Чтение 33–й страницы книги ~Золотой воин~

В осажденной крепости тоже обедали. Рабы ели жир с сероватыми жесткими лепешками, орки и Корнелий с Питером – ветчину с лепешками белыми.

Запивали все водой, настоянной на свежем тертом щавеле. Считалось, что она хорошо восстанавливает силы и помогает залечиваться ранам.

=48=

После обеда манукарам доставили за арпаши новые вязанки стрел, и те снова принялись за работу. Стук ударов в стену был слышен до темноты, потом Корнелий отправил Питера спать.

– Иди к себе и ложись спать, но амуницию не снимай. Можешь ослабить ремешки и снять башмаки.

– А ты?

– Я останусь, под кожаным пологом так же хорошо, как и в доме. Утром тебя разбудит конюх, я ему сказал. И еще – приготовь веревку.

– Да, я помню.

На площади появились огни, рабы разносили факелы, чтобы и ночью продолжать работы по укреплению стен.

Один из невольников осторожно приблизился к Корнелию и Питеру, это оказался Бриан.

– Прошу прощения, хозяин приказал мне сопровождать вас до дома, – сказал он, оставаясь на почтительном расстоянии. – На улицах много камней...

– Я остаюсь, а Питера проводи.

Корнелий вернулся к стене, а Питер в сопровождении Бриана отправился домой. По дороге тот несколько раз пытался завести разговор о дальнейшей судьбе крепости, чтобы выяснить у Питера, устоят ли стены.

– Все покажет завтрашний день, – ответил тот, и Бриан от него отстал.

Во дворе «господина Питера» встретил конюх с масляным светильником в руках, и Бриан поплелся обратно.

– Мне нужна веревка, – сказал Питер, когда конюх затворил ворота.

– Какую желаете?

– Футов тридцать длины, да потолще.

– Есть такая, новая совсем, думаю, хозяин ругаться не будет, раз это для вас...

«Скоро хозяину станет не до веревок...» – подумал Питер и обнаружил, что уже давно не сердится на старого Даувпирта, хотя тот когда-то хотел забить его палками и даже продавал за серебро это право другим оркам.

Уснуть Питеру удалось сразу. Спал он крепко и не видел никаких снов, а проснулся, едва конюх шагнул через порог его жилища.

– Я уже не сплю... – сказал Питер, поднимаясь.

– Я вижу, господин Питер, – ответил конюх и поставил на подоконник масляный светильник. – Это чтобы вам сподручнее было собираться.

– Спасибо, братец.

При свете фитиля Питер тщательно накрутил обмотки, надел свои рыбацкие башмаки и крепко завязал их растянувшиеся ремешки. Затяжку остальной амуниции оставил на потом и вышел умываться на погруженный в ночной туман двор. Заря на востоке только занималась, но Питер чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, никаких мыслей в голове не было.

– Ваша веревка, господин Питер, – сказал конюх, поднося моток веревки нужной толщины. Питер потрогал ее, помял в руке и остался доволен. Спуститься по такой не составляло труда, а дальше... Дальше, как получится.

К стене он пришел, когда начало светать. Невольники уже работали под стенами, сооружая все новые ряды заграждений, а орки, почесываясь после сна, ходили вокруг и изредка поднимались на стены, чтобы вскоре снова спуститься – в утренних сумерках можно было получить стрелу.

Приходили орки с другой стороны, чтобы поглазеть на то, что здесь происходит – на других направлениях ничего не происходило, и стоять на стенах там было скучно.

Заметив Корнелия, Питер подошел к нему.

– Выспался? – спросил тот.

– Да.

– Хорошо, – нейтральным тоном ответил Корнелий. – А наши враги времени зря не теряли, всю ночь по грязи шлепали, должно быть, чем-то нас удивят.

– Может, стрелы приходили собирать, они их вчера целый воз выпустили?

– Стрелы, ясное дело, подобрали. Но там должно быть что-то еще...

В этот момент раздался крик часового на стене.

– Пойдем посмотрим.

Вместе с набежавшими орками Питер с Корнелием поднялись на стену и увидели результат ночной работы императорских пехотинцев – вся раскисшая глина и грязь на подступах к стенам, почти до самых арпашей, оказалась замощена досками, заборами и снятыми с петель дверями. Благо строительного материала на брошенных фермах было вдоволь.

– Ну что ж, умно, – произнес Корнелий посреди всеобщего молчания. – Этой полосы вполне хватит, чтобы подходить шеренгой по пять, а то и шесть солдат. Даувпирт!

– Я здесь, Корнелий, – отозвался старый орк, нависая над плечом защитника.

– Пусть корнунги поставят лучников так, чтобы по наступающим стреляли с флангов. Там они будут менее всего защищены.

– Понял, сейчас расставим.

– Не торопись, время еще есть, – сказал Корнелий и спустился со стены.

Скоро послышался звук первого за этот день удара тяжелой стрелы, а через пару минут они замолотили с прежней частотой.

Больше ничего не происходило, если не считать, что лучники продолжали упражняться, расстреливая по арпашам скверные стрелы, и им в этом никто не препятствовал: императорские солдаты понимали, что эти вояки им не страшны.

Ближе к полудню случился обвал, из стены вывалилась огромная масса отсыревшей глины, звук был похож на тяжкий вздох великана. Питер с Корнелием поднялись на стену и осторожно, с разных мест выглянули, чтобы оценить ущерб. Впрочем, далеко высовываться не было необходимости – комья красной глины раскатились на много ярдов вокруг, а некоторые из стрел, продолжавших обрабатывать пролом, с грохотом ударялись в обнажившийся столб каркаса стены – деревянной обрешеченной конструкции, которую обкладывали глиной.

– Долго еще? – тихо спросил Питер, подойдя к Корнелию.

– Я не знаю, насколько большой пролом там образовался, ведь с нашей стороны все заложено камнем. Но есть верный признак, как определить их намерения и состояние стены...

– Какой же?

– Скоро у них время обеда, если они его отменят, значит, скоро штурм. На полный желудок наступать не станут.

– Да вроде костер у них в лагере горит...

– Горит-то горит, да и похлебку наверняка готовят, только будут обедать или штурмовать – вот в чем вопрос...

– Корнелий, куда лучников ставить, если в пролом полезут?

Это был Даувпирт, он был деловит и спокоен. Питер заметил, что чем ближе к развязке, тем меньше орки нервничали. Совершенно определенные перспективы открытого боя беспокоили их куда меньше, чем неопределенность.

– Лучшие пусть остаются на стенах, остальным раздайте палки, топоры или что там у вас найдется. Пусть воюют в строю.

– А может, поставить их стрелять по бреши?

– Нет, с их умением они больше по своим попадут, чем по неприятелю. Двадцать молоканов с арбалетами принесут больше пользы.

– Как скажешь, Корнелий.

Даувпирт ушел.

– А где находиться мне, когда в пролом полезут? – спросил Питер. В отличие от молоканов, его волнение нарастало.

– Ты должен видеть мою спину в нескольких ярдах впереди себя.

– Чтобы прикрыть тебя?

– Нет, чтобы вовремя получить от меня знак.

– А где будут орки?

– Они будут повсюду – у стены, встречая первых солдат противника, на стенах, бросая в них камни. Но ты будешь делать то, что скажу я, что бы вокруг ни происходило.

– Я все сделаю, Корнелий. Послушай, если у нас так много молоканов, может, выпустим из ворот отряд, когда противник полезет в пролом?

– Да ты просто военачальник, – улыбнулся Корнелий. – Мы бы так и поступили, если бы два десятка верховых манукаров не стояли в запасе у лагеря именно на этот случай.

– Эх, а я не заметил!

– Ничего, теперь будешь замечать.

=49=

Корнелий, как всегда, оказался прав. Манукары пренебрегли обедом и позади трех ближних к пробоине арпашей стали собирать штурмовые колонны.

Орки тоже готовились, поднимая на настилы тяжелые камни, чтобы было чем громить врага. Рабы-лучники, словно перепуганные птицы, то и дело менялись местами, пересчитывали стрелы и осторожно выглядывали из-за каменной кладки восстановленного вала. На левом фланге их набралось около пятидесяти человек, на правом – всего десять, поскольку большее их количество мешало движению на лестнице.

Распевая имперские гимны и укрываясь щитами, колонны стали выходить из-за арпашей. Корнунги отдали приказ стрелять, и в наступающих полетели стрелы. Они отскакивали от обитых железом щитов и пока не приносили противнику никакого вреда.

Гимны зазвучали громче, а укрытые за арпашами барабанщики стали отбивать ритм чаще. Первые ряды, состоявшие из пехотинцев, ступили на мощенную досками дорогу.

Фланговый обстрел усилился, стрелы молотили по щитам, отскакивали и ломались, но пока не находили ни одного неприкрытого участка. В каждой колонне было около трех десятков воинов: пехотинцы, пешие манукары и арбалетчики, ожидавшие своего часа в самом хвосте. За арпашами готовились к работе стрелки. Лучники противника их вовсе не интересовали, они ждали появления над стенами орков и, если повезет, защитника.