Чтение 15–й страницы книги ~Вождь~

— Тиуша струсил, — понимающе кивнул Посланник Богини. — Сейчас все гранаты выбросит, и назад, вниз, в крепость убежит. Интересно, Лохора с собой возьмет или бросит?

— Как ты себя чувствуешь, Посланник? — поинтересовалась Трития, натягивая тетиву. — Ты стонал так, словно тебя покусали десять жужелиц.

— Я чувствую, что единственное, чего еще не попробовали хранители, так это подкрасться к нам ночью. Наверняка, как только стемнеет, они именно этим и займутся.

Как ни старались хранители, главного они пока не добились: шаг за шагом стена продолжала продвигаться вперед, закрывая братьев по плоти и подносящих камни моряков от пуль.

После гибели ударного отряда на новый бросок с гранатами они не решались, смерть двух стрелков на крыше отбила у них охоту снова подниматься наверх.

Пальба с низко расположенных амбразур, почти не имеющих перед собой мертвой зоны, а потому столь смертоносных для атакующих в открытом строю врагов — против наползающих стен никакой пользы не приносила. Но хранители продолжали стрелять — видимо, надеясь просто на удачу. К сумеркам небо затянуло серыми невзрачными облаками, намекающими на дождь, но не имеющие для этого воды. Упало несколько мелких капель, подуло холодком — но на этом все и закончилось.

— Если опять потоп начнется, — покачал головой Найл. — Нам придется прорываться силой, с потерями.

— На таком расстоянии мы можем парализовать стрелков своей волей, — подслушал его мысли Лоруз. — Они не смогут толком ни стрелять, ни бросать гранаты.

У Посланника Богини появилось желание вызвать сюда с берега всех восьмилапых, оставив для охраны Семени пару воинов, парализовать всех хранителей волей, сделать последний рывок и ворваться внутрь крепости, но он сдержался. Будь все так просто, местных царьков уже наверняка успели бы не раз разгромить. Ведь, судя, по рассказам, смертоносцы тоже приходили сюда за знаниями. Пулеметы пулеметами, но неужели никому из них не удавалось прорваться или подкрасться на расстояние волевого удара? Наверняка помимо засыпанного землей входа, наверху имеются надежно запирающиеся люки. Прорвавшимся к дому паукам при всем желании не процарапаться сквозь такую преграду своими хрупкими лапами. Это люди умеют долбить стены бревнами, а люки — камнями. Но против двуногих хорошо действуют выбрасываемые наружу гранаты.

— Темнеет, — вздохнул правитель. — Лоруз, подзывай всех смертоносцев сюда. У меня нехорошее предчувствие.

Основной бедой осажденных в крепости являлось то, что отогнать братьев по плоти от стены им было мало — как только хранители отступят, их враги под прикрытием своего укрепления безопасно вернутся назад и продолжат штурм. Им требовалось разрушить саму стену, а на это требовалось время и некоторые силы. Как минимум — заложенные у основания гранаты. Само собой напрашивалось и решение: тихо подкрасться в темноте, заложить гранаты, подорвать — а потом быстро расстрелять оставшихся беззащитными врагов из всех имеющихся стволов.

После наступления темноты с неба опять посыпалась мелкая гнусная морось, и заметно похолодало. Еще больший холодок пополз у Посланника Богини по спине — он испугался, что смертоносцы из-за морозца «заснут» до рассвета, и двуногим воинам придется не только отбиваться самим, но и защищать их от вполне вероятной гибели. Однако в дельте пока безымянной реки перепады температур оказались куда более незначительными, чем в пустыне. У людей изо рта пошел пар, движения и мысли восьмилапых стали более размеренными и плавными — но в общем ничего страшного не произошло.

Вскоре стал невидим и белый пар, выдыхаемый людьми, и белесые отблески в глазах смертоносцев, и поблескивание наконечников арбалетных стрел. Наступила ночь.

Найл закрыл глаза, сосредотачиваясь на ментальном плане — хотя, конечно, глупо закрывать глаза в непроглядной мгле. Сказалась старая привычка — всегда опускать веки перед очищением сознания и переходу на более высокий уровень мышления. Братья по плоти, хорошо ощущая беспокойство правителя, сделали тоже самое. Что касается восьмилапых — для них метальный мир был куда привычнее видимого.

Только теперь Найл впервые узнал, что особнячок представляет собой не просто замаскированный под мирный дом хорошо укрепленный бункер, а настоящую подземную крепость, в которой особняк исполнял роль всего лишь входа. Для внутреннего зрения толстый слой глины препятствием не являлся, и правитель хорошо видел перемещающиеся под ним, на глубинах от десятка до нескольких десятков метров яркие точки. Впереди, в самом здании, находилось около трех десятков человек.

Правитель сосредоточился, пытаясь разобраться в их мыслях, но для него расстояние было слишком велико.

— Лоруз, ты понимаешь, о чем они думают? — поинтересовался Найл у смертоносца.

— Они боятся, Посланник.

— Значит, собираются на вылазку, — удовлетворенно кивнул Посланник Богини, и почти в тот же миг часть точек потянулась наверх. Одна, вторая, третья… Двенадцать. Наверное, станут подкрадываться по шесть с каждой стороны. — Лоруз, пусть смертоносцы поджидают их слева от дома, а Юлук с братьями, с другой стороны. Юлук, ты видишь их сознания?

— Вижу, Посланник. Мы их встретим… — в эмоциях девушки явственно проступал азарт. Тот азарт, с которым сытый скорпион кидается на любое движущееся существо, толком не зная, что потом делать с добычей. Просто в ее короткой, но яркой судьбе намечалась новая интересная схватка, которую непременно нужно выиграть.

И без того ленивая стрельба из амбразур начала стихать — хранители опасались зацепить своих. За домом группа ярких точек рассыпалась надвое — восемь двинулись в левую сторону, четверо направо. Но менять диспозицию было уже поздно.

Темнота. Хранители двигались на ощупь, только примерно представляя, где находятся стены. Все, что они собирались сделать: это уткнуться в препятствие, взвести по паре гранат, перетолкнуть их через стену — так чтобы те упали у самого основания преграды, и убежать. Они знали, что атакующие продолжают работу и ночью, но были уверены, что дикари не успеют сообразить, в чем дело.

Восьмилапые воины выждали, пока враги выберутся на чистое пространство и устремились вперед. У них имелось не только то преимущество, что они могли неплохо ориентироваться во мраке — хранители вообще не подозревали о присутствии смертоносцев.

Тихий влажный шелест от множества ступающих по мокрой глине ног, первое столкновение тел — паук вогнал хелицеры двуногому в грудь, впрыснул яд. Рядом тоже самое сделал другой. Найл не видел этого — он ощущал мелькающие в тишине мысленные образы. Вот застонал и осел вниз третий хранитель. И тут тихий шелест ночного боя неожиданно прервал оглушительный взрыв! В коротко полыхнувшей вспышке Найл увидел разлетающиеся в стороны клочья паучьего тела с еще шевелящимися ногами, другого смертоносца, целиком откинутого в сторону, а также падающих в стороны двуногих.

— Кто-нибудь жив?! — вскочил на ноги правитель.

— Я цел, — узнал он характерные эманации Лоруза.

— И я, — это уже был Любопытный.

— К дому! — чуть ли не ударил их мысленным образом Найл, стремясь увести из-под возможных повторных взрывов.

В это время Юлук с тремя подругами перемахнула стену и метнулась навстречу своим полуслепым жертвам. Это было совсем не сложно: подскочить к светящемуся огоньку, нанести удар мечом на уровне живота, услышать в ответ короткий стон, шагнуть к следующему…

Только было установившуюся тишину разорвала длинная автоматная очередь. И не только тишину: череда вспышек позволила идущему последним хранителю разглядеть отлетающую от удара пули девушку; другую, с мечом, чуть в стороне — и перенацелить ствол на нее. Вторая воительница, падая, мелко задрожала — но в свете все тех же вспышекстало видно и то, как Юлук, падая вниз, под смертоносную свинцовую струю, подрубила клинком ноги стрелка. Хранитель рухнул, и второй удар пришелся ему в горло.

— Беги! — но девушка и сама догадалась, что сейчас произойдет, кинулась дальше.

Хранители, не хуже Найла сумевшие разглядеть происходящее, всего через пару мгновений открыли огонь — но Юлук уже прижалась к стене между двумя амбразурами.

Грохочущие из глубины укрепления пулеметы почти не давали света, но правитель все-таки разглядел, как одна из девушек помогла другой перевалить стену назад и с облегчением вздохнул: значит, одна из попавших под автоматный шквал все-таки уцелела.

Ночь оказалась настоящим кошмаров для братьев по плоти: погибли два смертоносца, одна девушка, еще одна ранена — а из вышедших в атаку хранителей двое как ни в чем не бывало пробирались назад. Это в левом отряде, атаку смертоносцев на который оборвал приказ правителя, оказались выжившие после взрыва гранаты.

— Мы ждем их, — предупредили с крыши бункера Лоруз и Любопытный.

— Любопытный, забери Юлук! — Найл послал мысленную картинку места, где оказалась девушка. При той стрельбе, которую устроили хранители, вернуться за стену ей все равно уже не удастся.

Смертоносец выбежал на край этажа, приклеил кончик паутины, упал вниз, после чего вместе с соратницей вернулся обратно.

А с другой стороны наверх по веревочной лестнице карабкались уцелевшие после атаки двуногие. Когда первый добрался до верха, над лестницей появился Лоруз, вонзил в него свои хелицеры, впрыскивая яд, и позволил хранителю молча рухнуть вниз, едва не сбив напарника своим телом. Второй проводил его взглядом, несколько мгновений пытался осознать случившееся, после чего потянулся к гранате. Однако тиски железной воли смертоносца заставили его застыть в этой странной позе, а затем, против своего желания, разжать пальцы второй руки.

— А-а-а!!! — тело гулко шмякнулось о глину, и крик оборвался.

— Он жив, — прислал Лоруз импульс сожаления, но спускаться и добивать раскинувшегося с неестественно вывернутыми руками двуногого не стал.

Пожалуй, можно было считать, что и эта атака хранителей отбита.

Несмотря на вспыхнувший ночью бой, строительство стены все равно не было остановлено, и теперь ее передний край отделяло от дома хранителей меньше сотни шагов.

В свете дня стали видны окровавленные тела хранителей, широко раскинувшая руки Ниора, уставившаяся в небо немигающими глазами, покрытое множеством мелких дырочектело погибшего смертоносца. Единственное утешение: он погиб так быстро, что даже не успел выплеснуть болевого шока.

— Когда отправишь моряков на берег за обедом, — хмуро приказал Найл. — Прикажи смертоносцам бежать сюда. Мы должны отдать последний долг павшим, пока они… Пока прошло не очень много времени.

— Да, мой господин, — северянин немедленно отправился выполнять приказание, а Найл опустился на колени рядом с раненой Аполией, и ободряюще ей улыбнулся: — Ты молодец, храбро сражалась. А рана? Сейчас мы ее уберем…

Он положил ладони на пробитое плечо, закрыл глаза и ровно задышал, вызывая в себе образ серебряной нити, чистой серебряной нити, в которую превращается накопленнаялюбым живым организмом чистая энергия. Найл откинул назад голову и прямо через ладонь начал отдавать свою энергию, разматывать свою «серебряную нить» в поврежденное место. Ткани плеча, никогда не получавшие такого обильного питания, ожили на глазах, став стремительно развиваться, срастаться в направлении друг друга, розоваякожа стянула разорванные края…

— Все! — устало откинулся Посланник Богини. — Теперь нам с тобой необходимо сытно поесть и мы сможем снова лезть туда, куда нас никак не хотят запустить.* * *

Тризну по погибшим справляли вечером, за укрытием, давшим начало штурмовой стене. Вытаскивать их пришлось с помощью паутинной нити, которую Найл сам перебрасывал через стену. Хранители, поняв, что делают враги, стреляли не жалея патронов, совершенно изуродовав останки воинов, и теперь братья по плоти окончательно решили, что никакой пощады врагам не будет. Ночью впервые за прошедшие дни к стене не добавилось ни единого камня. Воины отдыхали перед новым днем, на который Посланник Богини назначил завершающий рывок.

Ранним утром правитель приказал Юлук найти камень как можно больше — лишь бы она могла его поднять, и начать бить им в найденный смертоносцами на полу круглый металлический люк. Судя по переданному Найлу мысленному образу, преграда эта была трудная, рассчитанная на достаточно мощные взрывы или таранные удары. Однако любая дверь имеет свой запас прочности — и при достаточном терпении простым камнем можно продолбить самую несокрушимую броню. Выдержит люк — не выдержат крепления, устояткрепления — поддастся замок, устоит все вместе — конструкцию может заклинить так, что ни один хранитель более не сможет вырваться из своего укрытия никогда в жизни.

В качестве запасного варианта правитель оставил возможность раскопать двери — но на это требовалось время, а Найлу не терпелось дотянуться до врага.

Хранители поддались куда раньше чем думали атакующие — уже через несколько минут грохота с первого этажа наверх двинулась алая точка.

— Пора! — приказал Найл, и прячущиеся за стеной смертоносцы одновременно хлестнули по крепости импульсами парализующей воли.

Алая точка оказалась выше уровня замерших в параличе стрелков и продолжала подниматься. Лоруз и Любопытный уже начали понимать ее мысли:

«Опять какие-то негодяи прокрались на крышу и грубо ломают люк. А запорные штоки и так уже неровно входят в пробитые в бетоне пазы. Ничего, сейчас они поймут, каково связываться с хранителями. Все что требуется, это осторожно повернуть кольцо запорного механизма — так, чтобы этого не услышали наверху. Затем встать на ступеньки под люком, подперев его плечом. Нажать кнопку активирования гранаты, уловить момент между ударами, приподнять люк, пихнуть гранату в образовавшуюся щель, и тут же захлопнуть крышку».

Хранитель улыбнулся, представив себе, как безмозглые дикари склоняются над странным предметом, пытаясь понять, что это такое? Может быть даже — берут в руки. Но тутраздается взрыв… И крыша опять девственно пуста.

Он взялся руками за запорное кольцо, провернул его, затем вытащил из-за пазухи гранату и нажал кнопку. И вдруг почувствовал, как рука наливается свинцом, тяжелеет, перестает ему подчиняться, а пальцы разжимаются — граната скользнула и полетела в выпускной колодец.

— Вперед!

Братья по плоти кинулись от стены к дому, под прицелом онемевших в параличе пулеметов. Перед амбразурами смертоносцы прихватывали двуногих соратников парой лап и быстро возносили вверх по стене.

Чего меньше всего ожидали Ларуз и Любопытный — так это того, что хранитель, уронив гранату, не бросится вниз, искать укрытия, а откинет люк и выскочит наверх. А хранитель никак не ожидал, выскочив наружу, оказаться глаза в глаза с крупным молодым смертоносцем. Двуногий, растерявшись, замер — но тут далеко внизу грохотнуло, и вырвавшейся взрывной волной его подкинуло на несколько метров вверх.

Пауки, не отвлекаясь на оглушенного врага, поджали лапы и рухнули вниз. Юлук, для верности плашмя огрев хранителя мечом, кинулась следом. Через край стены уже переваливали подоспевшие на помощь воины и тоже устремлялись вниз.

Провалившись сквозь трехметровую шахту, братья по плоти оказывались в пустынных комнатах второго этажа, изрядно посеченных осколками и пулями. Впрочем, возможно, среди множества выбоин усеивающих стены и потолок, имелись и следы стрел.

— Пожалуй, в роду хранителей тоже не обошлось без гражданской войны, — отметил Найл, сбегая еще ниже, в подвал.

Здесь хранители, дежурившие у амбразур, выходящих на реку, как раз пытались привести в чувство тех, должны были вести оборонительный огонь. Выпрыгнувшие из дверей смертоносцы застали их врасплох: не ожидающие нападения, безоружные, они частью начали метаться, и были немедленно укушены, частью забились в угол, демонстрируя поднятые без оружия ладони. Этим восьмилапые просто примотали руки к телу — как и тем, что еле шевелились у пулеметов.

Затем воины кинулись в распахнутые двери подземной крепости, растекаясь в разные стороны. Почти сразу оттуда послышался истошный женский визг. Найл, не торопясь, пересчитал уже взятых пленников: девять. Еще десяток погиб в первой атаке, чуть больше — во второй. Получалось, что мужчин в доме хранителей не осталось и внизу оказывать сопротивление некому.

— Ф-фу, — запыхавшись, спустился в подвал северянин. — Кажется, настало и мое время осесть в своем приозерском домике, пить пиво и поминать былые времена. Не готовя так много бегать.

— Их всего девять, — кивнул правитель на пленных.

— Ничего… — все еще не мог отдышаться старый воин. — На улице еще несколько парализованных ядом лежат, они живые. Раненые есть.

Тут в подземелье загрохотала длинная очередь, и Посланник Богини, забыв обо всем, кинулся туда, столкнувшись в дверях с ринувшейся первой Нефтис.

Это был арсенал. Найл однажды уже побывал примерно в таком же — но только в своем городе, когда он со слугами бомбардиров добывал взрывчатку для огненных потех. Правда, там над подземельями стоял обнесенной решеткой с отравленными пиками двор, а здесь — милый особнячок, с широкими амбразурами и подготовленным сектором обстрела. А так, все похоже — широкие коридоры, сводчатые потолки, отдельные хранилища с прочными дверьми. Правда, за многими из дверей скрывались не ящики, а уютные комнаты с самыми настоящими постелями, плетеной мебелью и топорно сработанными шкафами.

В первый момент правитель не понял, по какому принципу отбирались помещения для проживания, но вскоре догадался: по наличию вентиляционных каналов. Правда, здесь они давали в первую очередь не свежий воздух, а свет: система зеркал распространяла падающие откуда-то сверху солнечные лучи по всей крепости. Кое-где, видимо, каналы оказывались слишком изогнуты и для проводки световых лучей не годились — там царила темнота.

— Ты здесь, Посланник? — подбежала Юлук. — Внизу, под ногами, несколько хранителей увидели пауков, начали стрелять и заперли двери. Хорошо, не попали ни в кого.

— Какие двери?

— Ну, ведущие дальше, вниз. И еще кто-то заперся сразу под нами. Там большой зал должен быть.

— Залепите двери паутиной, — распорядился Найл. — Как бы не выскочили в самый неподходящий момент. А где все… Кто в комнатах этих жил?

— Согнали всех туда, — махнула обеими руками Юлук, указывая дальше по коридору. — Нескольких теток, что орали во всю глотку, восьмилапым пришлось укусить. Никак не успокаивались.

— Это правильно, — одобрил правитель. — Проверьте остальные комнаты. А ты, Нефтис, — повернулся он к телохранительнице, — поднимайся наверх и отправляй моряковна берег. Пусть передадут Назии, чтобы шла сюда всеми кораблями. Будем грузить трофеи.

Правитель и старый воин дошли до конца коридора и остановились позади трех смертоносцев, следящих за пленными женщинами. У большинства двуногих руки были примотаны паутиной к телу, но тех женщин, которые удерживали на руках младенцев и подростков лет до десяти восьмилапые никак не стреножили. Сказывался вековой опыт охоты пауков за рабами: они не хотели портить товар. На глаз, в тупике столпилось три десятка женщин и раза в полтора больше детей.

— Мы уже не зря сражались, Поруз, — усмехнулся Найл. — В княжестве Граничным за детей приходится платить золотом, а здесь получим бесплатно.

— Их еще через море перевести нужно, — не разделил радости правителя северянин.

— Перевезем. Ты посмотри, какие все здоровые и упитанные! Наверняка никогда в жизни не голодали, сидя на шеях-то у нескольких десятков племен. Доплывут, ничего с ними не случится.

— Вы, наверное, вожди этого клана? — протолкался между женщин вперед невысокий мужчина лет сорока, в кожаной курточке с короткими рукавами и нашитым на спину мехом травяной гусеницы. — Вы не должны удерживать нас в таком унизительном положении! Разве вы забыли, кто мы такие?

— Что он говорит? — повернул шериф голову к правителю.

— Он утверждает, что мы неправильно обращаемся с пленными, — перевел роящиеся в сознании хранителя образы Посланник Богини.

— В таком случае, его следует выпороть за грубость… — скорее, это было всего лишь ничего не значащее пожелание. Носить с собой в походе плеть никому из братьев в голову пока не приходило. Мы выполняли работу общечеловеческого значения! — продолжал упрекать победителей мужчина. — Мы трудились в том числе и для вас, для ваших потомков! Мы сохраняли знания древности, которые рано или поздно будут востребованы…

— А ну, иди сюда, — навострил уши Найл. — Как тебя зовут?

— Мое имя Арохон, дикарь, — выступил из общей толпы хранитель.

— Пойдем, Арохон, — пропустил его мимо себя Посланник Богини. — Покажи нам, о чем ты говоришь.

Пленник поднялся из подземелья на второй этаж, прошел в угол здания и по винтовой лестнице привел их к снежно-белым пластиковым дверям.

— Знания предков там, дикарь! — кивнул Арохон на сверкающие первозданной чистотой створки.

— Что он там все пищит, мой господин? — поинтересовался Поруз.

— Называет меня дикарем, — перевел для шерифа Найл, которого подобное обращение начало раздражать.

Северянин удивленно приподнял брови, потом ухватил хранителя за загривок и распахнул двери его лбом.

Створки распахнулись, и руководители экспедиции увидели перед собой множество белых стеллажей, уставленных пластиковыми коробочками. Стеллажи, стеллажи, стеллажи. Полки, полки, полки. На многих поблескивали сделанные золотым тиснением обозначения: «Физика», «Физика высоких энергий», «Физика хаоса», «Квантовая физика», «Макромолекулярная физика», «Микромолекулярная физика»; «Зоология», «Сумчатые», «Заурофобы», «Земноводные».

Найл наугад взял с полки одну из коробочек, поднес к глазам: «Классификация брызжейки африканской зеленой земляной лягушки». Правитель открыл коробочку, вытряхнул на ладонь кристалл памяти, посмотрел его на свет: вот оно, знание. Его можно потрогать, полизать, постучать им о стол. Использовать нельзя. Потому, что прочитать кристалл памяти можно только в лазерном усвоителе достаточно мощного компьютера. А чтобы создать и то, и другое, человечеству понадобится накопить примерно такие же знания, что хранятся в этой библиотеке.

— Какой красивый камень, — северянин взял соседнюю коробочку, вытряхнул оттуда «память» и тоже посмотрел на свет. — Думаю, если и не золото, то серебро за это с наших ювелиров получить удастся.

— Что ж, — усмехнулся Посланник Богини. — Тогда от накопленных человечеством знаний будет хоть какая-то польза.

— Вы не должны этого трогать! — взвизгнул Арохон. — Это сокровища предков! Это отвердевшие знания, которых не должна касаться рука нечестивцев.

— Я думаю, ты высказал очень хорошую мысль, северянин, — кивнул правитель. — Если из этих камней сделать серьги, манисты, браслеты, они станут долго переходить из рук в руки и по наследству, и в большинстве своем сохранятся. Представляю изумление будущих археологов, которые лет через пять-шесть тысяч вскроют погребение, начнут изучать украшения мумии и обнаружат, что она носила в ушах полный курс математической теории пределов.

— Археологи, это кладбищенские воры? — не очень понял последнее высказывание Найла северянин.

— В общем, да, — кивнул правитель.

— По закону, их следует варить живьем в масле, — напомнил шериф.

— В Южных песках нет погребений, — пожал плечами Посланник Богини. — А потому нет и таких законов. Но осквернение могил можно приравнять к воровству.

Правитель поставил «брызжейку» на полку и потянулся к «квантовой физике». Он, разумеется, знал, что кристаллы памяти одинаковые и тут и там, но науку об элементарных частицах держать в руках было почему-то приятнее.

— Прикажу вделать в меч, в навершие рукояти, — он посмотрел, как играет гранями концентрированное знание про «энергетические ступени одиночного электрона». — Может, мой клинок тоже когда-нибудь вызовет интерес.

— Не смейте этого трогать! — пленник попытался даже толкнуть Найла плечом. — Это высшие символы, недоступные вашему пониманию! Вы обязаны немедленно положить ихна место, и отпустить всех хранителей!

— Почему? — удивился правитель.

— Потому, что мы выполняем священную задачу сохранения цивилизации на этой одичавшей планете! Мы…

— А я слышал, что вы просто грабите все живущие в округе племена, убиваете невинных людей, издеваетесь над их верованиями и насилуете их женщин.

— Нам приходится делать это потому, что мы нуждаемся в еде и одежде для выполнения своего долга. Даже если кого-то из взбунтовавшихся дикарей и застрелили, он погиб во имя высшей цели. Своей гибелью он показал другим, что они обязаны выполнять свой долг, он послужил делу развития цивилизации. Он должен гордиться тем, что погиб во имя высшей цели!

— Я очень рад слышать эти слова, — кивнул Найл. — Ты даже не представляешь, как я рад их слышать. А теперь извини, нам еще нужно осмотреть ваше подземелье.

Спуск на второй уровень бункера подтвердил самые худшие опасения Посланника Богини: здесь действительно находился древний арсенал. Сопровождаемый северянином, правитель одну за другой проверял обширные камеры, и обнаруживал стационарные импульсные установки, ручные излучатели и жнецы, кошмарную мощность которых он прекрасно себе представлял. Десяток жнецов, несколько лет назад попавших в руки к нему и слугам жуков, стоили жизни тысячам смертоносцев, выжгли целые гектары джунглей в Дельте. Только чудом тогда он не уничтожил Великую Богиню своими собственными руками. Разумеется, сейчас весь этот смертоносный кошмар был мертв: обитающие в крепости хранители невольно нарушили необходимую для долгой сохранности оружия герметичность, поддерживали постоянную высокую влажность — не специально, разумеется, а просто в результате дыхания. За несколько веков аккумуляторы и другие источники питания разрядились, и оружие превратилось в груду переплетенного с металлом пластика. Очень многое испортилось безвозвратно, но немало орудий убийства можно было и оживить — просто дав на клеммы необходимое напряжение.

Несколько помещений занимали коробки со взрывчаткой и гранатами. Ради точно такой же взрывчатки пробирались на арсенал столицы Смертоносца-Повелителя слуги жуков-бомбардиров, а потому правитель имел некоторое представление о ее свойствах.

Но главное сокровище хранилось в самом нижнем ярусе: уложенные в пластиковые коробки в несколько рядов, здесь ждали своего часа залитые густой смазкой кургузые автоматы, длинноствольные пулеметы, тяжелые пистолеты. Полностью железные, они не нуждались ни в какой дополнительной обработке: их можно было прямо в упаковках кидать в плавильные печи, и превращать затем в прочные клинки, в наспинные пластины для смертоносцев, в шлемы и наконечники копий, в ободы колес, кастрюли, ножи, плуги, подсвечники, колосниковые решетки…

Рядом валялась изрядная груда поломанного за прошедшие века оружия — его покрывала толстенная корка ржавчины, но оно тоже годилось в переплавку.

Второй по ценности находкой оказались стрелянные гильзы. По счастью, хранители не выбрасывали их, а тоже сваливали внизу: огромное количество латуни, столь любимой чеканщиками, ювелирами и оружейниками. Тут же лежали и герметично запаянные коробки с патронами. Эти, чтобы пустить в дело, придется вскрывать, и каждый патрон разламывать надвое, отделяя свинцовую или бронебойную пулю от гильзы и высыпая никому не нужный порох. Впрочем, жуки, со своей любовью к фейерверкам, и ему найдут применение.

Но вот все остальное, накопленное в подземной крепости, переработке практически не поддавалось. Причем в любой момент мог найтись достаточно сообразительный человек, который догадается восстановить или заменить источники питания в каком-нибудь импульсном излучателе и устроит долгий кровавый кошмар. Хорошо, если только в здешних местах. А если он захочет попутешествовать?

— До чего же правильно мы поступили, шериф, что решили захватить этот дом, — покачал головой правитель. — Он не имеет права на существование. Его существовать не должно. Прикажи морякам вытаскивать ящики с железными изделиями наверх, а насчет остального мне нужно подумать…

Корабли, поднимаясь на веслах против течения, смогли добраться до крепости хранителей только к середине следующего дня и кинули якорь посередине русла. Прежде чемподводить суда к берегу, Назия самолично промерила на пироге глубины выше и ниже облюбованного места причаливания, глубины между судами и берегом, и в итоге дождалась темноты. Зато с первыми солнечными лучами она умело подвела флагман к острову и поставила в нескольких шагах от суши, вдоль среза воды. Затем подвела вперед пирогу и повернула ее, превратив в мост между судном и берегом.

— Я рада видеть вас, мой господин, — наконец-то добралась морячка до правителя.

— Я тоже этому рад, — кивнул Найл. — Думаю, чтобы принять весь груз, который нам хочется увезти, тебе придется выбросить балласт и уложить вместо него ящики с железом. Но только один пусть корабль постоянно дежурит на реке. Сверху могут появиться лодки с хранителями. Их придется быстро уничтожить.

— Они опасны?

— Нет. У них нет оружия. Вместо него они используют машинки, стреляющие маленькими кусочками свинца. Борт судна этим ни за что не пробить. Еще у них могут быть гранаты, но их бросают рукой. Пусть на носу спрячется моряк, который станет быстро выкидывать наружу все, что упадет вовнутрь.

— С качающейся пироги перебросить что-то через носовую надстройку? — недоверчиво покачала головой морячка. — Но я поставлю туда моряка, раз вы приказываете, мой господин.

— Тогда раскрывай трюмы, Назия. У нас очень много работы.

ГЛАВА 19

ВО ИМЯ ВЫСШЕЙ ЦЕЛИ

Погрузка трофеев продолжалась четыре дня — и то только благодаря тому, что северянин заставил участвовать в работе пленных женщин. И теперь на всех судах экспедиции вместо балласта в трюмах над килем лежали ящики с автоматами и пулеметами, по сторонам от них — патронные коробки. Сверху все это покрывал толстый слой позеленевших стрелянных гильз и коробочек с кристаллами памяти. Корабли просели в воду заметно глубже, чем раньше, но Назия особо не беспокоилась: благодаря правильному размещению груза заметно улучшилась остойчивость, что в море зачастую оказывается самым важным качеством.

Разбойничающие в ближних землях хранители к этому времени вернуться не успели, а потому утром пятого дня братья по плоти отправили на борт маленьких детей с матерьми, распрощались с моряками, а сами начали готовить остальных пленников к переходу в основной лагерь. Мужчин разделили на две группы: тех, кто стрелял в братьев, и тех, кто отсиживался внизу. Первых, включая уже парализованных ядом и легко раненых, оказалось семнадцать человек, вторых — всего трое вместе с говорливым Арохоном.

Женщин трое пауков погнали первыми, участвовавших в сражении мужчин чуть позже повели четыре девушки и пара смертоносцев. А последних ожидающих своей участи двуногих Найл приказал освободить.

Мужчины в возрасте от сорока до пятидесяти лет, еще сильные, но успевшие нажить себе солидный животик, они считались вождями своего племени: один заведовал припасами и распределял собираемую дань, второй определял общие обязанности — кому ехать в покоренные племена за новой добычей, кому оставаться охранять крепость, кому заниматься сложными ремонтными работами: обеспечивать свет и следить за исправностью механизмов.

Для более простых дел существовали общие наложницы, иногда привозимые из племен. Официальные жены терпели существование этих общедоступных женщин только потому, что те выполняли всю черную работу, в том числе прислуживая и им самим. А худощавый Арохон, сверкающий большими залысинами, считался главным хранителем древних знаний — то есть, кем-то вроде жреца.

— Я честный правитель, — на прощание сказал им Посланник Богини. — Я обещал, что те, кто поднимет руку на меня и моих воинов, будут сурово наказаны, и они будут наказаны! Никто из вас не произвел в нашу сторону ни единого выстрела — и вы получаете жизнь и свободу!

— Это несправедливо, — еле слышно прошептал шериф. — Наказывать честных воинов и поощрять трусов.

— Ничего не поделаешь, — так же тихо ответил Найл. — Чувство справедливости всегда диктуется обстоятельствами. Окажись здесь шестнадцать трусов и три храбреца, я обязательно вознаградил бы смелость.

Отпущенные вожди, разминая затекшие руки, переглядывались.

— А для тебя, Арохон, у меня есть особая награда, которая тебя наверняка обрадует, — подозвал главного хранителя Посланник Богини. — Идем со мной.

Недоумевающий мужчина, подталкиваемый Нефтис и Трасиком, двинулся за Найлом вглубь подземелий. Спустя несколько минут они вошли в камеру, в которой хранились запасы взрывчатых веществ. Там из ящиков было сложено некое подобие ниши высотой в полтора человеческих роста высотой, и шириной в один ящик.

— Становись туда, — предложил правитель.

Арохон встал, все еще недоумевая по поводу задуманного победителем, вошел в нишу, повернулся спиной к стене и лицом к Найлу. Трасик тут же приклеил его ноги паутиной, потом прихватил на уровне пояса и груди.

— Подними руки.

Хранитель поднял руки над головой, и смертоносец их тоже приклеил. — Нефтис, помоги, — Найл и стражница стали подтаскивать ящики со взрывчаткой и закладывать ими вход в нишу. Одновременно Посланник Богини объяснял: — Понимаешь, Арохон, я нашел в вашей крепости невероятное количество самого смертоносного оружия. Сейчас им невозможно пользоваться, но это легко поправимо. Слишком легко. Мне довелось побывать в Золотом Мире, где люди выжили среди песков только благодаря электричеству, я знаю умельцев в северных странах, умеющих пускать искры, знаю слуг жуков, имеющих представление об электричестве по книгам, у меня союзнический договор с Демоном Света, который это самое электричество и есть. Восстановить аккумуляторы всех этих излучателей и жнецов можно в любой момент. Ты способен себе представить сколько бед причинит местным племенам и дальним странам негодяй, сумевший отремонтировать любое из этих орудий смерти? Я не хочу, чтобы через год, через десять или двадцать лет,или даже через двести в мою страну приплыли бандиты с импульсными излучателями. Я не имею права этого допустить. Ты согласен со мной, Арохон?

— Наверное, ты прав, — поежился хранитель. — Под ногами что-то катается, неудобно.

— Это гранаты, — кивнул правитель. — Но ты согласен, что избавление человечества от подобной угрозы можно считать Высшей Целью?

— Это большая угроза, — осторожно согласился Арохон.

— Ну, вот и хорошо, — улыбнулся Найл. — Держи…

Он вложил в руки хранителя две гранаты — по одной в каждую ладонь, крепко сжал ему пальцы и нажал кнопки активации.

— Что ты делаешь? — дернулся мужчина, пытаясь освободиться.

— Все в порядке, — успокоил его Посланник Богини. — Когда ты устанешь, гранаты упадут вниз и взорвутся, взрывчатка сдетонирует и уничтожит все это подземелье со всем оружием. Высшая цель будет выполнена.

— Но я…

— А ты погибнешь, — кивнул правитель. — Ты должен быть горд, ты погибнешь во имя Высшей цели.