read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


— Еще побольше, — серьезно ответил Йон Малевольт. — За какого-нибудь зачуханного медведя уже требуют пятнадцать грошей. Я б перебрался в ваши края навсегда, но тутнемного сильновато разбавляют напитки.
Корчмарь отошел, ничто не говорило о том, что он понял намек. Тибальд Раабе чесал голову. Он внимательно выслушал рассказ Рейневана. Сосредоточенно, ни разу не прервав. Казалось, был погружен в воспоминания.
— Дорогой Рейнмар, — проговорил он наконец, отбросив нервирующую манеру титуловать его паничем. — Если ты ожидаешь от меня совета, то он будет прямо-таки банально простым. Убегай из Силезии. Я предупреждаю: у тебя здесь множество врагов, да ты и сам прекрасно знаешь. Именно из-за них ты здесь, правда? Тогда послушай доброго совета: беги в Чехию. Твои враги слишком могущественны, чтобы ты мог им навредить.
— Серьезно?
— Да, к сожалению. — Голиард быстро взглянул на него, почти пронзил взглядом. — Особенно Ян, князь Зембицкий, это чуточку высоковато для тебя. Я знаю, он лишил тебя всего, я видел, во что он превратил красильню господина Петра. И достаточно много знаю об обстоятельствах смерти Адели Стерчевой, чтобы понять твои намерения. И советую: забудь о них. Для князя Яна твоя месть — это, прости за сравнение, все равно как если б собака на солнце лаяла.
— Слишком скоропалительные выводы. — Рейневан опорожнил кубок вина, действительно малость излишне разбавленного. — Слишком опрометчивый, Тибальд. А может, у меняв Силезии другие задачи и дела, другая миссия? Ты хочешь меня отговорить? Ты? После того, что я видел сегодня на немчанском рынке?
Мамун захохотал.
— А здорово это было? — ощерил он кривые зубы. — Они мотались в толпе, как легавые псы, вертелись, как, прости, говно в проруби.
— Такая уж работа. — Тибальд Раабе был более серьезен. — Агитация — вещь важная. А Малевольт, как ты видел, сотрудничает, помогает мне. Поддерживает наше дело. Разделяет убеждения.
— О! — заинтересовался Рейневан. — Ты говоришь об учении Виклефа и Гуса? Ликвидации главенства папства? Коммунии —sub utraque specie(под двумя видами) и модификации литургии? Необходимости церковной реформы?
— Нет, — прервал мамун. — Ничего из этого. Я не идиот, а только идиот может верить, что ваша церковь поддается реформированию. Однако я поддерживаю все революционные движения и вспышки. Ибо цель — есть ничто, движение же — все. Необходимо сдвинуть с оснований глыбу мира. Вызвать хаос и замешательство! Анархия — мать порядка, курва ее мать. Да рухнет старый порядок, да сгорит он до основания. А под пеплом останется сияющий бриллиант, заря извечной победы.
— Понимаю.
— Как же. Корчмарь! Вина!
На корчмаря, о диво, кажется, подействовало ехидство Малевольта, потому что он начал подавать им менее разбавленное вино. Последствия не приказали себя долго ждать— подделывающийся под жмудинца мамун захрапел, опершись о стену. А поскольку и постоялый двор опустел, постольку Рейневан решил, что пора поговорить откровенно.
— Мне необходимо место, в котором я мог бы укрыться, Тибальд. Причем на время скорее долгое, чем короткое. ДоWynachten[181].Возможно, дольше.
Тибальд Раабе вопросительно поднял брови. Рейневан, не дожидаясь более явного поощрения, изложил ему события в Тепловодах. Не упуская деталей.
— У тебя в Силезии многочисленные враги, — подвел не столь уж неожиданный итог голиард. — На твоем месте я б не скрывался, а смотался отсюда куда глаза глядят. По меньшей мере в Чехию. Ты не думал о такой возможности?
— Я должен... хм-м... остаться. — Рейневан отвел взгляд, не очень зная, сколько он может выдать. Однако Тибальд Раабе был стреляный воробей.
— Понимаю, — многозначительно подмигнул он. — У нас есть приказы, да? Я знал, что Неплах сумеет тебя использовать. Этого я ожидал. Этого же ожидал и Урбан Горн. Горн также догадывается, в чем тут дело.
— А в чем, если можно спросить?
— В Фогельзанге.
— Что такое Фогельзанг?
— Хм... кхм... — Тибальд неожиданно закашлялся, озабоченно почесал нос. — Не знаю, должен ли я тебе это говорить. Ну, коли спрашиваешь, значит, Флютек тебе не сказал. А мне сдается, тебе полезнее и не знать.
— Что такое Фогельзанг?
— В 1423 году, — объяснил Гжегож Гейнче прислушивающемуся к нему Лукашу Божичке, — Ян Жижка приказал создать группы для специальных заданий, которые следовало выслать за пределы Чехии, на территорию врага, куда Жижка уже в то время намеревался перенести борьбу за Чашу. Группам предстояло действовать в глубокой тайне, совершенно независимо от обычных шпионских сетей. Единственной их задачей была подготовка почвы для планируемых нападений на сопредельные страны. Они должны были помогатьидущим в рейды таборитам диверсиями, саботажем, актами террора, распространением паники.
Группы были созданы, и их выслали. В Ракусы, в Баварию, в Венгрию, в Лужицу, в Саксонию. И в Силезию, разумеется. Силезская группа получила криптоним...
— Фогельзанг... — шепнул Божичко.
— Фогельзанг, — подтвердил Тибальд Раабе. — Как я сказал, группа получала приказы исключительно от верховного вождя. Контакт поддерживали посредством специальных связных. Случилось, что связной Фогельзанга скончался. Был убит. И тогда связь прервалась. Фогельзанг попросту исчез.
Объяснение напрашивалось само: группа опасалась предательства. Каждый новый связной мог быть подставным провокатором, такие подозрения подкрепляла волна арестов, коснувшаяся созданных Фогельзангом сетей и подгрупп. Неплах долго размышлял над тем, кого послать. Кому Фогельзанг поверит и доверится.
— И надумал, — кивнул головой Рейневан. — Потому что тем связным был Петерлин. Правда?
— Правда.
— Неплах считает, что этот глубоко законспирированный Фогельзанг приоткроется мне? Только потому, что Петр был моим братом?
— Хоть и минимальный, но такой шанс имеется, — серьезно подтвердил голиард. — А Флютек в отчаянии. Известно, что Прокоп Голый давно планирует рейд в Силезию. Прокопочень рассчитывает на Фогельзанг, учитывает эту группу в своей стратегии. Он должен знать не...
— Не предал ли Фогельзанг, — докончил в проблеске догадки Рейневан. — Группа могла быть раскрыта, ее члены схвачены и перевербованы. Если пытающийся найти группу связной провалится... То есть если я провалюсь, если меня поймают и казнят, то предательство будет доказано. Я прав?
— Прав. И что ты теперь ответишь на мой совет? Отнесешься к нему серьезно и убежишь отсюда, пока цел?
— Нет.
— Тебя подставляют под удар. А ты позволяешь себя подставить. Как наивный ребенок.
— Важно дело, — проговорил после долгого молчания Рейневан, и голос у него был как у епископа в праздник Тела Господня.
— Что?
— Самое главное — наше дело, — повторил Рейневан, и голос у него был тверд как надгробная плита. — Когда речь заходит о благе дела, единицы в расчет не идут. Если благодаря этому великое дело Чаши может сделать шаг к победе, если это должен быть камень на холм нашего окончательного триумфа... То я готов пожертвовать собой.
— Давно уже, — сказал мамун, оказывается, вовсе не спавший, — давно уже я не слышал ничего столь же глупого.А мой папочка был фурман,Что получит, несет к курвам,Ну и я такой же сам,Что имею, то им дам!
Жители деревни Мечники угрюмо посматривали на троих покачивающихся в седлах всадников. Тот, который пел, аккомпанируя себе на лютне, носил шапку с рогами, из-под нее выглядывали седые всклокоченные волосы. Один его спутник — симпатичный юноша, второй — несимпатичный карлик в облегающем капюшоне. Карлик, кажется, был самым пьяным из всех троих. Чуть не падал с коня, орал басом, свистел на пальцах, задевал девушек. У мужиков мины были злые, но они не подходили, драку не затевали. У красношапочного висел на поясе корд, и выглядел он серьезно. Несимпатичный карлик похлопывал по висящей на луке седла несимпатичной палке, более толстый конец которого был крепко окован железом и снабжен железным шипом. Мужики не могли знать, что эта палка — прославленный фландрский гёдендаг, оружие, с которым французское рыцарство очень неприятно столкнулось некогда под Куртуа, под Роосебеком, под Касселем и в других боях и стычках. Но им было достаточно одного внешнего вида.
— Не так громко, господа, — цыкнул симпатичный юноша. — Не так громко. Надо помнить о принципах конспирации.
— Срации-конспирации, — прокомментировал нетрезвым басом карлик в капюшоне. — Едем! Ого, Раабе! Где твоя якобы знаменитая корчма? Едем и едем, а в глотках пересохло.
— Еще около стае, — покачнулся в седле седой в красной рогатой шапке. — Еще стае... Или два... В путь! Подгони коня, Рейнмар из Белявы!
— Тибальд...Nomina sunt odiosa[182]...Конспирация...
— А, хрен с ней!Прачкой мать моя была,Только не стирала,Пока высохнет, ждала,Хватъ! И убегала...
Карлик в капюшоне протяжно рыгнул.
— В путь! — зарычал басом, похлопывая висящий у седла гёдендаг. — В путь, благородные господа! А вы чего вылупились, хамы деревенские?..
Жители селения Граувайде посматривали угрюмо.
* * *
Когда настало время, называемоепох intempesta[183],а монастырское село Гдземеж окуталось непроницаемой черной тьмой, к скупо освещенному постоялому двору «Под серебряным колокольчиком» подкрались двое. На обоих были черные, облегающие, но не стесняющие движений кубраки. Головы и лица обоих были прикрыты черными платками.
Они обошли двор, отыскали на тылах кухонную дверь, через нее беззвучно пробрались внутрь. Скрывшись в темноте под лестницей, прислушивались к неразборчивым голосам, доносившимся, несмотря на поздний час, из гостевой комнаты на втором этаже.
«Они пьяны в дымину», — показал жестами один из одетых в черное другому. «Тем лучше, — ответил второй, тоже пользуясь условной азбукой знаков. — Я слышу только два голоса».
Первый какое-то время прислушивался. «Трубадур и карлик», — просигналил он. «Прекрасно. Упившийся провокатор спит в комнате рядом. За дело!»
Они осторожно поднялись по лестнице. Теперь они хорошо слышали голоса разговаривающих, в основном один голос, не очень четко рассуждающий бас. Из комнатки напротив долетало мерное и громкое похрапывание. В руках одетых в черное появилось оружие. Первый достал рыцарскую мизерикордию. Второй быстрым движением раскрыл наваху, складной нож с узким и острым как бритва лезвием, любимое оружие андалузских цыган.
По данному знаку влетели в комнатку, оба тигриными прыжками скакнули на топчан, прижали и приглушили периной спящего там человека. Оба одновременно погрузили ножи. Оба одновременно поняли, что их обманули.
Но было уже поздно.
Первый, получив по затылку гёдендагом, рухнул как дерево под топором лесоруба. Второго повалил упавший ниоткуда удар точеной ножкой стула. Оба упали, но все еще были в сознании, извивались на полу как черви, скребли доски. До тех пор, пока падающий на них гёдендаг не выбил у них это из голов.
— Смотри, Малевольт, — услышали они, прежде чем погрузились в небытие. — Не убей их.
— Не волнуйся. Ударю еще разок, и фертиг[184].
У одного из связанных были светлые как солома волосы, такие же брови и ресницы, такая же щетина на подбородке. У второго, постарше, большая лысина. Ни один не произнес ни слова, не издал ни звука. Оба сидели, связанные, опершись спинами о стену, тупо уставившись перед собой. Лица были мертвые, застывшие, без следов волнения. Они должны были бы быть хоть немного растеряны, удивлены хотя бы тем, что, несмотря на звуки попойки, ни один из их захватчиков не был навеселе. Тем, что голоса долетали с того места, в котором никого не было. Тем, что их ждали, что они попали в тонко обдуманную и расставленную ловушку. Они должны были быть удивлены. Возможно, и были. Но этого не показывали. Только иногда мигание свечей оживляло их мертвые глаза. Но так только казалось.
Рейневан сидел на топчане, смотрел и молчал. Мамун прятался в углу, опершись на гёдендаг. Тибальд Раабе поигрывал навахой, открывая ее и закрывая.
— Я тебя знаю, — первым прервал затянувшееся молчание голиард, указывая ножом на лысеющего. — Тебя зовут Якуб Ольбрам. Ты содержишь у генриковских цистерцианцев мельницу под Лагевниками. Забавно, повсюду тебя считали шпиком, доносящим аббату, или это было прикрытие? О, как вижу, ты не только доносить умеешь. Тайными убийствамитоже не гнушаешься.
Лысеющий тип не прореагировал. Даже не взглянул на говорившего, казалось, вообще не слышал его слов. Тибальд Раабе со щелчком раскрыл наваху и так и оставил ее.
— Тут недалеко в лесу есть озерко, — повернулся он к Рейневану. — Там на дне илу немерено. Никто их никогда не найдет. Свою миссию ты можешь считать несуществующей, — добавил он серьезно. — Ты нашел Фогельзанг. Только это уже не Фогельзанг. Это шайка разбойников, готовых убивать, защищая свою разбойничью добычу. Не понимаешь? Группа была снабжена огромными фондами. Колоссальные деньги на организацию сетей и диверсионных групп, на подготовку специальных операций. Они эти деньги присвоили, растратили. Знают, что их ждет, когда это вылезет наружу, а Флютек их найдет, поэтому они так избегали контакта. Сейчас, впав в панику, они стали опасными. Это они, а никто другой, совершили на тебя покушение в Тепловодах. Поэтому я советую: никакого снисхождения. Камень на шею — и в воду.
На лицах обоих связанных не появилось даже тени эмоций, в мертвых глазах не мелькнул даже след жизни. Рейневан встал, взял из руки голиарда наваху.
— Кто стрелял в меня из арбалета в Тепловодах? Кто убил монахов? Вы?
Никакой реакции. Рейневан наклонился, перерезал веревки. Сначала у одного, потом у другого. Бросил им нож под ноги.
— Вы свободны, — сказал сухо. — Можете идти.
— Ты совершаешь ошибку, — сказал Тибальд Раабе.
— Очень глупую, — добавил из угла мамун.
— Я, — Рейневан их словно не слышал, — Рейнмар из Белявы. Брат хорошо вам известного Петра из Белявы. Я служу тому же делу, которому служил Петр. Я живу здесь, «Под серебряным колокольчиком». Буду жить здесь всю неделю. Если сюда явится инквизиция или люди епископа, сведения об этом попадут в Чехию. Если в какую-нибудь ночь я погибну от рук тайных убийц, сообщение об этом попадет в Чехию. Прокоп будет знать, что на Фогельзанг рассчитывать нельзя, ибо Фогельзанга уже нет.
— Если же, — заговорил он после паузы, — если все так, как говорит Тибальд, то используйте как следует эти семь дней. До того, как истечет неделя, я не пошлю в Чехию никаких сообщении. Вам должно хватить, за такое время можно уехать далеко. Неплах все равно вас отыщет, раньше или позже, но это уже дело ваше и его. Меня это не интересует. А теперь — убирайтесь отсюда.
Освобожденные смотрели на него, но так, словно глядели на предмет, на вещь, вдобавок совершенно им безразличную. Их глаза были мертвыми и пустыми. Они не произнесли ни слова, не издали ни звука. Просто вышли.
Молчание длилось долго.
— Ты только глянь на него, Раабе, — прервал тишину Йон Малевольт. — Пожертвовал собой ради дела. Интересно... а ведь вовсе не похож на идиота. Как же, однако, обманчива бывает внешность.
— Когда у гуситов будет собственный папа, — добавил Тибальд Раабе, — он должен будет объявить тебя святым, Рейнмар. Если он этого не сделает, то окажется неблагодарным кутасом.
Рейневан прожил «Под серебряным колокольчиком» неделю, днем сидел с арбалетом на коленях, ночью дремал с ножом под подушкой. Он был один — Тибальд Раабе и мамун Малевольт уехали и скрывались. Они говорили: слишком велик риск. Если что-нибудь случится, лучше быть подальше. Однако ничего не случилось. Никто не явился, чтобы Рейневана арестовать или убить. Шансы стать мучеником уменьшались со дня на день.
Двадцатого ноября появился Тибальд Раабе. С сообщениями и слухами. Якуб Ольбрам из-под Лагевников исчез. Как в воду канул. Он, несомненно, прекрасно использовал предоставленную ему Рейневаном неделю промедления. За семь дней, заметил голиард, можно добраться до Любека, а оттуда кораблем хоть на край света. Короче говоря: Фогельзанга нет, о Фогельзанге можно забыть, на Фогельзанге можно проставить крест. И надо об этом донести Прокопу. Незамедлительно. Ждать больше нечего.
— Однако, для полной уверенности еще подождем, — попросил Рейневан. — Еще неделю. А лучше — полторы...
Однако Рейневан и сам уже потерял надежду до такой степени, что перестал просиживать «Под колокольчиком» и убивать скуку чтением «Horologium sapientiae»[185]Генриха Сусо, оставленный в трактире каким-то бакалавром, который не мог заплатить за харч и вино. Рейневан седлал коня и уезжал. Довольно часто посматривал в сторону Бжега. В сторону села Шёнау, владения чесника Бертольда Апольды. Зеленая Дама утверждала, что Николетты в Шёнау нет, но, может, следовало бы проверить самому?
Тибальд, который все чаще заглядывал в Гдземеж, довольно быстро его понял и расшифровал. Он не удовольствовался отговорками и увертками, принудил Рейневана признаться. Выслушав, помрачнел. Такие штуки, заметил, плохо кончаются.
— Ты легко выпутался из аферы с одной девкой, чудом выскользнул из лап Биберштайна и уже лезешь в новую петлю. Это может тебе дорого стоить, панич. Чесник Апольда недаст плюнуть себе в кашу, а епископ и Грелленорт тоже умеют сложить два и два и уже могут поджидать тебя в Шёнау. Может караулить Ян Зембицкий. Потому что о тебе уже много говорят в Силезии.
— Много? Это о чем же?
— Ходят слухи, — начал рассказывать голиард, — и не исключено, что кто-то распространяет их нарочно. В Зембицах князь Ян удвоил стражу, кажется, придворный астролог предупредил его о возможном покушении. В городе без обиняков говорят о каком-то мстителе, о возмездии за Адель. Широко комментируются коварные убийства, совершенные в Тепловодах. Эхом возвращается проблема нападения на сборщика податей. Разные странные люди появляются и задают разные странные вопросы. Словом, — подытожил Тибальд Раабе, — разумнее отказаться от эскапад по Силезии. А уж особенно в сторону Шёнау. Фогельзанга нет, но у тебя, Рейнмар, по-прежнему есть в Силезии миссия, которую ты должен исполнить. Перед Рождеством ты можешь ожидать посланца от Флютека. Появятся дела, которые надо будет совершить, важные дела. Хорошо, если б ты их не провалил. А если провалишь и выяснится, что это случилось из-за ухаживаний и заигрываний, ты ответишь головой. А головы-то жалко.
Тибальд уехал. А Рейневан, не решившийся до конца к тому времени, теперь начал беспрерывно думать о Николетте.
Двадцать восьмого ноября в Гдземеж явился Йон Малевольт, мамун-анархист. С весьма неожиданным предложением: в окружающих лесах, сообщил он, многозначительно подмигивая и облизываясь, обосновались две лесные ведьмы — молодые, глупенькие и симпатичные, шибко жаждущие, но не склонные к моногамии. К тому же готов роскошный бигос.Он, Малевольт, как раз собирается к ведьмам с дружеским визитом, а вдвоем, как говорится, всегда приятней. Видя, что Рейневан вздыхает, колеблется и вообще виляет, мамун заказал бутыль тройняка[186]и принялся его выпытывать.
— Итак, ты любишь, — суммировал он то, что услышал, ковыряя ногтем в зубах. — Обожаешь, тоскуешь, стонешь и сохнешь, а вдобавок ко всему — совершенно непродуктивно. Дело вроде бы не новое, особенно у вас, людей, вам, похоже, даже нравится это, а ваши поэты, я знаю, двух строчек без чего-то такого слепить не в состоянии. Но ты-то ведь Толедо, брат. Для чего, спрашиваю я тебя, существует любовная магия? Для чего существуетphilia?
— И ее, и меня оскорбило бы, если б я попытался склонить ее к себе филией.
— Главное — результат, юноша, результат! В конечном итоге это вопрос полового влечения, которое обычно удовлетворяют, прости за прямоту, введением того, чего надо, туда, куда надо. Не гримасничай! Другого способа нет. Природа не предвидела. Но если уж ты такой правильный, такойрrеих chevalier[187],то не настаиваю. Тогда завоюй ее классически. Наколдуй зимой цветы, дюжину роз, достань в городке двадцать пряников с глазурью и — айда свататься.
— Секрет в том, что... Что я как следует не знаю, где ее искать.
— Ха! — Мамун ударил себя по колену. — Эту проблему мы разрешим моргнуть не успеешь! Отыскать любимую особу? Пустяк. Нужно лишь малость магии. Вставай, едем.
— Я к ведьмам не поеду.
— Как хочешь, пропади ты пропадом. А я поеду, поем бигоса... Хм-м... А главное, привезу компоненты для заклинаний... Когда вернусь, примемся за работу. Чтобы не терять времени, начерти здесь на полу Шеву.
— То есть четвертую пентаграмму Венеры?
— Вижу, ты в этом разбираешься. Надпись тоже знаешь?
— Элоим и Эль Джебил гебрайским шрифтом, Шии, Эли, Айиб алфавитом малахимов.
— Браво. Добро, еду. Жди меня... Сегодня у нас какой день?
— Двадцать восьмое ноября. Пятница перед первой неделей адвента.
— Жди меня точно в воскресенье.
Мамун сдержал слово и срок. Тридцатого ноября, в первое воскресенье адвента, он явился, к тому же ранним утром. И сразу взялся за дело. Критическим оком окинул начерченную Рейневаном пентаграмму, проверил надпись, кивком дал знать, что все правильно, поставил и зажег в углах свечи из красного воска, вытряхнул из сумы компоненты,в основном пучки трав. Укрепил на треноге малюсенькую железную тарелочку.
— Я думал, — не выдержал Рейневан, — что ты воспользуешься магией древнего народа. Вашей собственной.
— Воспользуюсь.
— Ведь четвертая пентаграмма Венеры — это канон магии людей.
— А как ты думаешь, откуда люди взяли свои магические каноны? — выпрямился Малевольт. — Изобрели их?
— Однако...
— Однако, — прервал мамун, насыпая на тарелочку соль, травы и порошки, — соединим нужное с нужным. Человеческие секреты я знаю тоже. Изучал.
— Где? Как?
— В Болонье и Павии. А как? Нормально. А ты что думал? Ага, понимаю. Моя внешность. Тебя это удивляет? Ну, так я тебе скажу: для того, кто хочет, ничего трудного нет. Главное, мыслить позитивно.
— Похоже, — вздохнул Рейневан, — мы дождемся и того, что в училища станут принимать девушек.
— Тут ты малость перебрал, — кисло бросил мамун. — Девушек в университетах мы не дождемся, хоть век жди. А жаль, честно говоря. Но довольно, хватит фантазировать попусту, принимаемся за реальные дела... Черт возьми... куда подевался флакончик с кровью... О, есть.
— С кровью? Малевольт?.. Черная магия? Зачем?
— Для защиты. Прежде чем начнем Шеву, надо предохраниться.
— От чего?
— А как ты думаешь? От опасности.
— Какой?
— Входя в астрал и касаясь эфира, — терпеливо, словно ребенку, объяснял мамун, — мы подвергаем себя опасности. Приоткрываемся. Становимся легкой целью дляmalocchio,скверного глаза. Нельзя входить в астрал без предохранения. Я научился этому в Ломбардии, у девушек из Стрегерии. Ну, начинаем, жаль, маловато времени. Повторяй за мной:На востоке Самаель, Габриель, Вионарай,На западе Анаель, Бурхат, Сукератос.С севера Аиель, Аквиель, Масагариель,С юга Шарсиель, Уриель, Наромиель...
Огоньки свечей пульсировали. Красный воск постреливал.
О том, что скрывают катакомбы под церковью Святого Матфея, не знал никто, даже самые старые и бывалые жители Вроцлава. О том, что находится едва в паре сажен под основанием нефа, не знали даже ежедневно ступающие по нему крестовики с Красной Звездой, которым принадлежала церковь. Чтобы быть точным: из крестовиков секрет знали только двое. Двое из группы семи госпитальеров, служивших Стенолазу и являющихся его информаторами. Эти двое посвященных знали тайник. Знали открывающее его магическое слово. Оба, будучи адептами тайных наук, знали также тайны. Они должны были поддерживатьoccultumв порядке и в качестве аколитов ассистировать Стенолазу во время вивисекций, некромантских опытов и демонических конъюраций.
Сегодня Стенолазу прислуживал только один. Второй болел. Либо симулировал, чтобы не ассистировать.
Крипту заливал трупный свет нескольких свечей и мерцающий инфернальный отсвет горящих на большой треноге углей. Стенолаз, в черной одежде с капюшоном, стоял передпюпитром, переворачивая страницы «Necronomicon'a» Абдула Альхазреда. Рядом лежали другие, менее известные и могучие гримуары:Ars Notoria, Lemegeton, Arbatel, Picatrix,а такжеLiber Juratusавторства Гонория Фебского, книга, пользующаяся дурной славой и настолько опасная, что мало кто отваживался воспользоваться содержащимися в ней заклинаниями и формулами.
На занимающем середину помещения гранитном блоке, огромном и плоском, как катафалк, лежал скелет. Собственно, это был не скелет, а разложенные в соответствующем порядке отдельные кости человеческого скелета: череп, лопатки, ребра, таз, кости рук, лучевые, большие и малые берцовые кости. Скелет был неполный, отсутствовало много мелких костей ступней, пястей и пальцев, несколько шейных и поясничных позвонков, где-то затерялась правая ключица. Все кости были черные, некоторые сильно обугленные. Ассистировавший в качестве аколита госпитальер знал, что останки принадлежали некоему францисканцу, пять лет назад живьем сожженному за еретизм и колдовство. Госпитальер лично выгребал из пепла, собирал, сортировал и складывал кости, собственноручно, чтобы отыскать самые маленькие, просеивал холодные угли через сито.
Стенолаз отошел от пюпитра, остановился над мраморным столом, над разложенным свитком чистого пергамента. Подтянув рукава черной одежды, он поднял руки. В правой держал волшебную палочку, изготовленную из ветви тиса.
—Veritas lux via,— начал он спокойно, прямо-таки покорно склонившись над пергаментом, —et vita omnium creaturarum, vivificaте. Yecologos Matharihon, Secromagnol, Secromehal. Veritas lux via, vivifica те.
По крипте, можно было поклясться, пролетел вихрь. Огни свечей замигали, пламя на треноге резко вспыхнуло. Тени на стенах и своде обрели фантастические очертания. Стенолаз выпрямился, резким движением раскинул руки.
Conjure et confirmo super vos, Belethol et Corphandonos, et vos Heortahonos et Hacaphagon, in nomine Adonay, Adonay, Adonay, Eie, Eie, Eie, Ya, Ya, qui apparius monte Sinai cum glorificatione regisAdonay, Saday, Zebaoth, Anathay, Ya, Ya, Ya, Marinata, Abim, Jeia per nomen stellae, quae est Mars, et per quae est Saturnus, et per quae est Luciferus et per nomina omnia praedicta, super vos conjuro Rubiphaton, Simulaton, Usor, Dilapidator, Dentor, Divorator, Seductor, Seminator, ut proте labores!
Огонь полыхал, тени плясали. На девственно чистом пергаменте неожиданно начали появляться иероглифы, символы, сигли и знаки, вначале бледные, но быстро темнеющие.
—Helos, Resiphaga, Iozihon,— декламировал Стенолаз, следя движениями палочки за появляющимися фигурами. —Ythetendyn. Thahonos, Micemya. Nelos, Behebos. Belhores. Et diabulus stet a dextris.
Госпитальер задрожал, распознав жесты и формулы. Настолько, чтобы иметь возможность угадать, что мэтр Грелленорт насылает на кого-то жутчайшее проклятие, чару, способную на расстоянии поразить выбранную особу слабостью, болезнью, параличом, даже смертью. Однако не было времени ни на страх, ни на анализирование, кого мэтр выбрал себе в жертву. Стенолаз нетерпеливым жестом протянул руку. Аколит быстро вынул из деревянной клетки и подал ему белую голубку.
Стенолаз мягким прикосновением успокоил трепещущую птицу. И резким движением оторвал у нее голову. Сжимая в кулаке, выжал, словно лимон, прямо наoccultum,брызгающая кровь выписывала на пергаменте путанные узоры.
—Alon, Pion, Dhon, Mibizimi! Et diabulus stet a dextris!Следующую голубку Стенолаз разорвал, держа за крылья и ножку. Еще трем оторвал головы зубами.
—Shaddai El Chai! El diabulus stet a dextris!
Потребуется время, думал аколит, чтобы эти чары дошли туда, куда их посылают. Но когда уже дойдут, человек, который является целью, умрет.
Перья и пух летали по крипте, сгорали в огне, с теплым воздухом плавали под сводом. Стенолаз сплюнул прилепившиеся к измазанным кровью губам перышки, положил палочку на мокрый от крови пергамент:
—Rtsa-brgyud-blama-gsum-gyaaaal!— взвыл он. —Baibkaa-sngags-ting-adsin-rgyaaaai!Покажи мне его! Найди его! Убей!
На глазах изумленного аколита, который, как ни говори, видывал уже многое, обугленный скелет на катафалке начало вдруг охватывать красноватое свечение. Свечение густело быстро, приобретая форму, становилось все более и более материальным, быстро облекало скелет в светящееся тело. Карминовые жилы и сосуды из огня начали извиваться и спирально оплетать почерневшие кости.
—N'ghaa, n'n'ghai-ghaaai! Ia! Ia!Найди и убей!
Скелет вздрогнул. Пошевелился. Кости заскребли по граниту катафалка. Клацнул обгоревшими зубами черный череп.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [ 22 ] 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.