволительно так выразиться об убийстве. Вы чувствуете разницу между гибелью целого полка на войне, под бомбами противника, и гибелью одного благородного человека, скажем, на дуэли? Вся разница в том, что от войны мы подсознательно ждем массовых смертей и отказываемся верить, когда наших близких режут бритвой наркоманы...
Почему убийство в подъезде кажется нам лишенным смысла, а за убийство целой армии мы награждаем полководца обелиском и орденами?..
С юга к нам пробирались Жан и Дима Ливен, их даже не пришлось защищать от хищников. Ударный фронт Симулятора уже укатился далеко, и близлежашие леса слегка успокоились. Из поселка катил кресло Катерины полуживой от усталости доктор Белкин.
Катерина строила дорогу, попросту расплавляла псевдорастения, раскатывая их в паркет. Немыслимо; если бы Симулятор прочистил наши мозги пораньше, скольких смертей удалось бы избежать?..
Мы сели в ряд на краю. Никто не знал, как начинать, все ждали приказа от меня. Удивительно, с чего они решили, что я хочу ими командовать! А я пытался представить себе мир, породивший подобную философию захватов. Эту философию даже нельзя назвать жестокой; жестокость, по крайней мере, подразумевает эмоции, сильные эмоции.
Симулятор не был жесток. Он даже не полюбопытствовал, нет ли случайно на планете разумных существ...
— Для начала давайте попробуем остановить вращение локатора.
— Почему именно вращение?
— Ну надо же с чего-нибудь начать.
— А если нам на голову грохнется?..
— Не должно... — По запрокинутому лицу Зинки пробегали неясные тени; это миллионами граней кружила над нами «снежинка». — Все вместе постараемся думать об одном! Представляем, как будто пережали ладонью энергетический кабель, ясно? Ну, вперед...
Первым пришел Жан, и почти не ругался. Возможно, он решил держаться компании большеногих панцирных уродцев, чем пропасть в лесу. Но Жан Сергеевич не был бы собой, если бы не приставал каждые две секунды; у него ведь шило в заду. Я устал ему отвечать, что надо просто лежать и стараться соединить мысли, а Эля и Зинка все сделают. Они самые молодые, у них эластичный мозг. В какой-то миг я почти разозлился, открыл было рот, но, к моему изумлению, ответила двенадцатилетняя Катя.
— Ничего не надо, — просто сказала она. — Ничего не надо говорить. Закройте глазки и думайте, что та черепашка внизу должна стать холодной.
Девочка была права, хотя не видела еще, что там, в воронке. Мы стали думать о холодной черепашке. Те, кто создал техническое чудо, зарывшееся в кучу сосновых веток на дне траншеи, адаптировали ее рецепторы к несколько иному типу мышления, но они не использовали паролей или хитрых ключей.
Симулятор отключился легко. У меня даже давление не повысилось. Мы не сразу поняли, потому что первые минуты ничего не происходило. Всего лишь пропало тиканье...
— А ну тихо! — рубанул ладонью Жан.
Все замерли, как в детской игре.
— Что? — одними губами спросила Катя.
— Ветер...
— Точно, ветер...
— Ой, млин, солнце!
Еще не веря, я задрал голову, и над отвалами игольчатой пемзы, над полегшими, как по команде, зарослями рыжей проволоки увидел стремительно расширяющуюся дыру в небе. Это было одновременно ужасно и невероятно красиво. Как будто весь наш мир доселе прятался в плотном вонючем мешке, а теперь его кто-то прорезал и запустил в дыру огромные прохладные ладони.
Вокруг булькало, шипело, выстреливало, как будто разом вскрылись сто тысяч бочек шампанского. Катерина плакала, Муслим что-то кричал.
— Дождь, вы слышите, дождь!!
Ну конечно, мы совсем позабыли, как должно протекать привычное петербургское лето. Дыра в индиговом небосклоне безудержно расширялась, лохматое солнце окончательно поблекло, на смену ему явились оттенки свинцового, кучерявые, волосатые, противные тучи, беременные косым нудным дождем. Но в эту минуту любой, самый кислотный и простудный дождь казался мне знаком боженьки.
Ветер дул все сильнее, со свистом вспарывал ржавые колючки, первые капли проваливались в расщелины, и серая пемза вскипала от контакта с водой, скукоживалась, как будто это была кислота. Дождинки впивались в пыльную почву, просачивались насквозь, не имея возможности насытить ее. Теперь, чтобы ее насытить, понадобятся сотни, тысячи тонн воды.
Титаническая антенна не упала нам на головы, не осыпалась градом из смертоносных осколков. Она растаяла, мягко и незаметно, словно подмигнув напоследок.
Я не мог сдерживаться, открыл рот и высунул язык.
Вода, ветер, холод. Что есть лучшего на свете?
— Кончено, вы слышите, блин! Кончено! — Дима Ливен с хохотом сполз на дно траншеи. — Мы заткнули фонтан, мы справились...
— Дима, нет! — Муслим покатился вслед за художником. — Не ходи туда!
Каюсь, я не почувствовал опасности.
Мы хохотали и плакали разом и не могли остановиться.
— А ну, все наверх, утонем! — замахал руками Белкин. — Жан, помоги мне с коляской!
Говорить было все труднее, приходилось уже кричать во весь голос. Дробно стучал дождь, но, стократно перекрывая его, разлагалась, сходила на нет псевдоорганика. Цементный лес вдали колыхался, опадал, бугрился чудовищными пузырями, растекался лавой. Кусты рыжей проволоки полегли на многие километры вокруг. Они чернели и превращались в густую маслянистую массу, похожую на сырую нефть. Вода не смешивалась с этой массой, а пробивала насквозь.
— Лексей Александрыч, смотрите! — Дима Ливен что-то показывал мне со дна воронки.
Панцирь черепахи раздвинулся, обнажив блестящее нутро. Издалека это напоминало соты. Дима держал в руке предмет, размером с пепельницу или небольшую книгу, чем-то похожий на кастет.
— Лексей Александрыч, оно само выскочило наружу!
— Давай тащи сюда! — замахал руками Жан.
— Не прикасайтесь! — одновременно отдал противоположный приказ Белкин.
Мы все посходили с ума. И тут Симулятор взорвался.
Несильно, явно не с целью нанести повреждения любопытным земным варварам. Скорее, это походило на самоуничтожение. Так ведут себя засекреченные микросхемы при попытке взлома.
Он взорвался и убил Диму Ливена.
Инопланетный божок призвал свою последнюю жертву.
Когда внизу рассеялся дым, на дне новой воронки осталась лежать матрица, и я сам спустился за ней. Матрица, сердечник, записывающая головка, обзовите как угодно. Теплый металл, или вовсе не металл, неслыханной плотности. Судя по размеру, она должна была весить пару килограммов, но весила не меньше десяти.
Она мне не нравилась, но я ее забрал. Потому что даже без антенны эта гладкая штуковина продолжала общаться с космосом.
Элеонора рыдала, Жан матерился, угрожая неизвестно кому, доктор баюкал Катерину. На Белом озере рушились водяные столбы, вода с ревом плескала на опустевший берег.
Мы победили.
28ПОПРОБУЕМ ВЫЖИТЬ
Мы улыбались, мы хохотали и никак не могли остановиться. Катерина ловила ладошками воду и размазывала по чумазому лицу, Муслим бухнулся на коленки и молился, Белкин и Дед прыгали в обнимку, как первоклашки. А дождь все шел и шел, точно небо вознамерилось вылить на нас все свои слезки, накопившиеся за последнюю неделю. Лужи собирались в самые настоящие пруды. Ручьи со звериным рычанием заполняли трещины, ломились сквозь переломанные стволы, волокли за собой обрубки сосен и тонны засохшей хвои, коры, листьев. Нам пришлось спешно взбираться назад, на край воронки.
Вокруг стало ясно, так ясно, как и должно быть. Пропало мерзкое марево, целыми днями колыхавшееся вокруг, пропали дрожащие восходящие потоки воздуха. Растеклись ржавые кусты, на глазах распадались за Белым озером цементные поганки, валились одна на другую, как костяшки домино.
Пустыня расстилалась вокруг.
Мертвая пустыня.
И с каждой секундой становилось все холоднее. Катерину вовсю бил озноб, Белкин закутал ее в одеяло, но одеяло промокло. У меня тоже начали стучать зубы; ноги вымоклипо колени.
Меня охватил ужас, когда я увидела, насколько далеко Симулятор успел уничтожить все вокруг. Сотни, если не тысячи квадратных километров, и цепочки из костей...
Я невольно попятилась, но вовремя разобралась. Это вовсе не кости лежали цепочками вдоль озера. Это разлагались без запаха колонны молоденьких белых медведей, таких пушистых, свеженьких, нетронутых. Симулятор родил их совсем недавно, медведики так и померли, не вкусив радостей короткой земной жизни...
— Смотрите, вот они, подлецы...
— Да кто? Кто?
— Вот кого надо благодарить за наши многострадальные спины... — Дед подцепил палкой нечто, похожее на комок водорослей.
— О черт! — простонал кто-то. — Меня сейчас вырвет...
Я не сразу поняла, что же Лексей Александрыч там держит. А потом точно такая же штука шлепнулась на мокрую землю у самых ног, потом еще одна, а Зинка потянул за рукав и показал целую горку, черную жирную гору водорослей на внутреннем склоне воронки. Туда потоками стекала вода, бесформенную кучу размывало...
Я уже отвела взгляд, не понимая, но Зинка что-то кричал сквозь непрекращающийся треск и хлопки, и тут я заметила, что черная куча шевелится...
Это были они, летучие скорпионы.
Нет, не скорпионы, но чертовски похожие твари с полупрозрачными парными крыльями, заостренной зеленоватой задницей и черной блестящей спинкой.
— Это они, суки, сожрали изнутри дружка Людоедовны!
Ножки скорпиона трепыхались, длинные, складные, с крючками на концах.
— Подыхают, сволочи! Так им и надо...
Я чувствовала, что еще немного — и меня точно вытошнит. Я вспомнила, как ночью кто-то царапался о стекло. Это были точно они, первая партия, еще неловкие и несмелые. Если бы Симулятор проработал еще сутки...
— Вы представляете, сколько их родилось за последние часы?.. — Доктор забрал у Деда палку с подвешенным псевдонасекомым, достал из кармана лупу и разглядывал «экспонат» в упор.
С летучего скорпиона капала черная слизь, его кожистое, словно перевитое венами тельце напомнило мне высохший член, крылья трепетали. Вместо длинного хоботка рыльце псевдонасекомого заканчивалось полукруглыми вертикальными пластинками, усеянными мелкими крючками. Пластинки были размером с пятирублевую монету.
— Спина, точно, точно... Эти сраные язвы скатались, как войлок! — подпрыгивал от собственной догадливости Жан. — Они защищают со спины...
— Защищали бы, если, — меланхолично поправил Белкин, пытаясь авторучкой разжать дисковидные челюсти летучей твари. — Забавно, чрезвычайно забавно. Комарик простоне способен нападать иначе как сверху. Он охотится, как клоп, на это указывает строение ног и захваты на кончике хвоста. Падает сверху и грызет...
— Да у него и глаз нету... — оживленно подхватил Зинка.
— Зато есть жало на хвосте. Он парализует жертву и...
Тут Эличка поплыла. Впервые показала себя жалкой размазней. Согнулась пополам и не слишком деликатно блеванула у всех на глазах.
Последний и единственный раз в жизни со мной это случилось в прошлом году, на дне рождения одной тупой дуры с третьим размером груди. Никто из пропахших паленой «мальборой» сосунков не пожелал танцевать с хромоножкой. В результате хромоножка упилась шампанского, добила сверху водочкой и надолго оккупировала хозяйский туалет.
Одним словом, Эличку там запомнили.
Эличка тоже запомнила и зареклась повторять. Но сегодня повторила, без участия алкоголя. Я представила себе, как «комарики» ползли по потолку и падали сверху на лицо беспомощного парализованного парня. А он чувствовал, как они выгрызают глаза, и ничего не мог сделать...
Мужчины проявили себя истинными джентльменами. Мне даже принесли воды из ближайшей лужи и сразу отвернулись.
— Доктор, но способность к полету на этой планете обусловлена совсем иными...
— Отчего вы так самонадеянны, юноша?
— А откуда подъемная сила у гирлянды, по-вашему?
— Вот вам очевидное доказательство...
— Чушь несете! При подобной скорости мутаций должно было выделиться колоссальное количество тепла; и где оно?
— Очевидно, вы хотели сказать энергии, а не тепла? И мутации здесь ни при чем. Нахватались терминов, тоже мне! Мутации — это, извините, генный сбой, а какие гены у куска бетона?..
Я вытерлась и, наплевав на дизентерию, прополоскала дождевой водой рот. Мне как-то не верилось, что после всего нас может пригвоздить к койке ерундовая дизентерия.
— ... что в Симуляторе произошел сбой программы, — увлеченно втолковывал окружившим его мужикам Зинка. — Сбой, иначе как объяснить, что панцирь на спине еще не сформировался, а комары уже вылетели?
— А что, они должны были подождать, пока ты весь коростой покроешься?..
Наши умники так бы и пререкались дальше, если бы не Катерина. Она запрокинула голову, ловила дождь открытым ртом, следила за тучами, и вдруг как завопит:
— Птицы! Утки, настоящие!..
И все, как безумные, стали подпрыгивать, словно над нами косяк страусов пролетел.
— Твою мать, утки!
— Точно, ребята, настоящие, крякают...
Когда я кое-как привела себя в порядок, треск и хлопки слились в непрерывный гром. Это рассыпалось на части и впитывалось все, что ненастоящее. К моему великому счастью, от груды дохлых «скорпионо-комаров» ничего не осталось. Они взрывались и лопались почти без запаха.
Они распадались вместе с цементными лесами. Мы устроили привал под поваленным набок пнем. По корням текли ручейки. Я набрала Катеринке попить в консервную банку и сама причастилась. Наверное, мы в жизни не пили воды вкуснее. Запах кофе почти пропал, в зените среди туч даже мелькнул разок кусочек неба.
Неподалеку с треском плюхнулась розовая гирлянда. Дед выхватил пистолет, Жан встал в стойку с топором, но искусственный хищник опасности не представлял. Лишившисьмозга, он походил на грязный съежившийся презерватив. Некоторое время гирлянда вздрагивала колоссальным телом, разбрызгивая вокруг себя розовую маслянистую жидкость, затем окончательно затихла и растеклась, размазалась по кочкам. Метрах в тридцати от первой со всего маху шарахнулась о каменистый уступ вторая гирлянда. Головной розовый шар оторвался, взмыл в небо, снова упал с жалобным свистом.
Я вспомнила слово. Агония.
Ржавая жидкость впитывалась в трещины. Ветер нес ароматы хвои и морских водорослей. Слева от траншеи потихоньку наметились очертания проселочной дороги.
Муслим что-то кричал издалека, он забрел на противоположный край воронки, но мы не слышали. К голосам вернулся прежний тембр, исчезла раскатистость, глухое рокотание, уже ставшее таким привычным. Теперь приходилось кричать, чтобы пересилить шум дождя.
— ... Скорее! Потонем тут...
— Он дело говорит! — Жан Сергеевич задрал голову и отплевывался, точно морж. — Валить надо, пока волной не накрыло! Ты глянь, как на озере вода бесится!
Как будто реагируя на его слова, со стороны озера долетел громкий скрежет. Теперь я знаю, с каким звуком в Антарктике откалываются льдины. Вертикальная «этажерка», в которую превратилась вода Белого, неторопливо разваливалась на части. Окаменевшие ледяные глыбы рушились вниз, высыпались на берег, на их матовых, изломанных поверхностях заиграли первые капли...
— Ща как накроет! Двигаем!
За следующие полчаса мы одолели не больше трехсот метров. Катины волшебные способности по строительству автобанов не действовали в старом добром материальном мире. Ребята тащили кресло, передавали девочку с рук на руки. Дед тоже ковылял не ахти, несколько раз срывался с мокрых поваленных стволов. Я разбила в кровь костяшки пальцев и колени. Вдобавок ко всему сволочной Симулятор уволок и сожрал не только траву, но и верхний слой почвы; падать и даже просто идти было больно, несмотря...
Ой, мамочки, сказать страшно. Несмотря на когти и длинные пальцы, которые не на шутку разболелись.
Видимо, выключилась та сила, что делала их длинными и сильными.
Кое-где стояли обломанные пни, стояли на корнях, прямо у нас над головами, потому что двухметровый слой почвы вымело. Я проходила под корнями, как внутри детских беседок, и думала, а что же тогда внизу, под землей...
Оказалось, Зиновий тоже думал, и Дед думал. Известно, у кого мысли сходятся. Зинка сказал, что зря мы уходим, потому что дожди все сгладят, что надо не уходить, а наоборот, искать вход в пещеру...
— Щас тыкву раскрою, — дружелюбно пообещал ему Жан. — Тебе охота, вот и торчи тут...
Зиновий, впрочем, Жана не испугался, поскакал к Лексею Александрычу, излагать новую теорию про подземный космодром...
Белкин покрутил пальцем у виска: мол, Зинка крейзанулся окончательно. А мне, честно говоря, было наплевать, сколько там космодромов, я думала, как же показаться людям с такой спиной и с такой рожей.
Смешно, ведь час назад я вообще не была уверена, что выживем.
Пока лезли сквозь бревна, я кое-как себя ощупала. Кажется, спина превратилась в сплошной панцирь, но на бока и на живот не перекинулось. Говорить было тяжело, рот сполз вниз. Мне казалось, что шире стало расстояние от носа до верхней губы. А может быть, только с перепугу так казалось.
Но совершенно точно, я видела краешки собственных ушей. Вот вам и пословица, придется теперь новые пословицы сочинять...
Честно, я видела уши, видела все, что творится за спиной, только рыжие патлы грязные мешали. Мы все стали, как зайцы, которые видят позади. Если бы не мужики, если бы одна себя в зеркало увидала — точно упала бы и билась о землю, или вены бы порезала. В зеркале я не нуждалась, чтобы на новую Эличку посмотреть, мне достаточно было взглянуть на Зиновия впереди.
Но Эличка не орала и в истерику не впадала.
Потому что кифоз пропал, и нога совсем выровнялась. И видела я не хуже олимпийского чемпиона по стрельбе. Красавица, да и только...
Теперь все это пройдет, пройдет, пройдет...
Бред полнейший, надо было радоваться, кататься надо было от счастья, что вернем себе человечий облик, а меня почему-то это не радовало. Уродку не может радовать возвращение тыквы и крыс в ливреях...
Вдруг стало тихо, совсем тихо, как бывает перед грозой.
— Чтоб я сдох... — прохрипел Жан, указывая пальцем назад.
«Этажерочное» озеро закряхтело и осыпалось разом, выплюнув навстречу тучам миллиарды каменных брызг. Поднялось цунами высотой с трехэтажный дом. Однако к тому времени, когда посадочные площадки окончательно рухнули, мы очутились на относительно безопасном расстоянии.
Скажу сразу — озеро все равно плеснуло и залило нас почти по пояс, но к тому времени нам стало наплевать.
В смысле — наплевать на воду. Мы на ходу выжимали рубашки и майки.
Потом бурелом измельчал, а Муслим опять нашел дорогу. Точнее, щебенку нашел, которая под дорогой раньше была.
— Стойте, — проснулся Николай. — Так нельзя идти, в таком виде, давайте вернемся в поселок...
— Он прав. Если там менты или военные, нас примут за чертей, пристрелят еще...
— Лучше попробуем в Каннельярви...
— Нет, мы туда не пойдем, — перебил Дед, и парни осеклись. — В поселке делать нечего, вы это знаете...
— Нет больше поселка, — поддакнул Зинка.
— Мы пойдем в Поляны, там поищем еду и лекарства. — В голосе Деда снова зазвенели стальные струны.
Когда он так говорил, никто не смел ослушаться. Жан Сергеевич надул было щеки, но Муслим и Зинка уже стояли рядом со своим вожаком.
— Но... Алексей Александрович, мы же победили, все кончилось... — сделал последнюю попытку Белкин.
Белкин еще не закончил фразу, а я уже слышала мысленный ответ Деда.
— Нас никто не тронет, и вы это прекрасно знаете. Нас никто не тронет, если мы будем держаться вшестером, вместе! Гораздо важнее другое... — Дед полез за пазуху, развернул тряпку и показал нам всем.
Она походила на полузвезду синевато-стального цвета. Матрица стимулятора, исчадие космического ада, источник земных кошмаров.
— Вы не хотите... выкинуть? — икнул Коля. Он даже руки спрятал за спину, как будто от случайного прикосновения к матрице мог заразиться оспой.
Мне тоже совсем не улыбалось ее близость. Полузвезда источала слабое сияние, невидимое в привычном человеку световом спектре. Она излучала сразу в нескольких диапазонах, одновременно вела прием и передачу.
Передачу и прием...
— Ты поняла, Эля? — шепотом спросил Дед.
— Нет, — простонала я. — Не может быть...
— Мы же ее выключили, — вторил Муслим. Он тоже чувствовал волны.
Мы все их слышали, как и те, другие волны, самые обычные, прорвавшиеся из-за плотного колпака. Мы слышали, как в панике переговариваются военные, пожарные и части МЧС, как сотни радиоголосов на все лады описывают вскрывшийся силовой пузырь, уже захвативший, оказывается, половину Карелии и Ленинградской области. Пузырь вскрылся,снаружи это сопровождалось ураганом, колоссальным выбросом энергии и бешеной магнитной бурей.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 [ 24 ] 25
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.