read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


— Дашь слово, — спросил пришелец, ощупывая нос, — что не бросишься на меня снова?
— Не дам.
—Э?..
— Я должен отсюда выбраться.
Мужчина какое-то время молчал.
— Понимаю, — наконец сказал хрипло. — Сидишь вoubliette,я знаю, для чего служитoubliette.Я принесу тебе еду и напиток. Только не делай из этого слишком далекоидущие выводы.
Рейневан поглощал хлеб, колбасу и сыр так, что едва успевал дышать. А жидким пивом чуть не захлебнулся. Насытив первый голод, стал есть медленнее, жевать тщательнее.Мужчина в серой одежде слуги с интересом присматривался к нему. Рейневан, наевшись и напившись, ответил тем же.
— Отто де Бергов, — бросил мужчина. — Тот кто тебя сюда засадил. Он знает о твоих магических способностях?
— В общих чертах.
— Как долго ты сидишь?
— А какой сегодня день?
— Сам... — Мужчина осекся. — То есть Поминание.Commemoratio animarum[154]
Рейневан высосал из кувшина остатки пива, а корочку хлеба спрятал за пазуху.
— Можешь перестать водить меня за нос, — заявил он. — Когда ты пошел за едой, я осмотрел предметы, которые ты принес, те вон, что там лежат. Омела, кора березы, веточка тиса, свеча, железное кольцо, черный камень. Типичные атрибуты церемониала для умерших. А сегодня, как следует из твоей оговорки, праздник Самайн. Ты проник через стену, чтобы почтить память этих костей... причем в соответствии с ритуалом Старших Рас. Следовательно, это был твой родственник. Либо друг.
— Не точно. Но перейдем к важным вещам. Я посоветую тебе, как избежать голодной смерти. Ты не первый. Вoublietteбросали многих, а скелет здесь только один, не считая костей многовековой давности. Послушай как следует. Слушаешь?
— Слушаю.
— Сын Отто де Бергова, Ян, утраквист и гейтман в Таборе. Отто вбил себе в башку, что сыночек-гусит взъелся на него, хочет лишить жизни и заграбастать имущество. Хоть, по моему мнению, это полнейшая чепуха, у Отто развилась мания преследования. Он за каждым углом видит наемного убийцу, в каждой пище усматривает отраву. А в каждом гусите унюхивает сына-паррицида[155],отсюда и берется его ожесточенность на калишников[156].Все очень просто: ты должен признаться, что ты убийца, нанятый Яном де Берговом, при бывший в Троски, дабы прикончить Отто.
— Ты меня вконец утешил, — фыркнул Рейневан. — Отто де Бергов прикажет меня колесовать. Если принять, что поверит. Однако ему достаточно будет спросить, как выглядит сын, и шило вылезет из мешка.
— Ты магик. Не знаешь убеждающих и эмпатических заклинаний?
— Не знаю.
— Ну, значит, тебе не повезло.
— К черту! — взорвался Рейневан. — Перестань водить меня за нос! Я не хочу, дьявол побери, делать далекоидущие выводы, но ты вошел сюда, холера ясна, через стену. Так отвори ее и дай мне выйти!
Пришелец долго молчал, глядя не на собеседника, а на скелет.
— Сожалею, но это невыполнимо.
— Почему ж?
— Я не могу этого допустить... Сиди спокойно, иначе я наведу на тебяConstricto[157].А ты на собственной шкуре испытал, что твоя магия моей не ровня,
В голосе пришельца прозвучала похвальба — и именно эта похвальба помогла Рейневану разрешить загадку, сыграла роль катализатора, благодаря которому мутный раствор сделался прозрачным. Было также не исключено, что именно голод так обострил восприятие.
— Подумать только, — медленно проговорил он. — Подумать только, ведь я прибыл в Троски именно для того, чтобы встретиться с тобой. Именно с тобой.
— Да неужто?
— Мне с тобой в магии не состязаться, — цедил слова Рейневан, — ибо ты действительно могущественный чародей. К тому же полиглот, никто во всей округе не пользуется словомoubliette.Если б я сбежал отсюда по магическому проходу, если б загадочно исчез, объявили бы тревогу: в Тросках должен скрываться чародей. Чародей, способный преодолевать магически охраняемую яму. Поскольку сам эту магическую защиту и устанавливал. Я попал в Троски, чтобы встретиться с тобой, мэтр Рупилиус. Чтобы получить от тебя совет.
— Могу поздравить с богатой фантазией, — буркнул мужчина. — Тебе только романы писать... Что ты делаешь, черт побери?
— Хочу отлить. — Рейневан остановился около скелета, расставив ноги. — А что?
— Отойди оттуда, шлюха твоя мать, — взвизгнул пришелец. — Отойди, слышишь! И не вздумай поро...
Он осекся, подавился недосказанным словом. Рейневан повернулся с торжествующей улыбкой на губах.
— Так я и думал, — сказал он. — Не родственник, не друг, в День Поминовения приходит к останкам со свечой и омелой. И впадает в ярость, когда кто-то хочет эти останки обос... описать. Потому что я на твои собственные кости помочился бы, верно? Ведь это же твои собственные кости здесь лежат, мэтр Рупилиус Силезец, специалист по астральным телам и бытиям. В этой яме умерло твое тело, но не твоя личность. Ты астрально перенесся в чужую физическую форму. В форму того, чей дух пересадил в собственное тело. И кого вместо тебя здесь убил голод.
— Просто не верится, — проговорил после долгого молчания Рупилиус Силезец. — Просто не верится, какие титаны интеллекта прозябают втуне в нынешние времена по тюрьмам.
* * *
Рейневан долго оставался в одиночестве. Достаточно долго, чтобы решить, что пришел черный час и настало время сжевать корочку хлеба, именно на такой случай оставленную. Исчезая в стене, Рупилиус Силезец оставил его в страшном одиночестве, в страшном страхе, но еще более страшной была пытка надеждой. «Вернется, — билась у него вголове обманчивая надежда. — Не вернется, оставит меня здесь на гибель, — подавала голос логика. — Зачем ему возвращаться, какая ему польза меня выручать? Проще оставить вoubliette,забыть, вычеркнуть из памяти...»
Наверху замигал огонек, звякнул металл. «Вытаскивают, — подумал Рейневан. — Есть надежда... Нет... Не иначе как де Бергову невтерпеж. И он решил вырвать у меня показания другим способом. Вытащат меня отсюда, но только для того, чтобы затащить в палаческую...»
Наверху что-то громогласно грохнуло, щелкнуло, зазвенело, решетка со скрежетом открылась, что-то застучало и захрипело. Кто-то заслонил собою свет, в темноте неожиданно возник контур спускаемой лестницы.
— Вылезай, Рейневан, — послышался сверху голос Рупилиуса Силезца. — Живо, живо!
«Я ему не сказал, как меня зовут, — сообразил Рейневан, карабкаясь по истертым перекладинам. — Не сообщил ему своего имени, а тем более семейного прозвища. Он или телепат, или...»
Наверху оказалось, что именно «или». А Рейневан застонал в хорошо ему знакомом и достойном медведя объятии.
— Самсон!
— Конечно, Самсон, — подтвердил с легкой насмешкой стоящий рядом Рупилиус Силезец. — Можно позавидовать человеку, у которого такие друзья, парень. Недурные у тебя друзья, недурные. А теперь дальше, в путь.
— Но как…
— Время не ждет, — отрезал чародей. — В дорогу. А она у нас дальняя.
Они поднялись по ступеням наверх, откуда окованные двери вели в пыточную, полную инструментов и приспособлений, замораживающих кровь в жилах. В углу еле виднелась дверца, ведущая в узенький коридор. Они миновали многочисленные другие двери, Рупилиус остановился лишь у пятой, или шестой.
—ЕlAb! Elevamini ianuaе![158]
Дверь послушалась жеста и библейского заклинания. Они вошли. Помещение было полно сундуков и свертков. Рупилиус поставил фонарь на один, сел на другой.
— Передохнем, — распорядился он. — Поговорим. Сундук, на который присел Рейневан, был полон книг.
Он отер пыль. «Culliyyat» Аверроэса, «Ars Magna» Раймунда Луллия, «De gradibus superbiae et humilitatis» Бернарда Клервоского.
— Это, — Рупилиус широким жестом обвел пачки, — мой скарб. Книги и все прочее. Необходимые в работе вещи. Некоторые из них имеют цену. Большинство — нет. Большинство бесценно. Если вы понимаете, о чем я. Ты, Рейневан, Толедо. Кто ты, Самсон, я до конца не знаю, но и ты, несомненно, догадываешься о сути дела, что позволит нам сэкономить время и труд. Посему без подробностей, которые, не обижайтесь, вам, как говорится, до едрени фени, скажу: Отто де Бергов, в течение десяти лет бывший моим спонсором и добрым хозяином, неожиданно перестал быть добрым, начал выдвигать требования, которые я исполнить не мог. Или не хотел. Поэтому по господской милости вынужден был кончить жизнь вoublietteголодной смертью. Мне удалось сделать так, что в яме окончило земное существование мое старое доброе тело. И дух иного человека, отделенный от тела, того тела, которым я пользуюсь сейчас. Пересадка прошла в некоторой спешке, в спешке я также выбирал объект. В результате в Тросках я оказался всего лишь слугой. И как таковой не имею возможности унести отсюда свои вещи. Вещи, к которым я крепко привязан. Крепко, очень крепко, понимаете, привязан. Посему договоримся так: я обеспечу вам бегство из замка. Вы взамен вернетесь сюда до истечения двух лет и поможете мне перебраться. Договорились? Я жду.
— Вначале одно дело, метр Рупилиус, — сказал Рейневан, поглаживая «Enchiridion» папы Льва. — Я проник в Троски, чтобы...
— Я знаю, зачем ты сюда проник, — прервал чародей. — Мы об этом с Самсоном уже успели немного поболтать. И кое-что уже знаем.
— Это верно. — Гигант ответил улыбкой на взгляд Рейневана. — Кое-что уже знаем. Не все. Но определенный прогресс есть.
— Имелся в виду не определенный прогресс, — прикусил губу Рейневан, — а нахождение способа окончательного решения проблемы. Ты, Самсон, говорил, что тебе уже самоевремя вернуться к себе. Ты просил, чтобы я приложил старания. А теперь, когда возможность у нас на расстоянии вытянутой руки...
— Ты не слышал? — снова не дал ему докончить Рупилиус. — Я сказал, что мы поговорили. Что немного уже знаем. Но протягивать руки по-прежнему некуда. Увы. Временно.
— Мы уже знаем кое-что. В Праге Самсоном занимался Винцент Акслебен. Как ни говори, но это мэтр мэтров. Он утверждал, что речь идет об астральном теле. Иperisprite. Perisprite...Хм... Позитивно циркулирующем.
— Циркулирующий перисприт, — поморщился Рупилиус. — Ну, ну. Воистину видать мэтра по гипотезе. А этот мэтр мэтров хотя бы объяснил вам, о чем в данном случае действительно идет речь?
Что такое перисприт, знал каждый, кто сталкивался с магией и тайными науками, Даже мимолетно. Каждого адепта эзотерических наук в самом начале посвящения пичкали долгим, запутанным и исключительно недоступно излагаемым доказательством, касающимся строения человеческого бытия. Из этих объяснений следовало, что человек складывается из физического аспекта, то бишь материального тела, через которое реагирует с окружающим его внешним материальным миром. Человек также обладает духом, построенным из бессмертного эфира. Существует также нечто, связывающее и сплавляющее дух и тело, посредничающее между духом и телом, и этим чем-то является флюидное тело, известное как перисприт, ля, ля, ля...
Хоть проблема — по крайней мере внешне — казалась простой, трудно было найти двух магов, имеющих согласные взгляды касательно перисприта. Спорили о том, является ли перисприт более примитивным или же более эфирным, то есть, в соответствии с Изумрудной Скрижалью[159],он более тонок или более плотен. Не было согласия относительно того, стабилен ли перисприт, или изменчив. А также на что перисприт действительно влияет, а на что нет.
Существовала теория, приписывающая перисприту роли и возможности прямо-таки гигантские. В соответствии с ней, будучи по природе связкой между материальным телом и эфирной душой, он имеет решающее значение как в силе, так и в качестве спайки. Иными словами, дает телу больше души либо меньше. К тому же перисприт перисприту рознь. Одних наделяет пресловутым «великим духом» и делает их артистами. Иным дает большие аналитические способности, делая их учеными и изобретателями. Из третьих, обеспечивая им преимущества души, духа, делает вождей и государственных деятелей. Избранным позволяет увидеть невидимое, заглянуть в бездны астральных бытии, творя изних великих магов, спиритистов, пророков и ясновидцев. А другим, которым дух хоть и дан, но перисприт при этом так поскупился, что этим остается только сидеть в кабаке да налакиваться пивом.
Обо всем этом, как уже сказано, Рейневан знал давно, это было элементарное знание. Однако после проведенного в Праге исследования Самсона Акслебен использовал определения «перисприт позиционный» и «циркулирующий», а эти уж относились к высшей школе, и магики «Архангела» разъяснили их Рейневану лишь позже. Итак, связь перисприта с духом была, как гласило большинство теорий, неразрывна, связь же с телом — нет. Перисприт, утверждали теории, может в любой момент решить, что связь духа с данным телом оному телу не соответствует. И связь порвать. Обычно перисприт делает это в тот момент, когда связь возникает, то есть сразу в момент рождения, либо в первые недели жизни ребенка — отсюда и столь высокая детская смертность. Разрывая связь, перисприт высвобождает дух и вместе с ним переходит в эфирную сферу, астральную, иостается там навсегда, будучи — как и сам дух — непредрасположенным к материальному миру, относящимся к нему негативно. Случается, однако, утверждают теории, что перисприт может отделиться не только от тела, но и от духа. Это происходит тогда, когда перисприт более предрасположен к миру материи, нежели к миру духовному. Такой перисприт в отличие от «позиционного» кружит, вращается в своеобразной «зоне сумрака» между миром материальным и астральным, выискивая возможность связать какое-либо незанятое тело с каким-либо временно не имеющим пристанища, бездействующим духом. Самсон в его теперешней духовно-телесной форме является типичным примером такой связи.
Проблема состоит в том, что неизвестно, связывается ли перисприт наугад, или же руководствуется при соединении какой-то логикой. Но кто же, в конце концов, сегодня всостоянии понять логику такого перисприта. А пока не поймет, то ничего и сделать не сможет. То, что перисприт соединил, смертному человеку не разъединить.
— Выходит, — сказал с отчаянием в голосе Рейневан, — мы оказались в исходном пункте. Протопали впустую немалое расстояние и напрасно подставляли шеи...
— Другой, равный мне специалист по интересующим вас вопросам, — снова прервал его чародей, — живет в Гренаде. Это немного дальше, чем Троски. А тамошние эмиры к христианам не благоволят. Как правило, насаживают их на кол. Либо с них живьем кожу сдирают. В отличие от Акслебена я не именую себя мэтром мэтров, но что знаю — то знаю. И тоже умею высказать гипотезу. От высказанной мэтром мэтров она несколько отличается. В основном в отношении того, что возможно, а что невозможно, что выполнимо, а что нет. Выполнимо все, достаточно только знать, как выполнить.
— Не обижайтесь, — прервал на этот раз Рейневан. — Но гипотез-то у нас уже насобиралось достаточно. А как быть с Самсоном?
— Самсон, — Рупилиус даже не взглянул на него, — Самсон знает мою гипотезу, несколько отличающуюся от гипотезы Акслебена. Это гипотеза радикальная и рискованная, признаю, я не удивлюсь, если он ее не примет и не испытает. Но если примет, то ему придется подождать. Я дойду до сути проблемы. Найду самый верный способ вторичной пересадки, на это мне потребуется самое большее два года. Вы спрашиваете, почему я назначаю вам именно такой срок? Из любви к четным числам? Это снова ведет нас к нашему уговору. Поэтому спрашиваю: мы договорились?
— Договорились.
— В течение двух лет?
— В течение двух лет.
— Ну тогда пошли.
Утомительное хождение по тесным коридорчикам и узеньким лесенкам Самсон скрасил Рейневану рассказом. Кое о чем Рейневан догадывался, но слушал охотно.
О том, что Рейневан попал в Тросках в лапы католиков, узнали совершенно случайно. У гуситов был шпион в замке Тольштейн, занятом братьями Яном и Генриком Берков в Дубе. В замок приехал с визитом пан Лотар Герсдорф. Сопровождавший семерых узников. Пока пан Герсдорф пировал с братьями, шпион выспрашивал узников. Один, кажется, бывший мартагуз, оказался особенно разговорчивым. И сообщил нечто важное. В результате полученной информации схватили и засадили в яму гейтмана Войту Елинека, обвинивв предательстве, шпионстве и преступном своекорыстии. В яме пришпаренный как следует Елинек осветил многое. В том числе и касающееся Рейневана.
Узнав, что Рейневан находится в Тросках в руках де Бергова, Ян Чапек и гуситские гейтманы сочли его погибшим и ни о каких спасательных операциях и слышать не хотели. За дело на свой страх и риск взялись Шарлей, Самсон, Таулер и Батя. К тому же у Таулера в резерве был еще его бывший знакомый, машталер. Однако решили, что в замок пойдет не Таулер, а Самсон. Было замечено, что в Троски часто наведываются деревенские мужики со снабжением. И не только на телегах, но и в одиночку. Стража к ним не цеплялась при условии, что приходящий подходил под тип селянина — то есть был очень неряшлив, очень вонюч, а по внешности напоминал придурка.
Самсон Медок подходил. В основном. Получив для конспирации гуся, кадушку масла и корзинку грибов, он зашел в нижний замок и, затерявшись в толпе, принялся разыскивать машталера. Прежде чем нашел он, нашли его.
Рупилиус Силезец быстро узнал о событиях нескольких предшествующих дней. О посещении силезских и лужицких панов и рыцарей, о продаже пленников. И о каком-то то ли ворожее, то ли заклинателе, брошенном в уморильню. Будучи уверенным, что кто-нибудь о нем упомянет, Рупилиус следил за прибывающими в замок. Используя для этого магию.Магия безошибочно обнаружила Самсона.
— У меня сердце замерло, — признался Самсон, — когда он прихватил меня в конюшне...
— У меня замерло, — Рупилиус был столь же откровенен, — когда прихваченный схватил меня за горло. К счастью, мы быстра сообразили, кто есть кто.
Ни тот, ни другой слишком-то не распространялись о деталях. Рейневан не налегал, решив о деталях быстрого взаимораспознавания расспросить Самсона позже. Сейчас он выслушал продолжение — о том, что узнавшие друг друга Рупилиус и Самсон Медок решили вытащить Рейневана изoublietteи сделать это таким образом, который ни у кого не вызовет подозрений в колдовстве — то есть разбив замок решетки кузнечным молотом. Теперь, шепотом закончил Самсон, они идут к тайному проходу, связывающему замок Троски с окружающей местностью.
Ибо такой проход существует. И вопреки распространенной легенде — вовсе не легендарный.
— Быстрей, быстрей, — поторопил их Рупилиус. — Надо спешить. Чувствую, над замком нависло что-то недоброе.
* * *
Винтовая лестница была крутая, а ступени исключительно неровные. Спускались долго. До того момента, пока путь им не преградила монолитная плита, шероховатый камень. Не видно было ни двери, ни входа. Разумеется, для Рупилиуса это не было проблемой.
—Yashiell, Vehiell, Baxasoxa! Effetha! Essc cecidit paries![160]Стена, как на то, вроде бы, намекал библейский текст заклинания, не рухнула, а расступилась, раздвинулась, как занавес. За ней была черная бездна, из которой малоприятно несло вонью.
— Дальше уже пойдете сами, — заявил Рупилиус Силезец, вручая Самсону фонарь. — Час хода, не больше, так что выйти вы должны будете затемно. Лампа — магическая, обеспечит вам свет на достаточно долгое время, но рекомендую все же поспешить. Это немного лабиринт, но простой, на разветвлениях всегда сворачивайте вправо. Справитесь. Не шныряйте по ответвлениям, не задерживайтесь слишком долго, старайтесь не прикасаться к чему не надо. Будьте внимательны и чутки. Я уже говорил: что-то недоброе нависло над замком. Ну, пока.
— Где мы выйдем?
— Ох, — чародей хлопнул себя по лбу, — совсем забыл. Выход находится к северо-востоку от замка. Неподалеку от выхода будет ручей, следуя по его течению, дойдете до поселения, которое называется Ктова. Это почти у самого Живатского тракта... А где ожидают ваши?
— В лесах к северу от замка. Найдем.
— Ну, с Богом. Бывай, Самсон. Бывай, земляк Рейнмар. Не забудьте о нашем договоре.
— Не забудем. Благодарим за все, мэтр и земляк... Позволь спросить, из каких мест Силезии ты родом?
— Из Познани. Ну, идите. Фонарь магический, но не вечный.
Коридоры, по которым они шли, были, несомненно, естественного происхождения, промытые водой. Только в начальном участке, под самыми Тросками, были видны следы вмешательства человека. Однако стены были обработаны так грубо, а валяющиеся тут и там остатки всяких инструментов настолько разъела ржавчина, что было ясно — горные работы велись здесь несколько веков назад. Замок Троски, начало строительства которого датировали примерно 1370 годом, возник не на девственной скале. Несомненно, и Бабу, и Деву возвели на какой-то более древней, уходящей вглубь конструкции.
Чем дальше, тем было меньше следов горных работ, наконец они исчезли совершенно, уступив место естественным и величественным сталактитам, с которых вода капала на сталагмиты. Почва сделалась неровной, надо было идти медленнее и осторожнее. Когда под ногой Самсона что-то захрустело в очередной раз, гигант наклонился, посветил фонарем. И вздохнул.
Следы деятельности человека исчезли. Но не следы самого человека. А точнее, его останки. Они ступали по разбросанным человеческим костям.
Рейневан уже некоторое время держал периапт Висумрепертум в готовности, сейчас активировал его немного дрожащей рукой и заклинанием.
Он не ошибался — подземная пещера озарилась искрящимся светом. Свет фонаря пробуждал зловещие тени, они метались по стенам, как гигантские нетопыри. В такой иллюминации покрывающие стены изображения, казалось, оживали. Спиральные меандры вращались так, что начинала кружиться голова, лошади и олени, казалось, вставали на дыбы, змеи скручивали и раскручивали кольца. Плясали рогатые люди.
— Кельты, — сказал Самсон.
Пожалуй, он был прав.
— Не будем останавливаться.
Человеческие черепа с грохотом выкатывались из-под ног, хрустели берцовые кости.
Перед ними открылась очередная пещера, потолок которой уходил высоко, так высоко, что свод скрывался во тьме. Свет фонаря и свечение периапта вырвали из мрака очередной наскальный рельеф. Они вздохнули в унисон.
Поверх сложенного из черепов кургана на них щерила зубы и таращила глаза жуткая морда, демоническая маска, лицо самого рогатого дьявола. Из-за покрова бледного мхапросвечивала выцветшая красная краска, которой некогда был заляпан ужасающий идол. Вокруг валялись, громоздились кучами человеческие кости.
— Это, — сглотнул Рейневан, — не кельты.
— Нет, — согласился Самсон. Он говорил через силу, словно очень утомленно. — Не будем здесь задерживаться. Пошли, выйдем наконец отсюда. Что-то скверное висит над этим местом. И над всем районом.
Они шли, внимательно следя за тем, чтобы сворачивать направо, все время направо, а разветвления множились по мере того как коридор становился уже.
Наконец стало так тесно, что им пришлось идти гуськом. Где-то за стеной Рейневан явно слышал шум текущей воды.
Это мог быть ручей, о котором говорил Рупилиус. По подземельям они уже шли, по его подсчетам, значительно больше часа, уже удалились от замка Троски на значительное расстояние, никак не меньше четверти мили, может, даже больше.
— Мне кажется, — резко остановился он, — что я чувствую на лице дуновение... Прикрой фонарь. Может, увидим свет?
— Не увидим. Снаружи все еще ночь.
Проход становился все уже. Они уже не могли идти даже гуськом, приходилось двигаться боком, шаг за шагом. Рейневан то и дело терся по камню животом, скреб пуговицамикуртки. Для имеющего значительно большие габариты Самсона Медка теснота прохода должна была быть истинной геенной, Рейневан слышал, как гигант стонет и ругается.
— Самсон?
— Иди, иди... Я за тобой...
— Пройдешь?
— Пройду... Как-нибудь... Ты иди... Найди выход... Дай знать... Уже близко.
Холодное дуновение на лице Рейневана стало заметнее, ощутимее, ему также казалось, что он чувствует запах леса, пихт, шишек. Он начал проталкиваться быстрее, проделывать все более резкие движения. Вдруг проход расширился, и он увидел звезды. Похоже, от выхода его отделял едва один шаг.
— Есть выход! — крикнул он. — Самсон! Я прошел! Про... эээээээээ!
Он потерял почву под ногами, с криком полетел вниз. Упал. К счастью, невысоко, на каменистый щебень, сглаженные водой кругляши выскальзывали под ним как живые, осыпались, съехали вместе с лавиной по крутому откосу, он перевернулся на обрыве, ударился о камень, наконец свалился на мох, погрузив обе руки в пенящуюся ледяную воду ручья.
И тут же понял, что не одинок.
Он понял это еще прежде, чем услышал храп коня, цокот копыт о камень. И голос.
— Рейнмар из Белявы. Приветствую, приветствую. Весьма рад.
Он знал этот голос. Выглядывающий сквозь прогал между тучами месяц дал достаточно света, чтобы Рейневан мог увидеть вороного коня и силуэт держащего вожжи человека, его светящееся во тьме, бледное, птичье лицо, черные волосы до плеч. Рейневан видел его уже раньше, слышал этот голос. А Ян Смижицкий из Смижиц выдал ему имя. Это былБиркарт Грелленорт, епископский доверенный и убийца. Человек, который убил Петерлина. Рейневан помертвел.
— Удивляешься? — сверкнул зубами Стенолаз. — Что я жду здесь? Несчастный глупец, я знаю этот проход много лет. Знал, что ты здесь попытаешься убежать. А о том, что ты в Тросках, мне донесли. У меня уши и глаза всюду. И я поймал тебя, Белява. Наконец-то поймал...
Загрохотали окатыши, сверху но камням съехал Самсон Медок. Словно буря. И ангел мести. Неожиданно громыхнул гром, ослепительно блеснула — в ноябре! — молния. Конь Стенолаза поднялся на дыбы с диким ржанием, сам он выхватил из ножен меч. И на глазах Рейневана бросил его, отскочил в панике на несколько шагов назад.
—Reavahyah!— взвыл он. —Bartzabel! Ha-Shartatan!
Сверкнуло второй раз. Прежде чем его ослепило, Рейневан увидел, как у Стенолаза панически искривляется лицо, как зажмуриваются глаза, как он беспорядочно размахивает руками. И как неожиданно начинает уменьшаться, расплываться, изменять форму и наконец улетает, приняв вид отчаянно скрипящей птицы.
—Adsuuumus!— донеслось откуда-то издалека, на зов ответили новые голоса, более близкие и более далекие. Раздалось ржание, яростный стук копыт.
—Adsuuuuuuumus! Adsuuuuuuuumus!
— Хватай коня, — засопел Самсон, всовывая Рейневану вожжи вороного коня. — В седло — и в лес!
— А ты?
— Не думай обо мне. Мы должны разделиться. Засветло встретимся. Беги! Вперед!
Он вскочил в седло, Самсон сильно ударил коня по крупу, вороной заржал и кинулся галопом между пихтами. Хоть галоп по темному лесу грозил катастрофой, оглупевший отпроисходящего Рейневан не удерживал его. Конь, казалось, умел приспосабливаться к условиям и управляться с преградами. А сзади, а потом сбоку долетал топот и дикие крики. Рейневан прижался к гриве.
—Adsuuuuuuumus! Adsuuuuuuuumus!
Луна скрылась за тучами, погрузив мир в непроницаемую тьму. Только тогда Рейневан начал сдерживать коня — впрочем, без труда; галоп утомил вороного, конь хрипло дышал, покрывался пеной. Рейневан остановил его. Прислушался. По лесу все еще неслись крики. И свист. Вороной захрапел.
Опять пронзительный свист, близкий. Конь дернул головой и заржал. Рейневан схватил его за ноздри, не помогло, вороной выдернул морду, заржал еще громче. Понимая, чтоконь реагирует на призыв, Рейневан не раздумывая соскочил с седла, сорванной с куста веткой хлестнул коня по крупу. Конь взвизгнул, рванулся в галоп, а Рейневан бегом пустился через лес. В противоположную сторону. Лишь бы подальше. Он бежал опрометью, без передышки, тревога придавала сил и резвости.
Дорогу ему загородил вначале бурный поток, потом возвышение и яры среди скал удивительных форм. Поток он перешел не раздумывая, промокнув до бедер, побежал к ярам. И резко изменил план. Яры были слишком очевидным путем бегства, кроме того, могли загнать его в ловушку, в какой-нибудьcul-de-sac[161].Он принялся что было сил карабкаться на крутизну, вскоре забрался на голую вершину, сел, дрожа, втиснувшись между двумя камнями.
Не прошло и трех пачежей, как поток взбурлили храпящие кони и несколько наездников в черных плащах. Они форсировали ручей, погоня углубилась в яры.
Небо на востоке начало немного светлеть. Рейневан дрожал и щелкал зубами. Мокрая одежда становилась жесткой, холод кусал как яростный пес.
Было совершенно тихо.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,в которой на Рейневана — последовательно — нападают, спасают, ловят, кормят и похищают, мандрагору же — благодаря некоему священнослужителю — засеивают на южном подножии Карконош.
Единственное, что двигалось в околице, была стая ворон, кружащих над лесом. Единственное, что было слышно, это дикое карканье вышеупомянутых ворон. От черных наездников не было и следа, ветер не доносил криков «Adsumus». Походило на то, что Рейневан отделался от погони. Несмотря на это, он долго не покидал своего укрытия на возвышенности. Хотел удостовериться полностью и окончательно. Кроме того, возвышенность позволяла сориентироваться в районе. То есть в лесной и каменной пустоши.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.