read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Андрей Посняков


Молния Баязида

Глава 1
Угрюмовский район. Что пишут в газетах
Всего газета на своих четырех страницах (полосах) могла вместить 4400 строк. Сюда должно было войти все…Илья Ильф, Евг. ПетровДвенадцать стульев
Высокое небо сияло голубизной, било в глаза жаркое летнее солнце, неподалеку, в тенистом, заросшем колючими кустами овраге журчал ручей, а за холмами, за березовой рощицей, виднелась река. Где-то играло радио – или магнитофон – похоже, через динамики или репродуктор. Раничев прислушался.Близится эра светлых годов,Клич пионера – всегда будь готов!
Нет, все-таки – радио. Иван улыбнулся – неужели и впрямь удалось уйти от сотников Уразбека?
– Любый… – Евдокся удивленно оглянулась вокруг – русая, зеленоглазая, стройная, словно березка… она не очень-то смотрелась на фоне этих самых березок, в шелковых зеленых шальварах и парчовом халате, затканном золотом. Впрочем, Раничев выглядел ничуть не лучше – те же шальвары, только из плотной ткани, такой же богатый халат– бирюзовый, с серебряными узорами – только покороче, на золоченом поясе – тяжелая сабля с богато отделанной драгоценностями рукоятью – подарок Тимура. Ну, удружил старый черт! С одной стороны, одарил щедро, за все, что Иван сделал для него в Антиохии, с другой – обвинил в предательстве, послав по пятам отряд гулямов. Хорошо, предупредили, да Салим помог со своей бандой оборванцев. Ургенчец, возжелавший отомстить повелителю полумира за разорение родного города. Мальчишка… Наивный мальчишка. Впрочем, борющийся с Тамерланом весьма последовательно. А вот Иван Петрович Раничев совсем не боролся… Вернее, боролся, но – за счастье, свое и Евдокси, милой рязанской боярышни. Ради зеленых глаз ее бросился в авантюры – стал служивым человеком рязанского князя, а затем, по велению Тимура, должен был организовывать шпионскую сеть в Малой Азии – в обмен на свободу Евдокси. Организовал, и вполне успешно – заодно решил и свои проблемы: отыскал там в Магрибе черного колдуна Хасана, Хасана ад-Рушдия, одного из творцов перстня.
Иван машинально схватился за висевшую на шее ладанку – вот он, перстень. Подарок самого Тимура, Великого хромца, эмира Мавераннагра, Сеистана, Тебриза и прочее, и прочее, и прочее. В общем-то, Тимур вовсе не отличался такой лютостью, которую ему приписывали некоторые историки, был мудр, гениален, стар… и, похоже, несчастлив. Не повезло ему с наследниками, что поделать! Любимые женщины – умерли одна за другой, сын Мираншах – явно психически ненормален, другой сын, Шахрух, слаб и видит больше смысла в эстетстве, нежели в дальних походах. Сможет ли он после смерти отца удержать страну от кровавой свары? Вряд ли. Хотя, вообще, Шахрух – человек неплохой. Но вряд ли он станет правителем уровня Тамерлана. Пожалуй, Пир Мухаммед, внук, внушает определенные надежды…
– Мы где, любый? – Евдокся обняла Ивана за плечи. – Кажется, подействовало твое колечко. Ушли от гулямов.
– Ушли, – Раничев поцеловал боярышню в щеку.
– А куда? – хлопнула густыми ресницами та.
Иван усмехнулся. Как бы ей объяснить? Вообще-то, можно было бы и порадоваться – все ж таки наконец он, Иван Петрович Раничев, вырвался из цепких лап прошлых веков – помог и перстень, и заклинание. Вернулся наконец в свое время. Вон – радио, речка, крики купающихся ребят, за рекой – дорога, обычная грунтовка, видно, как пропылил грузовик. Вернулся! Да не один, с любимой. Случилось то, о чем мечтал в узилище Переяславля-Рязанского, в земляной яме, затерянной в песках Туниса, в роскошном самаркандском дворце. Случилось… И что теперь? Раньше казалось – вернется на свою прежнюю работу – и.о. директора Угрюмовского краеведческого музея, вернее, уже не и.о., уже директором, Евдоксю уж как-нибудь пристроит, в библиотеку какую-нибудь… или нет! К себе, экскурсоводом! Вот как только с документами быть? На нее, на Евдоксю… Ха! А беженка она, с Узбекистана. Документы в Москве, на вокзале, украли, сама в дальнем кишлаке жила, пойди-ка, проверь! Да, да, так и сделать! Так, теперь вот еще… Что начальству сказать, друзьям? Максу, хозяину кафе «Явосьма», Веньке, Мишке, Михал-Иванычу – с этими Раничев в свободное от работы время играл в группе на бас-гитаре. Вот у Макса в кафе и играли. Группа была старая, со школьных еще времен, ударник только поменялся… Что им всем сказать? Ведь явно начнутся расспросы. Куда исчез? Где был? А и в самом деле… Иван задумался. Когда он провалился в прошлое? Кажется, в конце мая. Ну да, деревья были такие пахучие, с ярко-зелеными листьями, совсем еще не запылившимися.Музей, очередной сейшн в «Явосьме», девочки в мини-юбках, Влада – как теперь с ней-то быть? Впрочем, не суть… Гроза! Человек со шрамом – Абу Ахмет – посланец темных веков, похитивший из музея перстень, вернее – пытавшийся похитить. А если б тогда Иван не вступил в борьбу с похитителем? Так и остался бы при своих интересах, не встретил бы ни Олега Рязанского, ни Тохтамыша, ни Тимура – да и черт-то бы с ними со всеми, больно надо! Но вот Евдокся… Раничев погладил прижавшуюся к нему девушку. Та, похоже, задремала, пригревшись на солнышке. Еще бы – целую ночь скакали, пытаясь уйти от гулямов. Ржали лошади, воины что-то жутко вопили, а над головами грозно свистели стрелы… Ага… Для начала хорошо бы выяснить, сколько времени прошло с того момента, когда… Судя по всему, сейчас лето. Значит, так… Пришлось срочно уехать в… в дальнюю деревуху на Валдае, нет, лучше еще дальше, на Вепсской возвышенности, где нет сотовой связи, – вот и не позвонить было. Умер, допустим, дядюшка, оставил в наследство дом с огородом, пока оформлял, то се… А с Евдоксей в поезде познакомился, там и сошлись. Беженка она, с Узбекистана. Документы утеряны, друзей-знакомых нет… Ничего! Будут! И друзья и документы. Сначала паспорт, потом – и российское гражданство… Эх, Евдокся!
– Я, кажется, уснула? – боярышня открыла глаза и потянулась. – Жарко как! И мы вроде бы ни в какой не в Бухаре!
– Под Рязанью, – засмеялся Иван. – Только эта не та Рязань, которую ты знаешь.
– Как это не та?
– Увидишь, – Раничев поцеловал девушку в губы и, поднявшись на ноги, широко развел руками. – Я подарю тебе свой мир, Евдокся! Примешь такой подарок?
Девушка улыбнулась:
– Приму… Тогда что же мы тут сидим? Может, пойдем уже куда-нибудь?
– Пойдем… – Иван галантно подал боярышне руку… и вдруг громко расхохотался.
– Ты что, Иване? – не поняла та.
Раничев всплеснул руками:
– Ну я и дурень! Пойдем, сказал… Куда ж мы пойдем в таком виде? Ты – словно Шахерезада, я – при сабле. Экие оба красавцы. И, главное, денег-то нет… Нам бы только до города добраться… Хотя…
Иван решительно вытащил из ножен саблю:
– Раздевайся.
– Как, совсем?
– Совсем, совсем…
Евдокся усмехнулась и сбросила одежду на траву – сначала халат, потом, лукаво стрельнув глазами, шальвары.
– Ожерелье тоже снимай, – раздеваясь, махнул рукой Раничев.
Послушно сняв ожерелье, девушка обняла его за плечи, повалила в цветы – ромашки, васильки, одуванчики…
– Эх ты ж, люба! – лаская боярышню, Раничев покрыл жаркими поцелуями все ее тело.
Евдокся застонала и изогнулась…
– Как мне хорошо с тобою, Иване!
– Как здорово, что мы вместе…
У Ивана вдруг возникло стойкое ощущение того, что за ними подсматривают. Хотя вокруг не было никого. Может быть, прятались в кустах, в овраге?
Обнаженная Евдокся вытянулась на траве:
– У нас же должна скоро быть свадьба, помнишь?
– Конечно, – Раничев ласково погладил ее по груди. – Обязательно будет.
– И я рожу тебе сына. Нет, трех сыновей. Наследников.
Иван улегся рядом с любимой. Громко урча мотором, над головой пролетел самолет. Маленький такой кукурузник-биплан, кажется, Ан-2. Надо же, они еще летают.
– Ну, хватит лежать, – проводив самолет взглядом, Раничев потянулся за саблей.
– Что это было? – прижавшись к нему, с испугом спросила боярышня.
– Змей Горыныч, – пошутил Иван. – На Киев полетел. Страшно?
– Не очень, – с улыбкой призналась Евдокся. – Ведь я же с тобой!
– И правильно. Нечего бояться всякую нечисть, – Раничев вдруг по привычке перекрестился и конфузливо скривился – надобно бы отвыкать.
Боярышня тоже перекрестилась и вдруг фыркнула:
– Что-то есть хочется. А ты саблю зачем взял? От Горыныча защищаться?
– Ну да…
Хохотнув, Раничев поднял валяющуюся в траве девичью одежду, взмахнул саблей:
– Вот тебе шортики, вот – рубашка… Одевайся.
Пожав плечами, боярышня натянула обрезанную одежку… Осмотрев себя, сконфузилась:
– Срам-то какой, прости Господи!
Иван, взглянув на нее, усмехнулся:
– Очень даже сексуально смотришься. Да ты халат-то не запахивай, завяжи узлом над пупком. Да не так… Эх, иди сюда, горе мое.
Одев Евдоксю, занялся своим гардеробом – штаны не стал обрезать – заправленные в сапоги, они и так не вызывали особых подозрений – ну, дачник, охотник или рыбак. Вот халат, конечно, был вызывающ – уж сверкал, прямо переливался а ля Гарун аль-Рашид. Туника тоже яркая – золотистого шелка. Впрочем, обрезать рукава – сойдет. Этакий хиппи.
– Ну что? – закопав на склоне оврага саблю и ожерелье, Иван оглянулся на девушку. – Вот теперь, в путь! До города доберемся, а там…
– А мне что же, так и идти босиком?
– Уж потерпи, милая. Чеботы твои с шортами вовсе не смотрятся. Да, думаю, до дороги недалеко. Спустимся к реке, там, думаю, мост или брод. И еще вот что… Что бы ты ни увидела – не удивляйся и не пугайся. Поверь, ничего нам тут не угрожает, поняла?
– Поняла, – Евдокся вздохнула и провела рукою по бедрам. – Вот уж не думала, что в твоей вотчине женщинам полагается ходить голыми.
Раничев только рассмеялся в ответ.* * *
Вдоль оврага, к реке, тянулась тропинка, пройдя по которой, Иван и Евдокся вышли к излучине реки, покрытой коричневато-желтым песком пляжа. На песке в строгом порядке была сложена одежка, рядом с которой расставлены детские тапочки – пар двадцать, – обладатели коих сейчас во всю резвились в реке под присмотром неприятного сутулого типа в роговых очках, черных трусах, как у футболиста, и сделанной из газеты пилотке. Тип находился у самой кромки воды, а за тапочками присматривала толстая тетка в грязном белом халате.
– Вы куда, товарищи? – увидев подошедших, строго спросила она. – Здесь детский пляж!
– Да мы вот брод ищем, – как можно шире улыбнулся Иван. – Или мост. Не подскажете – где?
– А зачем вы спрашиваете? – тетка неодобрительно посмотрела на зардевшуюся Евдоксю. – Ходют тут, интересуются… Сейчас милицию вызову.
– А вот это было бы неплохо! – обрадовался Раничев. – С вашего мобильника позвонить можно?
– Чего? – тетка уставилась на него тупо и непонимающе. – У нас, товарищи, режимное… почти режимное, учреждение, и я вас убедительно прошу покинуть пляж, иначе…
– Иначе что?
– Иначе я позову нашего ответственного работника, и тогда…
Раничев ухмыльнулся – этот дурацкий разговор начал его утомлять.
– Нужен нам ваш пляж! Поймите, нам в город надо, мне и моей невесте, – он обнял Евдоксю за талию.
Тетка вдруг покраснела, возмущенно пилькнув глазами:
– Да как вам только не стыдно, товарищи! Здесь же дети… Ой! – она вдруг посмотрела на часы и, бросив собеседников, побежала к речке:
– Вилен Александрович, заканчивайте купание.
– Так… Дети, все из воды, раз-два! – по-военному скомандовал сутулый.
Купающиеся гурьбой выбежали на берег. Иван хохотнул – уж больно странный вид был у ребят: на мальчиках – длинные черные трусы, на девчонках – закрытые купальники, тоже в основном черные.
По команде сутулого стопившиеся на берегу дети быстро одевались. Натягивали какие-то блузы, надевали на головы панамы, на шею повязывали… красные пионерские галстуки!
Пионеры! Так вот в чем дело. А сутулый и тетка в белом халате, по-видимому, активисты местного отделения КПРФ. Зюгановцы! То-то заладили – «товарищи»… А вообще, молодцы, за молодежь борются, пионерский отряд вон организовали, что о-очень нелегко в наше время. Интересно, кто только туда детей отдал? Наверное, члены компартии. Что ж, попадаются среди них и вполне приличные люди. Раничев улыбнулся – он был напрочь лишен политических предрассудков, а один из его дальних знакомых – Колька Рябчиков – даже занимал в КПРФ какой-то пост и немаленький. То ли председатель ячейки, то ли второй секретарь горкома, черт их поймет. У него, у Кольки, и дед был из этих… О!Так, может, Колька поможет? А что, может, и вспомнит, поможет по старой памяти, все лучше, чем тачку на пыльной дороге ловить, во-первых, могут и не остановиться в поле или в лесу, во-вторых, похоже, здесь вообще тачки редко ездят – за все время только один грузовик и проехал, да еще какой-то дед на телеге.
Красногалстучная детвора уже выстроилась на песке в длинную шеренгу.
– Становись! – поправив очки, громко скомандовал сутулый – уже в белой, с алым галстуком, блузе и широких брюках. Дети выровнялись.
– Нале… ву! – голос у сутулого был вовсе не командирский, какой-то гнусавый, только что громкий, да и команды он подавал как-то не по-военному вычурно. – Песню запе… вай!Взвейтесь кострами, синие ночи…
– Мужчина, – Раничев подбежал ближе. – Можно вас на минуточку?
Сутулый недовольно обернулся:
– В чем дело, товарищ? Вообще, что вы делаете на лагерном пляже?
– Я вам только что хотела сказать, Вилен Александрович, – встряла в разговор тетка. – Они тут с полуголой девицей разлагают…
– Вы такого товарища Рябчикова знаете? – перебивая, осведомился Иван.
Тетка и сутулый переглянулись:
– Кого?
– Рябчикова… Он у вас там в горкоме, что ли…
– А вы ему кто? – настороженно поинтересовался сутулый.
– Хороший знакомый, – Раничев широко улыбнулся. – Мы и учились в одной школе, только он чуть постарше. Давно, правда, не виделись… Вы бы позвонили, я думаю, он обрадовался бы. Или мне дайте мобильник – никуда ведь не денусь.
– Что вам дать? – переспросила тетка. А Вилен Александрович вдруг ни с того ни с сего разулыбался:
– Товарищ Рябчиков – ваш друг?
– Ну, не то чтобы друг… Скорее, приятель…
Вилен двинул локтем тетку:
– Конечно же, мы позвоним в горком… а вы… по его заданию здесь, или так, отдыхаете?
Тон Вилена Александровича показался Раничеву несколько испуганным. У тетки тоже был какой-то растерянный вид.
– Отдыхаем, – с усмешкой отозвался Иван. – Рыбу ловим, загораем, купаемся.
– Хорошее дело… Если хотите позвонить, пожалуйста, пройдемте с нами в лагерь, – любезно предложил Вилен. – Только вот… – он оглянулся на Евдоксю. – Нельзя ли, чтобы девушка оделась?
– Нельзя, – усмехнулся Иван. – Украли у нее всю одежку какие-то ухари.
– Ах, какое несчастье! В милицию, конечно, уже заявили?
– Да заявили… Толку-то…
– Что же, однако, делать? Вашей спутнице в таком виде в лагерь нельзя.
Вилен задумался – чувствовалось, что, несмотря на свою молодость – вряд ли больше двадцати пяти, – он в этой паре был старшим.
– А вот как поступим! – воскликнул Вилен через пару минут и обернулся к тетке. – Ты, Глафира Петровна, иди-ка вперед, к сестре-хозяйке… Подыщешь там кое-что, ну а мы пока подождем за забором, у калитки для сотрудников.
– Слушаюсь, – Глафира Петровна кивнула и, подобрав полы халата, рысью припустила за уходящим отрядом.
Раничев и Евдокся следом за Виленом Александровичем поднялись по тропинке на берег и, обогнув овраг, выбрались на широкую, усаженную липами и тополями аллею, ведущую к распахнутым воротам детского лагеря. Из репродуктора отдаленно доносилась музыка. Кажется, Моцарт. Едва дети с Глафирой скрылись за лагерным забором, от ворот отъехала легковая машина. Какая-то старая модель… Раничев посторонился, пропуская раритет, – бежевую сверкающую «Победу» с черными номерами. Однако еще ездит. И вид – вполне, вполне. Вот бы такую! В качестве второго автомобиля, так сказать, для души. Интересно, сколько она сейчас стоит? Если в хорошем состоянии…
– Нам сюда, – не дойдя до ворот метров с полсотни, вожатый внезапно повернул налево. По заросшей чертополохом и лопухами тропке прошли вдоль акаций, мимо старого дуба и свалки, к глухому забору с приоткрытой калиткой. У калитки лениво жевала сено запряженная в телегу лошадь. Возчика – да и вообще никого вокруг – видно не было, лишь из видневшегося за забором низенького сооружения доносились смачные матюги.
– Снова Егорыч скандалит, – Вилен зло скривил тонкие губы. – Вздорный старик. Кажется, из раскулаченных. Вот бы кем занялись органы…
Услышав эту фразу, Раничев непроизвольно вздрогнул. Однако и стиль у парня! Вот придут такие к власти…
В калитке показалась Глафира Петровна с матерчатым мешком за плечами:
– Вот, – подойдя ближе, она поставила мешок на траву. – Отыскали уж, что смогли… Конечно, не крепдешиновое платье, – женщина усмехнулась, снова окатив Евдоксю презрительным взглядом. – Но, все же лучше, чем голой… Вы, наверное, у слободки рыбачили? – она повернулась к Раничеву.
Тот кивнул.
– И зря! – мотнула головой Глафира. – В слободке-то почти каждый – судимый.
– Не повезло, – Иван развел руками. – Хорошо, хоть вас встретили.
Прихватив мешок, Евдокся ушла в кусты переодеваться. Справится ли? Должна. Вряд ли там наряды от Гуччи или Дольче-Габбано.
– А не знаете, товарищ Рябчиков к нам с проверкой не собирается? – поинтересовался Вилен.
Раничев равнодушно пожал плечами:
– Не знаю.
Какая-то тоска внезапно охватила Ивана, он и сам не знал, откуда она взялась, только что-то… что-то здесь все было неправильно, не по-настоящему, не так…
– Ну вот… – из-за кустов появилась боярышня: в черной холщовой юбке складками и бежевой блузе, в белых парусиновых тапочках.
Раничев улыбнулся и ободряюще подмигнул девушке.
– Ну что ж, идемте, – оглядев девушку, Вилен быстро зашагал к калитке.
Раничев с любопытством крутил головой. Неплохо устроились коммунисты! Широкие аллеи, тополя, статуи – классические, белые, гипсовые – пионер с горном, пионерка, девушка с веслом. Слева, на волейбольной площадке, гомонили дети, справа виднелись длинные приземистые корпуса. Мимо, поглядывая на гостей, проносились ребята в панамках, трусах и пионерских галстуках. А вот фонтан, действующий – шикарно! Стенды… «Пионер – всем ребятам пример!», «Да здравствует великий советский народ – народ-победитель!», «Зеркало чистоты», «Позор…»… Раничев повернул голову – «Позор клике Тито!». Однако… А посередине – украшенный живыми цветами потрет Сталина. Что ж, каждый сходит с ума по-своему. Видно, товарищи зюгановцы арендовали оздоровительный лагерь, да устроили в нем все с эдакой ностальгией. Неплохо, откровенно сказать, получилось, колорит соблюли. И стенды, и Сталин, и репродуктор на дереве – черная такая тарелка:
– Выступая на очередной сессии ВАСХНИЛ, товарищ Маленков в своем докладе…
Раничев не слышал, уже поднимался по ступенькам крыльца. Обитая клеенкой дверь, за нею – нечто вроде приемной: старинный, обитый темно-коричневой кожей, диван, стулья с гнутыми ножками, застеленный зеленой бархатной скатертью стол с графином и пачкой газет. Напротив входа – еще одна дверь, закрытая, с синей табличкой: «Начальник лагеря».
– Надо было написать проще – «Тов. Дынин», – вспомнив известный фильм, пошутил Иван.
– К сожалению, Геннадий Викторович еще не приехал, – извиняясь, обернулся Вилен. – А телефон у него в кабинете. Уехал с председателем местного колхоза – наши пионеры там работают на прополке. Да вы и сами видели «Победу»… Посидите пока здесь, – вожатый гостеприимно кивнул на диван. – Подождите. В графине – холодный кипяток, газеты свежие, только что привезли. А я, извините, отлучусь – сейчас у нас тихий час, надо проконтролировать.
– Пожалуйста, пожалуйста, – светски улыбнулся Иван, провожая вожатого взглядом.
Сквозь распахнутую форточку доносились детские крики. Иван подошел к столу.
– Газеты – это хорошо, – он потер руки. – Сейчас почитаем. Что там у них есть? Какие-то «Вести с полей», «Угрюмовский коммунист», «Правда»…
Раничев развернул газету: «Стахановский почин свинаря Бондаренко», «Югославские фашисты наступают на права трудящихся», «Угрюмовский комсомол рапортует: решения XI съезда ВЛКСМ выполним!»
Что за белиберда?
Предчувствуя недоброе, Раничев взглянул на число и похолодел: 12 июля 1949 года. Еще не веря до конца, схватил «Вестник полей», «Правду»… То же самое!
Сорок девятый год!
О боже!
Иван тяжело…
Глава 2
Угрюмовский район. Сегодня он играет джаз…
Постоянно совершенствовать формы и методы воспитательной работы среди юношества, среди пионеров и школьников – таково должно быть непреложное правило…Речь Л.И.Брежневана XV съезде ВЛКСМ
…опустился на диван.
– Что-то случилось? – Евдокся встревоженно вскинула брови.
– Случилось? – Раничев улыбнулся. – Ничего, любушка! Прорвемся.
По ступенькам крыльца вдруг загрохотали шаги, по-хозяйски распахнулась дверь, и на пороге возник улыбающийся мужчина на вид ровесник или чуть младше Ивана, в тщательно отутюженной гимнастерке под широким командирским ремнем и синих галифе, заправленных в до блеска начищенные сапоги. Светлые, коротко подстриженные волосы незнакомца были зачесаны на косой пробор, тщательно выбритое лицо, в общем-то, вполне симпатичное, несколько портил белесый шрам на подбородке, светло-голубые глаза смотрели спокойно и прямо.
– Ждал, ждал! – чуть прихрамывая, он подошел к дивану и протянул руку. – Артемьев, Геннадий Викторович. Начальник этого лагеря… А вы, как я полагаю, худрук?
– Раничев Иван Петрович, – Иван пожал руку. – А это со мной… Евдокия.
– Какое хорошее русское имя! – непритворно восхитился Артемьев. – Евдокия! Очень, очень приятно. Мне сказали, вы хотели позвонить в горком товарищу Рябчикову? Боюсь, не получится… Что ж вы сидите, проходите! – Начальник лагеря гостеприимно распахнул дверь в кабинет. – Прошу!
– А у вас что, телефон не работает? – Иван кивнул на внушительных размеров аппарат из черного эбонита, стоявший на большом двухтумбовом столе.
– Телефон? – Артемьев… или лучше – товарищ Артемьев – рассмеялся. – Да нет, все работает, просто товарища Рябчикова на месте нет, и не скоро будет. Как мне сказалпо секрету Тихон Иваныч, председатель местного колхоза имени Четырнадцатого партсъезда… Это колхозная «Победа», кстати, наверное, видели? Так вот, Иваныч сказал – Николай Николаевич Рябчиков вызван в Москву.
– В Москву?! – Раничев изобразил удивление.



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.