Чтение 17–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Логирд сказал тревожно:

– Даже не смотрите! Мы пришли за книгой. А это что-то страшное…

– Не бывает страшных женщин, – отпарировал я. – Бывают трусливые мужчины.

Он фыркнул раздраженно:

– Вам нравится этот скелет?

– Только треть мужчин любят полных женщин, – объяснил я. – Остальные вообще-то не перебирают и любят всяких… Кто она, не знаешь?

Одежда на ней яркая, праздничная, хотя краски поблекли, зато блестит золотое шитье, на груди тяжелый медальон. Ткань еще не истлела, хотя на острых коленях прорвалась под собственной тяжестью.

Логирд сказал тихо:

– Никто не помнит, кто она. Пойдемте, сэр Ричард! Библиотека в следующей комнате.

– Они что, – спросил я, – убили друг друга? Похоже, эти двое напали на этого… Он их убил, но и сам помер.

Логирд согласился:

– Да, он помер тут же. У него такая поза…

Я кивнул на стол с большим стеклянным кувшином.

– Что там, знаешь?

Он покачал головой.

– Все маги хранят свои тайны. Если что и записывают, это обычно для себя. Даже ученикам редко передают свои знания. Пойдем.

– Пойдем, – согласился я.

Проходя мимо стола, я цапнул кувшин, он показался неестественно теплым, взвесил в руке. Логирд завис в проеме библиотеки, а я вернулся к умершей женщине и, с трудом вытащив пробку, вылил на нее весь кувшин.

Логирд вскрикнул:

– Зачем?

– Мне кажется, – ответил я, – это предназначалось ей. Помнишь, я полил твой череп?

Он поморщил рожу.

– Ну и что?.. Ладно, вам нужна та книга?

– Нужна, нужна, – сказал я.

Я уже был на пороге, когда треск и шум заставили оглянуться. Из гроба валил пар, слышалось бульканье, хлюпанье, словно я вылил туда бочку соляной или серной кислоты.

Логирд мгновенно оказался там, я видел, как отшатнулся, но не улетел, и я осторожно вернулся. Женщина медленно преображается, серая кожа наполняется изнутри, иссохшие руки на глазах наливаются жизнью, лицо порозовело, ушли морщины.

Она подняла веки, я ощутил оторопь, никогда не видел таких огромных черных глаз. Она посмотрела на Логирда, на меня, медленно села в гробу. Истлевшая одежда сваливалась с ее прекрасного тела клочьями, но ее взгляд был прикован ко мне. Я ошалело смотрел на ее дивную грудь, на полные нежные губы, на быстро розовеющие щеки.

– Это ты, – спросила она самым музыкальным голосом, от которого у меня дрогнуло и сладко заныло сердце, – вернул меня к жизни?

– Это было нетрудно, – ответил я внезапно охрипшим голосом. – Все подготовил вон тот парень.

Она проследила за моим взглядом. Ее нежное, как цветок распускающейся розы, лицо погрустнело.

– Да, это мой верный Черлен. Я оставалась в сознании, когда ворвались мангрулы, и Черлен принял бой. Он убил их, но и сам… почти сразу. Я – волшебница Мари де Астарак, потому смогла остаться на грани жизни и смерти. Что могу для тебя сделать, мой спаситель?

Я отмахнулся.

– Да какая ерунда! У меня профессия такая – спасатель. Хожу и спасаю, хожу и спасаю. Иногда так наспасаешься… Словом, никаких благодарностей рыцари с женщин не берут. Что-то могу для вас сделать, леди? Я – майордом этих земель, это на случай, если вы спали долго и последних новостей не знаете. Ричард Длинные Руки, поэт и музыкант,но в данный момент завоеватель. Правда, поэт и музыкант из меня никакой, ниже плинтуса, зато завоеватель…

Она слабо усмехнулась.

– Да, я проспала, как ты говоришь, восемьсот лет.

– Чем-то могу помочь? – спросил я с обеспокоенностью. – А то одинокой молодой женщине в этом мире не всегда безопасно!

Она выбралась из гроба, остатки одежды свалились с нее на пол, превращаясь в груду истлевших до невозможности лохмотьев. Волшебница взглянула на них с небрежностью, только сейчас замечая, что стоит перед молодым самцом совершенно голая, легонько щелкнула пальцами. Прекрасное платье возникло на ней моментально, словно она и находилась в нем.

Поморщившись, она покачала головой, платье исчезло, оставив ее на долю секунды соблазнительно обнаженной. Ее тело укрыли легкие доспехи из тонко выделанной кожи, сапоги выше колена, высокий каблук, на поясе с золотыми бляшками возникли непонятные мне побрякушки.

– Я не так беспомощна, – произнесла она с улыбкой. – И смогу за себя постоять. А вы… как я понимаю теперь, пришли ради библиотеки?

Я ответил настороженно:

– Да, если вы не против. Нам вообще-то нужна только одна книга. А в ней одно-единственное заклятие…

Она явно заколебалась, потом растянула губы в принужденной улыбке.

– Я не против. Моя жизнь мне все еще дорога, потому оставляю вам в благодарность ваши жизни.

Мы с Логирдом смотрели, как она неспешно пошла к стене, протянула руку, по камням разбежались круги, как по воде. Она шагнула вперед и пропала.

Логирд прошептал:

– Было глупо!

– Инстинкт, – сказал я, оправдываясь. – Женщина!

– А если бы сорвала вам голову? Такая может.

Я вздохнул и развел руками.

– Не выйдет из меня святого. Любое искушение ломает мою стойкость через колено, как сухую камышинку.

Он проворчал:

– Вы устояли. Не знаю, что вы делали и как делали с нею в мыслях, но устояли. И выбрали библиотеку.

Глава 5

Последняя комната в самом деле оказалась библиотекой. В шкафу целых семь книг, не просто библиотека, а по нынешним временам большая библиотека. Даже очень.

Логирд указал нужный том, я снял с полки и, разложив на столе, поворачивал страницы. Логирд бурчал, что он бы сделал быстрее и аккуратнее, если бы мог, я старался, но истлевшая, как одежда волшебницы, бумага стала ломкой и хрупкой.

– Вот! – вскрикнул он. – Нет, не эта, но я помню, что за этой страницей идет та, где нужное заклятие… Та-а-ак, вот оно!

Я бережно-бережно, затаив дыхание, взялся на страницу, подул, разделяя с соседней. Странный рисунок, будто баловался ребенок, в то же время черные и безукоризненно ровные линии чертежа, непонятный узор, затейливый орнамент…

– Сейчас будем запоминать, – сказал он. – Вам не прочесть, сэр Ричард, это тайный язык.

– Зачем?

– Могла попасть в чужие руки. Все делалось так, чтобы непосвященные прочесть не могли.

– А как прочту?

– Прочту я, – объяснил он. – Сэр Ричард, не дело лорда читать самому. Лорды даже запоминают… с трудом. Вам нужно только уметь произнести, когда придет нужное время.

Заклинание оказалось таким длинным, что любой противник убьет меня тысячу раз, пока договорю хотя бы до середины, но Логирд настаивал, в конце концов я и так знаю, что, если запомню, потом достаточно одного-единственного слова, которое назначу сам.

– И здесь кодовое, – воскликнул я. – Как хорошо, что колдуны такие тупые и предсказуемые! Деньги кладут в одно и то же место, пароли ставят одинаковые…

Он нахмурился, но смолчал. Глазные яблоки не двигались, ему это и не надо, но я понимал, что старательно разбирает древнюю тайнопись.

– Кстати, – сказал я тихонько, чтобы не мешать или хотя бы мешать не очень, – почему ты сам не отразил удар Терроса? Когда был живым?

Он поморщился.

– Комару не отразить удар носорога. Даже очень крупному комару.

– Понятно, – сказал я, – так и запишем: особенно на эту способность рассчитывать не стоит.

– Лишней не будет, – сказал он уязвленно. – К тому же у вас сил может оказаться побольше. Хотя это не поможет, если один нападет спереди, а другой сзади.

– А круговой защиты нет? Ладно, проехали. Учти, я вообще-то планировал вернуться к утру. Если обнаружат, что их лорд исчез, поднимется тревога.

– Только тревога?

– Паника, – уточнил я.

– Да-а…

Он охнул и отпрыгнул. Прямо из страницы прыгнул крохотный дракон и выпустил струю огня в Логирда. Тот отскочил еще, нервно рассмеялся. Я рассмотрел, что сквозь дракончика стена просвечивается так же отчетливо, как и сквозь Логирда.

– Если бы на моем месте оказались вы, – сказал Логирд, – вам бы пришлось туго. Старые мастера книги защищать умели.

Дракончик сконфуженно втянулся обратно в страницу, а Логирд начал медленно произносить длинные и довольно бессмысленные слова.

– Ну и бред, – пробормотал я. – Это перевод? Представляю, что в оригинале…

Логирд покачал головой, в глазах укор, но говорить не перестал. Я сказал поспешно:

– Запоминаю, правда! Мне светская беседа не мешает… Я почти как Цезарь.

На его лице отразилось сомнение, а когда договорил длиннющую фразу, потребовал:

– А теперь повторите!

Я набрал в грудь воздуха, он понадобится, и повторил без запинки и с той же интонацией. Логирд вытаращил глаза, снова покачал головой.

– Удивительно… У вас прямо дар запоминать! Как попугай. Вас, пожалуй, еще и читать можно будет научить. Будете первым грамотным королем.

На поверхность мы выбрались, когда на востоке посерело небо. Логирд сразу же устремился вверх и на восток, моментально исчез. Я со вздохом подпрыгнул и часто-часто забил по воздуху короткими крыльями, такие хороши для взлета, потом с усилием расширил, а когда набрал высоту, еще и удлинил, с этими легче скользить, планируя, почти на той же скорости.

В аэродинамике у меня пробелы, придется все на опыте, на собственной шкуре. Одно знаю: связки придется серьезно укрепить, да и мышцы для летания слабоваты.

Как только впереди показался Геннегау, Логирд снова появился, крикнул, что у него дела, исчез, дальше я летел один. Из осторожности сел довольно далеко от городской стены, потом бежал в личине исчезника, а когда и в ней начали замечать, юркнул через захламленный дворик, вернулся в себя любимого, и пошел в сторону дворца уже грозный и величественный.

Но вообще-то хрень какая-то. Я гроссграф, лорд-протектор, майордом, но прячусь, как мелкий воришка. Нужно что-то придумать поумнее. Скажем, выезжать по государственным делам на Зайчике, оставлять его в укромном месте, все равно не сопрут, летать сколько влезет, а обратно снова на Зайчике.

Обалдевшим стражам я сообщил, что ходил проверять, как бдят, вот одного застал дремлющим и подумываю, то ли просто отрубить голову, то ли утопить, то ли распять на мишени для лучников, хоть какая-то польза будет. Как думаете, что лучше?

Оставив их трепещущими, свистнул Зайчику, тот вырвался из рук конюхов и прибежал бодрый и веселый.

– Вот и утро, – сказал я горько. – Ну, неси меня на полуправительственные переговоры.

Зайчик ринулся по зеленым холмам, как быстрый кораблик по высоким волнам, то стремительно вверх, то вниз. Я скоро начал чувствовать себя, как неумелый матрос при качке, но сам виноват – решил сократить путь, но все же арбогастр выскочил на прямую дорогу, и вскоре я увидел далеко впереди воинский лагерь.

На расстоянии полумили перехватили всадники Норберта, я сказал, что молодцы, бдят, и в их сопровождении отправился, минуя лагерь, прямо к запертым вольным птицам.

Барон Альбрехт находился поблизости от глубокого и широкого рва, собранный и подозрительный, на меня взглянул с явным облегчением.

– Готовы, сэр Ричард?

– Да, – ответил я. – Как они?

– Пока не тревожатся, – ответил он. – Вообще это очень уверенные люди. Настоящие воины!

– Кто у них главный?

– Капитан Ретель, – ответил он. – Крепкий жук! Бывалый, тертый, опытный. И явно умелый боец.

– Что, уже пробовали?

– Нет, – ответил он со сдержанной усмешкой, – но сами увидите.

Я спрыгнул на землю.

– Хорошо. Сообщите ему, что майордом Сен-Мари готов их выслушать.

К Зайчику подбежали и, ухватив за повод, утащили в сторону. Барон встал на край рва, крикнул, помахал руками. Некоторое время переговаривались, затем барон повернулся и сказал, что капитан Ретель уже идет к нам.

Я подошел ко рву, теперь хорошо видно, что стены отвесные, со дна злобно смотрят длинные пики, обломки копий, просто заостренные колья. Все натыканы достаточно часто, чтобы упавший обязательно напоролся, как жук на булавку. И, главное, глубина в два человеческих роста, никто не подпрыгнет и не ухватится за край.

С той стороны быстро шел поджарый, крепкий и очень жилистый мужчина в легком доспехе с оголенными до плеч по жаре руками. Остановился на той сторонке рва, красиво и непринужденно отдал салют, как равный равному.

– Капитан Ретель, – сказал он звучным сильным голосом, – командую Вольными Альбатросами уже восемь лет.

– Майордом Сен-Мари, – ответил я, – Ричард Длинные Руки. Захватил это королевство, выбив из него варваров.

Я всматривался в его лицо, чувствуя, как невольная симпатия пробуждается в груди. Капитан наемников выглядит мужественным и поджарым, два небольших шрама над бровью и на скуле, красив той особой мужественной красотой, что так нравится мальчишкам, дуракам и женщинам: подтянутый, с прекрасно развитой мускулистой фигурой и высокомерным выражением превосходства аристократа, который не выпускает из руки меч, над не разгибающими спины крестьянами.

Он улыбался мне красиво, открыто и дружелюбно, весь бодрый, веселый и белозубый, ну прям родной брат моим Зайчику и Бобику.

– Сэр Ричард, – сказал он и, дождавшись кивка, продолжал с мужественной веселостью: – Должен признать, вы красиво разгромили герцога Вирланда! Ваш благородный друг, сэр Растер, побывал у нас и все рассказал. Неожиданный маневр, прекрасно подготовленные стрелки, идеальное взаимодействие пикейщиков и конницы… Восхищен!

Я кивнул.

– То ли еще будет, – пообещал я равнодушным голосом. – Еще не конец, капитан Ретель.

Он засмеялся, взъерошил светлые волосы на затылке.

– Да, вы умело загнали нас в ловушку! Признаюсь, я сам выбрал это место для лагеря. Идеально, если для обороны, с трех сторон скалы, напасть можно только с этой стороны, и я сразу велел перегородить здесь завалами, внезапного ночного нападения можно не опасаться… Теперь еще и вы отгрохали этот чудовищный ров, нам отсюда в самом деле не выбраться.

– Это я вам обещаю, – сказал я.

Он переспросил:

– Что обещаете?

– Что не выберетесь, – объяснил я.

Он снова засмеялся, улыбка чистая и открытая, а зубы белые, ровные.

– Да, загнали вы нас… Что ж, сэр Ричард, ваша взяла. Я готов обсудить условия сдачи. И вообще… я предпочел бы сражаться на вашей стороне! Предпочтительно за ту же плату.

Улыбка стала несколько напряженной, приветствия и обмен любезностями закончились, начинается самое важное в жизни любого наемника – торг. Предпочтительно, как онсказал, им перейти на мою сторону и сражаться на ней за ту же плату, но согласятся и за плату поменьше. Во-первых, я их прижал, во-вторых, победитель хоть и платит меньше, зато в захваченных городах можно награбить вдесятеро, чем получаешь жалованья. Все-таки любой захваченный город остается не меньше, чем на трое суток для разграбления, это священный закон любой войны.

Я поинтересовался медленно:

– Чем вы занимались раньше, капитан Ретель?

Он широко улыбнулся.

– О, моя репутация на этот раз меня не обогнала?.. Я уже восемь лет, как уже сказал, успешно возглавляю этот отряд и постоянно привожу к победе! Правда, состав сменился за это время несколько раз, но, увы, такова судьба наемника, ха-ха!.. Впервые мы себя проявили в сражении у Черного Урочища, когда удар моего отряда решил исход боя впользу графа Мюфлинга. У него сил было меньше, но мы обычно превосходим любого противника выучкой и воинским умением.

Я кивнул.

– Да, я слышал, вы сражаетесь отменно.

Он широко улыбнулся.

– Мы – профессионалы! А против нас обычно выставляют наспех вооруженных чем попало крестьян. Конечно, будь их хоть вдесятеро больше, мы разобьем вообще без потерьс нашей стороны.

Я снова кивнул.

– Да, по выучке вы не уступаете рыцарям. А то и превосходите.

Он стал серьезным, плечи его слегка приподнялись и опустились.

– Не хочу вас обидеть, сэр Ричард, но… в основном мы превосходим и рыцарей. Все-таки только воюем, оттачиваем умение драться, а рыцари одновременно оттачивают умение управлять хозяйством, ломают головы, как лучше продать шерсть и не построить ли еще одну мельницу. К тому же, как бы это сказать деликатнее… рыцари нередко ставятсебя в проигрышное положение соблюдением некоторых рыцарских правил… а у меня бойцы набраны из простонародья. У нас только одно правило – победа!

– Победа любой ценой, – произнес я задумчиво.

Он широко улыбнулся.

– Точно сказано, сэр!.. Победа любой ценой. А в бою только те правила хороши, которые ведут к победе.

– Да, – согласился я. – Это кредо… Хорошо, сэр Ретель, я подумаю над вашим предложением.

Он лихо отдал честь.

– Надеюсь, мы еще послужим вашей милости!

Глава 6

К лагерю запертых в каньоне наемников подошла только треть войска, остальные двинулись к Геннегау, но зато сюда стянулся цвет моего рыцарства и все военачальники.

Я удивленно покрутил головой.

– Чего вам в столице недостает?

Граф Ришар сдержанно улыбнулся, барон Альбрехт покачал головой, а сэр Растер сказал громогласно:

– Подвигов!.. Я еще не нажрался подвигами!.. Я за последние два года их совершил больше, чем за всю жизнь, но все равно мало!

– А в столице, – поддакнул ему лицемерно барон Альбрехт, – только вино да бабы! Разве это жизнь?

Сэр Растер призадумался, я сказал устало:

– Пойдемте в шатер. Перескажу разговор с наемниками.