Чтение 23–й страницы книги ~Близнец Бешенного~

– Если честно, то с огромным трудом удержался от того, чтобы не пойти и не пристрелить его, как бешеную собаку! – в сердцах признался старший Кум.

– Ты что говоришь, приятель? Хочешь крест поставить на своей карьере изза этого сучонка? Даже и не думай! – с тревогой проговорил Будалов. – Накати стаканчик, успокойся и разумное решение само придёт…

– Уже!

– Что уже? – испуганно насторожился капитан.

– Накатил уже!

– И что?

– Вроде отлегло…

– И что? – настойчиво повторил Будалов.

– Что что? – не понял майор.

– Что решил делатьто с ним?

– А решил… Решил его «побаловать»…

– Как это побаловать? – теперь не понял Будалов.

– А так! Коль скоро ему нравится руками и ногами махать, вот пусть и потренируется на «весёлых мальчиках», хахаха… – ехидно рассмеялся майор.

– Своих «весёлых мальчиков» решил подключить? – с сомнением переспросил капитан.

– А что, тебе не нравится моя идея?

Идея хорошая, но не перегнут ли палку твои «весёлые мальчики»? Они же меры не знают! Забьют нашего подследственного до смерти: комиссии нагрянут, проверки там всякие, разные… Не отпишешься потом… – резонно пояснил Будалов.

– Наверное, ты прав… – задумчиво проговорил старший Кум. – Но что же делать? Нельзя же спускать ТАКОГО хамства какомуто там ублюдку безродному!

– Ты прав: нельзя, – согласился капитан. – Я и говорю, что идея с «весёлыми мальчиками» хорошая, а значит, её использовать можно, но так, чтобы не было никаких последствий для тебя… Вызови их командира и проинструктируй как надо…

– А если…

– Серёжа, никаких «если» не должно быть! – жёстко возразил Будалов. – Пусть кости поломают, почки поотбивают наконец, но он должен остаться в живых!

– А если ктото из команды пострадает?

– Неужели парень столь опасен?

– Ты видел моих костоломов?

– Ну…

– Вот тебе и ну! Этот обмылок с ними так спокойно разделался, что один сейчас в санчасти загорает, а один до сих пор в себя не приходит! И при всём при этом на нём самом ни единого синяка, даже малой царапины, не заметил…

– Если он комуто из команды ноги поломает, вони, конечно же, не избежать, но, с другой стороны, добавится ещё одна статья: «сопротивление сотруднику внутренних войск», – капитан цинично усмехнулся. – Знаешь, Серёжа, а ты подзаведи как следует своих «весёлых мальчиков»: скажи, что каждый пострадавший из них получит бутылку армянского коньяка, а если пострадавших не будет ни одного – каждый получит по бутылке… Скольких ребятишек ты хочешь натравить на него?

– Думаю, троих хватит… – неуверенно ответил майор.

– Да, задача не для слабоумных… – усмехнулся Будалов. – Предложишь пойти больше трех, могут на смех поднять, пошлёшь двоих, геморрой заработаешь… Так что готовься…

– К чему?

– Коньяк вручать, – усмехнулся Будалов. – Не волнуйся: все за мой счёт!

– Нет, приятель, здесь задета и моя честь, а значит, расходы пополам! – возразил Баринов.

– По рукам! – согласился Будалов.

– Знаешь, Коля, а мне все больше начинает нравится этот парень, – неожиданно признался майор.

– Ты это серьёзно?

– Вполне! Прикинь, мало того, что его жизнь с самого детства обидела, сделав сиротой, так он ещё и в тюрьме очутился, однако и этого мало: попал в камеру к настоящим убийцам и насильникам… Не знаю, что произошло в той злополучной камере, но ему удалось выстоять, потом встречается с моими костоломами… и с ними разбирается повзрослому… – спокойно перечислил старший Кум. – За долгие годы работы в тюрьме я впервые встречаю такого везунчика или… – он попытался найти Понайотову подходящее определение.

– Профессионала? – подсказал вдруг капитан.

– Профессионала? Скажешь тоже, – усмехнулся майор. – Да он же зелёный пацан совсем!

– Этот зелёный пацан два боевых ордена и медаль привёз из Афганистана, а это тебе не кот наплакал… Там боевые награды за так просто не дают, – напомнил Будалов.

– Откуда тебе известно про Афганистан? – искренне удивился Баринов…

* * *

В те времена война в Афганистане была запретной темой. Во всём мире знали, что СССР воюет в Афганистане, а внутри страны замалчивали. Все тщательно скрывалось: об этой войне знал только очень узкий круг высокопоставленных людей. Долгое время простые советские люди ничего не знали об афганской войне. И только тогда, когда из Афганистана стали приходить гробы под номером груза «200» и возвращаться домой раненые, постепенно начала просачиваться правда об этой неправедной войне, и слухи о ней разрастались и разрастались, как снежный ком.

* * *

Сам Автор впервые узнал об афганской войне, когда в Таджикистане ему пришлось встречать гробы с телами своих погибших друзей…

– Мои помощники нарыли, когда я следствие вёл, – ответил Будалов.

– Думаешь, Понайотов там в спецназе был?

– А чёрт его знает: в деле об этом нет ни слова!

– Вот именно…

– Слушай, Серёжа, а может, да ну его? – неожиданно предложил капитан. – Мы его на чемнибудь другом подловим…

– Нет, Коля, как я уже тебе сказал, это дело моей чести, вопервых, а вовторых, мне даже интересно стало: чем закончится его встреча с «весёлыми мальчиками»?

– Ладно, решил, значит, делай… – согласился Будалов. – Удачи тебе, майор!

– И тебе не хворать, капитан…

Положив трубку, Баринов тут же натиснул рычажок по внутренней связи:

– Подсевалов, зайди ко мне…

– Слушаюсь, товарищ майор! – отозвалось из динамика.

Через несколько минут в кабинет заглянул плотного телосложения капитан. Через все его лицо, со лба до скулы, пересекал рваный шрам…

* * *

Этот страшный след получен капитаном, как ни странно, не во время военных действий, не во время выполнения служебных обязанностей, а на улице. Возвращался както Подсевалов поздним вечером с дня рождения своего приятеля. Настроение – зашибись! Погода «шепчет»… Задумался о чёмто и вдруг столкнулся с какимто парнем. Извинился. Однако тот оказался в компании шумных, от алкоголя, молодых ребят, и у них было совсем другое настроение: им хотелось приключений и острых ощущений. Слово за слово, взыгрались амбиции… Тутто всё и началось.

Будь капитан сам трезвым, он никогда бы не пропустил удара ножом. Правда, в последний момент успелтаки среагировать на него, отбил руку, но не очень удачно: вверх. Лезвие не попало в грудь, но черкануло его самого по лицу. Кровью залило глаза, и когда он протёр их, рядом никого уже не оказалось. По всей вероятности, мальчишки, увидев кровь на незнакомце, сами испугались и разбежались в разные стороны. Поймав попутную машину, капитан добрался до травмопункта, где и получил первую помощь, но шрам остался на всю жизнь…

* * *

– Проходи, садись Анатолий, – предложил старший Кум. – Выпить хочешь?

– Так просто угощаешь или случай какой есть? – присаживаясь напротив, осторожно спросил капитан.

– А разве мы с тобой так, по дружбе, и выпить уже не можем? – недовольно заметил майор.

– Помнится, что когда мы виделись в последний раз, ты в пух и прах разнёс мою команду за то, что после их вмешательства зэк дух испустил, – с неприкрытой обидой произнёс тот. – Кто же мог предположить, что у парня слабое сердце окажется? Мои ребятки не доктора…

– А санитары леса! – с усмешкой договорил за него Баринов. – Ты вот обижаешься, а не учитываешь, что не с тебя, а с меня потом стружку снимали в управлении, выговор влепили, премии лишили… Понимать должен, что я был просто обязан мозги вправить твоим подчинённым! Так ведь, или нет?

– Да, прав ты, майор, но мог же както помягче, что ли… – поморщился капитан.

– Твои ребятки, значит, дубинками будут людей на тот свет отправлять, а я с ними помягче разговаривать? – майор покачал головой. – Не срастается както!

– Да я понимаю… – поморщился капитан.

– Вот и хорошо, что понимаешь, – улыбнулся Баринов. – Водку или рому налить?

– Нет, лучше водочки…

Майор встал, вытащил из своего бара бутылку водки, достал из стола стаканы, шоколадку:

– К сожалению, это вся закуска, – с усмешкой добавил он.

– Нормально, – отмахнулся капитан.

Разлили волку по стаканам.

– За дружбу! – многозначительно произнёс Баринов.

– За дружбу…

Выпили. Закусили.

– Хорошо сидим! – заметил капитан. – А теперь говори! – хитро добавил он.

– Что говорить?

– То, ради чего позвал меня.

– Какой ты право… – покачал головой майор.

– Какой?

– Все видишь… – усмехнулся Баринов. – Ладно, ты прав: у меня к тебе дело есть.

– Слушаю.

– Сидит у меня один парень, которого нужно проучить как следует…

– В каком смысле: как следует? – решил уточнить капитан. – Чтобы понял или чтобы уже никогда ничего не понял?

– Чтобы понял, – с усмешкой пояснил Баринов и внимательно посмотрел в глаза капитана.

– Ты чтото хочешь спросить или уточнить? – поинтересовался тот.

– Скольких ребят ты задействуешь?

– Что, этот мужик такой сильный?

– Не столь сильный, сколь ловкий, – осторожно заметил майор.

– Спортсмен, что ли?

– Можно и так сказать, – кивнул Баринов.

– Что, двоих не хватит?

Баринов молча пожал плечами.

– Тогда трех пошлю… Послушай, майор, у меня такое впечатление, что ты о чёмто не договариваешь, я прав? – капитан подозрительно взглянул на Баринова.

– Беспокоит меня этот парень…

– Чего так?

– В сто девятой камере помнишь, кто сидит?

– Ещё бы: раза три уже моих ребятишек туда вызывали! – хмыкнул капитан. – И что?

– Этот парень както сумел успокоить их.

– С последствиями?

– Не так, чтобы очень…

– Понятно, – капитан задумался на мгновение, потом решительно рубанул воздух рукой. – Спасибо за предупреждение, но я уверен, что трое моих ребятишек справится с этим фруктом.

– Если всё пройдёт типтоп, то с меня два литра коньяка…

– В каком смысле типтоп? – не понял капитан.

– Если все трое окажутся без видимых отметин на лице.

– Ты меня заинтриговал. А если с отметинами?

– Если с серьёзными, то пострадавший получает литр коньяка, – пояснил Баринов и тут же добавил: – Тыто в любом случае имеешь свой литр.

– Интересно девки пляшут, – покачал головой капитан. – Он что, действительно, сможет долго противостоять моим ребятам?

– Если честно, капитан, то не знаю! Что произошло в сто девятой, не видел, а сами пострадавшие кивают друг на друга: мол, между собой сцепились…

– А ты, конечно же, не веришь?

– Скажу, как на духу: сомневаюсь… – признался майор, но рассказывать о том, что произошло в карцере с его костоломами, почемуто не захотел.

– И где сейчас твой подопечный?

– В карцере… в шестой камере…

– За что ты его окунул туда?

– На всякий случай… – майор поморщился. – Хочу для себя понять, что это за парень.

– И для этого ты просишь, чтобы мои ребята его проучили? Както не вяжется…

– Вяжется, не вяжется! – неожиданно взбух Баринов. – Если не хочешь помочь, так и скажи!

– Почему не хочу: друзья должны помогать друг другу – возразил тот. – Просто мне хочется понять лично для себя… подоплёку всего этого. Не могут же мои ребята ни с того, ни с сего пустить его «под пресс»!

– Настоящий мент должен уметь придраться даже к фонарному столбу! – ехидно намекнул Баринов.

– Знаю, проходили, – отмахнулся капитан и встал со стула. – Ладно, не хочешь говорить – не говори. В шестой говоришь?

– В шестой.

– Когда нужно?

– Хорошо бы сегодня ночью, – чуть подумав, ответил майор: почемуто ему совсем не хотелось, чтобы Никитич оказался на смене.

– Сам взглянуть не хочешь на бой моих гладиаторов с рабом? – усмехнулся Подсевалов.

– Взглянуть?

В первый момент эта идея показалась заманчивой старшему Куму, но это могло оказаться ошибкой: вдруг Понайотов и здесь окажется победителем? Баринов вдруг представил, с каким видом тот посмотрит на него, и ему стало не по себе.

Он зябко передёрнул плечами, представив эту нелицеприятную для себя картину и решил там не появляться, но остаться в кабинете, чтобы первым услышать доклад дежурного. В чём в чём, но в том, что ему доложат при любом исходе, старший Кум не сомневался ни капли.

– А зачем мне смотреть на избиение младенца? – ответил майор. – Завтра ты мне сам обо всём и расскажешь…

– Я? – удивился капитан. – Если тебе неинтересно, то мне и подавно! Я к своей семье пойду – в нерабочее время люблю с ней общаться: телевизор посмотреть, с детьми повозиться, с женой побаловаться, а не тратить время на то, как мои гладиаторы будут пыль выколачивать из когото, – пояснил он и протянул руку, – так что завтра обо всём и узнаем, пока.

– Хорошо тебе отдохнуть, капитан…

– И тебе, товарищ майор!

Пожав ему руку, Подсевалов вышел из кабинета…

Глава 23
СЧАСТЛИВЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

После того, как Серафим остался один в камере, он с огромным удовольствием вытянулся на полу, поудобнее пристроив голову на казённые матерчатые тапочки. Он был уверен, что такой мстительный человек, как майор Баринов, не станет откладывать месть в долгий ящик. Старший Кум отлично понимал, что об его оплошности известно слишком многим людям. Знал бы один, закрыть рот одному ничего не стоит, но в данном случае…

Мало того, что обо всём знают два униженных костолома, да ещё Никитич, да другой прапорщикколобок, его собственный помощник – Булавин, наверняка, догадываются и санитары. А кроме того, даже если бы не было вышеперечисленных персонажей, достаточно того, что обо всём этом знает он сам: от себято никуда не спрячешься!

Вот и выходит, что ответа долго ждать не придётся. И наверняка все произойдёт этой ночью, когда не будет начальника тюрьмы и вообще, меньше посторонних глаз, а кроме того, что немаловажно, и смена Никитича закончится.

«И слава Богу, что он сменится! – подумал Серафим. – Не хватало, чтобы у этого доброго человека изза меня появились неприятности, а они вполне возможны… А ведь Никитичу дочери нужно помогать, внучкам своим…»

Серафим улыбнулся: ничего старик не боится! Как он бесстрашно отшил старшего Кума, когда тот заговорил о пенсии: увольняй, мол, хоть сейчас!