Чтение 7–й страницы книги ~Ворлок из Гардарики~

Вот почему, волей каких богов, тварям бессловесным дано беспрепятственно и в воде, и в воздухе жить, пропитание там добывать, а человеку нет? Нет на то ответа. Нет и, наверное, быть не может. Разве что встретить воочию кого-нибудь из богов и задать вопрос напрямую, в лоб. Да и то… Ответят ли? Ох, вряд ли… Промысел богов, он темен длясмертного, и открывать его небожители не торопятся.

О своих размышлениях Вратко никому не рассказывал. Засмеют. Скажут, невесть чем голову себе забивает человечишка. Нет, чтобы учиться чему-то полезному. Мечом, например, махать или из лука стрелять. Даже Хродгейр хоть и скальд, а не поймет. Вот если бы Вратко новые кеннинги выдумывал, тогда вождь одобрил бы, а так…

«Слейпнир» вошел в туман, как меч в ножны. Бесшумно и плавно.

Что ж это за острова такие, Оркнейские? Неужели тут круглый год туманы стоят?

– Помалу! – приказал Хродгейр.

Это верно. На расстоянии вытянутой руки от борта уже ничего не видно. Так и на камень можно запросто налететь.

– Вождь! Ты хорошо помнишь дорогу в гавань? – крикнул Гуннар. Хоть и голосина у кормщика – дай бог каждому, а звуки вязли в липкой влаге воздуха.

– Я-то знаю, а вот как ее сыскать? – усмехнулся Черный Скальд.

– Надо бы остановиться да туман переждать, – предложил Сигурд.

– Долго можно пережидать… – вздохнул Хродгейр.

– Здесь что, все время так? – задал мучающий его вопрос словен.

– Да нет… Ветер с севера налетит, так и сгонит туман, вышвырнет в море, – пояснил Сигурд. – Но ежели не переменится… Не знаю, как быть.

– Зато я знаю! – решительно выпрямился Хродгейр. – Олаф! Бери рог и на нос. Труби что есть мочи! До залива совсем недалеко. Услышат, ответят. Вот мы на звук и пойдем.

– Сделаем… – Здоровяк подхватил огромный рог – непонятно даже с головы какого быка его сняли? – и, подойдя к переднему штевню, затрубил во всю силу легких.

Низкий гул поплыл над водой, смешиваясь с туманом.

Гуннар приложил ладонь к уху. Прислушался.

– Что там слушать! Дудеть надо! – крякнул Сигурд.

Хродгейр подумал и кивнул.

– Помалу-помалу! – скомандовал он. – Асмунд – на нос! Щупай камни.

«Как это он будет камни щупать? – удивился Вратко, хотя и смолчал. – Руками, что ли? Да и где он камни возьмет? И зачем?»

Асмунд, уступавший Олафу ростом, но не шириной плеч, легко, как хворостину, вытащил длинное весло и, удерживая его повыше, чтобы никого не ударить, прошагал к форштевню.

– А ну-ка подвинься! – толкнул он плечом Олафа. – Ишь, дударь нашелся…

– Чего это дударь? – пробурчал здоровяк, отодвигаясь. – И не дударь вовсе…

– Знамо дело не дударь он! – тут же нашелся Сигурд. – Он – дудун!

Викинги попадали под скамейки от хохота. Не сдержался и словен.

Олаф буркнул что-то совсем уж невнятное и поднес к губам рог. Снова тяжелый низкий звук поплыл, продираясь сквозь туман, как человек сквозь колючие заросли.

Асмунд наклонился, свешиваясь за борт, и опустил в воду весло. Короткими, острожными толчками он шевелил воду перед носом корабля. В самом деле будто щупал.

– Не спать, ротозеи! – прикрикнул на хирдманов Гуннар. – Совсем разленились?

Норвежцы взялись за весла. «Слейпнир» осторожно пошел вперед. Так человек, оказавшийся в темноте в незнакомом месте, пробирался бы на ощупь, ожидая подвоха каждое мгновение.

Олаф трубил, Асмунд щупал, Хродгейр прислушивался, настороженно всматриваясь в сырую, стылую мглу.

Для Вратко время остановилось. Казалось, дреки стоит на месте, а викинги шевелят веслами без всякой пользы. Только липкие струи, словно щупальца морского чудовища кракена, протискивались меж людей, невзначай касались щек, лба, шеи… Оставляли капельки воды на волосах.

– Хорошо бы еще факел запалить… – задумчиво проговорил Сигурд. – Туман, он огня не любит. Огонь через туман завсегда пробьется и дорогу верную укажет…

– А ну, тише! – вдруг рыкнул на него Хродгейр. – И все потише!

Дружинники, и без того загребавшие воду, по мнению Вратко, совершенно бесшумно, застыли, не дыша. Только Олаф набрал побольше воздуха и выдал очередной гул.

Скальд слушал. Внимательно слушал.

– Показалось… – вздохнул он, разочарованно махнув рукой, и тут откуда-то из далека-далека донесся слабый, похожий на стон, голос сигнального рога. – Нет! Не показалось! Давай еще, Олаф!

Силач не заставил себя уговаривать.

Ответный зов не замедлил.

– Туда! – после недолгого раздумья указал рукой Хродгейр.

– Чего-то малость не туда… – себе под нос проговорил Сигурд.

И правда, если из объяснений кормщика и вождя следовало, что бухта, куда стремились все корабли норвежцев, должна быть в северной части Лошадиного острова, за длинным мысом, и поэтому дреки нужно забирать левее – на юго-запад, то звук чужого рога доносился, скорее, с северо-запада.

Вратко поразмыслил и решил, что их могло развернуть течением. Тогда нельзя руководствоваться направлением хода, с которым дреки входил в туман. Да и вообще, можно ли доверять хоть какому-то чувству в этой обманчивой белизне?

«Слейпнир» неторопливо скользил по водной глади – чего-чего, а волнения в проливе между островами не ощущалось вовсе. Асмунд не переставал прощупывать воду перед кораблем. Кому охота напороться на камень?

Олаф трубил. И как только голова не закружится?

Впрочем, у здоровяка викинга легкие что твои меха. Наверное, он мог бы ртом раздувать кузнечный горн. Новгородец представил себе эту картину и хихикнул.

Хродгейр покосился на него и не сумел сдержать улыбку. Только Сигурд, вопреки обыкновению, не поддержал веселья, а, напротив, с осуждением покачал головой.

Ответный сигнал приближался. Значит, они продвигались в верном направлении.

Все громче и громче.

Казалось, Олаф и неизвестный трубач играют в веселую игру. Или аукаются, как детвора, собирающая в лесу землянику.

– Вождь! Что там? – крикнул Гуннар с кормы. Ему у прави?ла[35]совсем ничего не было видно.

– Ничего пока! – ответил Хродгейр. И наконец согласился с Сигурдом. – Подарок Ньёрда, живо под палубу, доставай факелы!

Вратко с радостью повиновался. Ему уже порядком наскучило сидеть, сложа руки, когда все вокруг при деле, у каждого своя работа. Он вытащил тяжелую вязанку сосновых веток, каждая из которых была обмотана просмоленной холстиной.

– Зажигай пару! – приказал Черный Скальд.

Парень умело высек искру, зажег первый факел, второй…

Голос рога, звучащий из-за пелены тумана, на самой басовитой ноте вдруг захрипел, сорвался на жалкий визг и смолк.

– Ох, не нравится мне это! – крякнул Сигурд.

– Молчи, старый, накаркаешь! – зыкнул на него Хродгейр, но сам уже вытаскивал меч из ножен. – Быстро, за оружием!

Сигурд опрометью – и не скажешь, что самый старый в хирде, – бросился к сундуку с оружием, стоявшему тоже под палубой в тесном закутке, где и выпрямиться-то невозможно, а приходилось ходить, согнувшись крючком. Быстро и ловко старик передавал наверх мечи, топоры и секиры. Появилось на свет и тяжелое, окованное железом копье с широким наконечником, которым можно не только колоть, но и рубить. Оказалось, копье – любимое оружие Гуннара. Вытащил старик и несколько – пять или шесть – мощных луков, обмотанных промасленными тряпками, чтобы не напитались влагой в морскомпутешествии и не рассохлись. Теперь те из викингов, которые считались лучшими стрелками, сгибали их и цепляли тетиву. Вратко тоже достался топор. Не слишком тяжелый, как раз по руке. С мечом, сказал Хродгейр, новгородца в бой пускать пока нельзя – он там для своих будет опаснее, чем для врагов.

– Хоть бы чуток развеялся турсов туман! – удерживая под мышкой правой руки рулевое весло, а в левой сжимая оскепище копья, в сердцах проговорил Гуннар.

Словно в ответ на его слова набежал порыв ветра, разорвал завесу, разметал туман в крупные клочья. Открылось пространство в половину стрелища шириной. На дальнем его краю торчала темная, угловатая скала, выглядывающая из тумана лишь самую малость. У ее подножия лениво шевелил веслами дреки, который Вратко сразу узнал, хоть и видел недолго.

«Жрущий ветер».

Датчане, дружинники Лосси Точильного Камня, сгрудились у левого, ближнего к норвежцам борта. Все они были обряжены как для боя – кольчуги, щиты, шлемы, в руках мечи и топоры.

В первый миг Вратко подумал, что это засада и датчане явились по их души, но тут же понял свою ошибку. Хирдманы Лосси стояли, оборотившись к «Слейпниру» спинами, и пялились на скалу.

Глава 8

Благодарность датчан

«Жрущий ветер» плавно покачивался на волнах. Скалилась драконья голова.

Датчане не спускали взглядов с серой громадины. Увидев то, что приковало их внимание, Вратко почувствовал, как мороз побежал у него между лопаток. Он и представить не мог подобных чудовищ.

Огромная голова с широким ртом без губ, зато с двумя рядами длинных, крючкообразных зубов. Вместо носа – две дырки, над которыми горел багровым пламенем единственный глаз. Круглый, навыкате. Костистое туловище покрывали багровые и сизые разводы и прожилки – казалось, оно лишено кожи и ты видишь жилы и внутренности. Когтистые лапы с перепонками между пальцами. Передние цеплялись за неровности камня, а задние напряглись, готовые послать тело в полет.

Чудовище шипело и высовывало синюшный, будто у висельника, язык.

Викинги Лосси смотрели на него как завороженные. А может, и правда тварь заколдовала их, лишила бдительности и осторожности? Они не видели, что из воды торчат головы еще троих таких же существ, которые бесшумно подплывали к «Жрущему ветер» и явно примеривались, как бы вскарабкаться по борту и наброситься на людей сзади.

«Что же не стреляют наши хирдманы? Почему не пытаются помочь датчанам?»

Вратко оглянулся.

Увидел застывшего с обнаженным клинком в руках Хродгейра и его дружинников, опустивших мечи и топоры.

Только Сигурд прошептал помертвевшими губами:

– Накилеви… Ужас пучины…

Новгородец дернул скальда за рукав кольчуги:

– Эй, Хродгейр! Ты что?

С огромным усилием вождь оторвал взгляд от багрового глаза. На висках норвежца выступили капельки пота. Грудь вздымалась, а колени дрожали, словно он перетаскивал непосильный груз.

– Хродгейр, очнись!

Викинг тряхнул головой. Тупое безразличие в его глазах сменилось искрой рассудка.

– К оружию… – прохрипел он непослушным горлом.

Никто ему не ответил. Никто даже не пошевелился.

– Асмунд! – Скальд толкнул товарища в плечо.

Рыжий только переступил с ноги на ногу и головы не повернул.

– Лосси! Сражайся!

Молчание, нарушаемое только шипением накилеви.

Хродгейр, отчаявшись пробудить викингов от оцепенения, вырвал лук у одного из них. Рывком натянул тетиву, прицеливаясь прямо в багровое буркало твари.

– Не на… – попытался предостеречь его Вратко, догадавшийся, чем грозит взгляд чудовища.

Он опоздал. Черный Скальд замер. Отпустил тетиву. Выпавшая из безвольных пальцев стрела булькнула и скрылась в мелких волнах.

Шипение накилеви стало громче. Новгородцу почудилось скрытое злорадство в негромком, вызывающем мурашки на коже, звуке.

Подплывшие к «Жрущему ветер» твари вонзили когти в дубовые доски.

«Что же делать?»

Слова нашлись сами собой, будто бы и без усилий со стороны парня. Те самые, единственно нужные. Пришли, сложились в строки, подровнялись рифмами, как слаженный стройбойцов.Исчадье пучин,Исчезни в ночи.Хирд храбрецовК схватке готов.Солнечный лучСветел и жгучСтылую теньРаздавит день.[36]

Сильный порыв ветра обрушился на туманную завесу. Раздвинул, разбросал тяжелые молочно-белые клубы. Яркий солнечный свет проник в образовавшуюся лазейку, скользнул по лицам людей.

Накилеви, сидящий на скале, пронзительно закричал. Сжался, будто от ударов, падающих на него с неба.

Хродгейр выхватил еще одну стрелу, взамен утерянной, натянул лук до уха, выстрелил.

Острая сталь вонзилась чудовищу в плечо, исторгнув из его пасти повторный вопль, более громкий, но с нотками испуга и, как показалось Вратко, удивления.

– Деритесь! – закричал Черный Скальд, накладывая на лук новую стрелу.

Норвежцы приходили в себя не сразу, а по одному.

Гуннар навалился на рулевую лопасть:

– Гребите, тролльи дети! Гребите!

Лосси оторопело озирался, будто разминал затекшую шею. Разобравшись, в чем дело, крутанул топор над головой:

– Бей!

Только сражаться было уже не с кем. Раненый накилеви с громким всплеском ушел в воду. Там, где только что скалились его собратья, лишь расходились круги. Хродгейр и молодой – немногим старше новгородца – воин по имени Игни пустили несколько стрел в воду, под днище «Жрущего ветер», но, скорее всего, попросту потеряли доброе оружие.

– Хватит! – махнул рукой скальд. – Ушли, хвала всем асам и ванам вместе взятым!

Викинги опускали оружие непривычно тихо. Без шуточек, молча. Они вроде как даже опасались смотреть в глаза друг другу. Балагур Сигурд насупился и внимательно разглядывал доски палубы.

По команде Гуннара, зажавшего бороду в кулаке, дреки замедлил ход и остановился в двух саженях от борта «Жрущего ветер».

– Как вас угораздило? – Хродгейр подошел к борту.

Все еще бледный Лосси пожал плечами.

– Проклятый демон! Не иначе заколдовал…

– Умные люди рассказывают, что в багровый глаз накилеви смотреть нельзя… – Сигурд встал рядом с предводителем.

– Накилеви? – нахмурился датчанин. – Откуда он взялся?

– Они испокон веков живут на Оркнейских островах, – пояснил старик. – Местные знают, что он боится только пресной, а больше всего – текучей воды. Через ручей перепрыгнул – считай, спасся.

– Где я тут тебе ручей возьму? – рыкнул Лосси. – Мне его что, на дреки возить?

Сигурд явно обиделся, а потому произнес со скучающим видом:

– Когда встретишь накилеви в следующий раз, можешь помочиться на него… Даже всем хирдом. Глядишь, прогонишь.

– Ты думаешь, у датчан моча пресная?! – совершенно искренне удивился Олаф. Вратко так и не понял, разыгрывает их здоровяк или в самом деле интересуется.

– С такими рожами хоть что пресным будет! – весело отвечал Сигурд, приходя постепенно в обычное расположение духа.

Прислушиваясь к его ядовитым шуточкам, норвежцы светлели лицом и даже начинали улыбаться. Датчане же, напротив, хмурились еще сильнее. Как же не по нутру им оказалось быть спасенными той самой дружиной, что обставила «Жрущего ветер» в недавней гонке!

– Ты говори, да не заговаривайся! – Лосси покрепче перехватил топорище. – Ты бы не обмочился, когда такую гадину повстречал?

Старик медленно, напоказ ощупал свои порты.

– Не обмочился, как видишь. А ты свои показать можешь?

– А задницу тебе не показать?

– Что ты! Не надо! – замахал норвежец руками в притворном испуге. – Я боюсь, что на сияние твоего зада сбежится нечисть со всего Северного моря!

Дружинники Хродгейра покатились от хохота. Черный Скальд тоже не сдержал усмешки, но сделал Сигурду знак замолчать.

– Не обижайся на моих парней! – крикнул он Точильному Камню. – У них бывает. Особенно после боя. Я рад, что все закончилось благополучно. Мы подоспели вовремя.

– Я тоже рад, – кивнул Лосси. – Только чем ты хвастаешься? Ворлока заимел в дружину и радуешься?

– Ворлока? А! Ты говоришь о нашем Подарке Ньёрда?

– О нем! Я думал, нид тогда прочитал ты, но сегодня я слышал все. Я понял, кто колдует в твоем хирде. Теперь мне есть что рассказать викингам. Черный Скальд уже не надеется на добрую сталь. Прячется за спину мальчишки-ворлока из Гардарики.

Хродгейр скрипнул зубами:

– Ты не подумал, Лосси-датчанин, что обязан жизнью моему человеку?

– Спору нет… – произнес Точильный Камень уже не так решительно.

– Так-то ты платишь за добро?

– У меня нет причин для радости. Жизнь мне спас муж женовидный…

Вратко аж захлебнулся от возмущения. С какой это стати датчанин так обзывается? Он шагнул к борту и уже открыл рот для гневной отповеди, но Хродгейр опередил новгородца – крепко взял за плечо и покачал головой: не связывайся, мол.

– Эй, Черный Скальд! – заорал Лосси. – Попридержи колдуна! Если он откроет рот для нового нида, я вырежу ему язык собственными руками!

– Следи-ка лучше за своим языком! – пробасил Олаф. – А то как бы ему не укоротиться…

– Кто ты такой, чтоб меня учить?

– Перелезь ко мне и поглядим, кто кого учить должен!

– Тихо! – поднял руку к небу Хродгейр. Да, именно к небу. Пока викинги препирались, налетевший после висы Вратко ветерок окончательно развеял, разогнал туман, оставив лишь легкую дымку над водой. Несмотря на то что хорошей видимости по-прежнему не было, вдали угадывались очертания скалистого берега.

– Успокойтесь! – продолжал скальд. – Мы не будем устраивать глупую драку. Конунг Харальд ждет нас. Наши мечи нужны ему для войны. А ты, Лосси, разочаровал меня. Я думал, датские воины более великодушны и умеют быть благодарными.

– Я не спорю! – Лосси невозможно было смутить. – Я не спорю, что обязан вам жизнью. Вернее, не вам, а твоему ворлоку. Только поэтому я не требую у тебя его голову!

– Ты серьезно думаешь, что я могу выдать тебе своего человека?

– Конечно не думаю. Я знаю, Черный Скальд стоит за своих хирдманов горой. Но это же не хирдман, а трэль!

– Подарок Ньёрда – не трэль, – веско проговорил Хродгейр, и норвежцы одобрительно загудели. – Он на равных со всеми входит в мою дружину. И не тебе его судить, Лосси Точильный Камень.

– Не мне? Да, ты прав. Я не буду его судить. Судья найдется! – Датский вождь махнул рукой и повернулся спиной к Хродгейру.

Скальд тоже не стремился продолжать разговор.

– На весла! – коротко бросил он норвежцам.

Оба дреки сорвались с места почти одновременно.

Гуннар вел корабль со все возрастающей уверенностью. Штевень смотрел на дальний мыс, напоминающий конскую голову. Не потому ли и остров назван Лошадиным? Ведь врядли местные жители разводят табуны скакунов. Северные лошадки, Вратко знал это по рассказам торговых гостей, низкорослые и мохнатые. А на островах, лежащих севернееАнглии, говорят, вообще выращивают породу, что взрослый человек и верхом-то поехать не сможет – ноги по земле волочиться будут. На открытых пастбищах островные лошади бродят месяца два-три, за это время лишнего жира не нагуляешь и силы не наберешь, а зимой их кормят тресковыми головами и сушеной селедкой.