Чтение 31–й страницы книги ~Творцы миров~

– А в чем… неприятные моменты? Там же целая линия настроек от ста до полного офф!.. Выключи нафик, только и всего.

Он вздохнул.

– Я так и делал. Пока мы сами не поставили себе на голову этот сенсор обратной связи! Вчера меня ОлдПлэйер уговорил… гм…

– Отсосать? – подсказал я.

Он вскочил в такой ярости, что я поспешно отодвинулся, а Грид заорал, пыхтя, как закипающий чайник:

– Всего лишь на половой акт! Целомудренный, в миссионерской позе!.. Никаких штучек!

– Ну и что, – сказал я торопливо. – Я уж думал в стиле doggy… А в миссионерской… гм… Прости, это я так, от растерянности. А ты уменьши чувствительность до нуля, ничего не почувствуешь…

Я умолк, как не забита голова другим, но наконец врубился, вспомнив Олда, хорошего честного и очень порядочного парня.

– Вот-вот, – огрызнулся Грид. – Вижу, доходит наконец. ОлдПлэйер тут же ощутил себя виноватым и принялся, так сказать, разогревать меня, готовить к вторичному соитию. Чтобы я получила оргазм, понятно?

Я молчал, голова гудит, тысячи разноречивых мыслей. Наша быстро развивающаяся байма постоянно привносит сюрпризы, целые мешки с сюрпризами. А мы не успеваем лататьеще старые дыры и править баги.

– И… как?

Спохватился, чувствуя себя и бестактно, и глупо, и вообще лучше бы я сейчас сидел за пультом, а с Гридом беседовал дипломат и психолог Кулиев.

Грид помедлил, поднял на меня покрасневшие от бессонницы глаза.

– Никому?

– Клянусь, – сказал я и добавил: – Обижаешь.

– Да ладно, дело очень уж необычное, потому и… Дело в том, что в какой-то момент я ощутил нарастающее удовольствие. Как будто я в самом деле женщина, и это меня он трогает за грудь, целует эрогенные зоны, хватает губами за соски, а потом и ниже, ниже…

Я стиснул зубы, чтобы удержать улыбку, Гриду не до ха-ха, а я покажу себя последней свиньей, если выпущу хоть улыбку, только наклонился, поправить шнурки, а когда поднял голову, сказал уже почти обычным голосом:

– Грид, это всего лишь игра. Не обращай внимания… Вернее, обращай, но не обращая в другом смысле… Ну и что, если в байме ты чувствуешь себя женщиной? Чувствуй ею!.. Помнишь, мы в Линейку резались, каким я орком был? Настоящим! Так и ты это… расслабься и получай удовольствие.

Он хмурился, покачивал головой.

– Сперва и я так думал. Когда у меня в игре был первый оргазм, я подумал, что какая разница: я или меня? Даже лучше, когда меня: не надо стараться возбудить партнера и долго подготавливать, если что-то мешает. А потом, знаете, недавно в рилайфе я поймал себя на том, что купил не только крем для бритья, но и духи…

Он вздохнул, я возразил:

– Ты перегибаешь! Мужские духи вошли в моду еще в середине века. Мужчины давно красятся, делают маникюр, лифтинг, омолаживают морды…

Он покачал головой:

– Я так никогда не делал.

– Да, ты у нас…

– И вы!

– И я, – согласился я. – Но я от небрежности. А так я ничего плохого не вижу, что мужчина делает маникюр. Я вот стригу ногти, а кто-то еще и маникюрит.

Грид вздохнул, перестал прятать накрашенные ногти, такое не утаишь, но лицо оставалось хмурым.

– Это не все. В последнее время у меня стала очень чувствительна грудь. У нас, мужчин, это атавизм, красивая отделка на теле, бесполезная вещь, но… я ж говорю, у меня и в размерах слегка увеличилась и, как бы сказать, я чувствую ее как-то особенно. Раньше когда касался это все равно, что колена или пятки, а теперь когда берусь за соски – в теле начинает разливаться истома. А стоит слегка помять, потереть – странное томление растекается настолько явно… Я никогда ничего подобного, потому что я мужчина, а теперь с ужасом понимаю, что во мне заговорили женские инстинкты… Но я не педераст!

Я поморщился:

– При чем тут педераст? У нас у всех есть женские гормоны. В каждом. В тебе их не больше, чем во мне. Думаешь, зря еще древние греки придумали миф о гинандроморфах? Это такие перволюди, в них мужчина и женщина были слитно, но потом боги испугались мощи гинандроморфов, напоили допьяна и разорвали каждого гинандра на две половинки, после чего разбросали их по свету. Осталось воспоминание, что, только обретя вторую половину, человек станет равным богам. С тех пор половинки бродят по свету, ищут друг друга. Встречаются, примеряются всеми выступами: совпадает или не совпадает линия отреза… идут дальше… В каждом из нас внутри женщина. Расслабься и получай удовольствие. Тебе повезло, можешь оргазмить и как мужчина, и как женщина! Радоваться надо, а не конфузиться, Грид!

Грид ушел, все еще встревоженный, но все-таки спина выпрямилась, не такое уж он и чудовище, оказывается, а я долго сидел в отупении, подпирая чугунную голову кулаками. Ни фига себе монстра породили… А всего лишь собирались малость подзаработать.

Обедали, как обычно, вместе, я поглядывал через голову Кулиева на сидящего на дальнем конце столовой со своими подчиненными Грида, вспомнил его проблему, поинтересовался:

Кто помнит древний и прекрасный мир о гинандроморфах?

Николай принял из рук официантки большую миску с парующим борщем, принюхался и поинтересовался:

– Это которые всю жизнь ищут свою половину?

– Ну да, встречаются, примериваются, не находят и ищут снова.

– В смысле, трахаются?

Официантка посмотрела на него с укором, но с явным интересом и постаралась наклониться так, выкладывая на середину стола ломти хлеба, что могучие сиськи едва не вывалились ему на ладони.

– Грубый ты, – сказал Ворпед с неудовольствием. – Конечно, и трахаются, совокупляются, имеются, но это все в простейшем телесном плане. Главное же – совпадают илине совпадают зубчики душ.

Официантка посмотрела на него с недоумением и вопросом в глазах: это как еще, что за зубчики, Николай фыркнул:

– Знаешь ли, на земле восемь миллиардов человек! Половина – женщины. Это мне надо перетрахать четыре миллиарда, чтобы найти свою половину?

Официантка посмотрела с неодобрением и, забрав поднос, удалилась, задорно двигая вздернутым задом. Скоффин достал калькулятор.

– Погоди-погоди, ты слишком пессимистичен. Из этих четырех миллиардов пятая часть – дети, а три четверти старухи. Учти, народонаселение стареет, если верить ЮНЕСКО. Остается, грубо говоря, всего миллиард…

Николай зачерпнул борщу, попробовал осторожно. Лицо оставалось задумчивым.

– Знаешь, – сказал он в сомнении, – мне кажется, что и миллиард тоже не потяну.

– Эх ты! Ладно, если отказываешься, тогда отбросим негров и китайцев, вряд ли ты наполовину другого цвета. Останется всего двести миллионов, это уже ерунда. А если отбросить прочие расы, типа индийцев, индейцев и латиносов, то останется где-то в районе двадцати миллионов. Это ты осилишь, вон какой шнобель… Правда, останется проблема пространства. Все-таки даже представители нордической расы разбросаны хрен знает где. Вон даже в Южной Африке буры…

Кулиев сказал с беспокойством:

– А отбрасывание негров не будет антисемитизмом? Я не хотел бы оказаться в патриотах. Лучше уж демократом. Хоть и смеются над этими клоунами, но не трогают.

– Нет, – заверил Скоффин, – это ж не политика, а чисто медицинская проблема. По политике мы все умные, а по медицине негры все-таки тупые, им только в баскетболе можно. Так что сбрасывай. И чинганчуков разных тоже, там твоей половины нету…

Я хлебал свой суп, слушал, веселился со всеми, а потом внезапно пришла мысль, что все верно, мы как раз сейчас то и делаем, что находим всему человечеству недостающуюполовину.

– Знаете, – сказал я, – кто у нас отвечает за пиар-кампанию? Нужно забросить в умы идею, что виртуальными женщинами решаем самую главную проблему, так мешающую людям жить. И вообще отравляющую им жизнь. Я говорю о семейных скандалах! Сколько из-за них загублено жизней, открытий, изобретений! Если бы не выяснения отношений с женами, сколько бы ученые сделали великих открытий? Вот Леонардо да Винчи был не женат, потому так и преуспел! И Аристотель на баб даже не смотрел. И Ломоносов, потому и все науки изучил, во всех успел сделать фундаментальные открытия… А если бы жена каждый день доставала насчет новых туфель?

Николай важно кивнул:

– Все верно. Когда я захожу в Реальный Мир, там ни одна женщина не достает меня своими проблемами, ни одна не капризничает, ни у кого не болит голова… Да, наши половинки, увы, все там.

Увы, подумал я. Вот именно это «увы».

Глава 6

Когда-то, помню, был грандиозный прорыв в науке: бэби в пробирке. Сейчас, через много лет, удалось сделать второй шажок: возможность родить точную копию родителя. Мальчика или девочку – неважно. Выращены методом генетической инженерии абсолютно стерильные яйцеклетки, которые дают только питательные вещества, ничего не добавляя иного. Таким образом гордый папаша получает абсолютную копию того ребенка, каким его самого принесли из роддома. И вырастет он, повторяя по внешности, склонностям, характеру и врожденным задаткам самого папашу в абсолютной точности.

Первые полгода был ажиотаж: абсолютное большинство бросилось выращивать своих двойников: каждый уверен в своей исключительности, потому жаждет, чтобы ребенок былпохож на него, а что он к этому возрасту еще не стал ни президентом, ни миллиардером – так это бабы помешали, случай, родители, школа, дружки… словом, он этого ребенка убережет от соблазнов, и тот под чутким руководством отца станет и президентом, и миллиардером, и футболистом, и скрипачом, и актером…

С подробнейшими разъяснениями выступили крупные ученые, мол, природа не случайно разделила живых существ на самцов и самок: абсолютное повторение ведет к застою ивымиранию, а так мужчины собирают полезную информацию по всему свету. Половина гибнет, а остальные приносят ее женщинам и, смешав с женскими, создают совершенное новое существо. Не помогало, да и когда это помогает, у нас свои головы, любой грузчик считает себя умнее президента или министра финансов, но затем как-то само собой все вошло в нормальное русло. Одни продолжали выращивать свои копии, другие начали скрещивать с избранным партнером, этих становилось все больше, пока не стало абсолютное большинство. Ученые и демографы вздохнули с облегчением.

Правда, появилась мода скрещивать гены не с одном партнером, как было при обычном оплодотворении, а с двумя-тремя, а если бумажник достаточно тугой или кредитка платиновая, то и с большим числом партнеров. Иногда это друзья, но чаще – генный материал, любезно предоставленный звездами науки, культуры, спорта, политики… за небольшие гонорары, разумеется.

Секира заинтересовался всерьез, сам ломал голову, как поступить, ко всем приставал за советами, скачивал из инета длинные простыни споров специалистов, снова доставал наших, только Николая игнорировал: тот как-то по своей грубости предложил Секире сэкономить денежки, то есть устроить групповуху с его женой прямо на работе…

Все новости науки, что не касается компьютеров, инета, и продвинутого софта, проскакивают мимо меня, как намыленные. Я с головой влез в запуск нового аддона, в котором не только усилены характеристики натяжения, но и задействованы ускорители интеллекта последнего поколения.

Дважды сам оставался ночевать в офисе, но баги наконец-то пофиксены, баймеры в диком восторге, а я, едва волоча ноги, спустился вниз и, в нарушение своих принципов, доехал домой, сидя на заднем сиденье. Компьютерная система охраны опознала издали, но в ворота пропустила лишь после строгой проверки, правда, скоростные анализаторы работают почти мгновенно.

Дверь тоже узнала меня до того, как я приложил ладонь к устаревшей сенсорной пластине, распахнулась. Я ввалился в прихожую и, стянув пропотевшую рубашку через голову, с наслаждением отшвырнул на спинку ближайшего стула. Желудок урчит, я свернул сразу на кухню, сейчас кофе, что-нить нашарю в холодильнике…

Там послышался легкий испуганный вскрик. Я ошалело остановился, на меня в смертельном испуге смотрит хрупкая девушка, слишком красивая, чтобы такая могла попасть в мою квартиру… Я охнул, у нее из-под роскошных льняных волос торчат милые такие заостренные уши. И лицо слишком совершенное, слишком… Азалинда?!! Не может быть!..

– Привет, – промямлил я растерянно, – и как ты… сюда?

Она прижималась к стене, в обеих руках появился сверкающий зеленоватым малахитом меч. Вообще-то слишком огромный для такой малышки, Аллодис переборщил с размерами, добиваясь эффекта.

– А ты кто? – ответила она нежным мелодичным голосом, тем самым, который мы так долго мучительно создавали, используя все синтезаторы. – Ты из этого мира?.. Мы сумели открыть Великий Портал, но никто не рискнул ринуться в неизвестность…

Я не спускал с нее глаз.

– А ты… рискнула? Опусти меч, я… друг.

Она охотно опустила, а затем и вложила его в ножны, слишком короткие для такого меча, однако он поместился целиком. Глаза ее не отрывали настороженного взгляда от моего лица.

– А ты уверен, что ты не демон? – спросила она недоверчиво.

– Демон? – удивился я. – Почему демон?

– Все старинные предания говорят, – сказала она с важностью, – что по ту сторону Великого Портала лежит страна демонов.

– Насколько старинные? – уточнил я.

– Иным пять тысяч лет, – объяснила она, – другим еще больше. Даже в самой древней нашей рукописи, ей двенадцать тысяч лет, упоминается мельком. Только называется Порталом Всех Порталов.

Я оглянулся на плиту, холодильник, сказал нерешительно:

– Ты не будешь против, если я немного перекушу?

Она отшатнулась:

– Меня?

– Нет-нет, – сказал я торопливо, – это аденома… или идиома, так говорится, поняла? Просто я очень проголодался.

Она сказала еще поспешнее, чем я:

– Да, конечно! Если ты не будешь есть людей… при мне.

– Уместное уточнение, – согласился я. – Рад, что конформисты есть везде. Да ты садись, а то неловко как-то при даме…

Она с прежней настороженностью опустилась на стул, очень грациозно и красиво, эльфийка все-таки, а я повернулся к холодильнику, начал выгребать на стол сыр, куриныеяйца, соки и даже печенье. Сердце колотится, в голове рой мыслей, одна другой глупее. Держусь, конечно, невозмутимо, приучился на должности администратора, который все видит и все понимает, но внутри меня колотится насмерть перепуганный заяц.

Как? Как сумела выйти за пределы комнаты?

За спиной ослышался испуганный вскрик, я быстро повернулся и увидел, с каким страхом смотрит в сторону раскрытого холодильника. Я прихлопнул дверцу.

– Что-то не так?

– Оттуда холод, – прошептала она, и голос напомнил шелест нежных молодых листочков. – А говорили, что у вас везде раскаленная пустыня…

– Есть и пустыни, – согласился я. – Есть и раскаленные. Я сделаю кофе… у вас, как я понимаю, его не пьют?

Она помотала головой:

– Нет-нет. Нам нельзя касаться пищи демонов!

– Нельзя, – сказал я, – так нельзя. Извини, но я больше не могу терпеть…

Она отодвинулась вместе со стулом и с напряженным лицом смотрела, как я пожираю ломти холодного мяса, как сделал яичницу с ветчиной, посолил и посыпал перчиком, затем съел с тем же звериным аппетитом, а за это время кофейник сообщил свистком, что кофе готов.

– Ты зверь, – сообщила она с некоторым отвращением.

– Человек, – ухмыльнулся я. – Разве ты человеков не встречала?

Она вздохнула.

– Встречала. Один даже в нашей деревне есть. Очень грубый… но хороший боец. А ты…

– Не боец, – досказал я.

– А кто? Маг?

– Нет.

– Клерик? – допытывалась она. – На клерика не похож… Лучник?

Я покачал головой:

– У нас другой мир. И правила здесь другие, поняла? Здесь нет лучников или магов, но мы, люди, очень универсальные, как ты знаешь. И можем быть всеми и всякими.

Она следила за мной большими настороженными глазами.

– Да, – ответила она очень серьезно, – вы очень разнообразные. Потому, наверное, вы так и успеваете везде. Значит, ты человек-демон?

– Нет же…

– Демон-человек?

– Тоже нет.

– Человекодемон?

Я засмеялся, напряжение начало уходить, а Азалинда настолько напугана и боится пошевелиться, что у меня сами собой и плечи раздвинулись, и спина выпрямилась, и вообще я ощутил себя крутым и могучим.

– Дру-гой мир, – ответил я по складам. – Ты в самом деле прошла через Великий Портал и самом деле попала в другой мир. Но он не таков, как написано в ваших книгах.

– Почему?

– Почему другой? Потому что у вас нет слов, чтобы описать устройство и даже работу холодильника, электроплитки, кондишена… и прочих штук, которые вы назовете магическими, хотя они вовсе не магические. Но у вас других слов нет, вот и получается в описаниях магический мир…

Что я плету, мелькнула мысль. Это же мы сами придумали для их мира и летописи, которым двенадцать тысяч лет, и великое прошлое эльфов, тысячелетние войны с орками, ограми и прочую лабуду, именуемую и у нас историей древних веков.

Она сидела напряженная, острые кончики ушей выглядят такими нежными, что захотелось укусить. Азалинда вздрогнула, проследив за моим взглядом. Ушки быстро покраснели, она спросила торопливо:

– Но это в вашем мире находится Священный Талисман Гигедратронтус?

– Чего? – переспросил я.

Она повторила с отчаянием:

– Священный Талисман Гигедратронтус!.. Он должен находиться у вас!.. Если мы не отыщем его, весь наш мир погибнет!

– А как он хоть выглядит? – спросил я тупенько.

Она всплеснула руками. На ее личике отразился ужас.

– Не знаете? Разве такое возможно? О, горе нам! Горе всему моему миру…

– Погоди, – прервал я. – Не все так сразу делается. Пришла, мол, и сразу взяла. В мире демонов тоже надо повоевать…

Она поднялась и выпрямилась гордо, отчего небольшая, но красиво очерченная грудь выдалась вперед, а в талии эльфийка прогнулась, являя вид вызывающий, гордый и беспомощный разом. Руки ее быстро извлекли из ножен меч, эльфийские руны заблистали вдоль клинка синеватыми искрами.

– Я готова!

– Погоди, – сказал я.

– Я готова, – повторила она упрямо. – С кем надо сражаться?

– Да вообще-то со многими…

– Я уже дралась с орками и гоблинами, – сказала она гордо. – И знаю, как драться с горными троллями и даже драконами!

– Ох, – ответил я, – но ты еще не дралась с системными админами… Давай так, я выясню насчет Священного Талисмана… как его, кстати?

– Гигедратронтус, – подсказала она и посмотрела на меня как на животное. – Его все знают!

– Я не все, – буркнул я. – В смысле, я лучше многих. Сколько еще могут ваши маги держать тебя в моем мире?

– Их силы уже иссякают, – сказала она жалобно. – Я чувствую, как нарастает боль в моем теле, как я слабею… Если не вернусь очень скоро, я умру здесь.

– Очень скоро, – спросил я, – это сколько?

– Три минуты, – ответила она печально. – Нет, уже две… Мы полагали, что Священный Талисман Гигедратронтус находится сразу за Великим Порталом… Но и на это время все маги нашего королевства соединили все силы. Они сейчас изнемогают, и силы на исходе…

Я прервал:

– Не будем рисковать. Возвращайся, а я за это время наведу справки насчет Священного Талисмана Гиге… словом, его самого. Обещаю, к твоему следующему приходу я уже буду знать, где он и как его достать.

Она сказала жалобно:

– Маги будут несколько лет собирать мощь для следующего прорыва! Мы за это время погибнем!

– Нет, – сказал я твердо. – Ни о чем не беспокойся. Я найду способ подбросить им энергии. Поверь, я же не простой демон!

– Ну да, – прошептала она, – простому не доверят охранять такой важный Портал.

– Ну вот видишь!

Она смотрела с ужасом и недоверием, но послушно поднялась и отступила к дверному проему в большую комнату. Там тоже ночь, сквозь густые кроны изредка просвечивают острые звезды. Я подбадривающе кивнул, Азалинда судорожно вздохнула и сделала еще шаг. Я видел, как левая часть тела начала исчезать, донесся горестный вздох, я услышал легкий хлопок, и на кухне стало пусто.

Без дум, без мыслей я опустился за стол, машинально налил из джезвы кофе, сильно остывшего, выпил в два больших глотка. Итак, наша самогенерирующая система персов сделала следующий шаг. Надо сказать, революционный. Мы, конечно, запрограммировали, чтобы персы третьего поколения искали зачарованные порталы и пробовали проникнуть через них в другие миры, но эти другие миры генерируются точно так же, только монстров туда напихали с другими характеристиками, да ландшафты заменили со среднеравнинного на пустынные, тундровые, горные, болотистые и прочие-прочие.

Но, осваивая другие миры и обучаясь приемам взламывания Порталов, тамошние маги начали колотиться и в этот Портал Порталов, как они его называют, с ума сошли, что мыпридумали!

Я все-таки забыл, как называется этот Священный Талисман, потому залез в исходники и заменил его имя на более произносимое «Диамонд». Там же открыл файл с накоплением маны и увеличил рейт в сто раз, ограничив во времени.

Азалинда появилась в полутемном зале с высоким сводом. Я видел, как вдали перемещаются фигуры в белом, встали полукругом, в их руках заблистало синим огнем, возникли ветвистые молнии. Эльфийка зажмурилась, сжалась, молнии ударили в нее, я стиснул кулаки, однако молнии не исчезли, а образовали пылающую сферу, похожую на гигантскую клетку для попугая.