Чтение 15–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Глава 2

Ночь опустилась сказочно-прекрасная, неимоверно огромная луна сияет настолько ярко, что потускнели вокруг нее звезды, а мир внизу залит мягким волшебным светом.

Священники с бранного поля уже ушли, непогребенными остались только люди противника. Кое-где бродят группками и поодиночке наши кнехты, переворачивая убитых, собирая кошельки, амулеты, талисманы, кольца, медальоны, дорогие пояса.

Там же на месте освобождают от понравившихся доспехов и примеряют на себя. А если учесть, что на поле осталось убитыми вдвое больше сенмарийцев, чем вообще у нас воинов, то даже самые нищие из наших пехотинцев утром будут щеголять в дорогих рыцарских доспехах. Только золотые рыцарские шпоры велю снять, а так пусть, это их право.Буду гордиться, что у меня даже кнехты в такой экипировке. Надо будет десяток отпустить отдыхать на родину, и когда там их увидят, в Тоннеле будет пробка от волны добровольцев, желающих принять участие в священном походе за честь и веру.

Военачальники под началом неугомонного сэра Растера спешно начинают победный пир. Я побыл с полчаса, поднял чашу с вином за полную и окончательную победу, после чего ушел, сославшись, что нужно у карты родины подумать о судьбах мира.

Рассвет окрасил восток алой полоской над самой землей, утро начинается мягкое, золотистое. Я вышел из палатки, когда солнце высунуло лысину над воспламенившимся горизонтом и сразу затопило мир блеском и сверканием металла. У погасших костров спят в рыцарских доспехах измученные воины, всю ночь перебирали подходящие по ростуи размерам доспехи.

Оруженосец привел сэра Норберта, тот отсалютовал и замер в ожидании приказов.

– Сэр Норберт, – сказал я с веселой злостью, – пора посмотреть на этих… вольных птиц.

Он тут же запрыгнул в седло и, не говоря ни слова, пустил коня в галоп. Зайчик несся следом ровными замедленными прыжками, за спиной нарастал дробный топот копыт легкой конницы.

Впереди быстро вырастали горы, сэр Норберт указал на узкую горловину.

– Вон там, – сказал он. – Отступили и выставили баррикаду. Место идеальное для обороны.

Я пробормотал:

– Не такое уж идеальное… Там впереди ребята лорда Рейнфельса?

– Да, сэр.

Чувствуется, что лорд подобрал толковых военачальников: они, в свою очередь, срубили окрестные деревья и наскоро соорудили завал, чтобы и альбатросовцы не напали внезапно.

Мы приближались, я чувствовал, как во мне зреет некое решение, которого я хотел бы избежать, а еще лучше – переложить на чьи-то плечи.

Навстречу выметнулся на горячем коне рыцарь в помятых доспехах, вскинул руку.

– Ваша светлость! Я виконт Штаренберг из Фезензака, мы здесь удерживаем отряд Альбатросов.

– Хорошо командуете, – сказал я. – Но сейчас добавочное задание…

– Слушаю, ваша светлость!

Я повел дланью, перечеркивая узкое устье в каньон.

– Быстро прорыть хорошую глубокую траншею! Лучше – ров. Постарайтесь сразу же вбить в дно острые колья.

Штаренберг спросил с сомнением:

– Думаете, будут прорываться?

– Береженого Бог бережет, – ответил я.

Он подумал, предположил:

– Вот увидите, постараются договориться.

– Пусть стараются, – ответил я.

Он ухмыльнулся, посмотрел на меня и ухмыльнулся шире.

– Мне кажется, постараться им придется, – заметил он. – Мне кажется, вы с них последние шкуры снимете.

– Глубокий ров, – повторил я. – От стены и до стены. Пусть ни один не ускользнет без нашего разрешения и нашей милости.

– Будет сделано, – ответил виконт браво, но с ноткой недоумения.

Сэр Норберт проследил взглядом, как Штаренберг на полном скаку понесся к отдыхающим на привале воинам.

– В самом деле полагаете, – произнес он негромко, – переговоры с наемниками будут трудными?

– Долгими, – уточнил я.

Он подумал, нахмурил лоб.

– Они не дураки. Раз уж воюют за деньги, то считать умеют. Сейчас еще не знают, что герцог Вирланд разбит полностью. Но как только…

– К этому времени, – прервал я жестко, – ров должен быть достаточно широким. И глубоким. Прошу вас, сэр Норберт, помочь своими людьми сэру Штаренбергу. Это очень важно. Ров нужно выкопать как можно быстрее!

Он пробормотал озадаченно:

– Как скажете, сэр Ричард. Я все сделаю! Это займет только сегодняшний день, а завтра сюда подойдет остальное войско, если… понадобится.

Горловина не настолько широкая, чтобы доставить большие трудности. Работали всю ночь, освещая работающих факелами, но к утру единственный выход был перекрыт надежно.

Глубокий и широкий ров, на дне установили заостренные колья. Поверх вала расположилось не меньше сотни лучников и арбалетчиков. Они выцеливали тех, кто приближался слишком близко, и показывали на примере, что будет, если из лагеря попытаются прорваться.

Три сотни копейщиков держатся наготове, вдруг да отчаявшиеся наемники ринутся на прорыв. Конечно, треть сразу погибнет под ударами тучи стрел и болтов, еще треть своими телами заполнит ров так, что по их трупам остальные прорвутся на эту сторону, и тут их должна встретить густая щетина длинных пик. Настолько густая, чтобы мышь между ними не протиснулась, как я велел строго. И пока наемники попытаются рубить древки копий, их самих смогут поражать копьями из задних рядов, расстреливать из арбалетов и луков.

Граф Ришар и другие посматривали с недоумением, но блестящая победа над Вирландом показала, что хоть у меня и нет опыта руководства большими массами, но за спиной опыт отцов, дедов, прадедов и вообще знание великих битв, умелых построений, правильных расположений отрядов.

– Теперь я верю, – сказал и лорд Рейнфельс, – что вы умные книги читали… А с виду вроде бы… гм…

– Дурак дураком? – подсказал я.

Рейнфельс слегка смутился.

– Что вы, сэр Ричард! Я имел в виду, что идете по жизни, не слишком задумываясь. И вообще не думая. У вас вид такой, незадумывательный. Да и зачем думать при таком росте и таких плечах?

Я сказал хмуро:

– Войско идет сюда?

Он ответил нерешительно:

– Я взял на себя смелость две трети направить к крепости Вирланда. Пусть перекроют все дороги. Здесь, как мне показалось, и трети будет много. Как только наемники убедятся, что Вирланд разбит, они сдадутся.

– Нам могут не поверить.

Он сказал победно:

– Да? Я сам им пошвыряю через ров знамена всех лордов Вирланда! Да и прапор самого Вирланда, кстати.

– Хорошо, – ответил я кратко. – Можете швыряться. А я пока вернусь к Аманье. Там дел больше.

Крепость Вирланда красиво и страшно чернеет на голубом небе, как символ иной жизни, злой и нечеловеческой, которую люди все же обжили и приспособили для существования. Я приложил ко рту рог, набрал в грудь воздуха.

Рев прогремел такой могучий и зловещий, что я, отняв от губ, посмотрел с недоверием на эту штуку, потом, как смог, на себя.

Со стены прокричали:

– Что нужно?

Я ответил ледяным голосом:

– Не видишь, дурак, кто я? Вирланда мне! И живо, перепорю всех!

Страж исчез, я перевел дыхание и подумал, что вообще-то я молодец. Так вошел в роль, что это уже и не роль, а моя вторая шкура, быстро нарастающая поверх моей тонкой, нежной и трепетной.

Со стены прокричали торопливо:

– Щас-щас, уже идет!.. Вон уже вышел!.. Идет по двору…

Похоже, докладывали бы о каждом шаге, но вдруг умолкли и опустили головы. Понятно, Вирланд подошел ближе, услышал подобострастные комментарии и цыкнул.

Ворота не дрогнули, однако сбоку приоткрылась небольшая калитка. Вирланд вышел, пригибаясь, из доспехов только кираса да еще знакомый пояс, где пряжка размером с тарелку, своеобразный щит, что и живот защищает, и не дает пузу вывалиться чересчур уж. Тогда во время скачки, когда в доспехах и все прикрыто плащом, я не рассмотрел, что со времени нашей встречи в Брабанте раздался в поясе еще чуток, хотя двигается по-прежнему легко и нескованно. И все так же исполнен мощи, выглядит профессиональным солдатом, только на лице печать сильнейшей усталости и скорби.

– Счастлив приветствовать благородного сэра Вирланда, – сказал я громко и подчеркнуто дружелюбно.

Он кивнул и ответил суховато:

– Здравствуйте, сэр Ричард. Честно говоря, я предпочел бы встретиться в более мирной обстановке.

– Я тоже, – ответил я и широко улыбнулся. – Не поверите, но скажу снова: я очень мирный человек!.. И вырос в обществе, где старались гасить даже зачатки конфликтов. Потому мне интересно все, кроме войны.

Он криво усмехнулся.

– Потому и воюете?

– А вы? – спросил я. – Очень ли вам хотелось вторгаться в земли варваров?

Он кивнул.

– Была необходимость нанести ответный удар. Благо они никак не ожидали… Но обычно предпочитаю обходиться без кровопролития. В то время, как вы вторглись без всякого основания.

– Превентивный удар, – пояснил я. – Дело в том, что я открыл Тоннель под Хребтом. Как вы понимаете, король Кейдан тут же захватил бы его. Плюс – вторгся бы в наши земли. У нас не было выбора!.. Но воевать не люблю. Дураки почему-то считают, что военные жаждут войн! Тупые, ну тупые… Как раз военные войн не хотят, так как именно им приходится погибать в первую очередь. И сейчас вот я прибыл, чтобы уладить с вами… то, что может случиться.

Я запнулся, подыскивая слова, он сказал с мрачным юмором:

– И наверняка случится.

– Вот-вот! – сказал я со вздохом. – Все ждут, что это случится неизбежно.

Он вздохнул.

– Теперь вы понимаете, что даже самые могущественные лорды действуют не по своей воле. Мы можем только слегка корректировать бешеный бег, однако что-то нас несет…

– Лорд Вирланд, – прервал я. – Я сломал привычные схемы сражений и предложил свою! Она принесла успех. Так почему нам не предложить всем иной выход? Вот мы, двое умных и повидавших, возьмем и всех обманем!

Он посмотрел скептически, не признавая за мной право быть повидавшим, но промолчал, только поинтересовался с настороженностью:

– Как это обманем? Я своих, к примеру, обманывать не собираюсь.

– Обманем ожидания, – поправился я. – Они ждут кровавого штурма, жестокой схватки на стенах, массовой резни и куч мертвых тел, а мы возьмем вот и оставим всех в живых!

Он скептически фыркнул.

– Намекаете на сдачу?

Я удивился:

– Что вы, с чего мы будем вам сдаваться?

Слабая улыбка тронула его губы.

– Отдаю должное вашему чувству юмора. Тогда, если не вы решите сдаваться, должны сдаться мы?

Я развел руками.

– Сэр Вирланд, мы же мыслящие люди! Почему должны плясать в рамках заданных стереотипов? Хорошо, если бы их задали какие-то мудрецы или вообще высшие силы, а то такие чмыри, что и подумать противно. Мне очень неловко напоминать о недавней стычке… правда, я все время стараюсь избегнуть, но при штурме все может повториться. У меня в запасе могут быть новинки. Неловко мне такое говорить, но я…

Он кисло поморщился, словно хватил уксуса вместо сладкого сока.

– …старые книги читали. Знаю-знаю, уже все знают.

– Виноват, – ответил я покаянно. – Это хвастовство, признаю, но я в самом деле их читал. А там много такого, чего в Сен-Мари еще не знают.

Он молча смотрел в мое лицо, сам темнел, скулы заострились, а глаза заблестели сухо и болезненно.

– Я ценю вашу деликатность, – ответил он негромко. – Другой бы раздувался от гордости… Вы истребили мое войско. У меня остался только гарнизон для защиты крепости.

Я перебил:

– Сэр Вирланд, хочу напомнить, я готов принять сдачу крепости на очень почетных условиях. Вы сами можете их назвать!

Он вздохнул.

– Вы верно заметили, сэр Ричард, я едва ли не единственный рыцарь в королевстве… если не считать отколовшегося Брабанта, который верен старым традициям. Потому неоставлю короля, ему сейчас плохо. Я не оставлю короля, у которого впал в немилость из-за того, что взял в жены леди Изабеллу, а не одну из его родственниц. Не оставлю, хотя Его Величество отправил меня сюда в изгнание и запретил показываться при дворе.

Он выпрямился и прямо взглянул мне в глаза, снова помолодевший, сильный и красивый, готовый на смерть, но не на измену рыцарским принципам.

– Сэр Вирланд, – произнес я тепло, – уверяю вас, мое уважение к вам только возросло. Я не брошу войска на приступ, если только вы не совершите какого-нибудь безумия, вроде вылазки или внезапного нападения. Тогда я переключусь с рыцаря на политика. А в мире политики убийство одного человека – убийство, сотни – преступление, а миллиона – статистика. Здесь все сотрут с лица земли, уничтожено будет все!.. Так надо, сэр Вирланд. Показательная жестокость спасает много жизней потом.

Он всматривался в меня с такой настойчивостью, будто хотел приподнять мою черепную коробку и посмотреть на копошащиеся под нею истинные мысли.

– А если мой гарнизон останется за стенами?

– Его не тронут, – заверил я. – Более того, не будем препятствовать выходить малыми группами. Без оружия, конечно. Вы сможете покупать разные товары и возвращаться…

Он смотрел недоверчиво.

– Вы так сделаете?

– Да.

Он покачал головой.

– В этом есть какой-то смысл? Что-то, уж извините, не верю, что за этим стоит только рыцарское благородство.

Я ответил оскорбленно:

– Сэр Вирланд, я же с Севера!.. У нас рыцарские идеалы всегда впереди нас самих. Красиво и гордо идут, идут, идут…

Глава 3

Навстречу во весь опор неслись всадники Норберта с ним во главе. Он издали прокричал рассерженно:

– Сэр Ричард! Это недопустимо! Вы не должны вступать в переговоры без надлежащего эскорта. Это и опасно и… может умалить вашу честь!

Я отмахнулся.

– Полноте, сэр Норберт. После такого разгрома?

Он подумал, кивнул, но лицо выражало несогласие.

– Все равно, эскорт нужен. Иначе противник сочтет его отсутствие как неуважение.

– Герцог Вирланд Зальский, – ответил я, – все понял правильно. Он уже немолод, умеет смотреть в корень, к ритуалам относится… как к ритуалам. А сейчас хочу порадовать всех-всех! С сэром Вирландом мы договорились.

Когда мы вернулись в расположение войск, меня окружили взволнованные военачальники. Я ощутил неловкость, словно обманываю этих чистых и честных людей, поискал глазами сэра Растера.

– Дорогой друг, не слышу вашего вопля насчет выпить, – сказал я с укором. – Сейчас как раз подходящий повод! Война закончена. Окончательно.

Вокруг заметались, как муравьи в их холмике, по которому стукнули палкой. Моментально поставили столы, нанесли вина, раздали чаши и кубки.

Граф Ришар поинтересовался в жгучем нетерпении:

– Неужели Вирланд сдается?

Нас слушали с таким жадным интересом, что даже не следили, сколько и чего слуги наливают в их чаши.

Я покачал головой.

– Не знаю, как сами воины, но Вирланд намерен драться.

– Будем штурмовать? – осведомился он деловито. – Или заморим осадой?

– Хуже, – ответил я и пояснил: – Для Вирланда хуже.

– А что, есть и третий вариант?

Я ухмыльнулся, на меня смотрят, задержав дыхание, момент очень уж напряженный, а я нарочито затянул паузу.

– Самый жестокий, – сказал я. – И позорный для Вирланда. Так поднимем же кубки!

Все дружно поднялись, с жестокими улыбками, бывалые и тертые, закаленные в боях и походах. Над столом со звоном металла сомкнулись чаши и кубки, на скатерть плеснули красные, похожие на кровь капли.

Пока пили, запрокидывая чаши все выше, граф Ришар спросил тихо:

– Какой вариант?

– Просто оставим их в покое, – сказал я уверенно и властно, чтобы никто не смел спорить и выражать сомнение. – Конечно, расположим поблизости лагерь, но так, чтобыне перекрывать дорогу из крепости. Пусть свободно выходят, закупают продукты и возвращаются так же свободно.

На меня смотрели с напряженными лицами. У некоторых так и прилипли улыбки, очень диссонирующие с обеспокоенными глазами, а кубки застыли в пальцах.

Сэр Альбрехт поинтересовался негромко:

– Что вы задумали?

– Исключил одну из воюющих сторон, – объяснил я.

Он покачал головой.

– Сэр Ричард, я не вижу смысла.

– Он есть, – сказал я кратко.

– В чем? Так бы они сдались… Пусть даже нескоро! Вирланд предусмотрителен, но и у предусмотрительных запасы не бесконечны.