Чтение 18–й страницы книги ~Ворлок из Гардарики~

– Ох, какой ты вежливый, Вратко из Хольмгарда. Называй меня… – Он задумался на мгновение: – Называй меня Вульфером.

– Почему ты так говоришь, Вульфер? Это не твое настоящее имя?

– Настоящее. Сейчас настоящее. Но я сменил много имен.

– Понял. Спасибо. Твоя очередь.

– И спрошу… Как ты оказался в Англии?

– Приплыл. С войском Харальда Сурового.

– О! Интересно. Можно мне вопрос вне очереди?

– Изволь.

– Кто стрелял в тебя?

– Люди из дружины хевдинга Модольва Кетильсона.

– Не удержусь, спрошу еще. У этого хевдинга имя, обычное для северянина. Он разве не служит Харальду Сигурдассону?

– Прикидывается, что служит, – честно ответил Вратко. – А на самом деле я не знаю, кому он служит. Но подозреваю, что Вильгельму Нормандскому.

– Очень интересно! – покивал старик-хозяин. – И почему же они в тебя стреляли?

Вратко помедлил совсем немного, прикидывая, стоит ли раскрывать всю душу перед въедливым, хотя и вроде бы благожелательным старичком? Вульфер тотчас же обратил внимание на заминку:

– Не хочешь – не говори. У нас свободная беседа. Не допрос ведь.

– Спасибо, – кивнул новгородец. – Теперь могу я спрашивать?

– Если хочешь.

– Какой сегодня день? – Все-таки ему очень хотелось узнать, сколько он пролежал в хижине.

– Через пять дней – Святой Михаил.[88]

– Что?! – Вратко попытался подняться. Три дня прошло с того злополучного похода за водой. Три дня… Да его уже и искать бросили. Похоронили, небось, давно… – Войско норвежского конунга еще здесь?

– Куда ж ему деться? – рассмеялся старик. – Судят-рядят с городом Йорком – на каких условиях горожане признают владычество Харальда. На завтра назначен тинг.[89]Будут решать. Но, я думаю, жители не станут противиться предложению конунга. Худой мир лучше доброй ссоры. Согласятся на все его обещания, выдадут заложников… Помощи-то ждать неоткуда. Где Гарольд Годвинссон? Один Господь ведает.

– А ты откуда все это знаешь? Уж прости мое любопытство…

– А чего же мне не знать? Не в лесу живу.

– А где?

– На опушке! – Вульфер показал на удивление ровные и белые зубы. Прямо как у двадцатилетнего.

– Нет, правда…

– А я и не думал врать. На опушке стоит моя хижина. На излучине Уза. Впереди река, позади лес. С голоду не помрешь. Рыбу ловлю – в Йорк вожу на рынок. Кролика в силок словлю – сам съедаю. Собаку вот кормлю…

Будто бы в подтверждение его слов, в дверь поскреблись. Заискивающее поскуливание яснее ясного дало понять – собаку только вспомни, а она уже на порог.

Хозяин поднялся и толкнул дверь. Вратко удивился – на Руси старались делать двери открывающимися внутрь дома, а не то снегом привалит, вовек не выберешься, так и пропадешь от голода. Здесь же обильных снегов, по всей видимости, не знали.

Пес вбежал, радостно виляя хвостом.

Словен, ожидавший увидеть ночных спасителей, черных, как смоль, лохматых и устрашающе огромных, удивился. Сторож Вульфера ростом едва достигал колена. Кудлатый и вислоухий. Хвост бубликом. Шерсть грязно-белая с забавным черным пятном на спине, наподобие седла.

– Что, Шалун, нагулялся? – Старик потрепал пса по загривку. – Ложись, отдыхай…

– А где?.. – начал Вратко, но смолк, не желая выглядеть дураком – вдруг давешнее приключение на берегу реки ему привиделось?

– Что?

– Да нет, ничего…

– Нет, ты спросить что-то хотел. Спрашивай, не стесняйся. Хоть и моя очередь, но уступлю, так и быть. Не вижу разве, что тебя от любопытства распирает?

Парень набрал воздуха побольше и начал:

– Ты, почтенный Вульфер, где меня нашел?

– На бережку. Голова на суше, а ноги в воде. Сапог ты парень потерял… жалко, хороший сапог…

– Да ну его! – отмахнулся новгородец. – Рядом со мной никаких следов не было? Или, может, видел ты кого? Или что-то?

– О! Вот ты о чем! – Старик рассмеялся, вновь хвастая отличными зубами. – Как же мне не видеть, когда гилли ду меня привел?

– Кто?

– Гилли ду.

– Что за зверь?

– О! Да ведь ты же ничего не знаешь про малый народец! Вот и видно сразу, Вратко из Хольмгарда, что издалека ты прибыл на землю Англии.

– Ну так расскажи… Чего зазря смеяться? – Словен даже обиделся слегка, хотя виду не показал. Не пристало гостю выказывать обиду на хозяина.

– Да я не смеюсь, – уловил его чувства Вульфер. – Ты ведь правда не знаешь о малом народце ничего?

Вратко подумал и кивнул. Что за малый народец такой? Коротышки, что ли, навроде пиктов? Или еще мельче?

– А хочешь узнать?

– Хочу. Только сперва мне к своим надо. Хродгейру рассказать о заговоре.

– Быстро для тебя, русича, викинги своими стали… – многозначительно ухмыльнулся старик.

Новгородец снова ощутил нахлынувшую обиду. Проверяет его Вульфер, не иначе. Хочет узнать, стоит ли перед спасенным мальчишкой всю душу выворачивать?

– Я с ними хлеб вместе ел и пиво пил, – твердо ответил парень. – Хродгейр со своими дружинниками мне жизнь спасли, когда я тонул в море Варяжском. И сражался я с ними вместе против ярлов Эдвина и Моркара.

Старик посерьезнел.

– Ты зря думаешь, что я с большой любовью отношусь к графу Нортумбрии или его шайр-ривам.[90]И большинству земледельцев Англии наплевать, кто будет стричь с них шерсть. Какой бы король ни уселся в Лондоне, на йоркширских холмах все так же будет сменяться зима и лето, будут ягниться овцы и колоситься ячмень. И мне нравится, Вратко, что ты верен дружбе. Не часто встретишь подобное в наше время. – Он хлопнул ладонью по колену. – Я отведу тебя к твоим друзьям. Если сможешь встать, конечно.

– Я смогу! – Новгородец приподнялся на локтях и чуть не упал. В глазах потемнело, раненое плечо отозвалось острой болью.

– Сможешь. Но не сегодня. Завтра.

– Почему завтра? Нужно сегодня…

– Кому будет лучше, если ты упадешь по дороге? Я слишком стар, чтобы нести тебя.

«Сюда же дотащил», – подумал Вратко, но вслух сказал:

– Я не упаду.

– Конечно не упадешь. Если сегодня поешь и поспишь.

– Ладно, – вздохнул парень. – Завтра так завтра. Ты, уважаемый Вульфер, говорил: завтра тинг?

– Да. Завтра тинг. Норвежцы в Йорк пойдут. Я тебя на дорогу выведу. Но сам к ним не пойду. Уж уволь. Правильно, Шалун? – Старик почесал пса за ухом. Мохнатый кобель тихонько тявкнул, словно соглашаясь с хозяином. – А теперь держи горшок. И ложку. А потом еще молока попьешь.

Вратко зачерпнул из теплого горшка. Вкусно. Корешки какие-то, кусочки мяса. Похоже, крольчатина.

– Вот так, жуй, хольмгардец. И глотай. А я расскажу тебе о Волшебной стране.

– О чем? – Вратко едва не поперхнулся.

– О Волшебной стране. Ты третьего дня в беспамятстве был… – Старик хитро посмотрел на парня, но тот не стал возражать. Пускай думает, что он ничего не видел и не помнит.

Но провести Вульфера оказалось не так просто. Он вновь прищурился:

– Я сразу понял, что ты не простой человек. Иначе гилли ду не стал бы с бэньши спорить. Не с руки ему это. Бэньши злопамятные. Отомстят обязательно. Ты поправь меня, если я ошибусь… Знаешь ты или нет. А может быть, не знаешь наверняка, но догадываешься… Мы, люди, не одни на этой земле живем. Рядом с нами много всяких тварей обретается. Иные – зверье обычное: кони и коровы, собаки и кошки, олени и волки. Опять же, птицы, рыбы, гады всяческие – пауки, черви, змеи… А есть жители Волшебной страны. Что за страна такая и где она, не спрашивай, объяснить не смогу все равно. Она вроде бы и рядом с нами, и далеко. Есть люди, всю жизнь живут, а о ней не узнают никогда. А есть люди, которым дано. Зато малый народец, так люди жителей Волшебной страны кличут, может туда-сюда ходить, сколько ему вздумается. Есть среди них добрые. Они людям помогают. И по хозяйству…

– Это как наши домовые, что ли? – довольно невежливо перебил Вратко.

– Откуда ж мне знать, кто такие ваши домовые?

– Ну, это вроде человечка. Лохматый и малорослый. За печью в избе живет. Если хозяева к нему с уважением, то и он помогает. А если обидят чем, горшки побить может. А тои в тесто пауков накидать.

– О! – улыбнулся Вульфер. – И у вас малый народец есть, оказывается. Так я и думал. Они везде есть. Только люди их по-разному называют. Мы, к примеру, помощников зовем брауни. А валлийцы говорят – бубах. Кто прав? Не знаю…

– А еще овинник есть. И банник, и хлевник, и дворовой… А в лесу – леший. В болоте – кикимора. В поле – полевики с полевицами. А в омуте водяной сидит.

– Вот видишь! – Старик просиял. – Понял ты, о чем я говорю! Может, и не надо больше рассказывать? Ты и так все знаешь.

– Рассказывай, рассказывай! – Вратко заскреб ложкой по донышку горшка. – Ты прости, почтенный Вульфер, если я тебя обидел. Перебил, влез без спросу…

– Не переживай. Я не в обиде. – Хозяин передал словену вторую кружку молока. – Наш малый народец тоже и в лесу, и в реке, и в море живет. Вот и гилли ду – все больше в березовых рощах обитает. Если кто в лесу заблудился – вывести может, голодному – грибы да ягоды найти… Тебе, вот, помог тоже. Тех из малого народца, кто к людям с добром подходит, мы зовем Благим Двором. А есть еще и Неблагий Двор. Те вредят. Кто по мелочи – молоко скислит или порчу на соты пчелиные напустит. А кто-то и напугать досмерти может. Или задушить. Или кровь выпить… Вот бэньши, они как раз из таких.

– Дозволишь спросить?

– Спрашивай.

– Бэньши… Какие они из себя?

– Они на старух похожи. Высокие, худые, волосы спутанные по плечам…

– Пальцы как у ястреба, – продолжил Вратко.

– Точно. Когтистые. Плачут в ночи. Смерть предвещают. Но если кто-то из людей им на пути попадется, загрызут.

– А кому они смерть предвещают? – Словен передернулся, вспомнив ночную плакальщицу.

– Да кто ж заранее узнать может? Это потом, когда умрет кто-то, припоминать начинают: слышали ли бэньши?

– И что?

– Чаще выходит, что слышали.

– И той ночью… Ну, когда ты меня подобрал…

– А как же. Врать не буду, про других людей не скажу, а я слышал. Долго кричала. Страшно. Очень уж голосистая попалась. Я, признаться, думал, не договорятся в Йорке. Тогда была бы великая сеча. Викинги на стены полезли бы, а крепость в Йорке на совесть сделанная. Многие погибли бы… Теперь не знаю, что и думать.

– Может, на тинге что приключится? – несмело предположил Вратко и прикусил язык. Не хватало еще накаркать.

– Не хотелось бы, – покачал головой старик. – Но что-то будет… Это я точно знаю – не один десяток лет тут живу. Она орала, орала, а потом замолкла. Мы с Шалуном высунулись поглядеть, что да как. А тут и гилли ду бежит… Позвал нас…

– И ты за ним вот так запросто пошел?

– А чего мне его бояться? Говорю же тебе – давно тут живу, привык уже.

Словену показалось, что его собеседник чего-то недоговаривает. Не врет, нет. Искренность старика сомнений не вызывала. Но правду ведь можно не до конца говорить. Ну,да и ладно! Лишь бы завтра добраться до Хродгейра помог. А там попрощаемся и вовек больше не свидимся.

– А кроме этого… гилли ду… ты кого-то еще видел на берегу? – осторожно поинтересовался парень.

– Нет. А ты кого-то видел?

– А с чего ты взял?

– Ты не спросил бы просто так. Неужто с бэньши столкнулся?

– Верно. Столкнулся. Думал – все… Конец мне пришел. Страшная – ужас. Лежу, обмираю. А не помолиться сил нет, не перекреститься.

– А! – отмахнулся Вульфер. – Все равно не помогло бы. Это все монахи-святоши выдумали. Мол, нечисть крестного знамения боится. Как бы не так. Некоторые не любят. Отних можно на пеньке укрыться, если на нем три креста вырезаны. А другим наплевать. Хоть весь святой водой облейся.

– А еще три пса были. Здоровущие! Мне по пояс, пожалуй. Черные, мохнатые. Они-то бэньши и прогнали. А гилли ду у них вроде как за старшего был. За ватажника.

– О! Вот как! – прищелкнул языком Вульфер. – Ну, парень, если раньше я и сомневался, то теперь точно знаю – не простой ты человек. Видно, в Волшебной стране интереск тебе имеется. – Он замолчал, явно размышляя о чем-то своем. Потер залысину. Покачал головой.

Шалун улегся и, умостив голову на вытянутых лапах, не спускал карих глаз с новгородца.

– Так что это за псы? – устав ждать, напомнил о себе Вратко.

– А? Псы? Это – боуги.

– Чего?

– Ну, боуги и боуги… Как тебе объяснить-то? Они вроде как и не сильно к людям добры. Иногда могут просто насмеяться и попугать в шутку. А иной раз и злобный норов показывают. Оборотни. Могут псами черными быть, могут баранами или телятами. Только тем и отличить от скотины можно, что глаза у них большие, круглые и в темноте желтым светятся. На человека боуги любит сзади на плечи запрыгнуть и глаза ему пальцами прикрыть. А пальцы у них холодные… Бр-р-р… – Вульфер напоказ вздрогнул.

– А что ж они меня спасли? Если бы не они…

– А вот это – загадка, парень. Гилли ду спросить бы, да где его найдешь? А найдешь, будет ли он отвечать? У малого народца свой норов имеется. Не всяк к ним подход найдет. Не с каждым они откровенничают.

Старик опять задумался. Тер затылок и почесывал лысину.

Вратко смотрел, смотрел на него, пока не почувствовал, как глаза слипаются. Словен подумал, что хозяин хижины не так уж и не прав. В дорогу лучше завтра отправиться. С утра. Утро вечера мудренее. Слыхал такую присказку?

Глава 19

Сражение у стэмфордского моста. Начало

Дружину Хродгейра Вратко заприметил издалека – соломенноволосая голова Олафа торчала над макушками его товарищей, словно гордое знамя. Викинги вышагивали налегке – без кольчуг и шлемов. Еще бы! Ведь не на сражение собрались, на тинг. Всем известно – урманы хранили мир во время народных собраний. На тех, кто нарушал священныйобычай, могли наложить виру, а то и лишить собственности или вовсе поставить вне закона. Даже рабы на тинге пользовались защитой. Конечно, воины Харальда взяли с собой мечи и копья, топоры и секиры – без них они чувствовали себя голыми и беспомощными. Даже щиты волокли.

Войско ползло по дороге длинной, толстой, многоголовой змеей. Так же они шли пять дней назад, когда встретились с отрядами Моркара и Эдвина. Так же плыло впереди гордое знамя «Опустошитель земель».

Новгородец повернулся к Вульферу:

– Спасибо тебе, почтенный… – Парень попытался поклониться по словенскому обычаю, в пояс, но понял, что упадет, и лишь наклонил голову. – Может, пойдешь со мной? Хродгейр тебя отблагодарит.

– Чем он может меня отблагодарить? – усмехнулся старый сакс. – У меня все есть. Крыша над головой, кружка молока и жаркое в горшке.

– И тебе совсем ничего не надо?

– Ничего. Ни золота, ни серебра, если ты это имел в виду.

Вратко смутился:

– Я не хотел тебя обидеть…

– Ты меня не обидел. Иди, Вратко из Хольмгарда. Да хранят тебя те боги, в которых ты веришь.

Словен поколебался немного, а после отстегнул с пояса нож. Протянул его Вульферу:

– Возьми, почтенный, на память. Сталь хорошая. В хозяйстве пригодится.

К его радости, старик принял подарок. Повертел нож в руках.

– Доброе оружие. Спасибо тебе.

– Это тебе спасибо. Без тебя…

– Кто знает, Вратко из Хольмгарда, может, мы еще свидимся? Иди к своим друзьям. И не подставляйся больше под стрелы врагов.

Он улыбнулся на прощание и легонько подтолкнул словена в сторону дороги.

Парень помахал рукой и выбрался из кустов.

– Эге-гэй! Хродгейр! – крикнул он, шагая к дороге. – Олаф! Асмунд! Это я – Подарок Ньёрда!

Его заметили и узнали.

Олаф заорал, растолкал соратников и выбежал на обочину.

– Подарок! Клянусь Мйольниром, это ты!

Викинг подбросил меч к небу и поймал его за рукоять, очертил сверкающим клинком полукруг над головой.

Воины, идущие впереди и позади Хродгейровых хирдманов, обернулись на крик. Многие улыбались. Некоторые приветливо махали руками.

Черный Скальд покинул строй, а следом за ним и Сигурд. Старик глядел укоризненно, грозил словену пальцем. Хродгейр хранил непроницаемое выражение лица.

Вратко спешил изо всех сил, забыв о раненом плече, но когда увидел шагнувшего к нему навстречу Олафа, распахнувшего медвежьи объятия, испугался и попытался уклониться от здоровяка.

– Ты чего? – озадаченно произнес викинг.

– Тише ты, турсов брат! – напустился на него Сигурд. – Не видишь, не в себе парень.

– Ты ранен? – спросил Хродгейр, подойдя поближе.

– Потом расскажу! – Вратко украдкой смахнул набежавшую на глаз слезу. Он и подумать не мог, что в его жизни эти суровые бородатые воины, беспощадные, смеющиеся наднезамысловатыми шуточками, выпивающие по ведру пива за раз и съедающие по полпоросенка, так много значат. Будто бы родных встретил.

– Ты знаешь, в войске предатели затесались…

– Это ты опять про монаха своего вспомнил? – покачал головой Сигурд. – Куда хоть ранен-то?

– В плечо… Да не важно это! Модольв Кетильсон с отцом Бернаром предательство замыслили. А помогает им Эдгар Эдвардссон, наследник английского престола, которому сам Вильгельм Нормандский обещал здешнюю страну отдать, если победит Гарольда Годвинссона, – выпалил Вратко скороговоркой. – Надо конунга предупредить!

– Модольв, говоришь? – нахмурил смоляные брови Хродгейр. – Обязательно расскажем конунгу. После тинга. А сейчас пошли скорее, а то не догоним.

Они прибавили шагу, и вскоре Вратко уже оказался в галдящей толпе.

Его приветствовали. Тянулись похлопать по плечу, но Олаф рыкнул, чтоб держали свои ладони подальше, а то он хлопнет излишне радостных.