— А, капитан. В чем дело?
— Господин майор, разрешите остаться в группе прикрытия.
— Нет, я не намерен отправлять на убой своих лучших людей! Свободны, капитан.
— Сэр, это личное.
Майор отвернулся и принялся орать на пожилого ополченца, толкающего заглохший легковой кар к обочине.
— Не перекрывай выезд!
Ополченец вздрогнул и, машинально приглаживая роскошные густые усы, принялся оправдываться.
— Генератор вот отказал, господин начальник. Счас откачу быстренько, отремонтирую.
— На батареи переключи, остолоп! До обочины хватит.
— Будет сделано, господин начальник.
Ник деликатно кашлянул. Дональдсон, багровея, переключился на него.
— Капитан, я же сказал! Вы что, все сдурели? Вам всем на тот свет хочется?! У меня и так сто с лишним нетранспортабельных больных! С ними врачи, два техника. Входы мы замаскируем, только толку я в этом не вижу! Погибнут все, за просто так!
— Сэр, отряд прикрытия…
— Что прикрытие? Уведут в сторону? Черта с два, всех они не уведут. Кисы дотошны как черти, пока все не обшарят, отсюда не уберутся. Сейсмо-сканирование наши пещеры найдет в два счета.
Ник приблизился вплотную, пристально глядя в глаза майора.
— Сэр, я в армии почти пятнадцать лет, и ни разу не оспаривал приказ. Сэр, мне очень важно остаться здесь! Сэр, я прошу вас!
Дональдсон отступил на шаг, смущенный внезапным порывом обычно хладнокровного офицера. — Черт с вами, Фолдер. Доложите майору Стэну, что я назначил вас командовать группой прикрытия. Можете идти.
— Благодарю вас, сэр!
— За это не благодарят, капитан.
Дональдсон долго вглядывался вслед уходящему Нику. Таким взглядом провожают обреченных на смерть.
ГЛАВА 14
Сражение у Цереса могло бы войти во все учебники новейшей истории, как величайшая победа флота людей. Если бы не одно «но».
Известие о том, что группировка Ррадов находится в двух прыжках от крупной промышленной колонии в системе Цереса, в буквальном смысле поставила Генеральный штаб на уши. В системе Цереса размещались крупнейшие в Федерации корабельные верфи, поставлявшие не менее половины всех кораблей военного флота. Потеря этой системы, помимо существенного снижения возможности обновлять флот, грозила также потерей основного опорного пункта данного сектора. Кроме того, система располагалась на расстоянии одного прыжка от семи наиболее развитых колоний, что придавало ей стратегически важное значение.
За неделю оставшегося времени командование подтянуло к Цересу практически все имеющиеся в этом секторе корабли. Оголив при этом остальные системы, потеря которых не имела бы столь катастрофических последствий. На огромных орбитальных верфях в экстренном порядке вооружались недостроенные корабли. Многие из них еще не имели двигателей или защитных систем, в ход шло все. Одноразовые пусковые установки ставились даже на каботажные внутрисистемные суда. Сто тридцать кораблей, включая два десятка вооруженных транспортов, заняли позицию возле большего из спутников Цереса 3.
Подходы со стороны зенита и надира системы усеяли минными полями и автоматическими боевыми сателлитами. Они, конечно, не могли уничтожить крупную флотскую группу, но основательно потрепать и замедлить продвижение было вполне в их силах. С других секторов уже шла подмога. Даже сумей Ррады сломить сопротивление защитников, закрепиться бы им не дали. Но закрепляться они и не собирались.
В предсказанный срок флот Ррадов финишировал. Не в зените и не в надире. В двух световых единицах от последней, шестой планеты системы, в плоскости системы. В двенадцати единицах от главной планеты. Менее двух недель полета. Двести пятнадцать кораблей. Линейных крейсеров, кораблей поддержки, ракетоносцев. И ни одного транспорта с десантом. Это сумели определить неделю спустя. Аванпост в поясе астероидов, прежде чем был уничтожен, успел скинуть данные. Военные всполошились, хотя казалось, куда дальше. Отсутствие в составе флота кораблей с десантом было выше их понимания. А непонятное страшит всегда.
Впрочем, подходящую тактическую гипотезу нашли быстро. Если нет десантных кораблей, значит, не будет и десанта. Следовательно, планета Ррадов не интересовала, а настоящей их целью были корабельные верфи. Согласно новой вводной, флот перестроился, прикрывая огромные орбитальные сооружения. Увы, вводная изначально содержала неверные предпосылки.
Понимание пришло позднее. Церес, одну из старейших колоний в этом секторе, населяло более шести миллиардов человек. О том, чтобы с ходу подавить сопротивление на поверхности, не могло быть и речи. Ррады поступили проще.
Второй тревожный звоночек прозвенел, когда эскадра противника, достигнув расчетной точки, начала маневр торможения. Вычислительные комплексы Людей, потратив пару часов, рассчитали несколько возможных траекторий, на которых Ррады могли затормозить, используя гравитационные поля планеты, и успокоенное командование перекрыло эти вектора.
Увы, все когда-то происходит в первый раз. Привыкшие к почти гуманным методам ведения войн, адмиралы не обратили внимания на единственную, полубезумную возможность. Никто и никогда не атаковал поверхности пригодных для жизни планет космическим оружием. Всем были нужны кислородные планеты. Ррады решили иначе.
На предельной дистанции, еще не войдя в огневой контакт с Людьми, они выпустили целый рой ракет. Два часа подлетного времени, в большинстве городов даже не успели объявить воздушную тревогу. Командование заметалось, флот не успевал перехватить и половину ракет. В воздух поднялась вся имеющаяся в наличии авиация, включая наспех переоборудованную сельскохозяйственную. Оборонительные спутники в дикой спешке переориентировали на новые цели. И тем не менее большая часть боеголовок достигла поверхности. Две тысячи стомегатонных зарядов рванули почти одновременно. Половина планеты мгновенно превратилась в клокочущий, раскаленный до звездных температур ад. Чудовищная ударная волна смела все в радиусе нескольких тысяч километров. В первые же секунды погибли четыре миллиарда человек, погибли мгновенно, даже не успев осознать момент смерти.
С дистанции полутора световых секунд, где висел готовый к сражению флот, трагедия не поражала своим размахом. Просто голубой шарик, укутанный, словно саваном, белыми облаками, вдруг вспыхнул тусклым на таком расстоянии огнем. Вспыхнул и тут же потух, сменив цвет с голубого на серый. Знаменитые на весь обитаемый Космос облачные поля Цереса исчезли, замененные клубами радиоактивной пыли. Говорят, что многие члены экипажа, чьи родные умирали в этот момент на Цересе, не выдержали и сошли с ума. Может, оно так и было, военные не любят афишировать подобное.
Сразу после запуска ракет флот Ррадов изменил траекторию, ответный удар защитников пришелся в пустоту, слишком много времени они потеряли, пытаясь спасти обреченную планету. Уклонившись от боя, флот противника через сутки вышел за пределы гравитационных полей и ушел в прыжок, оставив за собой горящую планету и не понесший никаких потерь восьмой гвардейский флот. Час спустя после того, как противник покинул систему, командующий флотом, вице-адмирал Кроу, покончил с собой, выстрелив из табельного пистолета в висок.
Из шести миллиардов человек прибывшие спасатели сумели эвакуировать меньше миллиона. Обитаемый Космос содрогнулся. Впервые в войне была уничтожена целая планета. Устои ломались с треском перемалываемых человеческих костей. Обитаемый Космос замер, в дело вступал его величество геноцид. Всеобщая война на уничтожение, тот самый тип войны, что так страшил до недавнего времени политиков известного Космоса…
Впрочем, вернемся на Хаук.
На следующее утро лагерь окончательно опустел. От пятидесяти тысяч человек остались только мусор и присыпанные пеплом кострища. Зябкий утренний туман скрадывал непривычную пустоту. Сам того не замечая, Ник успел привыкнуть к постоянному гомону гражданских лиц. И теперь неожиданно поймал себя на мысли, что ему не хватает людского шума, такого успокаивающего, говорящего — ты с нами, ты один из нас, мы с тобой, не бойся. Одиночество — вот самый страшный враг человека. Хоть кто-то должен быть рядом, пусть даже это совершенно незнакомый человек. Пусть даже ему ты совершенно безразличен, но само его присутствие делает теплее окружающий тебя мир.
В эту ночь Ник почти не спал, размышляя о завтрашнем дне. Его маленькому отряду, состоящему из добровольцев, предстояло связать боем и по возможности увести в сторону от госпиталя крупный карательный отряд. Этот лагерь был уже не первым, обнаруженным Ррадами, и некоторое представление об их тактике Ник почерпнул из рассказов немногих выживших. К сожалению, командование в таких случаях поступало просто. Не желая подставлять под удар профессионалов, прикрывать отход оставляли разменную монету — добровольцев из ополчения. Никудышных вояк, без тяжелого вооружения, которого и так оставалось немного.
Сценарий будущего боя тоже не отличался особой сложностью. Авиационный удар, и под прикрытием штурмовой авиации в дело вступала наземная группа, добивающая остатки сопротивляющихся. В данном случае Ррады наверняка сбросят десант, поскольку окружающее остров болото делало невозможным наступление с суши. Исходя из этого, Ник и начал разрабатывать тактику предстоящего боя.
Оставшийся отряд насчитывал тридцать шесть человек, в большинстве своем родственники или друзья лежащих сейчас в полутемном подземном госпитале раненых. С первого взгляда Ник понял, что эти бойцы ничем не лучше его первого отряда, с которым он оборонял космопорт. Отвратительная физическая форма и минимальные навыки обращения с оружием. Возраст, колеблющийся от пятнадцати до пятидесяти лет, пушечное мясо войны, разменная монета. Командование берегло профессионалов, пуская вперед плохо подготовленное ополчение. Зачем? Две тысячи выживших солдат все равно не смогли бы переломить общую ситуацию.
Нику на секунду вдруг стало стыдно перед этими заранее обреченными на смерть людьми. Сам он имел гораздо больше шансов выжить, да и вызвался вовсе не из высоких побуждений. Спасти одного человека, вот и все, что он хотел. Вывести всех он не мог. Но совесть все равно не давала покоя.
При его приближении молодой паренек с нашивками капрала на плече бронежилета вскочил и тонким, еще совсем детским голосом скомандовал:
— Взвод, смирно!
Ник козырнул в ответ.
— Вольно. Кто старший в подразделении?
— Я, господин капитан. — Грузный мужчина лет пятидесяти пяти вытянулся, демонстрируя выправку старого служаки. — Старший мичман Ратнер, в отставке.
— Где служили, мичман?
— Третья гвардейская эскадра миноносцев, командир БЧ5, при пусковых установках.
— Отлично, один из ПЗРК ваш.
Им оставили два переносных зенитно-ракетных комплекса, один из которых Ник уже заранее закрепил за собой. При удачном стечении обстоятельств сбить один-два малых бота комплекс мог. Впрочем, на удачу Ник уже давно перестал рассчитывать. Последние годы заставили его окончательно убедиться в одной старой истине — из всех возможных вариантов всегда выпадает наихудший.
Остаток дня до самого заката Ник гонял отряд, закрепляя у каждого в памяти его место в предстоящем бою. Под конец занятий все буквально валились с ног, нагрузки, рассчитанные на подготовленных вояк, ополченцам оказались не по зубам. Устав смотреть на мучения людей, Ник скомандовал отбой. Иногда сон перед боем приносил больше пользы, чем самая тяжелая тренировка. Ник включил пассивный радар, который должен предупредить их о приближении штурмовиков, и подозвал юного капрала.
— Иди-ка сюда, паренек.
Капрал подбежал, на ходу поправляя шлем. Ник пригляделся повнимательнее. Смуглая кожа, иссиня-черные волосы, нежные черты лица, под скрадывающей фигуру формой едва заметно выпирают бугорки грудей.
— Как тебя зовут?
— Капрал сил самообороны Майя Мэдисон, сэр.
Ник едва сдержал готовое сорваться проклятье. Так и есть. Капрал оказался девицей, причем едва ли ей исполнилось восемнадцать.
Майя ответила нахальным взглядом и гордо вскинула подбородок.
— У меня отец был военным, я с малолетства при казарме, будьте уверены, сэр, стрелять я умею.
— На месте твоего отца я бы всыпал тебе по одному месту. Зачем ты осталась?
Девушка разом сникла, потеряв весь свой задор.
— Папа у меня на орбитальной базе как раз дежурил. А осталась я… — Она замялась и, отвернувшись, едва слышно закончила: — Мама у меня здесь, мы в соседнем лагере сначала были, пока его не накрыли. Маму в живот ранило, ее досюда-то еле довезли… Не могу я от нее уйти!
Ник, намеревавшийся было приказать девушке убираться, пока еще не поздно, осекся на полуслове. Она все равно бы не послушалась приказа. Он сделал шаг вперед и неожиданно для самого себя обнял ее за плечи, притянул к себе.
— Успокойся, малышка, мы уведем их в сторону от пещер. Твою маму вылечат, верь мне.
Она дернулась было в сторону, но, не сделав и шага, заплакала навзрыд и уткнулась лицом в его грудь. Дач пискнул, от толчка сорвавшись с плеча, расправил перепонки у самой земли и исчез среди густых листьев. Ник гладил короткие густые волосы, вдыхал их свежий, пахнущий лесом и костром запах и говорил. О том, что все будет в порядке, что скоро придет помощь, что мама еще будет нянчить внуков и радоваться за свою дочь, а он, Ник, обязательно придет на ее свадьбу. Девушка плакала, беззвучно сотрясаясь от слез, и, сама того не замечая, до боли стискивала его руку. Ей надо было выплакаться, слишком долго она копила в себе эту боль, и вот наконец внутренние запруды не выдержали. Ник шептал ей на ухо что-то ласковое, а сам уже принял решение. Любой ценой он выведет ее отсюда. Ее и Диану. Если его отряд не сумеет оттянуть внимание Ррадов от пещер, этих двух женщин он спасет, чего бы это ему ни стоило. Остальные… Он мотнул головой, отгоняя дурные мысли. Остальные…
Наконец запас слез иссяк, Ник, одной рукой поддерживая девушку за плечи, второй с легким нажимом провел по нижней кромке волос на шее. Майя еще пару раз всхлипнула и отстранилась, оправляя сбившиеся волосы. Нехитрая акупунктура окончательно привела ее в себя.
— Простите, сэр.
— Ничего, Майя. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Девушка покачала головой.
— Не думаю, что сумею сейчас уснуть. — Противореча себе, она опустилась на брошенную под дерево плащ-палатку и, уже закрывая глаза, прошептала: — Спасибо, Ник.
Ник улыбнулся, шея у женщин просто кладезь всевозможных зон. Если знать последовательность и силу нажатий, с прекрасным полом можно сотворить все что угодно. Например, успокоить и уложить спать. Однако откуда она знает его имя? Раздумывая над этой загадкой, Ник проверил посты и бесшумно зашагал к запасному выходу из госпиталя. Повидать Диану.
Дач кружился в отдалении, не желая следовать за хозяином в зябкие недра скалы. Ник укоризненно погрозил зверьку пальцем.
— Эх ты, бросаешь меня в такой момент.
Дач пискнул, но ближе не подлетел. Ник вздохнул и, собравшись с духом, отодвинул фальшивый пластмассовый валун, маскирующий дверь.
На этот раз пещеры встретили его зловещей тишиной. Недавно переполненный госпиталь опустел. Лишь сладковатый запах боли и смерти, въевшийся в камни, свидетельствовал о том, что еще вчера здесь страдали и умирали люди,
Ориентируясь по слабому проблеску света впереди, обходя оставленные в спешке кучи белья и поваленные деревянные нары, Ник, расширив до предела зрачки, прошел через главный зал.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Корнев Павел