read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


— Мы слышали это от других гарнизонов. В Константинополе. Они говорили: Велисарий очень сурово относится к тем, кто хочет наслаждаться сбором богатств во время кампании.
Улыбка исчезла с лица Велисария.
— Это не трофеи. Это грабеж. Они правильно вам сказали. Я не терплю грабежа местного населения во время похода.
Он очень сильно нахмурился.
— Я не потерплю грабежа и насилия в отношении местного населения. И не потерплю неподчинения. Я никогда этого не допускал и не потерплю в дальнейшем. Не сомневайтесь в этом. Наказание за грабеж в моей армии — пятьдесят ударов кнутом. Того, кто насилует и убивает, я казню. В случае второго нарушения в том же подразделении командующий этим подразделением сам ложится под кнут. Или его вешают.
Он осушил кубок. И снова протянул его. Кубок тут же наполнили. Он его осушил. Снова протянул. Солдаты внимательно смотрели на кубок и на полководца. Всем казалось, что вино на него никак не действует. Несмотря на выпитое при них количество.
— Не сомневайтесь, — тихо, но очень твердо сказал Велисарий. — Если вы не можете жить по этим правилам…
Он кивнул в сторону дороги на Константинополь.
— …то вам лучше сразу же отправиться за этой пятеркой в ваши уютные казармы в Константинополе.
Он снова осушил кубок. И протянул. Пока кубок наполняли, Велисарий небрежно заметил:
— Благородные господа из Константинополя не все правильно поняли, поскольку эти высокомерные аристократы на самом деле не знают, что такое кампания. Когда они последний раз участвовали в войне?
Собравшиеся рассмеялись.
— Кампания, друзья мои, — это когда вы отправляетесь для того, чтобы крушить врага. И делаете это. После того как с врагов покончено — а это называется: выиграть войну — трофеи не представляют проблемы. Но мы не говорим о воровстве. Воровство — это когда воин крадет серебряное блюдо в крестьянской хижине, — с упреком добавил он. — Единственное серебряное блюдо, которое есть у крестьянина. Если оно вообще у него есть. Или его куриц. Трофеи — это богатство империи, отдаваемое завоевателям. — Он поднял кубок и махнул им на восток.
— В мире нет империи богаче, чем империя малва. И они также любят путешествовать с комфортом. Поверьте мне. Когда я был в Ранапуре, император малва воздвиг для себя шатер почти такой же величины, как Большой дворец в Константинополе. И вы не поверите, чем он его заполнил! Один только трон — он его называл «передвижной» — был сделан из чистого…
Велисарий говорил еще минут десять. Половину этого времени он развлекал собравшихся рассказами о богатствах малва, причем говорил об этих богатствах с удивлениеми благоговением — от их количества. Другую половину времени он рассказывал о нерадивости и трусости малва, с упреками и пренебрежением.
Это не было чистой ложью. Но это и не было абсолютной правдой.
К окончанию речи Велисарий осушил еще одну амфору вина. Его слушатели тоже выпили достаточно.
Он посмотрел на солнце. Зевнул.
— А, черт побери. В любом случае уже слишком поздно трогаться в путь.
Он встал.
— Секундочку, ребята. Мне нужно отдать приказ. Затем мы уже сможем по-настоящему выпить.
Воины смотрели на него с открытыми ртами. Полководец не только стоял прямо, причем с явной легкостью, но даже не шатался.
Велисарий пошел к Валентину и Анастасию. Его катафракты оставались сидеть в седле и пролили уже реки пота под палящим солнцем. Они с негодованием смотрели на войска Константинополя.
— Передайте Маврикию: мы отдохнем оставшуюся часть дня! — крикнул он им. — Продолжим путь завтра утром.
Велисарий стал отворачиваться, затем, словно его посетила какая-то счастливая мысль, добавил:
— И скажите моим слугам: пусть принесут вина! Побольше, чтобы нам всем хватило. Хорошего качества, слышите? Мне для Этих людей ничего не жалко.
К тому времени, как появились слуги, ведущие нескольких мулов, нагруженных большими амфорами, в лагере константинопольских войск царило веселое оживление. Все праздновали. Рядом с полководцем собралась большая толпа. Десятки простых солдат, да даже сотни, если считать тех, кто стоял по краям, собрались вокруг офицеров, оказавшихся ближе всего к полководцу.
Когда солнце село, Велисарий приказал снять навес, чтобы все солдаты могли его лучше слышать. После этого продолжал выступать.
Конечно, рассказывал о богатствах малва с одной стороны и военной некомпетентности с другой. Но среди этих мелодий были умело вставлены и другие. Вплетены в канву. Он говорил о большой численности войск малва, которых могут победить только дисциплинированные войска, хорошо знающие свое дело. Он говорил о доблести их персидских союзников и необходимости ни в коем случае не оскорблять их своим отношением, поведением и высказываниями. Он говорил и о себе, как о полководце. У него широкая душа, но когда необходимо, он может быть жестоким.
Но больше всего на протяжении вечера Велисарий говорил о Риме. Риме и тысяче лет его славы. Риме, который часто проигрывал сражения, но редко проигрывал войны. Риме,диком и жестоком, когда требовалось, но в конце концов, империи, подчиняющейся законам. Риме, чей император (тут войска внезапно вспомнили, и не без благоговения, что приятный человек, с которым они пьют, на самом-то деле еще и является отцом малолетнего императора) правит только с согласия тех, кем правит. В особенности это касается тех достойных и доблестных людей, чья кровь и смелость создали и укрепили Рим, и благодаря которым он остается в безопасности и нерушимости на протяжении столетий.
Речь шла о тех людях, с которыми полководец пил вино.
Он осушил последний кубок.
— Пожалуй, мне на сегодня достаточно, — объявил он. Поднялся на ноги — медленно, осторожно, но не шатаясь, и посмотрел на коня. — Черт побери, — пробормотал. — Ехать слишком далеко.
Он повернулся к Агафию.
— С твоего разрешения, хилиарх, я хотел бы сегодня переночевать здесь.
Глаза Агафия округлились. Он сам встал, шатаясь довольно сильно, и огляделся вокруг. Он был одновременно удивлен и немного смущен.
— У нас в общем-то нет… — Велисарий небрежно махнул рукой.
— Одеяло сойдет. Во время кампаний мне часто приходилось использовать седло вместо подушки.
Двое декархов быстро поднялись и отправились искать лучшее одеяло, имевшееся в лагере.
Пока они этим занимались, Велисарий расправил плечи и громко объявил:
— Если вы хотите о чем-то попросить, просите сейчас. Я удовлетворю просьбу, если это в моей власти.
Мгновение люди колебались. Затем один гектонтарх откашлялся.
— Дело в том… я имею в виду тех, кого твои фракийцы тянут рядом с нами. О трупах.
По толпе пробежала волна. В отношении было немного возмущения, даже немного злобы, но ярость отсутствовала.
— Эти парни были не самыми лучшими из нас, — очень твердо заявил Агафий. — Мы все это знали. Не в первый раз так поступили. Тем не менее…
— Все равно не надо их так таскать! — крикнул кто-то.
— Не в этом дело! — рявкнул другой голос. — Они были мерзкими ублюдками. И вы все это знаете!
Снова заговорил тот, кто начал первым.
— Таскайте их сколько хотите, полководец. Только не надо таскать их рядом с нами. Это… неправильно.
Теперь бормотание толпы больше напоминало ворчание. Велисарий кивнул.
— Вполне справедливо. Я прикажу, чтобы их похоронили завтра утром. По-христиански, если мне, конечно, удастся отыскать священника.
Стоящий рядом солдат фыркнул.
— Им, пожалуй, это не поможет. Сатана уже давно положил на них глаз.
По лагерю прокатилась волна смеха.
Велисарий сам улыбнулся, однако покачал головой.
— Это решать Господу, не нам. Они в любом случае будут похоронены по-христиански.
Он сделал паузу, затем снова заговорил. Его мощный голос разносился по всему лагерю, хотя, казалось, он не прилагал к этому особых усилий. Все его внимательно слушали.
— Больше подобное не повторится.
Он не угрожал. Сотни слушавших его солдат обратили внимание, что он им не угрожает, и оценили это. Они также поняли и оценили теперь, что их полководец вообще не склонен угрожать.
Но если потребуется сделать армию такой, как ему нужно, его армией, то он заставит половину тащить за собой трупы второй половины. И не станет долго задумываться перед тем, как отдать приказ.
— Да! — прокричало множество глоток.
— Меня зовут Велисарий, и я — ваш командир.
— Да! — прокричали все.
На следующее утро, вскоре после того, как армия снова сдвинулась с места, от персидской армии, ушедшей вперед, прибыл курьер. Курьера отправил Куруш, чтобы тот выяснил — очень ненавязчиво, не задавая прямых вопросов, — положение дел в римской армии.
Велисарий курьера не встретил. Он в этот день ехал рядом с константинопольскими войсками. Но Маврикий сообщил персу о последнем развитии событий.
После того как курьер в тот вечер вернулся в шатер Куруша и пересказал услышанное, молодой перс с трудом сдерживался, пока не ушел курьер.
После того как они остались в шатре вдвоем с дядей, Куруш взорвался.
— Не могу поверить! — прошипел он. — Этот человек — просто сумасшедший. Он решает проблему неподчинения, снимая с должности офицеров? А затем повышает в должности тех, кто отказывался подчиняться? А потом целый вечер с ними пьянствует, словно…
— Напомни-ка мне, племянник, — холодно перебил его Баресманас. — Кажется, я подзабыл. Кто из нас выиграл сражение под Миндусом?
Куруш резко замолчал.
В тот же вечер новый хилиарх константинопольских войск прибыл на свое первое рабочее совещание в римский лагерь. Он привел с собой вновь назначенных трибунов, одним из которых был Кирилл, и двух гектонтархов. Во время последующего совещания командного состава греки чувствовали себя несколько неуютно и держались в сторонке. В тот вечер они не участвовали в обсуждении. Но слушали внимательно, и их поразили четыре вещи.
Во-первых, обсуждение шло живо, свободно и все были расслаблены. Велисарий явно не возражал против того, чтобы его подчиненные открыто высказывали свое мнение, в отличие от большинства римских полководцев, с которыми им доводилось сталкиваться ранее.
Во-вторых, после того как все выскажутся, окончательное решение всегда принимал полководец. Четкое решение, четко сформулированное, и ясно указывал способы достижения цели. Это резко отличалось от туманных приказов, которые отдавали командиры, с которыми грекам приходилось иметь дело раньше. Те командиры ставили своих подчиненных в незавидное положение, а потом еще и обвиняли, если что-то пошло не так.
В-третьих, никто не вел себя враждебно по отношению к ним. Даже фракийские катафракты.
На самом деле командующий букеллариями Велисария по имени Маврикий выделил их после совещания и пригласил выпить вина. Двое командующих сирийской армией, Бузес и Кутзес, быстро к ним присоединились.
После того как несколько кубков было выпито, Агафий уныло покачал головой.
— Не могу понять, но мне кажется, что нас каким-то образом надули, — пробормотал он.
— От нас сочувствия не жди, — рыгнул Кутзес.
— Определенно нет! — весело согласился брат. Бузес склонился вперед и наполнил кубок Агафия. — По крайней мере тебя надули так, что ты оказался в армии, — пробормотал он.
Агафий уставился на него слегка мутными глазами.
— Что ты имеешь в виду?
— Не обращай внимания, — сказал Маврикий. Опытный ветеран протянул собственный кубок. — Думаю, пора провести рекогносцировку еще одной амфоры, Бузес. Не будешь ли так любезен принести нам еще одну?
И это было четвертым, что в тот вечер поразило людей из армии Константинополя.
Странное, совершенно особенное чувство юмора фракийцев. Да, шутка с рекогносцировкой амфоры получилась неплохая, но почему все так хохотали, шлепая себя по ляжкам?
Глава 12
Мангалуру.
Лето 531 года н.э.
— Ни при каких обстоятельствах, императрица, — твердо заявил наместник короля в Мангалуру. — Твой дед отказывается с тобой встречаться и он также не отменит запрет на путешествие в столицу. Тебе запрещено появляться в Ванджи.
Наместник повернулся в плюшевом кресле с толстой обивкой и кивнул человеку, сидевшему справа от него. Как и наместник короля, тот был одет в богатые одежды, положенные высокопоставленному должностному лицу Кералы. Но вместо меча с украшенной рубинами рукояткой, положенного наместнику, второй держал посох с изумрудом наверху.Судя по нему, это был один из матисачив Кералы. Титул означал «тайный советник». Человек являлся одним из полудюжины самых могущественных людей в королевстве на юге Индии.
Матисачива был стройным, а наместник — полным мужчиной. Если исключить это отличие, то они выглядели похоже и очень типично для керальцев. Керала считалась землей дравидов. Это люди невысокого роста, довольно темнокожие — почти такие асе темные, как африканцы. Сама Шакунтала унаследовала маленький рост, цвет кожи и черные большие глаза от матери, родившейся в Керале.
Матисачиву звали Ганапати. Только увидев его в зале для приема гостей, куда пригласили Шакунталу, сидящего рядом с наместником, она поняла значимость его присутствия. Шакунтала помнила Ганапати. Десять лет назад в возрасте девяти лет она провела шесть приятных месяцев в Ванджи, столице Кералы. В то время она была дочерью великого императора Андхры, которая приехала погостить у родственников матери. Тогда ее хорошо принимали и даже сдували пылинки, причем делал это не кто иной, как ее дед. Но даже в те времена случалось, что упрямую девчонку требовалось поставить на место или сдерживать какие-то ее порывы. Если такая ситуация возникала, к ней всегда посылали Ганапати.
Теперь Андхра прекратила свое существование, растоптанная каблуком малва. Но Шакунтала не сомневалась: Ганапати сохранил свою старую должность. А его основная обязанность — говорить «нет» за короля Кералы. Ганапати откашлялся.
— Король — твой дедушка — находится в сложном положении. Очень сложном. Империя малва не угрожает нам напрямую. И не похоже, что станет угрожать в обозримом будущем. Амбиции малва на Деканском плоскогорье, как кажется, удовлетворены покорением королевства твоего отца, — сказал он извиняющимся тоном. — А теперь их внимание направлено на северо-запад. С нашей точки зрения, их недавнее вторжение в Персию — благословение для нас. Большая часть их армии задействована там и ее просто невозможно использовать против независимых монархий южной части Индии. Персия легко не сдастся, даже империи малва. — Наместник короля склонился вперед.
— Это особенно справедливо в свете последнего развития событий, — вставил он с самым серьезным видом. — В соответствии с самыми последними донесениями, кажется,Римская империя решила выступить в союзе с персами. Самый известный полководец ведет римскую армию в Персию. Его зовут Велисарий. Как говорит Ганапати, империя малва теперь ввязалась в войну, которая будет идти годами. Даже не исключено десятилетиями.
Ганапати откашлялся.
— При таких обстоятельствах очевидный курс действий Кералы — не делать ничего, что могло бы рассердить малва и настроить против нас. Они нацелены на северо-запад,не на юг. И мы хотим, чтобы все так и оставалось.
— Но это справедливо только на текущий момент, матисачива, — вставил Дададжи Холкар. — Придет время, когда малва возобновят поход на юг. Они не успокоятся, пока не завоюют всю Индию.
Ганапати холодно посмотрел на советника Шакунталы. Несмотря на очевидную эрудицию и внешнюю благопристойность, советник керальского монарха подозревал, что упрямая императрица в изгнании выбрала самого неподходящего человека на роль советника. Нахальная девчонка даже назвала этого человека пешвой! Словно ее смехотворному «правительству в изгнании» требовался премьер.
Матисачива засопел. Несомненно, Холкар из сословия брахманов и из народности маратхи. Но притязания маратхи на принадлежность к высшим сословиям, как правило, очень слабы.
Как и все маратхи, Холкар несомненно не имеет чистой крови. Она должна быть заражена низшими кастами.
Но все-таки Ганапати оставался дипломатом. Поэтому отвечал вежливо.
— Возможно, это и так, — сказал он. — Хотя я считаю неразумным верить в нашу возможность предсказать будущее. Кто на самом деле знает конечные цели малва?
Он вытянул руку ладонью вперед, пытаясь сдержать гневный ответ Шакунталы.
— Пожалуйста, Ваше Величество! Давайте не будем спорить по этому вопросу. Даже если твой советник и правильно оценил ситуацию, это ничего не меняет. Намерения малва — одно дело, их возможности — совсем другое. Давайте представим на мгновение, что малва преуспеют в покорении Персии. Они на это израсходуют много сил и будут заняты вопросами управления и наведения нужного им порядка на недавно подчиненных территориях.
Он откинулся назад на спинку кресла. Выглядел очень довольным собой.
— В любом случае, как вы видите, малва не представляют опасности для Кералы — пока мы не вынудим обратить на нас внимание.
Матисачива нахмурился и холодно посмотрел на Холкара.
— К сожалению, последние действия бунтовщиков маратхи, которые нарушают порядок и…
— Они не бунтовщики! — рявкнула Шакунтала. — Они — вернее приверженцы Андхры, которые борются за восстановление законной власти в Декане. А эта законная власть — я. Я по праву являюсь правительницей Андхры, а не завоеватели малва.
На мгновение Ганапати оставался невозмутимым.
— Ну… да. Возможно. В лучшем из миров. Но мы живем в другом мире, императрица. — Он нахмурился. — Факт есть факт: малва покорили Андхру. В этом мире — реальном мире — Рагунат Рао и его жалкая банда находящихся вне закона…
— Совсем не жалкая, — вставил Холкар. — И навряд ли их можно назвать находящимися вне закона. Если уж мы заговорили о последнем развитии событий, то мы только вчера получили сообщение, что Рао захватил город Деогхар, справившись с большим гарнизоном из представителей малва.
Ганапати и наместник резко выпрямились в своих креслах.
— Что? — спросил наместник. — Деогхар?
— Сумасшествие, — пробормотал матисачива. — Этого не может быть.
Ганапати поднялся на ноги и принялся ходить из угла в угол. Несмотря на большой опыт дипломатической работы, было очевидно: советник находится в крайнем возбуждении.
— Деогхар? — переспросил он. Холкар кивнул.
— Да, матисачива, Деогхар. Который, насколько тебе известно, является крупнейшим и лучше всего укрепленным городом на юге Махараштры.
Матисачива прижал обе руки к щекам.
— Это катастрофа! — воскликнул он. Потом повернулся к Холкару и Шакунтале и стал размахивать руками. — Вы знаете, что это означает? Малва пришлют большую армию для подавления восстания! А Деогхар находится не так далеко от северной границы Кералы!
Холкар холодно улыбнулся.
— Какую «большую» армию? — спросил он. — Ты совсем недавно утверждал, что основные силы малва сосредоточены в Персии и не могут ее покинуть.
Советник Шакунталы не дал матисачиве возразить.
— Невозможно получить и то и другое одновременно, советник Ганапати! Факт в том, что удар Рао был просто великолепен. Факт в том, что он стоит не во главе «жалкой банды находящихся вне закона». Факт в том, что он захватил Деогхар, используя большие силы, и у него есть все шансы удержать его. У сатрапа малва Зенандакатры нет в распоряжении никого, за исключением обычных сил, приписанных к провинции, и небольших подразделений малва, которые они смогут снять с персидского фронта. Лично я сомневаюсь, что они смогут снять хоть какие-то подразделения с того фронта. Я лично знаком с римским полководцем Велисарием. Его военная репутация вполне заслужена.
Размахивающий руками Ганапати теперь напоминал разгневанную курицу.
— Это невыносимо! Потрясающая наглость! Ситуация ужасна! — Он гневно смотрел на Шакунталу и ее пешву. — Достаточно! — закричал он. — Мы попытались быть дипломатичными, но хватит! Вы и ваши маратхи практически взяли Мангалуру! По меньшей мере две тысячи ваших бандитов-наездников…
— Они не бандиты! — Шакунтала вскочила на ноги. — Это кавалеристы маратхи, которые убежали из Андхры после завоевания страны империей малва и были восстановленыкак моя регулярная армия под командованием должным образом назначенных командиров!
— И их значительно больше, чем «по меньшей мере две тысячи», — проворчал Холкар. — По последним подсчетам конница императрицы Андхры в Мангалуру насчитывала более четырех тысяч человек, В дополнение к ним у нас около двух тысяч пехотинцев, которых сейчас готовят восемьсот кушанов, отказавшихся служить малва и взявших сторону Шакунталы. Эти кушаны — элитные солдаты, причем каждый из них, как тебе прекрасно известно. Короче, у императрицы значительно больше сил, чем в керальском гарнизоне, расквартированном в городе, — холодно сделал вывод пешва. Потом добавил совсем ледяным тоном: — И ее силы гораздо лучше.
Ганапати смотрел на пешву, не мигая.
— Вы нам угрожаете? — закричал он. — Вы смеете?
Холкар тоже поднялся на ноги. В его движениях не было злобы, он не пытался броситься на Ганапати, он просто уверенно встал — серьезный человек, терпение которого лопнуло.
— Достаточно, — сказал он тихо, но твердо. Потом опустил руку на плечо Шакунталы, сдерживая ее гнев. — Нет необходимости продолжать, — сказал он. — Ситуация ясна. Король Кералы отказался от своего долга по отношению к родственнице и молча соглашается с подчинением Андхры империей малва. Пусть будет так. А пока беженцы, спасающиеся от тирании малва, бегут в Кералу. Большинство этих беженцев собрались в Мангалуру. Среди них тысячи великолепных кавалеристов из народности маратхи, верныхимператрице Шакунтале. И все это значит, что реальная власть в городе — она, Императрица Шакунтала.
Ганапати и наместник смотрели на Холкара округлившимися базами. Пешва говорил простую, ничем не приукрашенную правду, а это было последним, что они ожидали.
Холкар развел руками. Резко и уверенно.
— Как ты говоришь, Ганапати, ситуация невыносима. Для нас точно так же, как и для вас.
— Вы нам угрожаете? — подавился матисачива. — Вы смеете Нам угрожать? Вы смеете…
— Молчать! — приказала Шакунтала.
Ганапати тут же закрыл рот. Холкар с трудом сдержал улыбку. Керальские официальные лица еще ни разу не сталкивались с Шакунталой в гневе. Если ее выводили из себя, она могла дать впечатляющее представление и задавить кого угодно, несмотря на молодые годы.
— Мы не намерены оккупировать Мангалуру, — холодно заявила она, даже почти презрительно. — Поскольку мой дед продемонстрировал всему миру отсутствие мужественности и уважения к своим родственникам, я больше не принимаю его в расчет. Я покину Кералу и возьму с собой всех своих людей.
Она гневно смотрела на двух керальских официальных лиц.
— Всех своих людей. Не только конницу, но также и всех других беженцев.
Наместник покачал головой и нахмурился.
— Но их по меньшей мере сорок тысяч, — пробормотал он. — Куда…
— Мы отправимся на Тамрапарни. Правитель этого великого острова предложил мне выйти замуж за одного из своих сыновей. Он также сказал, что с радостью примет беженцев из Андхры и поможет мне в борьбе за восстановление моего законного положения. В свете предательства деда я решила принять предложение.
Она замолчала. Ганапати и наместник переглянулись.
В первое мгновение на их лицах было написано полнейшее удивление. Затем радость. Потом, после того как они осознали очевидное препятствие, непонимание.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.